Наталия, согласна, это стихотворение рассчитано на некую читательскую подготовленность. Для меня сочетание "сидим без шашек, без погон" с географическим названием Константинополь (не Стамбул) однозначно отсылает к Белой армии и стоянию ее в Галлиполи. То есть, если первый катрен может заинтриговать читателя (где происходит действие и о чем идет речь), то второй эти вопросы снимает.
   В среде русских офицеров завязывали знакомства и внедряли своих агентов разведчики Англии, Франции и самой Турции. Оно и понятно: стотысячная в полной боеготовности армия в Европе - не шутка. К Слащову в силу его популярности, конфликта с Врангелем и интереса к нему агентов Москвы было особое внимание. Он, можно сказать, улизнул из-под самого носа уже готовых арестовать и нейтрализовать его разведок.
   Спасибо, что успокоили меня относительно рифм. У меня эти цветаевские строчки настолько врезались в память еще с ранней юности, что вот - засомневалась...

   Мария, спасибо, что напомнили - тоже ведь "нетленка". И все-таки Цветаева придумала рифму раньше, чем Незнайка и его друзья.

   Да уж, совпадение... Думаю, все-таки случайно.

   Ох, Дмитрий, какой пространный ответ Вам у меня стерся! Постараюсь продублировать, но, конечно, уже не то.
   Я ожидала упреков в хрестоматийности. "Известные имена несут в себе большой объем информации" - я на это и рассчитывала. Когда, например, писала "горю не помочь. Или помочь возможно горю?", надеялась на то, что читатель свяжет это со сведениями о том, что в Константинополе Слащов получил тайное предложение вернуться на Родину. Все стихотворение - это его непрекращающийся ни на день, ни на час внутренний монолог (Нина - не в счет, она его второе "я", всегда рядом). Он человек военный, мыслит абсолютно конкретно, без конца прокручивает в голове недавние события, ища в них особый, указующий смысл. В стихе смысл этот - в умолчаниях, многоточиях. Слащова разрывает напополам необходимость сделать выбор между убеждениями (поверить в то, что он, уже в море умолявший Врангеля высадиться в Одессе и завоевать новый плацдарм для наступления, проникся большевистской пропагандой - невозможно) и любовью к России, без которой жить физически невозможно. Ни тем, ни другим он поступиться не может. Если говорить о переистолковании, то я не верю ни в одну из версий, объясняющих причины его отъезда. Ни в новые верноподданнические чувства, ни в то, что он всерьез намеревался готовить вооруженный переворот после того, как была сокрушена целая армия. В моем представлении Слащов ехал с тем, чтобы сораспяться страдающей России, перегореть в съедающем ее огне, чтобы она вышла очищенной. Недаром столько своего времени, сил он отдавал проходящим у него обучение в Москве офицерам. Сломить их волю физически было невозможно. Но, может быть, его жертва поможет им измениться, переосмыслить историю России и ее воинства. В этом отношении для него символичен образ Чонгарской гати, соединившей два осколка "разделившегося в самом себе царства". Однажды он одолел ее силой ненависти. Теперь этот путь нужно вновь пройти духовно.
   "В индивидуальности - общее, общее - через индивидуальность". Согласна, но с оговорками. Я не верю в общее абсолютно у всех (за исключением павловских рефлексов). Я могу найти общее у ЛГ лично со мной и надеяться, что и другие ощутят нечто похожее. Писать о Слащове мне помогали воспоминания о личном общении с людьми "старой закалки", которое действительно помогало меняться внутренне. И еще от меня - столько неба в стихе. Когда достаточно долго (даже в пределах отпуска) нахожусь вдали от родных мест, (на югах, даже в Сочи) впадаю в тоску. И только где-то под Курском, когда в окне поезда небо светлеет, голубеет, появляются кучевые облака, чувствую, как начинает ослабевать натянутая внутри пружина. Без всякой патетики, действительно, на уровне рефлекса.
   И напоследок - о репутации. Ее иногда полезно подмочить, чтобы совсем не ссохлась. На самом деле, я Вам очень благодарна, так как еще раз переосмыслила свою затею и , наконец, не только интуитивно прочу4вствовала, но и сформулировала то, что хотела сказать.

   Да, Дмитрий, не знаешь, на какой объем знаний рассчитывать. Многие исторические личности, в моем представлении, из живых людей давно превратились в мифы и легенды. И многие "всем известные события" в действительности имели совсем иную подоплеку.
   Мне кажется, что за свою офицерскую честь Слащов был спокоен. Он отдал все силы Белому делу, был против капитуляции, считал ее предательством. Равно как считал предательством и предшествующее, обреченное на неудачу решение Врангеля наступать на Донбасс, как того требовали французские спонсоры, имевшие концессии на угольных шахтах. Слащов же уговаривал Врангеля развернуть боевые действия на левобережной Украине, где полыхали кулацкие восстания и куда наступали поляки, чтобы соединиться с ними. Была бы совсем иная политическая карта мира. В Турции после того, как "в благодарность" его лишили званий, он вышел в отставку, то есть стал вольным стрелком, сам себе господин, никаких присяг и клятв не нарушал. Но у него были свои убеждения, и сложно себе вообразить, что он мог в одночасье их изменить.
   В книге Игоря Воеводина (вел в свое время передачу "Времечко") Слащов не просто едет в Россию по указанию Врангеля, но даже умудряется передать ему зашифрованное сообщение о том, что Якушев (основной фигурант операции "Трест") - провокатор. Показательно даже не это (мало ли кто что придумает), а то, что организация потомков белоэмигрантов вручили автору орден Тернового венца, которым награждались только участники походов Белой гвардии. Так что не все так просто, как если бы Слащов был обычный вояка-карьерист...

   Рецензия Ольги Немежиковой
   
   Баллада о Слащове Якове Александровиче.
   ЛГ после разгрома и эвакуации с товарищами прозябает под Константинополем, влача тоскливое существование. День сменяется ночью, месяц проходит за месяцем, а душа тянется на родину... «Духовной жаждою томим» - потому что душа полна воспоминаний, которые непременно надо сохранить и передать потомкам, ничего другого ЛГ и не помышляет. На чужбине чужая историческая правда никому не нужна, но есть долг перед погибшими героями, перед памятью солдат, и ЛГ вспоминает военные события — победоносные, героические и пораженческие. Хороша аллюзия к «Пророку» Пушкина, да только витийство уже ничего не изменит — победы не удержаны, негодование и бессилие сквозит в словах ЛГ, потому что все проиграно, настрой пораженческий, тем не менее, ЛГ снится Москва, Софийский Собор, и все помыслы тянутся к Родине.
   Финал стихотворения мне неуловимо напоминает предпоследний катрен «Пьяного корабля» Рембо в пер. Кудинова:
   Коль мне нужна вода Европы, то не волны
   Ее морей нужны, а лужа, где весной,
   Присев на корточки, ребенок, грусти полный,
   Пускает в плаванье кораблик хрупкий свой.
   Как ЛГ Рембо верит в ребенка и его кораблик, так наш ЛГ верит в высшую истину. Кораблики — это герои Крыма, которые в молитвах вознесутся в небо, где отыщут свою правду и утешение. Живо написанное произведение, герой скорбит, но образы его переживаний энергичные, яркие (больше всего понравилось Сидим без шашек, без погон — просто, доходчиво, пронзительно) и мы верим, что духовную жажду он утолил, что и случилось в реальности. Исторический события вполне считываются.
   Стихотворение написано тринадцатью графически разделенными катренами перекрестной рифмовкой АбАб, четырехстопным ямбом. Интересные рифмы погон — вдогон, гнетущей - гуще, паром - задаром (идея проверять оригинальность рифм интересной мне не кажется), двойное жало - бежали, витийство - Софийский, каждый - жажды.
   Хорош повтор дражайший Петр Николаич — Дрожащий! Эмоциональный и очень выразительный.

   Друзья, спасибо за отзывы! Было очень интересно понять, как кто отреагировал и почему. Сейчас буквально два слова - почему Слащов? Более таинственной фигуры, по-моему, в истории Гражданской не было. Его и сейчас считают "своим" и белые и красные. Помимо официальной, есть весьма распространенная версия о том, что он вернулся в Россию как эмиссар Врангеля (несмотря на их открытую вражду!) для того, чтобы устроить контрреволюционный переворот. Правды, боюсь, не узнает никто. Сейчас о нем издано уже несколько книг, даже пьесу написали (я не о "Беге", конечно, - современную). Читаешь - везде разный человек, попытки понять приводят к противоположным результатам. Мне показалось, поэтический подход будет адекватным, что ли. Ну и чуток попробовать себя в батальном жанре тоже было интересно. Завтра, еще раз все осмыслив, отвечу каждому отдельно.

   Андрей, для меня очень ценно, что Вы отметили звучание стихотворения. Мне, конечно, хотелось, чтобы та психическая атака, которую Слащов устроил на Чонгарском мосту (под оркестр строевым шагом маршировали, красные опешили - тут их и смяли) как-то выделялась, но лексически это было почти невозможно сделать, потому что всякие образные сравнения не в характере этого человека. Некоторая эпатажность, порой юродство -да (Булгаков это усилил в образе Хлудова). фонетика - тоже эмоциональная окраска.
   О зачине я уже ответила постом Наталии Луневой.
   Мысль дать короткую аннотацию мне тоже приходила в голову, но в двух словах всего не скажешь (вот я сколько всем понаписала). Надеюсь, что в конце концов, имя Слащова станет широко известным - его и так многие считают самым талантливым и успешным полководцем Белого движения. Подумать только: целый год с 4-тысячным корпусом оборонять Крым против двух армий красных, насчитывающих 40 тыс. клинков! А Врангель в итоге отстранил его от командования, после чего почти сразу и последовала развязка. Очень много во всей его истории параллелей с сегодняшним днем...

   Ольга, да - интересно. Но не совсем так, как Вы говорите. Это именно внутренний монолог, а не письмо любимой женщине (она никогда его не оставляла, однажды, рискуя жизнью, вывезла его тяжело раненного из селения, которое уже брали красные). У Слащова за Первую мировую и Гражданскую было 9 тяжелых ранений, несколько контузий. Он воевал с незатянувшимися ранами, глуша боль опием и кокаином. Ну не станет такой человек выворачивать нутро наизнанку, даже перед самим собой. Его мысль бьется не над тем, какой я и что пережил, а над тем - что я должен сделать в этой ситуации.
   С огородом почти угадали - только он стал в Константинополе разводить индюшек. А энергия его в Турции еще как проявилась. По прибытии туда Слащов потребовал суда гласности над виновными в сдаче Крыма. В ответ Врангель устроил над ним офицерский суд чести и лишил всех званий, орденов, погон - и того невеликого денежного довольствия, что полагалось офицерам. А про место в жизни - это верно. Он был военным до мозга костей. В СССР постоянно просил должность в действующей армии, но кто ж бы ему ее дал! Другое дело, что половина советского генералитета времен Великой Отечественной были из его учеников - Малиновский, Толбухин, Василевский и многие другие... Я не гонялась за внешней эффектностью, хотелось передать правду характера. Как получилось - другое дело.