Стена стояла столько же, сколько стоял замок. А сколько стоял замок, точно никто не знал. Но наверняка очень долго: увешанные портретами прежних хозяев галереи были таким длинными и запутанными, что поговаривали, будто в них можно навсегда заблудиться...

 

Самым близким другом Кристины была сероглазая кукушка, что жила в резном домике над часами с блестящим маятником, висевшими на толстой каменной стене. Девочка с нетерпением ожидала каждого появления птицы. Кукушка не подводила - она выглядывала из-за крохотной дверцы каждый час и непременно куковала.

Кроме кукушки, у Кристины была собственная комната с высокими узкими окнами без портьер, круглый аквариум без рыбок, нарядный ошейник без щенка, крепкие сны без сновидений и большая семья без мамы. А еще - круглолицая нянюшка Луиза, служанка-ровесница Ханна и длинные бусы из переливчатого жемчуга.

Бусы ей подарили на восьмой день рождения.

- Это украшение я преподнес своей покойной супруге в день нашей свадьбы, - разглагольствовал отец Кристины за шестым кубком вина, и две сотни гостей почтительно внимали хозяину замка. - Жемчуг привезли из заморских стран, а нить, на которую он нанизан, такая крепкая, что ее просто невозможно порвать!

Гости бурно зааплодировали, когда молодой, красивый хозяин замка, предмет воздыханий всех присутствующих дам, не глядя, повесил перламутровое украшение дочери на шею.

Вместе с бусами папа подарил ей жениха, тринадцатилетнего Рудольфа. Ни жених, ни бусы Кристине не нравились. Жених - потому что нескладный, и губы у него слюнявые и липкие - это девочка узнала, когда под грозным приказным взглядом своего дядюшки Рудольф кисло поцеловал руку своей новоиспеченной невесте. Бусы - потому что нить, на которую нанизаны жемчужины, и впрямь не рвется, даже под весом висящего на ней взрослого человека. А вот если бы рвалась, тогда у Кристины по-прежнему была бы мама.

К сожалению, девочка не имела возможности избавиться ни от бус, ни от жениха, несмотря на все свое желание. И это казалось ей ужасно несправедливым. Не так уж и много у нее желаний, на самом-то деле: всего-то - чтобы были щенок, рыбки, цветные сны и мама. Еще она мечтала выпустить из резного домика сероглазую птичку - Кристина любила свою подружку, но ей отчего-то казалось, что кукушка несчастна в красивом жилище над часами.

Теперь вот ей еще хотелось, чтобы исчезли и бусы, и жених. Ну, бусы, положим, она может спрятать куда-нибудь. С Рудольфом сложнее - его в темном сундуке не запрешь. И папу не отговоришь; в свои взрослые восемь лет Кристина хорошо понимала, что дочь хозяина замка - это не просто слова, это почти что Должность. К Должности всегда прилагается масса обязанностей. А к дочери хозяина замка - муж.

Нянюшка Луиза как могла старалась утешить Кристину, когда та вернулась после праздничного пира в честь своего дня рождения и помолвки:

- Ничего, деточка, ничего. Твоей маме исполнилось всего четыре года, когда ее сговорили с твоим папой. И, видишь, все у них было хорошо.

Кристина ей не поверила:

- Если у мамы с папой было все хорошо, тогда почему же мама...

Нянюшка приложила к глазам платок.

- Ой, доченька, нелегко это - быть хозяйкой такого замка, понимаешь? - пробормотала она и, всхлипнув напоследок, вышла из комнаты.

Кристина понимала. Только нянюшка не совсем права. Тяжело быть не хозяйкой замка - тяжело быть женой хозяина замка. Девочка много раз видела, как ее отец после частых пиров и балов гулял с розовощекими красавицами по самым темным, самым запутанным и далеким коридорам замка, а мама в каскаде кружев и россыпи драгоценных камней оставалась во главе стола, по правую руку от пустующего кресла мужа, продолжая, как ни в чем не бывало, играть роль хозяйки... Должность жены хозяина замка тоже подразумевала массу обязанностей.

Вот интересно, каковы обязанности мужа дочери хозяина замка? Кристина представила себе, как отдает распоряжение Рудольфу:

- Принеси мне щенка! Покорми рыбок! Выкинь эти противные жемчужные бусы! А потом иди и спрячься где-нибудь, чтобы я тебя никогда больше не видела!

Девочка улыбнулась своим мыслям. В это время из резного домика показалась ее сероглазая подружка:

- Ку-ку, - грустно сообщила она и продолжила: - Ку-ку, ку-ку, ку-ку.

- Ты так считаешь? - спросила Кристина у птички.

- Ку-ку, - серьезно кивнула кукушка и скрылась в своем домике.

Да, об этом девочка как-то не подумала. Значит, когда их с Рудольфом поженят, то именно он станет хозяином замка. А она - его женой. Как мама...

Кристина схватила толстоногую табуретку, подтащила к узкому окну и выглянула наружу. У ворот громко скрипели подъемные цепи - в замке наступил час разводных мостов. За аметистовыми горами неторопливо укладывалось спать спелое, как вишня, солнце. Одичавший парк, кольцом окружавший замок, уже погрузился в сиреневый кисель сумерек. Над прижавшейся к горизонту деревенькой поднимались тонкие струйки дыма.

Кристина попыталась представить себе, как выглядит деревня. Это выходило у нее с трудом. Но все равно лучше, чем попытки нарисовать в воображении, что может находиться за горизонтом. Девочка никогда не бывала за пределами окружавшего замок парка - не могла побывать, даже если бы захотела. Потому что парк был огорожен невидимой стеклянной стеной, за которой раскинулось во все стороны манящее Застеколье.

 

* * *

 

С самого раннего детства Кристина полагала, что тот, кто построил замок со стеной, был волшебником. Иначе как объяснить необычные свойства стеклянной преграды? Стена не пропускала наружу никого из тех, кто состоял в родстве с хозяевами замка. Тех, кто на них работал - тоже. Все прочие могли пройти сквозь нее совершенно спокойно, правда, только в одном-единственном месте, которое окрестили "стеклянной дверью", хотя, конечно, никакой дверью там и не пахло. Да и никто не позволял им проходить сквозь нее беспрепятственно - жители замка ревностно оберегали свои владения. У стеклянной двери день и ночь караулила стража; в замковые владения и из них пропускали только по специальным разрешениям.

Девочка частенько убегала из замка и подолгу гуляла вдоль невидимой стеклянной стены, глядела на небольшой кусочек Застеколья и наблюдала за бродящими в окрестностях пастухами и охотниками. Она завидовала этим людям - мир Застеколья казался ей чудесным местом, где каждый может пойти куда угодно и когда угодно, где не нужны аквариумы, потому что есть озера, в которых плавают рыбки, а голосистые сероглазые кукушки живут в лесах.

- Когда подрастешь, тогда поймешь все выгоды нашего положения, - торопливо отмахнулся от нее отец, когда однажды она заговорила с ним на эту тему... Вот странно - чем старше становилась Кристина, тем меньше времени оставалось на нее у отца. В его черной шевелюре появились серебристые волосы, а в окружении - отчаянно молоденькие девицы.

...Кристина росла и из года в год терпеливо ждала, что вот-вот разгадает тайну замка, увидит те самые "преимущества" их положения, о которых дружно твердили ее родственники. Но время шло, а девочка по-прежнему не понимала, почему так спокойны обитатели замка, и почему столько посторонних людей стремится попасть к ним и добровольно заключить себя в эту стеклянную тюрьму. Неужели их не угнетает однообразная жизнь в замкнутом пространстве? Неужели им совсем не хочется побывать за пределами прозрачной стены? Неужели им ни капельки не любопытно?

Самой Кристине, например, было очень любопытно. Особенно после того, как в тринадцать лет она впервые встретилась с самым настоящим человеком из Застеколья.

В тот день дочка хозяина замка сидела на широком подоконнике в бальной зале, кутаясь в плотные портьеры. На мраморном полу под роскошной хрустальной люстрой дремало черное фортепиано, в высоких потолках прятались случайно заглянувшие сюда лучи солнца. Кристина прижалась лбом к оконному стеклу и следила за кружащей над замком птицей.

И тут в дальнем углу залы послышался шум. Девочка раздвинула портьеры и увидела, как из жерла просторного камина вылез невысокий мужчина неопределенного возраста с перепачканным лицом, в грязно-черном котелке и потертом черном сюртуке, с длинной щеткой под мышкой.

- Вы кто? - с любопытством уставилась на незнакомца Кристина.

- Трубочист, - ответил ей тот, вытащил из трубы камина лесенку, повесил ее через плечо и вежливо приподнял котелок. - А вас как зовут?

- Ой, - от удивления девочка раскрыла рот. В замке ее знали абсолютно все - на то она и дочка хозяина.

- Вы не знаете, кто я? - уточнила на всякий случай Кристина.

- Уважаемая барышня, - улыбнулся в ответ трубочист, - Прошу прощения, я пришел в замок сегодня утром и еще ни с кем не успел познакомиться. Но буду счастлив исправить эту оплошность. Так как вас величать?

- Кристина, - машинально ответила девочка, думая о своем. - Так вы что - из Застеколья?

- Простите, откуда?

- Из Застеколья.

- Никогда не слышал, - признался трубочист. - А что это?

- Садитесь, - Кристина подвинулась, освобождая место новому знакомому. - Я расскажу вам. Но, чур, потом - вы мне... О Застеколье.

...Трубочист сделал то, с чем не справлялось воображение Кристины. Он отодвинул горизонт, который до этого заканчивался для нее едва видимой деревенькой. Перед глазами девочки появлялись старинные города, горные реки, шумные порты и парусные корабли, смело пересекающие бескрайние моря. Она увидела людей, которые жили в сказочном и прекрасном огромном мире и даже не подозревали, каким богатством владеют.

Развернувшаяся перед ней картина поселила в Кристине отчаянное желание стать трубочистом. Она будет путешествовать из дома в дом, из города в город. Она будет чистить камины и встречаться с новыми людьми каждый день. Вот это была бы жизнь!.. Кристина старалась не отравлять себе удовольствие, думая о том, что мечта ее несбыточна.

А через два часа она проводила трубочиста к стеклянной двери и, прижавшись носом к прозрачной стене, с грустью наблюдала, как исчезает невысокая фигура в черном котелке за поворотом дороги.

 

* * *

 

- Фи, - скривила носик ее двоюродная тетя, когда пару лет спустя на каком-то пиру Кристина случайно обмолвилась, что хотела бы побывать хоть разок в Застеколье. - У нас здесь замечательный мир. Особенный. Богатый. Роскошный. Для избранных. Зачем тебе Застеколье? С меня вот довольно и того, что я знаю о серости и убогости. Смотреть на это у меня нет никакого желания.

- Но почему же ты так уверена, что там только серость и убогость? - удивилась Кристина. - Наверняка там есть красивые места и очень интересные люди.

- Кто тебе это сказал? Все люди, которые хоть что-то из себя представляют, находятся здесь, - безапелляционно отрезала нарядная, надушенная тетя. - Остальные меня не интересуют. И вообще - ты же прекрасно знаешь, что еще ни одному обитателю замка не удавалось выбраться за стену. Да и зачем? Здесь лучше всего!

- Ну откуда ты знаешь, что здесь лучше всего, если ты больше ничего на свете не видела?

Тетя смерила Кристину строгим взглядом, с треском сложила узорный веер и решительно сообщила:

- Советую выбросить эту чепуху их своей хорошенькой головки. Посмотреть на Застеколье - ну это надо же такое выдумать? Тебе скоро шестнадцать лет, свадьба на носу, а ты размышляешь о какой-то ерунде.

Кристина нахмурилась - о свадьбе она предпочитала не думать. Двадцатилетний Рудольф за прошедшие годы в лучшую сторону не изменился. Все такой же нескладный, все такие же слюнявые губы, которыми он вяло прикладывался к ее руке под приказным взглядом дядюшки. Он даже стал хуже - зачем-то обзавелся коротким хлыстиком, начинал глупо хихикать и заикаться после второго кубка вина, а еще нередко тащил приглянувшихся ему служаночек под ближайшую лестницу.

- Ханна, как ты думаешь, я могу не выходить за него замуж? - не раз спрашивала Кристина.

Служанка тихонько вздыхала и прятала глаза, делая низкий реверанс. Ее красноречивому молчанию печально вторила сероглазая кукушка.

Вот если бы убежать из замка... Будь у нее хоть одна возможность, Кристина бы тотчас ушла - не раздумывая и не оглядываясь. Но стеклянная стена была надежна - девушка не раз испытывала на непреклонной преграде силы своих кулачков и крепость валяющихся на земле камней.

В конце концов, она вынуждена была признаться себе, что, видимо, уйти из замка можно только одним способом. Тем, которым когда-то ушла ее мама.

 

* * *

 

На деревьях распускались нежные бледные листья, сероглазая подружка хандрила и все чаще не куковала, а кашляла. Кристина с тревогой прислушивалась к хриплому голосу птички и, глядя на крохотные листики, с тоской думала о том, что когда они пожелтеют, к должности "дочь хозяина замка" у нее добавится "жена будущего хозяина замка".

Вообще-то, пока жив ее отец, Рудольф не станет хозяином. Но если пару лет назад Кристина не сомневалась, что отец будет управлять замком еще очень долго, то теперь уже не была так уверена. Отец не расставался с кубком, и вместо стайки жеманных дам за ним ходил виночерпий. Некогда веселый и красивый мужчина обрюзг и потемнел, а глаза, в которых когда-то горел огонь, стали безразлично-зеркальными.

Чем ближе к свадьбе, тем тревожнее становилось у девушки на душе. В кронах деревьев появились редкие желтые листья, нянюшка Луиза слегла с горячкой, а Ханна и вовсе куда-то исчезла. Рудольф, раньше едва замечавший Кристину, теперь провожал ее липким, как и его губы, взглядом: нескладный жених поигрывал своим коротким хлыстиком, довольно ухмылялся и смотрел на Кристину как-то... по-хозяйски. В такие моменты девушка непроизвольно проводила рукой по горлу - ей казалось, будто в шею впиваются перламутровые жемчужины бус на нити, которую невозможно порвать.

Когда до свадьбы осталось всего две недели, сероглазая кукушка тихо сгорела от мучившей ее последние месяцы чахотки. Девушка подтащила толстоногую табуретку к домику своей подружки и, осторожно приоткрыв дверцу, заглянула внутрь. Маленькая птичка печально смотрела на нее застывшими серыми бусинами. Кристина осторожно накрыла ее мягким платком, а потом долго плакала под часами с остановившимся маятником и жалела, что так и не смогла подарить своей подружке свободу.

Зато на следующий день из окна бальной залы Кристина увидела невысокую фигуру в черном котелке со складной лестницей через плечо, и у нее в душе отчего-то вспыхнула надежда. Чумазый трубочист стоял во дворе замка, задрав голову вверх, и разглядывал верхние этажи. Увидел девушку, просиял и отсалютовал ей длинной щеткой в густой черной саже.

С трубой большого камина он справился за каких-то полчаса, а потом до самого часа разводных мостов сидел рядом с Кристиной на подоконнике.

Быть может, в прошлый раз Кристина слышала и видела только то, что хотела слышать и видеть. А, быть может, она просто повзрослела. Но в этот раз девушка заметила, что трубочист гораздо старше ее отца: под потертым котелком скрываются пепельные волосы, а руки, сжимающие длинную щетку, узловатые, сухие и в темных пятнышках.

Да и истории трубочиста больше не походили на сказку. Бесцветным глуховатым голосом он неторопливо рассказывал ей о портовых побирушках и странствующих лицедеях, о кровопролитных войнах и жестоких восстаниях, о мудрых правителях и бесстрашных моряках-первопроходцах, о лицемерных священниках и жадных коммивояжерах, о голоде и лишениях, о засухах и наводнениях, о поддержке и благородстве, о жадности и подлости, о фейерверках и базарах, храмах и трущобах... О жизни Застеколья. Далеко не всегда красивой и беспечной, часто суровой и несправедливой. Но зато - настоящей.

Как не хотела Кристина в этот раз отпускать трубочиста!

- Останься в замке, пожалуйста! - попросила она.

- Нет, - покачал головой трубочист. - Я пока еще не так стар, чтобы осесть на одном месте. Да и, честно тебе сказать, если бы я и решил бросить свое дело, то выбрал бы угол получше, чем этот замок. Слишком уж он... - Тут трубочист замялся, безуспешно пытаясь подобрать подходящее слово.

- А ты представь себе, каково мне здесь, - внезапно всхлипнула Кристина. - Я ничего не могу, и все так плохо! Нянюшка болеет, Ханна куда-то пропала, отец пьет, мамы нету. И даже кукушка умерла.

Седой трубочист осторожно погладил расстроенную девушку по голове.

- Я буду тебя навещать, - пообещал он. - Пойдем, проводи меня.

Уже через четверть часа Кристина грустно смотрела, как стражник пристально изучал документы трубочиста, и в душе у нее становилось пусто.

Голос трубочиста вывел ее из печальной задумчивости:

- Кристина, скажи мне, почему ты хочешь уйти?

Девушка собралась было снова повторить про больную нянюшку, пьяного отца, пропавшую служанку, ненавистную свадьбу и мертвую кукушку. Но вместо этого просто сказала:

- Мне здесь очень плохо. А изменить что-либо не в моих силах. Потому я и хочу от всего этого убежать.

Трубочист взял бумагу, которую вернул ему стражник, засунул в карман грязно-черного сюртука и таинственным шепотом, будто поверяя Кристине страшный секрет, сообщил:

- Если сквозь стену не пройти, то надо или разрушить ее, или порубить в ней дверь. Только для этого требуется много сил.

- Вы не понимаете - я не могу пройти сквозь эту стену, потому что я в родстве с хозяином замка, - жалобно протянула Кристина и зло стукнула кулачком по стеклу.

Трубочист задумчиво посмотрел на девушку, поправил на плече лесенку, потом кивнул Кристине на прощание и шагнул через стеклянную дверь, едва слышно пробурчав:

- Разрушать стены, которые мы строим себе сами, сложнее всего...

 

* * *

 

До свадьбы оставалась всего неделя, когда неожиданно нашлась пропавшая больше месяца назад Ханна. Рано поутру Кристина бродила вдоль стены, разглядывая просыпающееся поле, и размышляла над прощальными словами трубочиста, как вдруг услышала плач, такой горький, что все собственные беды вмиг показались ей мелочью.

Раздвинув тяжелые ветви деревьев, Кристина увидела Ханну. Служанка изо всех сил колотила кулаками по равнодушной прозрачной стене и выкрикивала сквозь истошный плач отчаянные проклятья.

- Ханна, Ханночка, что такое? Что случилось? - кинулась к ней Кристина.

Служанка затравленно обернулась.

- Отпустите меня! Ну, пожалуйста, отпустите!

"Да если бы я могла", - грустно подумала Кристина. Она обняла служанку за плечи и повела к замку. Там отыскала темный закуток недалеко от кухни, напоила Ханну водой, дождалась, пока она немного успокоится, и стала осторожно выспрашивать, что же произошло.

Глаза служанки немедленно наполнились злыми слезами.

- У меня будет ребенок.

- Так это же ... э-э... здорово? - неуверенно произнесла Кристина. - А кто отец?

- Рудольф, - с ненавистью выплюнула Ханна.

Из темноты показался рыжий парнишка с угрюмым выражением лица и встал рядом со служанкой.

- Ты кто? - обратилась к нему Кристина. Парнишка ей был смутно знаком. Кажется, один из конюших.

Тот поднял на девушку хмурый взгляд.

- Ян, - коротко ответил он. - Я ее брат.

- А где же ты пропадала последний месяц? - вспомнила тут Кристина.

Служанка всхлипнула.

- В свинарнике. Рудольф меня туда отправил, когда узнал о том, что я... И еще сказал, что если хоть раз меня увидит, то прикажет высечь.

Кристина схватилась за голову. Брови Яна хищно сошлись на переносице, рот сжался в жесткую линию, и резко обозначились скулы.

- Я убью Рудольфа, - едва слышно, почти про себя сказал он и добавил: - А потом уйду.

- Ну, вот что, Ханна, - распорядилась Кристина, - Немедленно перебирайся ко мне, а с Рудольфом я разберусь сама.

Служанка тихо заплакала.

- Что он себе позволяет! - возмущалась девушка. - Я решаю, где быть моим слугам. Да кто он такой? В конце концов, я дочь хозяина замка!

- А он скоро будет вашим мужем, - горько вздохнула Ханна.

Девушка поникла. Да, скоро он станет ее мужем. И хозяином замка.

 

* * *

 

Тело Рудольфа нашли под крепостной стеной у самого рва за два дня до свадьбы. На лице жениха Кристины застыло выражение детского недоумения и обиды, а в руке был зажат хлыстик.

Кристина наотрез отказалась облачаться в траур.

- Я не собираюсь демонстрировать фальшивую скорбь, - набравшись храбрости, заявила она отцу. Отекший хозяин замка протрезвел от неожиданности, и в его равнодушно-зеркальных глазах промелькнуло удивление. Кажется, он впервые заметил, что его дочь выросла.

Вскоре отыскались свидетели, которые видели, как какой-то рыжий мальчишка-конюший столкнул упирающегося жениха Кристины с крепостной стены. Отряды стражи дважды прочесали весь замок, от подвалов до чердаков, и трижды - одичалый парк вокруг крепостной стены. Убийцу Рудольфа не нашли. Вместе с конюшим пропала и Ханна.

Когда стало ясно, что этих двоих нет, замок и все его обитатели будто вымарали Яна с Ханной из своей памяти. Словно и не было никогда мальчишки-конюшего и его сестры.

Кристина вспоминала сурово сдвинутые брови на замкнутом лице молоденького парнишки и едва слышные слова: "Я убью Рудольфа, а потом уйду". Неужели и впрямь ушел? И забрал с собой Ханну? Как он это сделал?

 

* * *

 

Прошло чуть больше года. Хозяин замка окончательно забросил гостей и пиры, турниры и дам, и не расставался с кубком. Со временем и челядь, и многочисленные обитатели обзавелись привычкой все чаще обращаться по поводу текущих дел к его восемнадцатилетней дочери. Кристина поначалу не хотела иметь никакого отношения к управлению ненавистным замком. Потом ужасно боялась, что принимает неправильные решения. Но, в конце концов, втянулась. И в один прекрасный день поняла, что, формально не получив Должности хозяйки замка, на деле она ей уже стала.

Отец едва ли замечал происходящие вокруг перемены - он погрузился в неиссякаемый винный кубок с головой. Однако это не помешало ему отыскать своей дочери еще одного жениха. Да такого, что Рудольф рядом с ним казался самым настоящим волшебным принцем, а жемчужные бусы, валяющиеся на дне сундука - предпочтительной альтернативой.

Густав был старше отца Кристины на целых десять лет. Лысый мужчина часто облизывал тонкие губы, его глаза маслянисто поблескивали из-за толстых щек, и на левой руке у него было шесть пальцев.

- Неужели ты не мог найти никого получше? - в ужасе обратилась Кристина к отцу.

- У него очень высокое положение, - только и пробормотал он в ответ и требовательно поманил к себе виночерпия.

Привитая с раннего детства привычка беспрекословно подчиняться решениям хозяина замка боролась в девушке с возмущением.

- Ну, что тебе еще? - осведомился отец, оторвавшись от кубка. - Иди, готовься к свадьбе.

Кристина бросилась к себе в комнату, взобралась на табуретку и долго плакала, прижавшись щекой к домику, из которого уже давно не раздавалось знакомое "ку-ку". После побежала к стеклянной стене и заколотила по ней кулаками:

- Выпусти меня! Ну, пожалуйста, выпусти!

Потом Кристина обессилено опустилась на землю и долго сидела, прижавшись лбом к холодному стеклу. Горькие мысли окружили ее стаей голодных волков. Давно уже пора смириться с тем, что она никогда не выйдет за прозрачную стену. Смириться - и научиться жить здесь.

Казалось, прошла вечность, пока девушка неподвижно сидела у стеклянной стены, прощаясь с Застекольем, в котором она никогда не была. Когда Кристина, наконец, встала и еще раз обвела взглядом аметистовые горы, поле и жмущуюся к горизонту деревушку, плечи ее были расправлены, а голова высоко поднята. Что-то изменилось в ее лице - словно вместе с мечтами о Застеколье она распрощалась с какой-то частицей мягкости, красоты и наивной юности.

 

* * *

 

Уже темнело, когда Кристина, плотно сжав губы и стиснув кулачки так сильно, что побелели костяшки пальцев, направилась на поиски отца. Она нашла его в спальных покоях - тот небрежно развалился на мягком диване и прикладывался к любимому кубку. Некогда четко очерченное красивое лицо отца расплылось, щеки нездорово опухли, под налитыми кровью глазами образовались мешки.

- Что? - буркнул он, подняв на дочь равнодушно-зеркальный взгляд.

Под ложечкой вдруг отчаянно засосало, пальцы рук заледенели и онемели, а сердце забилось о ребра с той же силой, с какой девушка колотила по стеклянной стене. Кристина на секунду крепко стиснула зубы, чтобы хоть как-то унять дрожь, а потом заявила:

- Я не выйду за Густава.

- Да кто тебя спрашивает? - хрюкнул в ответ отец. - Я хозяин замка. Как я сказал, так и будет.

- Ты хозяин только над своими кубками и бутылками. А надо всем остальным замком хозяйка уже давно я. И ты не заставишь меня выходить замуж, - ответила Кристина и, поймав тяжелый взгляд отца, прищурилась и решительно вздернула вверх подбородок. А когда тот опустил глаза, резко развернулась и вышла.

Хозяин замка смотрел дочери вслед и уже было собрался подняться, догнать, разобраться и поставить на место - но вместо этого потерянно махнул рукой и приложился к кубку.

Когда к замку подъехал кортеж Густава, Кристина распорядилась объявить час разводных мостов.

- Но ведь сейчас полдень, - разинул рот начальник караула. Встретился взглядом с Кристиной, а потом, словно разглядев что-то в ее лице, опустил глаза и отрапортовал: - Будет исполнено!

И тяжелые цепи громко заскрипели, поднимая навесной мост надо рвом.

Густав остался на противоположной стороне. Он бесновался и потрясал пухлыми кулаками, кричал, что так этого не оставит. Тогда Кристина вышла на крепостную стену и бросила своему несостоявшемуся жениху:

- Убирайся восвояси, пока я не скомандовала страже проводить тебя.

Больше Густав не появлялся.

Кристина разогнала толпу шикарных и бесполезных гостей, перестала ежедневно давать роскошные балы и пиры и наняла хорошего доктора - следить за здоровьем отца. В бальной зале на верхнем этаже, где под хрустальной люстрой одиноко грустило фортепиано, а камин в углу ждал трубочиста, она распорядилась соорудить библиотеку и выписала для нее множество книг. Новая хозяйка разослала гонцов в разные города, приглашая лицедеев, путешественников и звездочетов навестить их замок. Она достала со дна пыльного сундука жемчужные бусы и выбросила их в глубокий ров, завела себе щенка и рыбок в аквариуме и стала видеть цветные сны.

А вот новую кукушку она заводить не стала.

Теперь к стеклянной стене девушка ходила редко. Прозрачная преграда по-прежнему была на месте, отделяя замок от манящего Застеколья, но Кристина больше не грустила - ведь она впустила всё Застеколье к себе в замок.

 

* * *

 

Кристина была так занята хлопотами, что едва не пропустила появление в замке трубочиста. За прошедшее с последнего визита время его волосы совсем побелели, и сил поубавилось: с трубой камина, которую в прошлый раз он вычистил за полчаса, в этот раз трубочист возился почти весь день.

- Оставайся у нас, - предложила ему Кристина.

Трубочист молча смотрел на нее, и где-то в самой глубине его бесцветных глаз пряталась улыбка.

- Я помню, ты говорил, что лучше бы осел в другом месте. Но здесь очень многое изменилось, тебе понравится.

- Вижу, ты все-таки прорубила в стене свою дверь в Застеколье, - наконец кивнул старенький трубочист. - Я останусь.

...Через две недели Кристина собрала всех обитателей замка в огромной бальной зале, вывела за руку трубочиста и сообщила - к огромному удивлению присутствующих и еще большему - самого трубочиста:

- Он будет управлять нашим замком...

Услышала недоуменный ропот, обвела взглядом высокие стены залы, посмотрела в окно, на аметистовые горы, поле и деревушку на горизонте, потом улыбнулась и закончила:

- На время моего отсутствия.

После Кристина вернулась в свою комнату, подтащила к часам с блестящим маятником табуретку, открыла дверцу резного домика и достала оттуда неподвижную кукушку. Затем девушка облачилась в черный сюртук и потертый котелок, перекинула через плечо складную лесенку, зажала подмышкой длинную щетку, осторожно взяла в руку сероглазую подружку и решительным шагом направилась к стеклянной стене.

Дойдя до нее, Кристина остановилась. Обернувшись, бросила взгляд на высокий каменный замок. Затем осторожно раскрыла ладонь, что-то ласково шепнула крохотной птичке и подбросила ее высоко вверх...

 

Кукушка расправила крылья и полетела над широким полем, оставляя позади высокий каменный замок в кольце одичавшего парка. Сверху ей была хорошо видна маленькая фигурка в черном котелке, с лесенкой на плече и длинной щеткой подмышкой, шагающая по извилистой тропе в сторону прижавшейся к горизонту деревеньки.