Наши судьи-эксперты
Алла Райц
Документы эксперта
Многоэтажка, шампанское и лейтенант











Главная    Новости и объявления    Круглый стол    Лента рецензий    Ленты форумов    Обзоры и итоги конкурсов    Диалоги, дискуссии, обсуждения    Презентации книг    Cправочник писателей    Наши писатели: информация к размышлению    Избранные произведения    Литобъединения и союзы писателей    Литературные салоны, гостинные, студии, кафе    Kонкурсы и премии    Проекты критики    Новости Литературной сети    Журналы    Издательские проекты    Издать книгу   
Всемирный День Писателя и
Приключения кота Рыжика.
Форум книги коллективного сочинительства"
Буфет. Истории
за нашим столом
МЕЖДУНАРОДНЫЙ ДЕНЬ СЧАСТЬЯ
Лучшие рассказчики
в нашем Буфете
Наши судьи-эксперты
Людмила Рогочая
Документы эксперта
Дети света
Наши судьи-эксперты
Вячеслав Дворников
Документы эксперта
Все по-прежнему
Английский Клуб
Положение о Клубе
Зал Прозы
Зал Поэзии
Английская дуэль
Вход для авторов
Логин:
Пароль:
Запомнить меня
Забыли пароль?
Сделать стартовой
Добавить в избранное
Наши авторы
Знакомьтесь: нашего полку прибыло!
Первые шаги на портале
Правила портала
Размышления
о литературном труде
Новости и объявления
Блиц-конкурсы
Тема недели
Диалоги, дискуссии, обсуждения
С днем рождения!
Клуб мудрецов
Наши Бенефисы
Книга предложений
Писатели России
Центральный ФО
Москва и область
Рязанская область
Липецкая область
Тамбовская область
Белгородская область
Курская область
Ивановская область
Ярославская область
Калужская область
Воронежская область
Костромская область
Тверская область
Оровская область
Смоленская область
Тульская область
Северо-Западный ФО
Санкт-Петербург и Ленинградская область
Мурманская область
Архангельская область
Калининградская область
Республика Карелия
Вологодская область
Псковская область
Новгородская область
Приволжский ФО
Cаратовская область
Cамарская область
Республика Мордовия
Республика Татарстан
Республика Удмуртия
Нижегородская область
Ульяновская область
Республика Башкирия
Пермский Край
Оренбурская область
Южный ФО
Ростовская область
Краснодарский край
Волгоградская область
Республика Адыгея
Астраханская область
Город Севастополь
Республика Крым
Донецкая народная республика
Луганская народная республика
Северо-Кавказский ФО
Северная Осетия Алания
Республика Дагестан
Ставропольский край
Уральский ФО
Cвердловская область
Тюменская область
Челябинская область
Курганская область
Сибирский ФО
Республика Алтай
Алтайcкий край
Республика Хакассия
Красноярский край
Омская область
Кемеровская область
Иркутская область
Новосибирская область
Томская область
Дальневосточный ФО
Магаданская область
Приморский край
Cахалинская область
Писатели Зарубежья
Писатели Украины
Писатели Белоруссии
Писатели Молдавии
Писатели Азербайджана
Писатели Казахстана
Писатели Узбекистана
Писатели Германии
Писатели Франции
Писатели Болгарии
Писатели Испании
Писатели Литвы
Писатели Латвии
Писатели Финляндии
Писатели Израиля
Писатели США
Писатели Канады
Положение о баллах как условных расчетных единицах
Реклама

логотип оплаты
Визуальные новеллы
.
Форум Литературной мастерской: проза
К темам проекта
Автор:Надежда Николаевна Сергеева 
Тема:задание прозаикам от Павла ГригорьеваОтветить
   теоретическая часть задания:
   
   
   Слово «эссе» пришло в русский язык из французского и исторически восходит к латинскому слову ехaqiит (взвешивание). Французское еззаi можно буквально перевести словами опыт, проба, попытка, набросок, очерк. Что же такое эссе? Вот какие определения предлагают толковые словари и энциклопедии. В «Толковом словаре иноязычных слов» Л.П. Крысина читаем: «Эссе – очерк, трактующий какие-нибудь проблемы не в систематическом научном виде, а в свободной форме». «Большой энциклопедический словарь» дает более развернутое определение: «Эссе – жанр философской, литературно-критичес­кой,­ историко-биографичес­кой,­ публицистической прозы, сочетающий подчеркнуто индивидуальную позицию автора с непринужденным, часто парадоксальным изложением, ориентированным на разговорную речь». «Краткая литературная энциклопедия» уточняет: «Эссе – прозаическое сочинение небольшого объема и свободной композиции, трактующее частную тему и представляющее попытку передать индивидуальные впечатления и соображения, так или иначе с нею связанные». Итак, во всех представленных определениях названы некоторые признаки, по которым тот или иной текст может быть отнесен к жанру эссе. Эссе – жанр субъективный, оно интересно и ценно именно тем, что дает возможность увидеть личность автора, своеобразие его позиции, стиля мышления, речи, отношения к миру. Небольшой объем. Свободная композиция. Непринужденность повествования. Парадоксальность. Эссе призвано удивить читателя – это, по мнению многих исследователей, его обязательное качество.. Внутреннее смысловое единство. Возможно, это один из парадоксов жанра. Свободное по композиции, ориентированное на субъективность, эссе вместе с тем обладает внутренним смысловым единством, т.е. согласованностью ключевых тезисов и утверждений, внутренней гармонией аргументов и ассоциаций, непротиворечивостью тех суждений, в которых выражена личностная позиция автора. Открытость. Эссе при этом остается принципиально незавершенным – не в том смысле, что автор останавливается на полуслове и намеренно не высказывает своего мнения до конца, а в том, что он не претендует на исчерпывающее раскрытие темы, на полный, законченный анализ. Таковы некоторые особенности, свойственные эссе как литературному жанру.
   
   задание:
   "Написать эссе «город, в котором живу».
   Главные условие: придать работе уникальность, избегая популярные штампы и стандартные приёмы описания, заинтересовать читателя именно подачей идеи.
   Это нематематический подсчёт каких-либо запрещённых заданием приёмов, это задание для автора, которых хочет стать "художником в литературном плане."
Аксель[01.09.2010 09:49:54]
   Не подойдет ли очерк о городе, в котором я жил? Если подойдет, вот он:
   
   "А не перенестись ли нам, дорогой читатель (я не слишком фамильярен?), на нашу с тобой историческую родину - в Израиль(шучу)?
   
   ...Пыльный зной и праздный парус,
   Кромка пенных берегов,
   Солнца слабнущая ярость,
   Тишина веков...
   
   Да, дорогой читатель, речь идет о многокилометровой полосе средиземноморского побережья этого любопытного государства. Полосе, именуемой на иврите Ха-Шарон (или Га-Шарон, учитывая, что речь идет о звуке, напоминающем смачное украинское "г"), а в Библии - Долиной Саронской.
   В стародавние времена здесь обитали филистимляне - злейшие враги народа Израилева, отнявшие у него Ковчег Завета. Потом в этих местах всё чаще стали появляться златокудрые и довольно настырные эллины, один из которых - Стратон - соорудил километрах в ста к северу от Яффы, любимого порта царя Соломона, маяк, прозванный Стратоновой Башней.
   Правда, согласно другим сведениям, маяк построили, как выражался Гомер, "хитрые гости морей", то есть финикийцы, а Стратон впоследствии это полезное сооружение просто перестроил. Как бы то ни было, маяк там был, это точно.
   За полвека до новой эры сюда явился тогда еще победоносный Гней Помпей, и аборигенам стало понятно, что в Палестине утвердился строгий, но чрезвычайно справедливый pax romana. Прошло еще лет сорок, и местный царек, - Ирод Великий - замаливая свои грехи перед Августом, отстроил на месте Башни комфортабельный греко-римский город, который назвал Кесарией в честь Гая Юлия Цезаря Октавиана Августа, отца отечества (и просто несчастного мужа, отца и деда), принцепса сената с трибунскими полномочиями, цензора, императора, многократного консула, пастыря римского народа, и прочая и прочая.
   В средние века город, оставленный крестоносцами, занесло песком, благодаря чему он довольно хорошо сохранился. Именно здесь археологи откопали мраморную плиту с надписью, содержащей упоминание о Понтии Пилате. Сия плита - единственное материальное подтверждение того, что евангелисты и Корнелий Тацит не выдумали факт существования этого знаменитого персонажа.
   Я бродил по мертвой Кесарии, казавшейся мне чем-то нереальным, воздушным, невесомым словно мираж из близкой Иудейской пустыни. Эллипс цирка и полукруг театра величественно и безмолвно возвышались над темно-синими просторами неспокойного моря, волны которого бились о зеленоватые глыбы, ограждавшие вход в гавань. Римский акведук тянулся, насколько хватало взгляда, к гряде холмов, над которыми возвышалось мрачное плато Иудеи, а севернее угадывались очертания Кармельского хребта. Мертвый город... Но не город мертвых, как Помпеи, где, казалось, застыл многоголосый человеческий вопль, крики, стоны и проклятия людей, засыпаемых пеплом. В Помпеях тебя не покидает смутное ощущение ужаса, а здесь в Кесарии - покой. Одни - грекоязычные сирийцы и их франкоязычные господа-крестоносцы - бежали отсюда, другие - арабы-победители - не поселились здесь.
   Я почти с трепетом смотрел на копию плиты (оригинал спрятан в музее) с латинской надписью, или, вернее, с островками полустертых латинских букв, в которых ученые смогли, кроме прочего, разобрать слова "Понтий Пилат, префект Иудеи". В научном мире это вызвало бурную дискуссию: не прокуратор, а префект (начальник)! Значит, статус Пилата был выше и, возможно, что он даже номинально не подчинялся провинциальному наместнику Сирии, сидевшему в Дамаске!
   Глядя на светло-серый камень с латинской inscriptio, я пытался представить, как выглядел этот италиец. Вот он, римский всадник с гримасой боли на лице, страдающий от злой болезни гемикрании, идет по священной улице "в плаще с кровавым подбоем", окруженный свитой "друзей"(a­mici),­ городских магистратов, глашатая и трибунов Железного(Ferrata) или Молниеносного (Fulminata) легиона, к храму Юлиев, чтобы принести жертву на алтарь гения императора Тиберия. В портике его приветствуют, вытянувший руку центурион Марк по прозвищу Крысобой, с дубленым лицом, обезображенным в битве при Идиставизо, жрецы, храмовая стража... Впрочем, это всё навеяно Булгаковым. Если верить историкам, Пилат был очень жестоким человеком, без каких-либо сожалений утвердившим смертный приговор "царю иудейскому", вынесенный то ли синедрионом, то ли тетрархом Галилеи Иродом Антипой. И рук он, скорее всего, не умывал...
   От фантазий меня на время пробуждает родной мат рабочих, нанятых археологами для проведения раскопок. Этот мат звучит весьма экзотично среди античных развалин. Через мгновение я опять уношусь на пару тысяч лет в прошлое.
   В Кесарии римский прокуратор-префект проводил зиму, ибо в Иерусалиме было сыро, дул пронизывающий до костей ветер и раз в четыре года выпадал снег. Здесь же, напротив, зима была мягкой и напоминала италийскую, здесь его окружали отеческие боги, жили говорящие на койне сирийцы и шумело "наше море" (mare nostrum). Здесь не было ненавистных ему иудеев, их гневного и страшного, не имевшего подобия единого бога, имя которого нельзя было даже поминать!..
   Но довольно о Кесарии, коли дело случилось километрах в пятидесяти к югу.
   Да, мой читатель (я не слишком фамильярен?), в 50 км строго на юг от зимней резиденции римской администрации первого века нашей эры расположился городок Аполлония, что вполне логично, ибо Аполлон - выходец из Азии. Античное прошлое этого населенного пункта ограничено стенами музея под открытым небом и напоминает склад коринфских колонн, надгробных плит, фрагментов мостовой, фундаментов домов и статуй стреловержца, обожавшего нимф, земных красоток и муз.
   Современная Аполлония разместилась на песчаных холмах, возвышающихся над морем. На ее северной окраине торчит палец минарета и располагается могила средневекового арабского воина, видимо, здорово насолившего в свое время крестоносцам. Дальше на юг несколькими не очень правильными рядами тянутся вдоль моря окаймленные платанами узкие улочки. В домах, напоминающих французские шале, а то и шато, под красными черепичными крышами счастливо (разве можно быть несчастным в этом раю?) ютятся богатейшие из сынов Израиля. Впрочем, красуются здесь и виллы с плоскими, традиционными крышами, на которых вечером можно выпить, закусить и полюбоваться видами темнеющих небес, гор и морской глади. На подобной крыше в Иерусалиме царь Давид и узрел принимавшую водные процедуры красавицу Вирсавию. Здесь же теснятся дачи послов иностранных государств с флагштоками и гаражами, в которых томно отдыхают черные мерседесы. Если смотреть на Аполлонию сверху, с одного из холмов, то глазам открывается радующий их вид приморского города, утопающего в зелени кипарисов, средиземноморской сосны, лимонных и мандариновых деревьев, ароматных эвкалиптов и лишенных аромата финиковых пальм. Средиземное море соседствует с морем цветов, среди которых мне запомнилась фиолетовая бугенвилия, ввезенная сюда то ли из Южной Африки, то ли с Новой Гвинеи.
   В ноябре, когда спадает жара, время словно замедляет здесь свой бег. Небо остается по-прежнему синим, море немного успокаивается, вечером приходит легкая прохлада. Кажется, что в мире не кипят страсти, не происходят теракты, нет ни арабов, "ни эллинов, ни иудеев". По сонным улицам еле слышно шелестят изящные "Короллы",­ в двориках гнездится скромное обаяние буржуазии, холеные тела послов и членов их семей бороздят голубые воды бассейнов...
   В Аполлонии представлялась мне иногда дача Роспосла, на которой отдыхал, тучный и усатый, Александр Бовин, наш первый (после разрыва дипотношений в 1967 году) посол в Израиле. Вот он, похожий на моржа в безразмерных плавках, погружается в 25-метровый дачный бассейн и задумчиво рассекает волнующуюся водную массу, в которой отражаются голубой свет звезд и южный месяц с непривычно вздернутыми для нас, северян, рожками. Александр Грин привел бы сюда из Лисса свои корабли...
   Чего мне здесь не хватало, так это нашей русской зимы, с лыжами, санками, розовощекими барышнями. Так уж я устроен: в Казахстане я тосковал по лесу, в Америке - по России, с любимой женщиной - по одиночеству. "А мне всегда чего-то не хватает: зимою - лета, осенью - весны"...
   Однажды в начале ноября в Аполлонии выдался именно такой тихий спокойный субботний день. Я гулял с трехлетней дочуркой по тенистой улице, второй от моря. Не спрашивай меня , милый читатель (тебя не коробит моя фамильярность?), каким образом я затесался в этот богом благословенный мир. Ни к кругу богатеев, ни к сонму современных талейранов я, увы, не принадлежу, равно как и не являюсь гражданином государства Израиль. Объяснять, как я сюда попал, длинно и скучно.
   Цэ зовсим друга зправа, как говорят на Украине.
   Итак, иду я по Аполлонии, держу дочку за руку и разговариваю с ней о разных разностях. Безлюдно, тихо, тепло, вечер не за горами. Приближаюсь к перекрестку, откуда собираюсь повернуть направо, к морю, и вдруг чувствую на себе чей-то пристальный взгляд. Шагах в семи от меня стоит невысокая, худощавая женщина средних лет, белокурая, голубоглазая, в джинсовом костюме.
   "Неместная, если еврейка, то из Европы, Аргентины, Штатов, бывшего СССР, недатишная (светская, нерелегиозная)"­,-­ машинально проносится в голове. Отметив и оценив - также машинально - внешние данные незнакомки, несколько смущаюсь под ее пристальным взглядом. Ощущение такое, что она уже давно меня разглядывает и прислушивается к моему разговору с дочкой. Она ловит мой взгляд, потом медленно проводит глазами по моему лицу слева-направо, то ли стремясь проникнуть в мои мысли, то ли запомнить мою, мягко говоря, нефотогеничную внешность, то ли "поцеловать&quo­t;­ меня взглядом (ишь, размечтался!). Наконец, резко поворачивается ко мне спиной, пересекает маленькую площадь и начинает быстро удаляться от нас. Ошеломленный, я стою с дочкой, нетерпеливо тянущей меня к морю, и смотрю вслед незнакомке. Взгляд ее что-то означал, она что-то хотела сказать мне. Кто она? Из России? Дочка продолжает тянуть меня в сторону моря, а я, рассеянно бормоча "щас, Света, щас...", гляжу на уменьшающийся силуэт женщины, пока он не исчезает в тени платанов.
   Мы спускаемся к морю, выходим на пляж и начинаем бросать плоские камешки в свинцово-голубые волны.
   Да, дорогой читатель (прости за навязчивость), увлекшись этим занятием, я неожиданно для себя, как Штирлиц, "всё вспоминаю", ну или почти всё...
   Почти четверть века назад я встретился с ней в одном из сочинских санаториев. Мы работали там переводчиками, она - с польским языком, я - с венгерским. Между нами ничего не было. Ну разве, что нам было "комфортно"­;­ друг с другом. Постепенно выяснилось, что у нас схожие интересы и вкусы. Из остальной переводческой братии она чаще общалась со мной , а я - с ней. За день до окончания нашей работы я познакомил ее с моим венгерским другом Мартином, отдыхавшим тогда в Сочи. Мартин был добродушным, полным увальнем, и она довольно остроумно окрестила его гусем Мартином из сказки шведской писательницы Сельмы Лагерлёф "Чудесное путешествие Нильса Хольгерссона с дикими гусями".
   В тот день мы выпили сухого вина, поговорили, выпили еще. Мартин попрощался, ему надо было улетать в Москву, а потом в Будапешт. Стоял теплый , как в ноябрьской Аполлонии, июльский вечер, и время словно остановилось.
   Она искоса посмотрела на меня и, видимо, под влиянием сухого вина, прийдя в состоянии легкой эйфории, сказала:
   - Знаешь, а ведь больше никогда не будет такого дня. Не будет такого настроения, моря, предзакатных небес. Не будет доброго гуся Мартина. Не будет ничего подобного. Ты меня понимаешь?
   Я ничего не понял, но на всякий случай кивнул. Мы пошли в домик, где проживали все переводчики, и она пригласила меня к себе.
   Я ее не хотел.
   Она была мне безразлична ("костлявые ключицы фройлейн Ангелики меня не волнуют").
   Я обнял ее, как обнимают неумелые актеры своих партнерш, играя любовные сцены. После нескольких таких объятий она спокойно сняла мои руки со своей талии. Потом мы еще немного посидели, о чем-то поговорили. Видимо, вспомнив речение "не бывает некрасивых женщин...", она предложила мне распить бутылочку грузинского коньяку из ее запасов. Я отказался, заметив, что коньяк после сухого вина ни к чему хорошему не приведет. Тогда она дала понять, что я свободен. Ощущение неловкости, да что там - вины, не покидало меня. Ведь я оскорбил ее.
   На следующий день она уехала из Сочи, сухо попрощавшись со мной. Больше я никогда ее не видел.
   ...Плоские камни, которые я с остервенением бросаю в лениво набегающие волны, подпрыгивают над их пенными гребешками. Дочка с серьезным, сосредоточенным лицом повторяет все мои движения. Знакомая незнакомка - я так и не вспомнил ее имени! - не выходит у меня из головы. Какими судьбами занесло ее в Аполлонию? Как же можно было тогда так "бездушно"­ с ней обойтись? То есть надо было все-таки "попользоваться­"?­ Глупость, идиотизм. Впрочем, "всё в прошлом". Господь или собственная дурь (что вероятнее) не позволили мне изменить молодой жене? А что, если сейчас это была не она, а плод моего воображения? Тогда чего она пялилась на меня и дочку?
   Я, наверно, никогда не узнаю правды...
   Прочитав всё это, ты , о недоуменный мой читатель (не слишком пафосно сказано?), вправе пожать плечами и спросить: "Ну и к чему ты всё это наплел, о графоман-рассказчик?­"­
   Что же делать, и я, как Русь у классика, не дам ответа.
   Но ты, героиня моего повествования, чьего имени я не помню, услышь меня! Я молча повинюсь перед тобой.
   Впрочем, вряд ли тебя устроит столь позднее и неуклюжее раскаяние."
Наталия Букан[02.09.2010 14:40:06]
   Павел, а в задании не указано количество знаков. Ведь, вряд ли произвольно? Ждём указаний(:(
Надежда Николаевна Сергеева[02.09.2010 15:03:00]
   я с ним связалась, подождем немного
Старикович Анна[02.09.2010 17:47:25]
   Не знаю,каков объём, поэтому действую наугад.
   
   Что сказать о Минске? Мне нравится этот город, не смотря ни на что. Мои предки, начиная от прабабки, рождались тут, здесь же родился и мой сын.
    Минск – столица, поэтому его моют и чистят больше, чем какой-либо другой город. И это не может не радовать. Я живу в спальном районе, где тихие, заросшие старыми каштанами и клёнами дворы, где я знаю каждый дом, и со мной на улице здороваются продавщицы из соседнего магазина. Но больше всего я люблю центр. В Троицком Предместье, этакий псевдоисторический островок нашего города, есть один интересный дом. Хотя нет, стоит немного рассказать о самом месте, а потом переходить, так сказать, к личностям. Троицкое Предместье – маленький райончик на берегу Свислочи. Там стоят двух-трёх этажные дома, там немного осталось брусчатки. Раньше, где-то до семидесятых годов, в этих домах жили простые люди, сушили на балконах бельё, курили на малюсеньких кухнях и думали, как бы улучшить свои жилищные условия. Сейчас людей расселили, а в домах закрепились различные магазины, типа «Антиквариатъ», «Книжная лавка», и дорогие рестораны. Троицкое Предместье – искусственно созданный исторический центр якобы 17-18 веков. На самом деле там стоят дома начала 20 века, а исторический центр находится вовсе не там. Но это уже совсем другая история.
    Так вот. Есть на берегу Свислочи один дом. Сейчас там книжный магазин, не отличающийся, кстати, особым выбором. Кто жил там раньше – я не знаю. Но помню, как, будучи моложе лет на восемь, я мечтала, что там жила большая семья. Что вот в этом помещении, возможно, была спальня, а на этом скрипучем паркете в большой зале устраивали танцы. И была в этой семье дочь, которая весной выходила к реке, становилась на мостик, скрытый в зарослях кустарников (до недавнего времени такой милый мостик ещё был, но уже снесли), и мечтала о любимом, или бегала к нему на свидания именно сюда. Хотя, скорее всего, всё было не так. Но я люблю помечтать.
    Исторический центр Минск находился в Верхнем городе. Ещё до недавнего времени, гуляя там, можно было увидеть старый дом с табличкой «постройка середины 18 века, охраняется государством», полюбоваться на завитки на стенах и побродить по тесным улочкам. К несчастью, вместо того, чтобы реставрировать эти дома по-настоящему, их надстроили, сломав первоначальную архитектуру. А со стороны улицы Немига и вовсе застроили современным торговым центром «под старину».
    Есть в Минске и своя стройка века – это Национальная Библиотека. Я не знаю, как относиться к этому зданию. Оно не отличается особой красотой, и функциональностью также (заказанную книгу можно дожидаться час), но вокруг разбиты прекрасные лужайки с фонариками и скамейками, и чудными мостика через реку.
    А недавно мы с мужем открыли для себя ещё одно прекрасное место в Минске – это Лошицкий парк. К сожалению, усадьбу также перестраивают, и она потеряет свой изначальный вид. Но зато рядом стоит целый деревянный дом управляющего. Видно, что в этом доме даже окна остались аутентичными, и очень хочется надеяться, что хотя бы этот дом оставят в целости и не перестроят.
    Парк вокруг – просто замечательный. Разбиты ровные аллеи, всегда находящиеся в тени за листвой трёхсотлетних деревьев. Под ногами – дорожки не из современной плитки, а из мелких камешков, покрытых пылью. Но и сюда добралась рука перестройки: гуляя, мы видели на краях дорожек сложенные стопочкой плиты. И превратится старинный парк, как и всё в Минске, в образцово-показатель­ный.­
    Ах, нет, не всё! На площади Независимости стоит костёл Сымона и Алены. Его ещё называют «красный», за цвет кирпича, из которого он построен. Костёл тысяча девятьсот десятого года, и в этом году у него юбилей. У здания очень оригинальная архитектура, которая, тем не менее, в течение сорока лет служила не по назначению, а в качестве Дома Кино. Я венчалась в этом костёле, и крестила там своего сына, и смею надеяться, что когда там будет венчаться он, костёл так и будет стоять на своём месте, в самом центре столицы, открытый со всех сторон. Не то, что костёл на Золотой Горке. Когда мы с мужем решили его найти, это вышло у нас не сразу. С главного проспекта его не видно – застроен жилыми домами. Чтобы подняться к нему – нужно пройти к лестнице мимо площадки с тремя мусорными баками. Да-да, я не преувеличиваю. У этого костёла и по сей день драматическая история: люди не могут там молиться, когда захотят, потому что там проходят концерты филармонии. Хотя сам костёл очень красивый и уютный, он выглядит каким-то потерянным, окружённый высотками.
    Туристы, приезжая в Минск, радуются, глядя на чистые улицы и широкие проспекты. И если исходить из новизны – в нашем городе есть, что посмотреть. А вот исторических мест почти не осталось, а те, что есть – здания культа.
    Тем не менее, мне нравится этот город хотя бы потому, что я здесь родилась, здесь росла, встретила мужа и родила сына. В этом городе я пишу, и он меня вдохновляет. Не смотря ни на что.
Маркус Декстер (Павел Григорьев)[02.09.2010 20:28:57]
   Хм... я лишь предложил тему, о знаках не заботился. На связь с Надеждой Николаевной вышел, но... ответа нет.
   
   Конкретизирую в пользу всех (с помощью caps lock):
   
   РАЗМЕР ЛЮБОЙ, И КАЖДЫЙ РЕШАЕТ САМ: НАВРЕДЯТ ЛИ ЕГО СТАРАНИЯ (В ПЛАНЕ ОБЪЁМА) ПОДАННОМУ В МАСТЕР-КЛАСС ПРОИЗВЕДЕНИЮ.
   
   (А теперь - мелким шрифтом): читайте внимательней задание, может, лучше - меньше и качественней?
Надежда Николаевна Сергеева[03.09.2010 04:07:46]
   там какие-то проблемы со связью-то....
   надо было сюда ответить,Павел
   ну, разобрались сами и слава Богу
Юрий Берг[02.09.2010 22:11:31]
   Совсем другая жизнь.
   
   В начале пятидесятых жизнь в провинции была бедна на развлечения.
   Изредка - кино в рабочем клубе, иногда, по вечерам – несколько партий в лото у соседей.
   Гошкина мама была женщиной культурной.
   Происходила она из старинного купеческого рода Бродовских и говорила по-русски очень правильно, что в том городе, куда вскоре перевели на службу Гошкиного отца, было необычно и вызывало у местных чувство раздражения.
   Ужасная смесь русско-украинского языка, так называемый «суржик», вот тот язык, на котором общались жители того города.
   Родина первого советского маршала, тот город трижды в своей истории менял свое название.
   Будучи областным центром, он в то время утопал в грязи, и первой покупкой, совершенной по приезде, стали новые женские боты, потому что старые Гошкина мама потеряла, переходя улицу.
   А что за чудесный дом попался им!
   От того, что дом имел форму согнутой в дугу трубы, в двух комнатах, выходящих окнами на разбитую колёсами грузовиков, непроезжую после дождей и пыльную во все остальное время года улицу, не было ни одного прямого угла.
   В дом когда-то провели водопровод, но из-за отсутствия канализации слив не сделали, и, жители несколько раз в день вынуждены были сносить вниз ведра с помоями.
   А еще у них была печка, стоявшая в передней, которую мама топила углём.
   Остальные «удобства» считались тогда буржуазными пережитками и в доме их попросту небыло.
   Уборная с выгребной ямой располагалась в противоположном конце двора, и путь к ней лежал по протоптанной жильцами дорожке.
   Летом двор покрывался травяным ковром, а в дождливую пору он превращался в непроходимое болото.
   В те дни, когда над городом свирепствовала зима, болото замерзало, и, к радости детворы, превращалось в каток.
   Посещение дощатого сооружения в конце двора, продуваемого всеми ветрами, зимой становилось серьезным испытанием, сопряженное с риском для жизни.
   По периметру Гошкиного двора стояли сараи для хранения дров и угля.
   В этих сараях многие жильцы ухитрялись держать кур, голубей, кроликов, и даже свиней.
   Посредине двора, дворовыми умельцами, был вкопан столб с единственной на весь двор двухсотваттной лампой, под которой по вечерам устраивались посиделки.
   Тут же, как пеньки, торчали разнокалиберные летние кухни, построенные кое – как, из самых невероятных стройматериалов, а перед ними стояли сделанные из кирпича печки-времянки, на которых хозяйки летом готовили еду.
   А какой народ населял тот дом!
   В основном пришлый, был тот народ на редкость предприимчив и живуч.
   Жили в доме вчерашние деревенские, приехавшие в город по набору, рабочие железнодорожного депо, машинисты, крикливые и толстые проводницы со станции.
   В общем, населял тот дом Его Величество Гегемон, и жизнь в нем кипела двадцать пять часов в сутки, выплескиваясь ежедневными скандалами из кубатуры коммунальных квартир.
   Проходя дворовые университеты, среди многого другого, Гошка узнал, что живут на свете хохлы и кацапы, а также жиды и всякие другие нацмены; что кацапы не любят хохлов, а хохлы не переносят кацапов, и что все они вместе не любят жидов.
   А еще Гошка узнал, что все жиды - ужасно богатые люди, у всех спрятано по килограмму золота, что на пасху они пьют кровь православных младенцев и всю войну просидели в Ташкенте.
   Гошка совсем другими глазами смотрел теперь на «иконостас» орденов и медалей на груди у отца, когда тот одевал их по праздникам, и одна въедливая мысль не давала ему покоя, - если папа не был на фронте, то где же он взял эти награды, - в Ташкенте?
   И совсем терялся в догадках Гошка, когда рассматривал два шрама на отцовском теле.
   Если он всю войну просидел в Ташкенте, то отчего у отца шрамы от пуль?
   А вот среди соседей, живущих в одном с ними дворе, воевавших точно небыло!
   Ни один из этих толстозадых мужиков не имел даже одной-единственной медальки, зато полным-полно было у них синих татуировок.
   У одного даже русалка была выколота на груди, и была она, как живая!
   Когда ее хозяин, голый по пояс, бегая по двору, пытался поймать убежавшую из сарая курицу, его шароподобный живот колыхался так, что русалка на нем подпрыгивала, как пойманная рыба на берегу реки.
   -Такие картинки на фронте не нарисуешь, - думал Гошка; такое могли нарисовать себе только те, кто действительно, просидел всю войну в Ташкенте.
   И эта мысль сразу успокоила Гошку.
Александр Граков (Лекса)[02.09.2010 23:20:00]
   Сейчас это вечернее мероприятие носит крутое название
   «Дискарь с пивком и последующей кустотерапией». Раньше, по
   деревням, в нн-х годах прошлого столетия, оно называлось проще
   – «Танцы в местном клубе»…
   Естественно, наш клуб назывался «Родина». Иначе могло быть
   лишь «Октябрь», «Победа» или «Космос». Но патриотичнее и
   объемнее нашего названия они, как-то, не звучали. Может быть,
   поэтому «Родина» считался лучшим и наиболее подходящим
   местом сбора для проведения культмассовых мероприятий из всех
   остальных клубов района, пока еще не переименованных в Дома
   Культуры. А может быть, вовсе не поэтому. А потому, что в нем на
   танцах присутствовал Женька Махов. И даже не он , Женька, а его
   знаменитый на всю округу немецкий трофейный аккордеон о
   пятнадцати регистрах, сверкающий инкрустацией, перламутром и
   бесчисленными, казалось, клавишами, кнопками и рычажками на
   своем объемном корпусе. Аккордеон Женьке подарил, на
   шестнадцатилетие, его отец, который, в свою очередь, привез его
   с войны, как приложение к великой Победе 45-го. Как он умудрился
   проволочь такую красоту сквозь многочисленные заградотряды,
   СМЕРШи и комиссии по борьбе с мародерством – уму непостижимо.
   Но играл Женькин отец на этом инструменте, как Бог! И почти
   такой же игре выучил сына.
   … И все. С тех пор, любая девчонка на деревне, достигшая
   совершеннолетия, (а порой, по непроверенной народной молве, и
   не достигшая), лишь заслышав на танцах переливчатый и сочный
   звук этого произведения искусства, готова была отдать Женьке тут
   же, на месте… ну, не жизнь, конечно. Но уж руку, сердце, а также
   существенное к ним приложение - безоговорочно и безоглядно…
   Конечно, демографическим приростом в нашей стране всегда
   дорожили. Но тут уж местные парубки, возмущенные кобелиной
   неразборчивостью Женькиной, поставили, в конце-концов, ему
   ультиматум: либо ты, парень, прекращаешь осеменять всех наших
   потенциальных невест подряд и без разбору, либо твой
   перламутровый голосистый сводник однажды ночью утонет в
   местной речке, с порезанными насмерть мехами. Пусть даже в
   ущерб культурному престижу нашей деревни…
   Короче, под влиянием весомых аргументов, в виде внушительных
   кулаков у носа, Женьке пришлось согласиться с доводами, что ему-
   таки приперла острая необходимость жениться. Но… здесь он
   уперся! И выдвинул два встречных требования: во-первых,
   выбранная невеста должна ему действительно нравиться. А во-
   вторых, женится он лишь на той из них, которая ему… откажет! Да-
   да, решительно и бесповоротно.
   - Иначе на кой мне хрен сдалась, по жизни, подстилка? Если она со
   мной в первый же вечер согласна покувыркаться в ельнике, то где
   гарантия, что в замужней жизни это не станет ее побочным
   увлечением? А о дальнейшем не парьтесь – это уж моя забота…Но
   свадьбу мне за это сыграете всем селом.
   Ударили по рукам. И тут же остро встала проблема: как проверить
   на прочность чувств будущую невесту? Наконец, Женька
   придумал…
   В своих модных широченных, по тогдашней моде, штанах, он
   напрочь вырезал один из карманов. А в другой стал насыпать
   перед танцами жареные тыквенные семечки – излюбленное и
   необходимое, для поддержания достойной беседы, лакомство на
   посиделках. Трусы он, понятное дело, тоже исключил с этого дня
   из своего гардероба. Выберет, допустим, на очередном вечере
   приглянувшуюся ему девицу, подойдет к ней в антракте, и,
   сплюнув с губ налипшую шелуху, процедит этак небрежно:
   - Слышь, Нюрк, семок хочешь? Ну, лезь в карман, сама доставай –
   вишь, руки инструментом заняты.
   И подставляет, естественно, дырявый карман. Надеясь, что какая-
   нибудь из кандидаток в жены, нащупав там недвузначный намек
   на семейную жизнь, смажет ему по физии…зря, однако, надеялся.
   Девки с первого же вечера раскусили его попытку «тест-
   контроля», а любая тайна в деревне живет не дольше минуты,
   после того, как о ней кто-нибудь узнает…Короче, волей-поневоле
   приходилось Женьке, после танцев, мять траву в ельнике с
   очередной «забракованной пассией». А у парней терпение вновь
   стало переливаться через край, в кулаки. Как вдруг…
   Это юное создание, переступившее порог клуба в тот памятный
   для всех вечер, вобрало, казалось в себя, воедино, образы
   красоток мира, черно-белые фотки которых были прикноплены к
   стенам спальни почти всех пацанов того совкового времени (
   журнальные постеры появились намного позже). Красота этой
   девчонки была настолько впечатляющей, что лампочки в клубной
   люстре, казалось, вспыхнули ярче, чтобы высветить, до конца, те
   черточки и элементы фигуры, которые хотелось разглядеть вплоть
   до мельчайших подробностей. Головы всех танцующих синхронно
   повернулись ко входу, а Женькин аккордеон, жалобно взвыв,
   оборвал мелодию на самой высокой ноте. И наступила тишина…
   - Ли-и-инка-а!- после минутной паузы сорвалась на крик та самая
   белокурая Нюрка, которая позавчера не прошла очередной «тест-
   контроль».- Сестричка меньшая приехала!- она бросилась к
   девчонке на шею и принялась лобзать ее лицо везде, куда смогла
   дотянуться губами. Затем отстранилась, схватила сестру за руку и
   подтащила ее к… помосту, на котором восседал с аккордеоном
   прибалдевший от неожиданности Женька.
   - Знакомься, Лин, это…
   - Тот самый Гондурас, который шпилит на клавишах, как кассир на
   арифмометре,- насмешливо закончила Линка, топя Женьку в своих
   омутно-зеленых колодцах глаз.- По-моему, ты так писала в своем
   письме, сестричка? Кстати, товарищ гармонист, у тебя «си»
   верхней октавы уехало куда-то в космос. Почему?
   Эта девчонка явно знала себе цену и не собиралась никому делать
   скидку. Даже таким местным знаменитостям, как Женька. Это
   взбесило его и частично вывело из ступора.
   - Хочешь семечек?- севшим вдруг голосом спросил он и привстал
   даже с табурета, поворачиваясь к Линке правым боком. –
   Классные…тыквенные. Только сама достань, у меня ж инструмент…
    - Хочу!- не дав до конца словесно выразиться Женьке, Линка
   рывком запустила свою тонкую ручку, почти по локоть, в широкий
   проем его кармана. Пошарила там… ни одним мускулом лица не
   выразив реакции на «содержимое» штанов. Затем так же быстро
   выдернув кисть, бесцеремонно развернула послушного, как телка,
   Женьку, другим боком.
   - Там пусто! Ты, наверное, имел в виду вот это?- вынув горсть
   семечек из левого кармана, Линка вдруг брезгливо сморщилась и
   сыпнула их на пол.- Тьфу, гадость какая! Их в городе от глистов
   прописывают и продают в аптеках, пакетиками…
   Но Женька ее не слушал. Он, побагровев, следил за сыпавшимися
   на пол семенами тыквы…это его гордость, мужское самолюбие и
   накопленный имидж только что разбросали по полу – прямо под
   ноги танцующим. И кто разбросал? Какая-то козявка…пусть с
   симпатичной мордашкой…но кто ей позволил…гадство…в конце-
   концов? Оглохший от возмущения, расслышав лишь первые
   Линкины слова, Женька яростно рванул с плеча ремни аккордеона,
   махом поставил инструмент на табурет и, вплотную придвинув к
   Линкиному лицу свое, с горящими, сузившимися от ненависти
   глазами, прошипел:
   - Как это – пусто? Ты что, ничего не обнаружила…ничего не
   почувствовала, ничего не…
   - Ах, это?!- ничуть не испугавшись, Линка нагло ухмыльнулась ему,
   широко и открыто, затем неопределенно мотнула изящной кистью
   руки в воздухе.- Болталось там что-то эдакое… теперь ясно – глист,
   наверное, выделялся…от семечек…
   В наступившей вдруг гробовой тишине кто-то прыснул за спиной
   Женьки. Он яростно обернулся …и тут хихикнули уже за спиной
   Линки. Затем фойе клуба сотряслось от общего, шквалом
   обрушившегося, несдерживаемого больше хохота. И Женька враз
   побледнел, сник, отступил от Линки… затем какой-то старческой
   походкой поплелся к выходу из клуба…
   Свадьбу гуляли всем селом спустя два месяца. Как Женька
   уговаривал Линку – никто не видел. Но его разбитые в кровь
   коленные чашечки, которые все хлопцы лицезрели на местном
   пляже, говорили о многом…если не обо всем.
   Под самый конец – еще два момента.
   Красавец- аккордеон выловил со дна реки за два дня до свадьбы
   местный рыболов-любитель. С порезанными насмерть мехами. «От
   греха подальше»- туманно объясняла Линка.
   А на предназначенные для свадьбы деньги, собранные
   проигравшими деревенскими парубками, она же, Линка, купила для
   клуба отличную радиолу «Рекорд» и огромные акустические
   динамики к ней…вместо Женьки.
Маркус Декстер (Павел Григорьев)[04.09.2010 15:35:08]
   Пока не забыл. Мне не сказаЛИ позаботиться ни об объёме, ни о сроках, так что забочусь.
   
   ОКОНЧАНИЕ ПРИЁМА РАБОТ - 8 СЕНТЯБРЯ 23:00
Наталия Букан[04.09.2010 20:18:50]
   Что нового можно сказать о Санкт-Петербурге, который тысячекратно описан историками, писателями, воспет поэтами? Этим городом восхищаются как приезжающие в него впервые, так и коренные его жители.
   Кстати, что такое коренной житель? Родившийся в этом городе? А тот, родившийся волею судьбы в другом месте, но чьи предки на протяжении нескольких поколений жили здесь – коренной ли житель?
   Но вернёмся к городу. Всегда ли мы, живущие здесь постоянно, в должной мере видим и чувствуем его красоту? Наверное, нет, не всегда.
   Невский проспект, Главный штаб, Дворцовая площадь с Александрийским столпом и Зимним дворцом, Дворцовый мост и, наконец, Стрелка Васильевского острова - представьте, что вы в течение двадцати лет ежедневно ездите, ходите по этому маршруту на работу и с работы, гуляете в обеденный перерыв у Росстральных колонн, постоянно видите перед собой Петропавловскую крепость…. И вот вам парадокс – вы в суете сует перестаёте замечать, какой гармонией и величием пронизано это пространство. Но вы, конечно, догадываетесь, что независимо от ваших ощущений, неосознанно вы, всё равно, находитесь под мощным его, этого пространства, влиянием. Естественно, положительным.
   Известно же, к примеру, что дети, живущие в примитивной обстановке, интеллектуально развиваются медленнее, чем те, которых окружает сложная зрительная информация, будь то богатая архитектура, живопись либо что-то другое. Безусловно, что такую же роль играет и природа.
   Так вот, как бы не замечая окружающего великолепия, вы идёте после работы со Стрелки Васильевского острова и вдруг, ахнув от восторга, видите только что включённую, новую подсветку Зимнего дворца. Вы останавливаетесь, забыв про все хлопоты и заботы, любуетесь и укоряете себя за каждодневное равнодушие….
   Но можете ли вы остаться равнодушным, когда в стройные ансамбли вашего города беспардонно вклиниваются уродующие их новшества?!
   Пройдите, пожалуйста, от Сенной по Гривцову переулку до набережной Мойки, затем ещё немного по набережной влево и посмотрите с этой точки в сторону Исаакиевской площади. Вы при этом захлебнётесь негодованием, потому что памятник Николаю первому, горделивый всадник на грациозном коне, не парит над крышами на фоне питерского неба, - как это было задумано гениальными Клодтом и Монферраном - не парит, ибо небо сзади памятника заслоняет современное, сверкающее стеклом сооружение!
   А бедная Сенная площадь? После того, как в 1961 году был варварски взорван украшавший её во всех отношениях, бывший её доминантой, храм Успения Пресвятой Богородицы, она всё никак не может приобрести подобающий ей вид. Что видите вы на ней теперь? Унылые торговые павильоны и всё тот же, стеклянный «новострой».
   Можно привести и другие примеры. И совсем уж страшно подумать, какой прецедент грозится создать строительство газпромовского небоскрёба!
   Может ли что-то измениться в лучшую сторону? Да, может!
   Вернулся же презентабельный вид к Невскому проспекту, оккупированному некоторое время назад вездесущей рекламой. Вас шокировали висевшие над ним рекламные растяжки, напрочь уничтожавшие знакомую перспективу; возмущали огромные рекламные щиты, возвышавшиеся над крышами и закрывавшие прекрасные фасады, являющие собой произведения искусства. Но нет этого больше, и Невский проспект по-прежнему хорош!
   Конечно, это всего лишь реклама, с которой не так уж сложно справиться.
   И всё же, хочется верить - не из области утопических мечтаний крамольная мысль о том, что рано или поздно будет снесено всё ошибочное в архитектурном и эстетическом отношении; всё то, что уродует, вносит диссонанс в любимый всеми облик исторической части города Санкт Петербург....
Мария Сидлер[05.09.2010 00:12:58]
   Москва, я не знаю тебя!
   
   
   Я не знаю свой город… Не знаю его одноликих улочек, разбросанных по окраинам, трущебных свалок с бомжами и бродячими собаками, запутанных эстакад и шоссе с неизменными автомобильными пробками. Не знаю снующих, толпящихся, суетящихся людей. Не знаю таджиков, сидящих на корточках, не знаю бизнесменов, заруливающих к бизнес-центрам, не знаю холеных женщин, выходящих из салонов красоты. Не знаю для кого призывно светят огни дорогих ресторанов и клубов. Не знаю кому продают элитные шубы и квартиры. Не знаю для кого столько рекламы на улицах. Не знаю зачем вырубают последние деревья под стоянки авто. Не знаю почему замусорены улицы. Не знаю как можно жить в загазованном пространстве. Не знаю отчего в этот город стремятся попасть провинциалы. Не знаю сколько здесь беспризорников, пьяниц, наркоманов. Не знаю можно ли ездить в метро, ходить по улицам, сидеть в сквере без опаски. Не знаю город. Москва, я не знаю тебя!
   Я не знаю, что от города ждать дальше. Как в городе жить дальше. Что город ждет дальше. Во что город превратится дальше…
   Город не знает меня. Не знает, что я живу здесь, хожу по его улицам, езжу в транспорте. Не знает, что я пытаюсь узнать его уже третье поколение подряд. Не знает, что я люблю его. Не знает, что я ужасаюсь его запущенности и напыщенности. Не знает, что я знаю, каков он на самом деле… Задиристый, лубочный город вечной весны и молодости.
   Город не знает, что я люблю его двор на Никитском бульваре, где грустно смотрят сквозь решетку забора Николай Васильевич и особняк Толстых, последний приют мастера…
   Город не знает, что я люблю гулять по воде от Краснопресненской набережной до Смоленки, пешком по Ермолаевскому переулку до Патриарших, по Новому и Старому Арбатам.
   Город не знает, что я люблю бывать в Свято-Покровском монастыре (там, где лежат мощи Святой Матронушки), в театре «Сатирикон», на смотровой площадке Воробьевых гор … Москва, ты не знаешь меня!
   Я не знаю свой город. Потому что не хватит одной жизни, чтобы его узнать. Город не знает меня, потому что сложно сосчитать травинки в поле.
   Город не знает… Не знает… Знает.
   Я не знаю… Не знаю… Знаю.
Макарова Елена Николаевна[05.09.2010 22:26:10]
   Не молчи, кричи, Москва.
   
   Не молчи, кричи, Москва, кричи громче! Бей во все колокола, чтобы тебя услышали, поняли. В прошлые века тебя не могли сломить иноземные державы, ты выстояла, не дала покорить себя. Я люблю и преклоняюсь перед тобой моя многострадальная столица.
   В свободное время я часто брожу по заповедным местам Старой Москвы. Красная площадь, Воробьевы горы, Разгуляй не исключение. Но сегодня я решила изменить маршрут. Решила пройтись по арбатским переулкам и улочкам, давно я здесь не была. Как красив Старый Арбат, очарователен своими домами, постройками, каждое из которых произведение искусства. Что ни дом - своя история, своя жизнь, своя судьба. Когда-то Старым Арбатом считалась не только улица, но и вся местность от кремлевских стен до Садового кольца. Вот и Денежный переулок. Я на минуту остановилась. Здесь когда-то жили и трудились денежных дел мастера Государева Монетного Двора. Кстати сказать, названия многих улочек и переулков Старой Москвы пришли к нам из прошлого, и «говорят» сами за себя. Отсюда названия Плотников, Серебряный, Староконюшенный. Есть на Старом Арбате, и Доходные Дома: Ечкина, Трындиной, Филатовой и знаменитый театр Вахтангова, и мемориальная квартира А. С. Пушкина. Как много они могут рассказать, поведать. И это только малая часть уникальных архитектурных и исторических памятников Старого Арбата. А сколько таких удивительных мест в Москве. Неужели однажды вся эта красота будет уничтожена, превратится в зону строительства культурно-офисных центров. Не могу и не хочу в это верить. Это же культурное наследие всей страны, всего народа. Зачем нужен этот новый генеральный план развития города, в котором нет места прошлому! Зачем утверждать план, несущий в себе угрозу целостности памятников истории и культуры, а может и гибель Старой Москвы!
   «Хочу молчать, а не молчится.
   Хочу кричать, а не кричится».
   Непонятно откуда эти строки.
   - Беспроигрышная лотерея. Беспроигрышная лотерея. Не желаете сыграть.
   - Нет, - отрезала я и поспешила прочь от надоедливых зазывал на «бесплатный сыр».
   У дома № 43 я задержалась дольше обычного. В этом доме жил Булат Окуджава. Здесь же ему поставили памятник. Невольно всплыли слова из его песни «Ах Арбат, мой Арбат…». Видел бы он, как изменился его Арбат. Первые этажи отданы под рестораны, кафе, аптеки, ломбарды, магазинчики. И так по всей Москве.
   Я посмотрела на часы. Скоро час-пик, надо возвращаться домой.
   - Станция Тургеневская,- точно сквозь сон услышала я, поднялась эскалатором наверх и вышла на улицу.
   Синее-синее небо над головой и птицы, много птиц. Они парили высоко в облаках свободно и красиво.
   - Простите, не подскажете, как пройти на Лубянку?
   Я оторвалась от своих мыслей.
   - Прямо и налево,- подсказала я явно приезжей девушке. В одной руке она держала чемодан на колесиках, в другой - огромный баул. Маленькая сумочка болталась хаотично на плече.
   Да, Москва воистину гостеприимный город. Сюда ежедневно стекаются огромное количество народа из разных регионов нашей необъятной Родины, а также из бывших дружественных Республик. И далеко не у каждого благие намерения.
   Глядя на удаляющийся силуэт незнакомки, я вдруг вспомнила, как когда-то сама впервые приехала покорять в столицу. Но то были другие времена, другие нравы. И лица прохожих тоже были другие, живые, добрые, внимательные что ли. Причем каждый из них готов в любой момент прийти на помощь. Что же случилось, что? Откуда теперь столько нищих, бомжей, инвалидов, наркоманов и алкоголиков! А сколько беспризорных детей! Даже страшно.
   А мимо с безучастными взглядами торопятся прохожие, им недосуг, им некогда. Грустно, обидно и противно. Для них Москва-город бесконечных возможностей. И большинству из них абсолютно безразличны и эти несчастные попрошайки на улицах и метро, и эти дома под снос. Их цель - заработать деньги, много денег.
    И хочется крикнуть: «Люди, остановитесь! Опомнитесь! Оглянитесь вокруг! Протяните руку помощи! Вы же люди, а не бездушные существа. Это наш с вами город. Это наша Москва, наши парки, бульвары, аллеи, наши с вами дома, дворы. Наша жизнь, наше будущее. Будущее наших детей… Не молчи, Москва, кричи громче»!
Олег Быстров[08.09.2010 12:42:27]
   Неоконченный рассказ.
   
   У меня был брат. «Был», потому что умер пятнадцать лет назад. От цирроза печени. После его смерти я нашёл тонкую ученическую тетрадь, вверху на первой странице выведено заглавие «Мой город». Далее следовал текст на половину странички, начинающийся словами «Я люблю наш маленький город...»
   Юг России, полгода длится тёплое лето, а зимы почти нет. Очень много зелени и фруктов. Впрочем, районы новостроек похвастаться этим не могут: там властвуют бетон, стекло, сверкающий металл. Офисы, банки, красивые магазины с ценниками, от которых замирает дух. Всё как во многих других русских городах сегодня, но не это истинное лицо моего города.
   Его настоящий облик скрыт на окраинах, в тени многочисленных абрикос, вишен и алычи. В узких улочках, застроенных одноэтажными домиками с наличниками и ставнями, коньками на крышах и покосившимися калитками. Он выглядывает из-за невысоких палисадников, прозрачно прикрывающих клумбы с пионами и фиалками. Он струится водой из уличных колонок – нажми на изогнутую ручку и из крана хлынет ледяная пенная струя.
   Брат нигде не работал, и вообще был самым настоящим выпивохой и тунеядцем. И друзья у него были такие же, и порой к ним примыкал я. Мы собирали по карманам мелочь на пару бутылок дешёвого вина, которое покупали в одном и том же магазине. Потом устраивались под ближайшим кустом.
   Кто-нибудь из компании подходил к забору, составленному из разновеликих досок, и стучал. Выходила бабулька, – а кто ещё будет сидеть дома в разгар дня? «Матушка, дай стаканчик, вернём ей богу...» Та осуждающе качала головой, шла в глубь двора, и возвращалась скоро со стаканом и двумя малосольными огурчиками: «Нате вот, закусите хоть...»
   Впрочем, иногда это мог быть дед.
    Мы пили крепкое невкусное вино, закусывая огурцами, или абрикосами, подобранными с земли тут же. Фруктовые деревья растут в нашем городе диким образом, никто не следит за ними и не собирает урожай. Плодами пользовались мы. Только не стоило забывать поглядывать по сторонам – не покажется ли жёлто-синяя милицейская машина. Советская власть строго наказывала за распитие спиртного в неположенных местах.
   Выпив, мы бродили по родным улицам. Мир становился невесомым и загадочным, чуть лиловым, немножко терпким, но всегда оставался добрым и всепрощающим. И облик города вплетался в этот мир, становился с ним единым целым, создавал ту неповторимую ткань, имя которой – юность. Никогда мы не дрались, не задирали прохожих, не хамили – лишь улыбались редким встречным женщинам...
   Я смотрел на брата и случайных товарищей. Эти люди были свободны от общества: от обязанностей, труда, воспитания детей. Они парили по жизни как пух одуванчиков, сорванный лёгким дыханием летнего ветерка. И всё это было, конечно, очень плохо, потому что жили они за счёт своих родных, выпрашивая деньги на выпивку у жён и матерей. Не создали в своей жизни ничего полезного, не посадили дерева, и сыновья их вырастали без присмотра, как сорная трава. И все приличные люди, конечно, осуждали их... а я время от времени с ними пил.
   Пристрастие к крепкому вину не прошло даром. Брат умер от цирроза в сорок лет, успев написать в ученической тетради лишь «Я люблю наш маленький город...» Хорошим он был человеком, или плохим – не мне судить. Нет в живых и тех ребят, но, проходя по окраинным тихим улочкам, я вижу порой бредущие впереди покачивающиеся зыбкие силуэты, слышу негромкий смех и характерный «плывущий» говор. Я узнаю их. Они всё также идут по жизни, как по убранному пшеничному полю...
   Значит, мне дописывать неоконченный рассказ.
Маркус Декстер (Павел Григорьев)[08.09.2010 23:18:42]
   СТОП! СНЯТО! =)
   
   Приём работ закончен, в смысле.
   
   P.s. Насчёт обзора. Если не успею до пятницы, тогда ближе к середине следующей недели ждать придётся.
   Если успею, то отвечу на все пожелания/примечания­/вопросы/обиды­ опять-таки на следующей неделе. Вот.
Валентина Агафонова[09.09.2010 01:53:16]
   Опоздала....Рецензии­ от Маркуса Дектера не будет..Читайте И рецензируйте мое эссе ВСЕ ЖЕЛАЮЩИЕ на моей страничке!
Наши судьи-эксперты
Галина Пиастро
Документы эксперта
Магик
Наши судьи-эксперты
Николай Кузнецов
Документы эксперта
Кот Димы Рогова
Наши судьи-эксперты
Виктория Соловьева
Документы эксперта
Не чудо
Наши эксперты -
судьи Литературных
конкурсов
Алла Райц
Людмила Рогочая
Галина Пиастро
Вячеслав Дворников
Николай Кузнецов
Виктория Соловьёва
Людмила Царюк (Семёнова)
Устав, Положения, документы для приема
Билеты МСП
Форум для членов МСП
Состав МСП
"Новый Современник"
Планета Рать
Региональные отделения МСП
"Новый Современник"
Литературные объединения МСП
"Новый Современник"
Льготы для членов МСП
"Новый Современник"
Реквизиты и способы оплаты по МСП, издательству и порталу
Организация конкурсов и рейтинги
Литературные объединения
Литературные организации и проекты по регионам России

Как стать автором книги всего за 100 слов
Положение о проекте
Общий форум проекта