«пропущен важный этап - производство дел»
    Игорь, не понял, что ты имеешь в виду? - опер рассказывает, что нужно опросить свидетелей, то да сё и сдать дело следователю. А про дело не говорится ни слова, про то, что его нужно завести, вести и т.д.
   
    «Они втроём ещё ни разу не пили».
    До Артёма с ними ведь кто-то работал. - но они не пили с Артёмом. Может быть, он один за троих может. Фраза не вызывает у меня особого возражения, кроме уверенного тона. Можно было добавить "думаю, хватит" или несколько начальственное "должно хватить одной бутылки", которое звучит, как приказ не увлекаться.
   
    «Кто угодно мог открыть сейф, как это только что сделал Артём».
    Ключи всегда хранились в месте, не доступном случайному человеку. - если ключи обнаружены рядом с трупом, то нельзя быть уверенным, что сейф открыл именно покойник. Об этом и Вадим говорит. Это ляп, причём конкретный.
   
    «Первый раз слышу, чтобы удостоверение называли копией человека»
    Понял. Смысл понятен, но, если вдуматься, звучит глупо. - да. Смысл понятен, но если вдуматься, звучит глупо))))
   
    «Будешь дурой, тебя никто не возьмёт, - её лицо осветила мечтательная улыбка».
    Мне кажется, здесь разночтения не может быть. - разночтений не может быть и в том случае, если следишь за диалогом. Тогда вообще пояснения не нужны, часто так и делается, идут реплики без слов автора. Но если есть пояснения, то они должны быть ясными. Вот мне, например, позвонили по телефону, я отвлёкся, а потом вернулся к чтению и вижу: написано "её". Я теряюсь. Кого "её"? Они там обе женщины.
   Но дело здесь не только в отсутствии идентификации говорившей, сколько вообще в ненужности этого уточнения "её". Что оно даёт читателю? Ничего! Даже если он следит за диалогом, ему не нужна эта информация, он и так знает, что "её". Понятно, что автор хотел обратить внимание на эмоцию. Тогда нужно было написать "лицо говорившей", "лицо собеседницы" или просто назвать по имени, званию, намекнуть на возраст, короче каким угодно способом персонифицировать эту "её", избавив от балластного местоимения.
   
    «Да и сам ГГ - Артём вдруг отошёл на второй план».
    Игорь, у меня 8 повестей с этими героями. Кто-то из них троих уходит в отпуск, кто-то выходит на первый план. - это неважно. Есть закон жанра: читатель всегда ищет главного героя. И находит его по нехитрым признакам - с ним знакомят подробно, его мысли и чувства озвучивают, происходящее описывают его глазами. В этом рассказе главных героев, как минимум два. Вот есть неглавный герой. Второй оперативник, забыл, как его там. Так вот, о его действиях мы узнаём из рапортов. Он что-то там делает, а потом докладывает начальству - ГГ. Или докладывает начальству, а ГГ Артём это слышит.
   Согласен, не так просто всё, некоторые эпизоды могут происходить и без участия ГГ, но всё равно читателю должно быть понятно, за кого "болеть". А у тебя непонятно. Половину рассказа мы видим глазами Артёма, а потом вся интрига раскрывается вообще без его участия.

   Николаю Виноградову
   
   Свою ошибку с бутылкой я понял.

   Александру Паршину.
   
   Александр, а почему не было проверено алиби мужа жертвы? Он же был первым подозреваемым. Это крупный недочет в работе убойного.

   Чего мы ждём от рецензий коллег? Главное, наверное, сначала хотим узнать общее впечатление, банальное «нра — не нра», интересно — не интересно. Всё остальное — дело поправимое. «Глаз» у автора имеет свойство «замыливаться», т. е. ты уже можешь и слона не заметить, а коллега немного это «зрение» может своим свежим взглядом подправить. «На вот, мол, гляди, это не бревно, а нога слона». Автор всегда прав, и если он утверждает, что это всё-таки бревно, а не нога слона, то лучше даже не пытаться его переубеждать. А зачем? Я, мол, тебе показал твой «ляп», а там уж ты сам поступай на своё усмотрение. Это я бы кому-то чужому мог так сказать, но мы-то здесь уже почти «родственники», и хочется «родного брата» уверить до конца, что это именно слон, раз сам явно это вижу.
   Здесь я, пожалуй, приму сторону Вадима Сазонова, где он говорит, что нужно всегда писать лишь то, что точно знаешь, (а не думаешь, что знаешь). Если что-то не знаешь или сомневаешься, то лучше промолчать. Просто обойти этот момент стороной, и все дела. Так поступают, наверное, все «авторы-детективщики­»,­ никогда не работавшие сыщиками и не знающие спицифики и тонкостей этого дела. А если уж без таких моментов обойтись нельзя, то автор должен поработать над сбором информации, которую, благо, сегодня легко «накопать» по любому вопросу.
   Повторюсь, что сама задумка, сюжетная линия, манера письма — всё было, лично мне, достаточно интересно. Не скажу, что был в полном восторге - как говорится, и «лучшЕе» читывали, но сочинение вполне можно признать законченной «литературной единицей», осталось лишь малость «подрихтовать».
   
   Всё-таки придерусь, пожалуй, к твоему «товарищ начальник». Внутренний мир зека, прожившего в местах не столь отдалённых пятнадцать лет, как бы он ни обратился к «менту» - «товарищ», «гражданин» или просто «начальник», мало чего изменит, мне кажется. Если «гражданин начальник», значит, (по социалистическим меркам), он представляется конченным зеком, если просто «начальник» - видится некое пренебрежение к «ментам», а «товарищ начальник» - придурок видится, больше никто. Сужу по себе. Например, меня останавливает ГАИшник. Ничего хорошего я от него не жду, только плохое (сейчас до чего-нибудь докопается, как пьяный до радио). И мне совсем не хочется его называть ни товарищем, ни по званию. Хочется лишь одного, чтобы он скорее от меня отстал. Если он поздоровается, тоже «Здрасьте» скажу. И дальше буду молча предьявлять, показывать и прочее, нарисовав на лице мину, что ты мне, мол, и не друг, и не враг, а так. Делай короче своё дело - да разбежались. Твоему герою, мне кажется, лучше бы тоже отвечать лишь однозначно (да -нет), это было бы естественнее.
   
   «... Давая это признание, он понимал, что наверняка очутится вновь за решёткой. А это был шанс, хоть и небольшой но остаться честным и справедливым, по его уразумению, человеком... »
   
   Это наивное мнение у тебя, Александр, говорю чисто по-дружески. Мы тоже не первый год замужем и прекрасно понимаем, что человек начинает самостоятельно правильно воспринимать и отличать понятия «хорошо» и «плохо» лишь к годам шестнадцати-восемнад­цати.­ Он «подсел» по такой «звериной» статье где-то в свои двадцать пять и «оттянул от звонка до звонка». То есть, нормально-то и десяти лет не прожил, а вышел на свободу ближе к «сороковнику». Практически, вся жизнь у него прошла там, где понятия «добра и зла» резко отличаются от жизни по другую сторону колючей проволоки под током. Ничего хорошего обществу от такого гражданина ждать не приходится. О какой такой (на хрен) честности и справедливости ты здесь толкуешь, дорогой Александр? Волк — он и в Африке зек. Тем более, что пошёл на месть с убийством и ограблением. Лучше даже не говори ничего о его честности. Он знает все уголовные параграфы не хуже прокурора и вряд ли «лохонётся» на добровольном признании, а будет до конца всё отрицать, без оглядки на свои верные расчёты по логике и психологии личности. Человек — существо абсолютно непредсказуемое во всех поступках, не касающихся лишь его угрозы жизни. Если, конечно, он не до конца дурак.

   «... Конечно, всё что я написал, выглядит для профессионала неубедительно. Но как-то не хочется сильно менять сюжет... ».
   
   Вот именно, Александр! Сам сюжет — это самое интересное, мне кажется. Если его менять, то придётся менять и окончание, на котором, собственно, всё и построено. Я далеко не знаток уголовного права, признаться, но вот что хочу предложить. (Может быть, тебе, Александр, это пригодится).
   Где-то однажды я смотрел фильм или читал, точно сказать не могу, но там был такой сюжет. Муж организовывает своё ложное убийство и подстраивает всё так, будто его убила жена. Её сажают, она отсиживает свой большой срок и выходит на свободу. О какой стране там говорилось, я, к сожалению, не помню — либо США, либо где-то в Европе. И у них там действовал такой закон, что дважды за одно и то же преступление не судят (два раза человека убить нельзя). Когда она вышла, то сразу разыскала этого своего муженька. Он спокойненько жил под другим именем, богато и счастливо. Она спокойно пристрелила его при целой куче свидетелей. Закон — есть закон, дважды за одно убийство не судят.
   Ты, Александр, покопайся в нашем уголовном праве, может, и у нас законы такие же. Тогда ему могут инкриминировать только ограбление. Но это преступление вообще доказать невозможно. Она могла добровольно отдать ему все деньги, чтобы откупиться от прежнего греха. А если нет, то можешь сочинить это убийство на территории другой страны. Пусть убийца выманит жертву куда-то в США, и все дела.

   Сегодня у Игоря Колесникова День Рождения.
   Игорь, поздравляем!
   Успехов тебе в творчестве! Счастья в жизни!