Думаю, что любой читатель получит удовольствие от прочтения рассказа, все-таки удается Вам «зацепить» читателя, хотя сюжет обычный: много таких случаев в жизни. Все зависит от того, как его этот сюжет изложить, а Вам это удается сделать успешно.
   Примите некоторые мои замечания:
   
   *- Ну-у… мы же(,) вроде(,) всё нужное забрали, - «вроде» не вводное слово
   *Наташе – только пятнадцать, ещё несколько лет будет с [ними] родителями – в предыдущем предложении Вы говорили о вещах. Смущает, кто они: вещи или родители
   *ВСПЫХНУЛА яркая ЛАМПОЧКА ЗПТ И на долю секунды ВСЁ вдруг СТАЛО ПРЕЖНИМ
   *СТАСЯ БЫЛА с ним особенно НЕЖНА(,) И при этом СОСРЕДОТОЧЕННА
   *Они соединились тогда, как никогда ТРЕПЕТНО(,) И в то же время СТРАСТНО.
   * да и вообще(,) лучше бы вдвоём сходили куда-нибудь!» - «да и вообще» это присоединительный союз
   *КОГДА он уступает жене(,) и они пропускают обязательный «семейный обед», мать начинает обрывать телефон:
   *Несмотря на то(,) что Стася совершенно не соответствовала её идеалу, мама настаивала, - сложный союз в начале предложения не рекомендуют разделять запятой
   *Правда, вначале почти год они обретались у Стаськиных родителей, потому(,) что там до института – рукой подать.
   * когда наконец, вроде бы, иссякла долгая, вязкая ТЕМА БЕРЕМЕННОСТИ дочери маминой подруги(,) И РОЖДЕНИЯ внука у соседки;
   *СКОЛЬКО артистов в твоей постели побывало(,) ДА СКОЛЬКО раз ты аборты от них делала!
   * Как вы на гастроли ездили(,) и какие оргии там устраивали!

   Господа, видимо опять накладки в отделении электронной почты, т.к. рецензия я выслал в срок. Но не беда, выложу свои пять копеек сейчас.
   
   Прощальный ужин - это самое сильное произведение прочитанное мной у Александра. В нем нет сюжетных провисаний, лишних героев и реплик. Только немного сбил с ритма переход в воспоминания, не с первых строк понятно о ком речь. Сама история стара и банальна как мир, но рассказана она очень качественно и последовательно. И пусть с середины рассказа концовка уже угадывается. И не важно, что характеры персонажей не оригинальны (зато невероятно правдивы). И конечно это не открытие новых горизонтов в литературе. Зато отличный образчик того, как оттачивается мастерство. И конечно, хороша концовка: нет пафосной рефлексии чувств, нет слез и страданий. А есть сожаление, которое с прожитыми годами становится все меньше и меньше. И есть равнодушие, в первую очередь к самому себе. Ведь именно равнодушие – главный враг любви.
   
   ИТОГ: Очень качественный образчик любовной прозы. Еще один шаг вверх по ступеням мастерства.

   Марии Гринберг
   
   Очень понравился взгляд на героев рассказа! Пожалеть мамочку - это тема!!! И тема - кто снимет квартиру. Тут же возникла вставная новелла в заключительном абзаце, которая и могла бы, например, как следует шевельнуть занозу любви Вика к Стасе. И, вообще, квартира-то - счастливая! У Вика и Стаси именно там счастье было, конечно, тут и энергетика бабушки поработала. Выехали оттуда молодые - и под горку... И вдруг снимают квартиру (квартира ожить захотела) ...Виктор с Анастасией... Только он - обрюзгший, пиво, рыбка, а тут вдруг - Вертинский под руку попал из брошенного наследия... В общем, рецензия Марии меня как на крыльях, куда только не понесла! Виктор приходит за деньжатами, а там - чай, Вертинский, Вик без живота... Анастасия беременная... Магия! И перенести такое, согласитесь, невозможно!
   С уважением, Ольга.

   Добрый всем вечер (или утро)!
   Ещё раз благодарю всех откликнувшихся на мой рассказ, и перехожу к персональным ответам.
   
   Виктору Федорову
   
   Спасибо, Виктор, за добрые слова! Здесь, как и во многих моих рассказах, всё из жизни. Правда из жизни нескольких разных людей. И образы, увы, типичны, этого добра у нас… С запятыми буду разбираться с помощью нашего уважаемого Николая Георгиевича Глушенкова.
   
   Надежде Сергеевой
   
   Да, про жизненность уже говорил! Очень радует, что рассказ оставляет послевкусие – это для меня один из основных критериев творчества. По конкретным замечаниям:
   П.п. 1-4 – практически со всем согласен.
   П. 5 – Анастасия - Стася – это реальная цепочка имён. Когда-то у меня была соседка, которая так звала свою внучку, девочку лет пяти. Мне очень понравилось это имя. Надеюсь, что у реальной Стаси всё в жизни сложилось по-другому.
   П. 6 – согласен.
   П. 7 – как по мне, легче, наоборот, «эдакую» :)
   П.п. 8 -9 – тут я больше согласен с Николаем Георгиевичем…(см. его доп. пост [18.10.2014 10:20:50] )
   Большое Вам спасибо не только за рецензию, но и за предметные замечания!
   
   
   Ивану Габову
   
   Иван, понятие «ужин» в этом рассказе не только включает в себя понятие ужина, но и аллегорично по смыслу. Судя по всему, рассказ Вам не очень понравился: ««Великое ничто» здесь я не увидел, к сожалению» (наверное, всё же «великое нЕчто», или я ошибаюсь?).
   Впрочем, по Вашему же выражению, «Любое восприятие индивидуально», с чем совершенно согласен.
   Спасибо за рецензию.
   
   
   
   Ольге Немежиковой
   
   Как всегда, Ваша рецензия заставляет задуматься, взглянуть на своих героев немного отстранённо, как бы со стороны.
   Конечно, тешит авторское самолюбие отсылка к Чехову. Даже просто то, что автору надо быть к нему поближе. С одной стороны, трезво понимаешь, где автор, а где Чехов. Но, с другой стороны, плох тот солдат… помните?
   Да, интриги нет, это я делал осознанно. Узнаваемые герои? Почти идеальная Стася? Да, я согласен, несколько утрированно. Но ведь это же короткий рассказ, не повесть. Здесь герои показаны в определённый момент, для кого-то ставший моментом истины. Тут во всей «красе» проявились их характеры… Почему Стася полюбила своего Вика? Не знаю, любовь – чувство иррациональное. А может, увидела в нём некий росток, то, что могло вырасти в очень большое Чувство – если бы ещё шажок, если бы Вик смог сделать выбор! Нет, конечно, родителей надо любить, безусловно! Но он мог дать понять матери, что он любит не только её, но и свою жену! Стася мудрее своего мужа, она надеялась, что он сможет также принять мудрое решение, и сообщить о своей беременности хотела именно вот так, вдвоём, когда Вик был только с ней и с их будущим ребёнком. Не очень хочу расставлять оценки и развешивать ярлыки, как в китайских пьесах времён Культурной революции – мои герои всё же, неоднозначны. Хотя, я всё же больше на стороне Стаси. Наверное, Вы правы, нужно немного это всё прояснить.
   И – основная мысль Вашей, Ольга, рецензии, про отлёт драматизма, символическую деталь. Вы говорите, что «Вот в этом месте, где живет чуть-чуть, рождается литература!».
   Да, тут надо мне ещё учиться! Вот Вы написали, я вроде понял, какая деталь нужна, думаю сейчас над этим. С одной стороны, раз понял – то не всё ещё безнадёжно:)! С другой – ведь мог бы и сам догадаться!
   По поводу врача – согласен, хоть и не до конца. Наверное, об этом сообщит мужу Стася, а не доктор.
   В общем, спасибо Вам огромное, Ольга! Во-первых, я понял, ЧТО именно нужно добавить в рассказе (ещё, правда, не знаю, КАК это сделать), а во-вторых, после Вашей рецензии у меня родилась идея и сюжет некоего рассказа, на другую тему…
   
   Пока всё, друзья мои.
   Продолжение следует!

   Спасибо, Ольга! Дам рассказу отлежаться, подумаю, что и как исправить! Непременно постараюсь зайти на заседание с Вашим рассказом!

   Константин Бальмонт
   
   Великое ничто
    1
   
   Моя душа — глухой всебожный храм,
   Там дышат тени, смутно нарастая.
   Отраднее всего моим мечтам
   Прекрасные чудовища Китая.
   Дракон — владыка солнца и весны,
   Единорог — эмблема совершенства,
   И феникс — образ царственной жены,
   Слиянье власти, блеска и блаженства.
   Люблю однообразную мечту
   В созданиях художников Китая,
   Застывшую, как иней, красоту,
   Как иней снов, что искрится, не тая.
   Симметрия — их основной закон.
   Они рисуют даль — как восхожденье,
   И сладко мне, что страшный их дракон -
   Не адский дух, а символ наслажденья.
   А дивная утонченность тонов,
   Дробящихся в различии согласном,
   Проникновенье в таинство основ,
   Лазурь в лазури, красное на красном!
   А равнодушье к образу людей,
   Пристрастье к разновидностям звериным,
   Сплетенье в строгий узел всех страстей,
   Огонь ума, скользящий по картинам!
   Но более, чем это всё, у них
   Люблю пробел лирического зноя.
   Люблю постичь сквозь легкий нежный стих
   Безбрежное отчаянье покоя.
   
    2
   
   К старинным манускриптам в поздний час
   Почувствовав обычное призванье,
   Я рылся между свитков — и как раз
   Чванг-Санга прочитал повествованье.
   Там смутный кто-то,— я не знаю кто,—
   Ронял слова печали и забвенья:
   «Бесчувственно Великое Ничто,
   В нем я и ты — мелькаем на мгновенье.
   Проходит ночь — и в роще дышит свет,
   Две птички, тесно сжавшись, спали рядом,
   Но с блеском дня той дружбы больше нет,
   И каждая летит к своим усладам.
   За тьмою — жизнь, за холодом — апрель,
   И снова темный холод ожиданья.
   Я разобью певучую свирель.
   Иду на Запад, умерли мечтанья.
   Бесчувственно Великое Ничто,
   Земля и небо — свод немого храма.
   Я тихо сплю,— я тот же и никто,
   Моя душа — воздушность фимиама».
   <Февраль 1900>