МУЖИЧОК С НОГОТОК
   
   
   Сказать, что у нас на Кубани суровые зимы – значит, навлечь на себя справедливую критику со стороны работников метеорологической службы. Слякотные – да. Промозглые, с пронизывающим насквозь студеным ветерком – в большинстве случаев.
   Но уж никак не суровые. Однако настоящие северяне не выживают у нас именно по причине этого самого студено-слякотного климата – самая настоящая правда.
   В один из таких вот проблематичных зимних деньков сидел я с удочкой в компании еще нескольких рыбаков на берегу речушки, которую мы прозвали Незамерзайкой. Это за то, что даже в десятиградусные морозы в одном из ее закутков, заросшим по берегу высоченными ивами, образовывались свободные ото льда участки – из-за мощных родников, бьющих из-под слоя ила. Да плюс еще шапка сплетенных ивовых ветвей вверху, перекрывающая доступ холодного воздуха… В общем, карась выходил на эти проплешины пожировать на свободе, да глотнуть свежего воздуха – вот тут-то мы его и прихватывали на короткие пятиметровые удилища с тонюсенькой чувствительной оснасткой. Неплохой карасик – с ладошку каждый. А что такое зимой карась для настоящего рыбака… об этом знает только настоящий рыбак.
    Сидим мы, значит, себе, радуемся неплохому клеву, чертыхаясь каждый раз, как только приходит время менять мотыля – на холоде попасть малюсеньким крючком в эту тоненькую извивающуюся гадость, а тем более под ее головку, было сложнее, чем верблюда пропихнуть в игольное ушко со всеми вытекающими отсюда последствиями.
   И под это вот жизнерадостное настроение прибывает к нам на берег пополнение. В виде семьи, состоящей из молодых родителей и их отрока – маленького карапузика лет четырех - пяти, названного почему-то Игнатом. Редкое имя , не находите?
   Расположилось семейство метрах в десяти-двенадцати от нас – основной массы, благо мест на берегу хватало. И расположилось основательно: молодой папашка с уже наметившимся пивным брюшком достал из принесенного рюкзака вышеназванный продукт в количестве двух стеклянных бутылок, осторожно поставив их на примороженную землю возле большого камня, а на сам камень выложил газету с нарезанной на ней таранью. Мамочка стала тут же разматывать такие же короткие, как и у нас, удочки…Игнат, оставшись не у дел, послонялся по берегу, попутно шуганув короткой палкой местного котяру, на запах тарани неосторожно высунувшего морду из зарослей высохшего бурьяна неподалеку от их бивуака . Затем вразвалочку приблизился ко мне и с интересом стал следить за процессом перекачивания очередного карася из речки в стоящее рядом ведро с водой. Когда ему и это занятие наскучило, задал вполне уместный, по его разумению, в подобных случаях вопрос:
   - Ну как лыбка, клюваится?
   Я обернулся к нему, как можно радушнее – чтоб не испугать ненароком пацана, улыбнувшись:
   - Это, друг мой, жареный петух кое-куда клюется, а рыба просто клюет. Понял?
   - Понял, клюваится,- согласился Игнат, тут же потеряв ко мне всякий интерес. И так же вразвалочку пошел дальше по берегу, каждому из рыбаков задавая этот же вопрос. Те выкручивались, как могли, сочиняя на ходу различные вариации одинакового, по сути, ответа. Потом Игнат затих, а я с интересом уставился на поплавок, дергающийся от поклевки.
   - Плюх!- крупный камень-голыш шлепнулся в воду в метре от меня. От неожиданности я чуть не чебурахнулся в воду вслед за камнем. Поплавок, естественно, тут же успокоился.
   - Ах ты, гад!- я в ярости обернулся, думая, что это очередная «шалость» кого-нибудь из друзей – Игнат стоял рядом , с изумлением вытаращившись на расходящиеся по воде круги.
   - Я лыбку колмлю,- объяснил он мне свои террористические действа.- Папа колмит и я колмлю. Стобы клювалася.
   Я посмотрел – точно, его папа щедро сыпал в воду размоченный комбикорм, по ходу вожделенно оглядываясь на две стекляшки германского пива. Мама уже устроилась на берегу с заброшенной удочкой. А кто ж за вашим сынком следить будет, уважаемые родители? Я лично в няньки не набивался!
   Подобрав среди оголенных корней ивы подходящий по весу Игната голыш, я с дьявольской ухмылкой вложил его в ручку мужичка-с-ноготок.
   - Знаешь, я здесь уже достаточно накормил рыбок, а вот у твоей мамы они не клюваются…
   Через пару минут, услыхав отчаянные вопли обрызганной с ног до головы мамочки, я понял, что добился своего – на ребенка обратили внимание.
   - А ну, марш к рюкзаку и не отходи от него ни на шаг,- приказал сыну папашка. - Ты наказан, понял?
   - Понял,- согласился с ним Игнат. И затих, устроившись прямо на рюкзаке.
   Тем временем его родители, набрав в ведро воды, отошли от него метров на восемь дальше по берегу, пробуя выловить карася в разных местах промоин. Наконец, видимо, найдя уловистое местечко, тоже затихли.
   - Кись-кись-кись,- услыхал я вдруг за спиной. И, повернувшись на звук, понял, что опоздаю уже что-либо предпринять – рыжий котяра, который не столь давно схлопотал по морде палкой от Игната, теперь с упоением дожирал остатки тарани из его же рук. В такой ситуации воспитанным людям полагается просто промолчать. Что я и сделал.
   - Игнат, иди сюда!- его папашка с ликованием размахивал над головой только что выловленным карасем приличных размеров.
   - Я наказан,- пролепетало бедное дитя, глотая подступившие вмиг слезы.
   - Ты прощен!- завопил папашка.- Видишь ведерко с водичкой рядом с собой?
   - Вижу,- вновь согласился Игнат.
   - Молодец. Я нашел тебе работу: будешь брать рыбку у меня и мамы и бросать ее в водичку. Хорошо?
   - Хорошо,- и на это был согласен Игнат.
   Дальше уже нам, рыбакам, было неинтересно, и мы вновь занялись своими карасями. И, как оказалось буквально через час, совершенно напрасно.
   Услышав через некоторое время вновь плеск воды неподалеку от себя, я обернулся на звук – кого же на этот раз «кормит» Игнат. Оказалось, не кого, а что. Речку кормил Игнат. Только что пойманной рыбой. Его родители настолько увлеклись частыми поклевками, что уже не давали сыну в руки пойманных карасей, а просто бросали их в траву на берегу. Игнат подбирал их, и… аккуратно опускал в речку неподалеку от меня .
   Что в таких ситуациях делают воспитанные люди? Правильно – я отвернулся, сделав вид, что ничего не видел.
   А Игнат все носил и носил рыбу…
   - Та-а-ак, теперь можно и пивка попить,- папашка с хрустом потянулся, предвкушая пиво с воблой.- Да заодно посмотрю, сколько мы там натаскали карася – не меньше полведра должно быть.
   Как я понимал его состояние при виде пустого ведра лишь с водичкой в нем!!!
   - Где караси?- напустился папашка на Игната, едва отойдя от шока.
   - Я в воду опускал,- честно признался тот, глядя на него невинными глазами.
   Ветви ив вздрогнули от дружного хохота, раздавшегося над рекой. И я понял, что не я один наблюдал всю семейную драму, разыгравшуюся под боком у нас.
   И здесь папашка совершил еще большую оплошность, в растерянности задав сыну ненужный уже вопрос:
   - А вобла куда делась?
   - Лыбок поколмил и кисю поколмил,- все так же невозмутимо объяснил Игнат.
   Тут у нас и удочки из рук повываливались от смеха…
   - Ты пивка, пивка глотни,- икая уже, посоветовал кто-то из рыбаков.- Должно полегчать, по себе знаю.
   - Некогда пиво распивать,- зло отрезал папашка, отступая к реке и прихватывая с собой ведро с водой.- Нужно наверстывать улов, чего уж там. После глотну . Сиди на рюкзаке и больше ни шагу отсюда!- приказал он сыну. - Ты снова наказан.
   - За сто?- задал вполне резонный вопрос Игнат, готовясь зареветь в полный голос.- Ты зе сказал – в водицьку…
   - Все, замри!- цыкнул на него папашка. И побежал к матери – доложиться.
   Игнат насупился, сел на рюкзак, машинально взял в руки одну из бутылок с германским пивом, так же машинально легонько стукнул ею о другую…
   - Цок, цок, цок!- разнеслось по берегу.
   Его отец на бегу оглянулся и ведро выпало из руки, разлившись по мерзлой земле темным пятном.
   - Стой, стой, брось бутылку сейчас же!- взвыл он отчаянно, во всю силу своих легких.
   Игнат с испугом взглянул на метнувшегося к нему родителя, и послушно бросил зажатую в руке бутылку. Раздался звон стекла - по закону подлости обе германские посудины нашли друг друга и тут же разлетелись вдребезги…
   Вы знаете, что такое юморная истерия у рыбаков? Это когда удочки валятся из обессилевших внезапно рук, дружное ржание нескольких десятков здоровых глоток смешивается с диким карканьем обалдевших ворон, мирно спавших до этого на ветках близрастущих дерев, а караси с выпученными глазами ломятся прочь от берега, ставшего вдруг слишком шумным… а значит, опасным. Все, на сегодня рыбалка окончена…