Взрослая проза | Неправдоподобно большие снежинки планировали, искрились, переливались в оранжево – желтом свете фонарей, как блестки на шубе ватного Деда Мороза. Если смотреть на свет сквозь опушенные инеем ресницы, получалась радуга огней из игрушки «калейдоскоп». Мороз щипал щеки, студил ноги, гнал в тепло, а красота задерживала, и маме приходилось дергать мою руку в варежке. Если б не мама, я, конечно, плелась бы, любуясь кристальными чудесами, пока не занемеют от холода пальцы на руках и ногах, а дома расплачивалась за погляд жуткой ломотой в оттаивающих конечностях. Вечная история — красота требует жертв. Взять елочные игрушки. Какими красивыми они были в моем детстве! Но хрупкими! Задел еловую веточку — сказочный заснеженный домик «дзинь» об пол и на ме-е-еленькие кусочки, и слезы. Мама знает, как вдохнуть новую жизнь в порушенную красоту. Нужно завернуть осколки в плотную бумагу, растереть пустой молочной бутылкой и «оп-ля!» — блестки, как из сугробов на улице, даже лучше. Теперь нужно вырезать из картона корону, оклеить ватой, сверху тоже намазать клеем и посыпать драгоценной стеклянной «пудрой». Сказочно! Как у принцессы, как у Снегурочки. Когда взрослых нет дома, можно надеть мамины туфли на каблуках, корону, бусы с елки и танцевать, петь перед зеркалом. Каблуки мешают и губнушки не хватает, но мама не красится, а туфли можно и скинуть.
Солнечный зайчик из забытого на кровати зеркальца, утренний свет, дробленый на лучи тюлевой занавеской, мерцание голубой звезды, жившей много лет напротив моего окна, завораживали. Часто проверяю, когда улавливаю красоту — засматриваюсь или нет? Да — облегченно вздыхаю, со мной все хорошо. Вечером в зазвездившемся небе первым делом отыскиваю синеглазую подружку, безо всяких оснований, считая её Венерой.
Мерцающий морозный узор на стекле, грубое подражание которому рисуют кругом под Новый год, нужно успеть рассмотреть, пока окна не «заплакали». Потом бабушка выдаст две мягонькие тряпочки, утереть плаксам слезы. Солнце взойдет и окончательно высушит множество оконных глазиков, они заблестят радостно — облегченно, как у деток после прощенных обид.
Свет преломляется в голубых папиных глазах. Уцепившись за его сильную руку, как мартышка за лиану, болтаю в воздухе ногами, разглядывая отражение лучиков. Можно забраться папке на плечи чтобы с верхотуры смотреть сквозь ресницы прямо на заходящее солнце, и глаза зальёт алой краской. Так бывает, если сильно надавить пальцами на опущенные веки и резко отпустить, но это не солнце, а кровь — другое. Багровой стрелой летит в нас закатный свет, когда дядька, крепко удерживая меня перед собой, пускает лошадь в галоп, я ловлю ртом ветер, глазами - мельканье вокруг. Под ложечкой холодок, но не ору, то ли от страха, то ли из упрямства.
С дядей всегда много света и цвета. Капельки воды дрожат на веслах драгоценными бусинами, ослепительный блеск речной глади за кормой лодки. Изумрудно — переливающиеся под ветром и солнцем юные листочки, вдоль дороги. Мы едем в коляске, запряженной рыжей, веселой лошадкой, обдаваемые сквозь лиственное сито светящимся дождем! Ярко — желтые цветы акации, превращенные дядькой в свистульку. Шок от Врубелевского «Демона». Огромный альбом с репродукциями на коленях девятилетней девочки. Дядя вручил мне его и ушел по своим делам, даже не подозревая, о том, что натворил. Картин были сотни, но запомнился именно Демон. Похоже на удар током (к тому времени опыт имелся). От опасного электричества тоже есть свет — искры, но дело может кончиться слезами. Дергаю за шнур утюга (не за вилку, как было велено) и вижу веер искр. Удар, ожег, вопль, распухшая синяя ладошка, испуганные теткины глаза, голубые, как у отца. Искры случались из глаз. Врезалась переносицей в жесткий угол холодильника, похоже на бенгальский огонь, от удивления даже боль сначала не почувствовала.
В лесу никто не мешает разглядывать свет. Солнечный луч пробивается сквозь плотные кроны деревьев, в нем медленно плавают пылинки. В тени их нет, они все слетаются к лучикам, а говорят, что только растения тянутся к свету. Рано утром, в пионерском лагере, можно отойти на несколько шагов в сторонку от домика и, присев на корточки, замереть перед капелькой на земляничном листочке, пока, разбуженное горнистом множество ног, не разрушит хрупкую красоту. Днем горн ослепительно сияет в пионерской комнате, вечером магнитит возбуждающий фейерверк искр от костра, прожигая майку и шорты. Если подержать прутик в огне, можно раскаленным кончиком рисовать мерцающие магические знаки в воздухе.
Когда-нибудь я увижу другой свет, а пока мои земные глаза радует свет земной, даря счастье — ВИДЕТЬ! |
| Ну что ж, раз это во взрослой прозе, будем судить по-взрослому.
Тщательно, подробно и скучно, ярко и неправдоподобно описанные ощущения. Поток воспоминаний, больше половины которых не имеет отношения к Новому году, и все они - друг к другу. Их объединяет только вспоминающий.
Написано, в целом, грамотно, но, автор! Ярко-жёлтый и т. п. пишется через дефис. Дефис отличается от тире тем, что вокруг него нет пробелов. А если вы ставите чёрточку с пробелами, то сами видите, что вытворяет Ворд. Неужели не бросилось в глаза? Впрочем, после "ожёга" я уже ничему не удивляюсь.
Теперь, почему неправдоподобно. Потому что как можно видеть, что свет преломляется в глазах? Тем более, сидя на плечах у обладателя этих глаз.
Описание электрического разряда ну ничего общего не имеет с натуральным. Как и удар током.
В общем, красивый ниочёмный рассказ. Причём, здесь не красота, а красивость, когда эпитеты подобраны исходя из их красивого звучания или вида на бумаге. Гладко, вполне представимо (за исключением некоторых моментов, не только тех, которые я отметил), но скучно.
Автор, Новогодний рассказ должен быть не только милым и добрым, но и интересным.
Судья Игорь Колесников |
| Милые, добрые воспоминания без определённого сюжета. К сожалению, сложно понять, что же всё же конкретного хотел сказать автор, тем более что последняя строчка совсем уж путает все карты: что означает акцент на выделенном слове "видеть"? У героини мемуаров были с этим проблемы или это такой несколько необычный авторский ход?..
Судья Е.Кац |
| А по-моему, это замечательное эссе о том, что мир вокруг волшебный и прекрасный, нужно только уметь это видеть. Да вот хотя бы свет – сколько у него ипостасей, какое многообразие и красота!
Правда, к теме конкурса – третьей, как я понимаю – имеет отношение только первая часть текста. Но вполне имеет, самое прямое. ))
А написано отлично, местами даже очень вкусно.
Желаю автору, чтобы с ним и дальше было «все хорошо», в том числе касательно умения и радости видеть «этот мир несказанный» в особенном ракурсе. С наступающими!
Судья Евгения Валиева |
|
| Шапочка Мастера |
|
|  |
Литературное объединение
«Стол юмора и сатиры» |
|
|  |
 |
' | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
К темам проекта
Ответить
