Вношу свою лепту в критику:
    «Пронзительный взгляд судьи направленный в глаза боксёру» – пропущена запятая.
   «Шпик распластался на ринге, моргал глазами, остальные части тела не ощущались» – здесь хочу поспорить. Шик моргал глазами, он остальные части не ощущал, значит, неверно писать – ощущались в данном предложение.
   «При использовании зубочистки, усиливаются органы чувств, при курении весь организм приходит в максимально возможное состояние» – после слова: зубочистки, не нужна запятая. Кроме того, не понятно почему при курении организм приходит в максимально возможное состояние. Что за состояние спросит читатель?
   «Вестибулярный аппарат зафиксировали движение – очевидно, зафиксировал, ед. число.
   «…и успехе, выбрав для достижения этого, путь боксёра» – последняя запятая – лишняя.
   «на эксперимент предложенный доктором» – пропущена запятая.
   «Джо понимал, надо сделать слабое место, если вдруг универсальному боксёру слава вскружит голову, его не помешает опустить на землю – здесь нужно применить после слов: Джо понимал, прямую речь со всеми знаками препинания, или сделать речь косвенной, применив союзное слово: что. Джо понимал, что…
   «Я здоров как бык, юноша молчал, не зная как возобновить разговор – в обoих случаях перед наречием: как, проставить запятые.
   «Неприметный знак и автомобиль остановился» – сложносочиненное предложение, разделить запятой предложения.
   «Медсестра взяла кровь с вены, а доктор осматривал зрачки» – здесь нужно согласовать действия героев: или взяла кровь, осмотрел зрачки; или брала кровь, осматривал зрачки; или взяла кровь, пока доктор осматривал зрачки. Кроме того, из вены брала кровь.
   «нет сил, из-за боли в висках» – лишняя запятая.
   «Мимолётное передёргивание мышц лица сменилось самодовольной ухмылкой» – очевидно, подергивание мышцами лица. Потому что передернуть можно затвор, то есть, предмет, а не часть тела.
   «Бывшим близким сообщили о побеги во время перевозки сюда» – о побеге.
   «сума» – с ума.

   В начале я процитировал ваш текст без исправления - в кавычках, значит, не мой, потом написал в чем, на мой взгляд, ошибка. Шпик моргал глазами, остальные части (он) не ощущал.

   Тогда, мысленно Джо утверждал: ... Потому что у вас получилось, что мысли сами по себе от Джо утверждали. Кроме того, я просмотрел выше ошибочку, сегодня вставил: с вены - из вены.

   Вы не можете ни намеренно, ни никак оставить с, потому что так не пишется в русском языке, и "с вены" будет всегда считаться ошибкой.

    Борис Колганов
   
    РЕЦЕНЗИЯ
   
   на рассказ « Шпик – Триумвират». Автор: Люций Старченко
   
   Начнём с названия произведения. Оно ничуть не хуже «Каштанки»: там из названия рассказа совсем не ясно, что речь пойдёт о собачке. В нашем же случае понятно сразу: рассказ про шпиона – три в одном. Это интригует настолько, что даже рассказ прочитать тянет. Но автор несколько охлаждает наш пыл, предваряя сочинение примечанием «это не то, о чём вы подумали»: оказывается, нам предлагают героя, представленного союзом трёх рассказов. Сам факт такого примечания озадачивает, поскольку по прочтении внимательный читатель и так поймёт, что перед ним фактически три рассказа в одном.
   Если действительно было бы три рассказа. На деле же их два: первый – про человека-боксёра, и третий – про человека-детектива. Где второй – никак не могу найти. Нету его. Примем это как данность и обратимся к сюжетам.
   Две сюжетные линии монтируются параллельно: считается, что от этого рассказ покажется читателю более интересным и динамичным. Естественно, в начало помещается конец третьего рассказа, плавно переходящий в воспоминания героя, являющиеся сюжетом рассказа первого. Этот первый рассказ, ничем не прерываемый, приводит нас к началу третьего. Неплохо закручено.
   
   В первом рассказе (про боксёра) автор применяет понравившийся ему приём: он начинает изложение материала с финальной коллизии – нокаута. И здесь более логичным выглядел бы счёт последних секунд боксёрской карьеры героя: шесть, семь, восемь, девять… Хотя и счет раз, два, три, четыре, пять… так и хочется продолжить тривиальным …вышел зайчик погулять. Себя показать на пути боксёра. Не понятно, правда, чем этот путь приглянулся «юноше, обдумывающему житьё», но выбрал – так выбрал. Однако, врать в глаза акуле боксёрского бизнеса: «Сэр, я хороший боксёр» – нехорошо. Да бог с ним, с этим мальчиком: судя по рассказу, он пустое место. Правда, как он угадал Джо в бежевом плаще у чёрного выхода (!) – уму непостижимо.
   
   Давайте, лучше познакомимся с образом акулы Джо-букмекера, которого автор один раз обозвал почему-то Липким.
   Джо – большой профессионал, постоянно находящийся «в теме». Много постоянной обыденной работы: альтернативы, за и против, взвешенные решения… Понятно, что от всего этого можно устать. Понятно, что захочется что-то предпринять. Джо оглядывается по сторонам и замечает Профессора, который объявляет букмекеру примерно следующее: «Да сделаю я тебе неуязвимого бойца!»
   И здесь с Джо весь профессионализм как ветром сдувает. Он принимает предложение, даже не поинтересовавшись его принципом, не говоря уже о деталях. «Не может такого быть, – скажете вы. – Вот же: Свадхистана, поясничные позвонки!» Да, так оно и есть, кстати, про энергетическое ядро на спине напомню. Только эта информация прошла уже после того, как был найден амбициозный юноша. «Да, ладно, – опять возразите вы. – Читайте про глупца, согласившегося на эксперимент, и безумца, рискующего здоровьем. Это значит, что детали были известны Джо ещё до встречи с юношей». Вы правы, но в рассказе об этом важном моменте нет ни слова. Зато есть озабоченность Джо о «слабом месте». И этой озабоченности не было б, если бы Профессор рассказал букмекеру про слабое место в самом начале, а не в самом конце, после операции над Шпиком.
   По логике сюжета в рассказе должен быть эпизод, в котором Профессор представляет Джо суть проекта, и принимаются определённые договорённости. Но такого эпизода нет, из-за чего, в частности, непонятна фраза « - Док, вами выполнены принятые договорённости?» То ли здесь эту фразу надо понимать так: «вы сделали всё о чём мы договаривались?», То ли здесь описка (вместо «вами» должно быть «нами» ) и тогда фраза звучала бы иначе: «мы выполнили принятые договорённости?».
   
   Но в любом случае странно выглядит ответ Профессора: « - Да, поэтому проследите за сохранностью нижних поясничных позвонков от любого сильного удара». То есть, если договорённости выполнены – проследите, если нет – не надо следить? Да и грамматически фраза не корректна: не «сохранность от любого сильного удара», а «сохранность при сильном ударе». Профессор – преподаватель, речь его должна быть грамотной и точной. Для этого действующего лица статус профессора очень важен: « - …А вы док? – Я Профессор». Кстати, что-то подобное я где-то читал.
   
   Однако вернёмся к главному герою рассказа, вообще и рассказа про человека- детектива, в частности. После счастливого излечения от нокаута главный герой стал совсем другим человеком! Появилась у него прошлая жизнь, в которой он что-то слышал о классической музыке и Моцарте, появились и кузина Анна, и дворовый дружок Толя, затаивший обиду на ГГ. Что-то они сильно не поделили в том дворе. Жаль, что нет в рассказе и пары слов о дворовой распре, за которую следует мстить так, как делает этот Толя. Но как не везёт ГГ! Всё время на нём проводят технологические эксперименты, исход которых – или тяжкий вред здоровью или самоубийство, как в случае с клинированием.
   
   Здесь предлагаю ненадолго остановиться на клинировании. Если Свадхистана не вызывала никаких вопросов, то клинирование – вызвало. Пусть автор простит мне, человеку «техническому», некоторое пристрастие к оценкам логичности технологических решений. Второе прощение прошу у автора за то, что я для ясности некоторые его фразы при цитировании поменял местами. Замечу, что числа в скобках помечают мои примечания к тексту. Извините за невольную тавтологию.
   
   «– Шпик, пора познакомиться с клинированием.
   – Что такое клинирование?
   – Клинирование создано для образования, укрепления, процветания порядка в обществе. Кто-то доходит до ума, становясь полезным членом мира, а кому-то раскалывают сознание. (1)
   – И как нынче приводят к уму разуму?
   – Искусственный интеллект определяет предрасположенность субъекта. Искусственный интеллект установил высокие показатели дедуктивного мышления, вы способны стать детективом. Затем сознание заклинивают на подходящей профессии различными образами, переживаемых в виде снов или видений.(2)
   – Ясно, и какова кульминация расколотого сознания?(3)
   – Самоубийство бракованной личности».(4)
   
   «– Есть два пути: первый – узнать, чем заканчивается клинирование в режиме раскалывания сознания; второй – жить, трудиться, действовать по решениям организации». Эту фразу не удалось включить в объяснение клинирования.
   
   1) Расколотость сознания здесь, видимо, понимается как неклассическая концепциям сознания, возникшая после “фрейдианской революции” в психологии. Многие читатели могут быть «не в теме», поэтому нелишнем было бы пояснить, что это означает в контексте.
   2) Человек – пастух, человек – ткач… По-моему, заклинивать сознание на профессии – не то же самое, что сознание раскалывать. Так что же такое клинирование?
   3) Профессор: «Из выражения А очевидно следует выражение Б». После минутного размышления: «Да, это очевидно». Совсем не ясно, что это такое!
   4) «– Пробудились, замечательно, своевременно система наблюдения за установками клинирования оповестила центр, иначе расколотое сознание собрать невозможно». В результате ошибки системы наблюдения может появиться брак. Как в таком случае в расколотом, но не собранном сознании человек может покончить самоубийством? Или же кто-то из первопоследних, заметив, что новоиспечённый детектив не соответствует требованиям, говорит ему управляющее слово и – самоубийство? Опять же: причём здесь кульминация?
   
   Рассказ похож на рекламный ролик боевика, в котором «надёрганность» эпизодов заставляет зрителя посмотреть фильм и понять, в чём там дело. Читателю же приходится сшивать рассказ из предлагаемых эпизодов, что чрезвычайно трудно. Хотя, ниндзя в современной кинопотасовке можно принять в том виде, в котором он показан в рассказе. Что с того, что ниндзюцу, средневековая японская организация шпионов-убийц, приказала долго жить ещё в 17 веке? Современный читатель, да и кинозритель не обязан знать об этом (а так хотелось бы!). Чтобы стать ниндзя, надо было учиться настолько долго, чтобы ни при каких обстоятельствах не быть застигнутыми врасплох. Но это – детали. Самое главное, что они хорошо смотрятся в голливудской кинодействительности­.­
   
   Ещё детали.
   «Покинув кабинет, инстинкт овладел им»
   «Встав и подобрав взрывчатку, у Шпика непроизвольно вырвалось»
   «Руки перевернули конверт, отклеив марку, на обратной стороне которой прочитал»
   «в подсознательную корку сознания»
   «Вестибулярный аппарат зафиксировали движение»
   «Шафёр»
   «когда Шпик стал моргающим овощем, перед его внутренним взором проплывали воспоминания»
   «Оставалось найти подходящего человека, когда Джо отвлекли от повседневных дел» Здесь, кроме того, замечу, что у Джо в этот момент никаких повседневных дел не было: он просто в сопровождении охранников (у букмекеров бывают охранники?) удалялся от чёрного выхода (менее вызывающим выглядит «служебный вход/выход»).
   «вместо сигарет в помещении стоял запах дорогих сигар»
   
   К сожалению, этим перечень некачественных деталей не заканчивается. А собрать что-то цельное и законченное из таких деталей невозможно. Поэтому ждём от автора второй попытки, в которой и фабула должна быть выверена, и грамматические ошибки отсутствовать, а знаки препинания должны стоять на своих местах.
   Успеха Вам, автор!
   
   Борис Колганов,
   
    /член Когорты Критиков проекта «Платон мне друг…»/

    Сердитый филолог
   
   РЕЦЕНЗИЯ
   
   на рассказ « Шпик – Триумвират». Автор: Люций Старченко
   
   
   Когда я читаю какое-нибудь литературное произведение, я прежде всего задаюсь вопросом – для чего автор его написал, какие преследовал цели? Показать свое владение словом, свой стиль, или донести до читателя какую-то оригинальную мысль? Текст имеет или художественные достоинства или большую познавательную ценность. Если в тексте нет ни того, ни другого, я думаю, что автор только зря потратил и свое время, и время своих читателей. К сожалению, именно такое ощущение у меня сложилось после прочтения рассказа «Шпик Триумвират» Люция Старченко.
   
   Понять смысл заглавия я так и не смогла. Первые же предложения просто поставили меня в тупик. «От автора: Триумвират – союз трёх мужей. В данном контексте названия означает герой представленный читателю союзом трёх рассказов. Рассказ мой, мужской род в русском языке». Вы сами-то что-нибудь поняли? Я – нет. О какой художественной ценности рассказа может идти речь, если автор элементарно не дружит с русским языком?
   Дальше – больше. «Покинув кабинет, инстинкт овладел им и привёл в то место…» Кто кого покинул – инстинкт кабинет или все-таки ЛГ покинул кабинет? Учите матчасть, то бишь, как применяются деепричастные обороты в русском языке. Или не применяйте их вовсе. А уж инстинкт, овладевший кем-либо – это даже не смешно, а грустно. На худой конец, инстинкт мог просто привести ЛГ в то место и т.д., без овладения.
   Если для ниндзя нападение было неожиданным, то он не ниндзя.
   
   «Встав и подобрав взрывчатку, у Шпика непроизвольно вырвалось» - безобразное отношение к правилам русского языка, два с минусом. После деепричастного оборота подлежащее стоит только в именительном падеже!!! «Встав и подобрав взрывчатку, Шпик…» чего-то там сказал или сделал и никак иначе!!!
   «Сразу пришёл наплыв спокойствия» - спокойствие может просто прийти, без наплыва.
   «При использовании зубочистки, усиливаются органы чувств» - лишняя запятая, а как могут усилиться органы, это большой вопрос.
   «Шафёр» - наверное, это опечатка. Но при нынешнем развитии технического прогресса, когда вордовский редактор терпеливо подчеркивает все такого рода описки, можно констатировать – автор свой текст ни разу не перечитывал. А это говорит о его неуважении к читателю.
   
   «моргал глазами, остальные части тела не ощущались» - эта фраза подойдет для пародии, но не для рассказа в стиле шпионского фэнтэзи, претендующего на серьезность.
   «согласиться» - что сделает (без мягкого знака), еще один урок по русскому языку. Не буду перечислять все лишние запятые, а также те места, где запятые нужны, но их нет.
   
   И еще о смысле этого рассказа. Как я ни вчитывалась в текст, так мне и не удалось понять смысл прочитанного. Местами сюжет вроде бы становится понятным, но напрочь теряется его связь с предыдущим повествованием. Воспоминания ЛГ перетекают в воспоминания внутри воспоминаний, что окончательно запутывает читателя. Складывается такое ощущение, что автор сам-то знает, что происходит в его рассказе, а с читателем поделиться не хочет. Композиция и сюжет текста не просто не выверены, они запутаны донельзя. У рассказа, по большому счету, нет ни начала, ни конца. Это какие-то прыжки по сюжету, игра с читателем в «угадайку» - догадайтесь, мол, сами, что сейчас с ЛГ происходит и что было раньше. Догадываться не хочется, потому что неинтересно, увы.
   Автор продемонстрировал избыточно индивидуальную манеру излагать свои мысли. Настолько индивидуальную, что у него появляется риск оказаться единственным читателем своего текста.
   
   
   Сердитый филолог,
   
   / Рецензент-инкогнито проекта «Платон мне друг…»/

   Сейчас пытаюсь вспомнить "азы" своей научной работы и наткнулась на один интересный пример в научной статье, который свидетельствует, что одна из разновидностей используемого тобой литературного стиля существовала в российской литературе еще в начале 20 века. Например, в юмористических рассказах Д. Хармса:
   
   "Дискурс, как и другие языковые сущности (морфемы, слова, предложения) устроен по определенным правилам, характерным для данного языка. Факт существования языковых правил и ограничений часто демонстрируется с помощью негативного материала – экспериментальных языковых образований, в которых правила или ограничения нарушаются. В качестве примера небольшого образца дискурса, в котором есть такие нарушения, рассмотрим рассказ Даниила Хармса Встреча из цикла «Случаи».
   «Вот однажды один человек пошел на службу, да по дороге встретил другого человека, который, купив польский батон, направлялся к себе восвояси.
   Вот собственно, и все».
   «Погруженность в жизнь» этого текста, превращающая его в некоторый дискурс, заключается в том, что он предложен читателям в виде рассказа; между тем ряд важных принципов построения рассказа, которые обычно не осознаются носителями языка, но которыми они хорошо владеют, в этой миниатюре Хармса нарушены (в порядке особого художественного приема, разумеется). Во-первых, в нормальном рассказе должен быть фрагмент, который именуется кульминацией. В рассказе же Хармса есть только завязка, за которой сразу следует заключительная фраза (кода). Во-вторых, адресат рассказа должен понимать, какова была коммуникативная цель рассказчика, для чего он рассказывал свой рассказ (для того, чтобы проиллюстрировать некоторую истину, или для того, чтобы сообщить интересную информацию и т.д.). Ничего этого из рассказа Хармса не ясно. В-третьих, участники повествования обычно должны упоминаться многократно и выполнять некоторую последовательность действий; такие участники называются протагонистами рассказов. В данном случае рассказ завершается, едва только рассказчик успел ввести участников.
   Принципы построения рассказа, нарушенные здесь, не являются абсолютно жесткими – напротив, это мягкие ограничения. Поэтому, когда они нарушаются, в результате возникает не непонятный текст, а комический эффект".
   У Хармса нарушение было направлено на создание комического эффекта, но в ряде случаев направление построения текста может использоваться с другой целью, как, например, у тебя.
   
   Затем я попросил использовать данный материал в литературных дискуссиях. Ответ.
   
   Конечно! Любой текст (даже мысли) - это дискурс, который адресант создает для адресата (при мысленном тексте или "внутренней речи" по Выготскому адресатом может быть сам адресант). Норма текста (речи) - завязка (кто, где, почему...), кульминация (основная часть), развязка (чем всё закончилось). В приведенном примере с Хармсом, он убрал кульминацию (типа, адресат сам придумает), и дал примитивную развязку. Ты не даешь развязки и не доводишь до конца кульминацию. Если где-то довел, то задаешь опять завязку и начало кульминации.