Что хочет автор. Литературные конкурсы

- Так же в 70% случаев заражения СПИДом, - Yorik водил глазами по странице книги, будто читает, - у больного (или больной) волосы заплетаются в две косички, а верхние резцы вырастают до необычно больших размеров.

Varenik зарделась под многозначительными взглядами одноклассников. Глаза у нее расширились, а рот безмолвно открывался и закрывался, словно у выброшенной на берег рыбы.

- Сволочь! – только и смогла выдохнуть она.

- А еще у «спидозных» совсем теряется чувство юмора, - заметил BoBo, мило улыбнувшись во все свои 28 кривых зуба.

- Я просила вас на сегодня выучить все про географическое положение Австралии. Кто не выучил и не спрятался, я не виновата. Та-а-ак… У кого там оценок совсем нет?

- Ой, черт! Меня сейчас вызовут, - сказала шепотом Horse Irisu, - а я ничего не знаю.

- Horse, к доске, - сказала ТВ, оторвав взгляд от журнала.

«Дура ты дура, Horse!» - подумала я, - «У ТВ же замечательный слух!»

Noka человек добрый. Она не любит, когда кто-то из нашего класса получает совсем плохие оценки. Поэтому она стала шепотом подсказывать Horse:

- Австралия омывается Тихим и Индийским океанами…

- Австралия омывается… - повторила Horse и вопросительно глянула на Noku.

- Тихим и Индийским океанами, - продолжила та.

- Noka, что ты такое говоришь?! – во весь голос сказал BoBo, - Каким Тихим океаном?! Что ты мелешь? Зачем ты человека подставляешь?

Noka нахмурила брови, а весь класс стал хихикать. Horse не просекла фишки и неуверенно смотрела то на BoBo, то на Noku. ТВ молчала, но, присмотревшись, я увидела на ее устах едва заметную улыбку.

- Noka, ты же прекрасно знаешь, - продолжал BoBo, - что Австралия омывается Индийским и Атлантическим океанами!

- Ну такого я от тебя не ожидал! – воскликнул Metallik, - Что это за ахинея, BoBo? Какой Индийский? Какой Атлантический? Вы с Nokoj как сговорились человека сбивать! Horse, не слушай их. Запомни раз и навсегда: Австралия омывается со всех сторон Северным Ледовитым океаном. Тут и думать нечего!

Весь класс во главе с ТВ засмеялся. Единственным серьезным человеком осталась Horse. Она, нахмурив брови, взглянула на карту, но тут же отвела от нее ничего непонимающий взгляд. Если бы она хотя бы знала очертания Австралии…

- Noka твоя лучшая подруга?

- Ну да. Лучшая, не смотря на то, что иногда мы с ней друг друга не понимаем. А вот с Kisoj мы всегда находим общий язык. Она, как и я, очень любит поразмышлять о том, зачем мы появились на этот свет и что ждет нас после смерти.

- Да? А зачем об этом думать?

- Вот и Noka так говорит. Всегда напевает:

Зря ты думаешь о смерти,

Я хочу найти письмо в пустом конверте

И прочесть тебе…

- «Сплин» ее любимая группа?

- Нет. Это моя любимая группа. А она это знает и достает меня этим.

- И к какому выводу вы с Kisoj пришли в своих размышлениях?

- Мы сделали вывод, что пришли мы в этот мир для того, чтобы жить и давать жить другим.

- Довольно логично.

- Ну да. Noka иронично заметила, что вывод этот невероятно важен для общества. Kisa же ответила, что это действительно важно, поскольку некоторые, не понимая этого, ходят по школе и задрачивают ни в чем неповинных пятиклашек, которые потом места себе найти не могут – боятся «старших» встретить. Noka, которая в этот момент завтракала в школьной столовой вместе с нами, подавилась булочкой, а яблочный сок пошел у нее носом.

- Начинаю догадываться… Неужели после этого она перестала доставать малышей?

- Вот так у людей и случается просветление.

- Сегодня у нас будет урок повторения, - сказала ИВ, - Мы прочтем с вами текст и будем строить к нему план из специальных вопросов. Ну давай, начинай, - обратилась она к Danceru.

Он опустил глаза в текст и прочел:

- The clinder were…

Хохот оборвал его чтение.

- Сам ты «члиндер», придурок! – сквозь смех сказал Metall, - Разуй глаза, обуй лапти! Там написано «children», что означает «дети»! Ты учебник читаешь, а не брошюрку sex-shopa!

Все хохотали долго. Через минуту после того, как все успокоились, открылась дверь и в ней показался Yorik.

- Журнала нет! – ответили хором 14 голосов.

- Извините, - сказал он и закрыл дверь.

- Ну все, Dancer, - сказал Madman, хлопнув его по спине, - Меняем тебе имя. Посвящаем тебя в почетные «clinderi».

- Vasilisk, ты выучила стихотворение (если это можно так назвать) по украинской литературе?

- Ой… Я забыла о нем, - ответила я, - А ты выучила?

- Нет, конечно! Это же не возможно выучить. Его и прочитать-то трудно – язык сломаешь! А знаешь ли ты, что мы с тобой сейчас сделаем?

Noka озорно блеснула глазами и достала из рюкзака чистую тетрадь и красный маркер. Придвинула ближе к себе учебник по литературе и стала переписывать стих в разворот тетради огромными буквами.

- Ты видела когда-нибудь «шпору» таких глобальных размеров?

Я усмехнулась.

- Noka, ты гений.

На подготовку этой «глобально шпоры» у нас ушла вся большая перемена. Тетрадь на 48 листов, половина которых была исписана большими красными буквами украинского алфавита, мы отдали Know-All. Она сидит в очень удобном для нас месте, ЛА ее совсем не видно. Большая часть класса, не выучившая стихотворение, но вызванная ЛА по журналу, просто считывала с тетради, которую Know-All спустила под парту так, чтобы эту тетрадь было видно всем, кроме сидящей за столом учительницы, и перелистывала странички.

Меньше 7 баллов не получил никто.

- А вы знаете, выходит новый спектакль в нашем театре. Я играю в нем главную роль. Придете?

- А что за спектакль, Varenik?

- «Маленький Принц».

- Круто! Мы с Nokoj обязательно придем.

- Спасибо, Vasilisk. А вы, пацаны? Yorik? Metall?

- Ну-у-у… А ты нарисуешь нам барашка?

В нашем кабинете, в котором мы оставляем вещи, проходят уроки английского языка и уроки допризывной подготовки юношей (ДПЮ). Поэтому в нем стоят сейфы с ученическим оружием. Эти сейфы – единственное наше спасение на перемене. Потому что все следы нашего шкодничества можно спрятать за ними: разбитые цветочные горшки, порванные на «снаряды» тряпки для вытирания доски, бумажки из-под конфет и пр.

На той перемене мы нашли в раздевалке ведро для мытья полов, в котором аккуратно лежал чей-то старый, наполовину порванный сапог. Metallik осуществил первое, что пришло ему в голову: стукнул этим сапогом Madmana и, удрав в другой конец класса, с покорностью стал ждать ответного удара. Когда сапог со свистом пролетел мимо его уха и с грохотом ударился о доску, Metall со словами: «О-о-опс… Тяжеловат снаряд» швырнул его в Noku.

Так началась наша любимая игра, под названием «Не дай себя убить». В нее были втянуты все без исключения. Я претерпела удар сапогом одной из первых, сразу после Noki.

Когда этот «тяжеловатый снаряд» норовил вылететь в окно или сбить люстру, никто не волновался – не впервой. Но когда на восьмой минуте буйного веселья Radish со всей дури кинул сапог в стену и нечаянно попал в стенд по ДПЮ, висящий под самым потолком, а тот с грохотом упал вниз, все замерли.

На секунду настала тишина. Потом голос Metallika:

- Опа-а-а-а… Трындец.

Потом снова тишина. В этой тишине из раздевалки раздается жуткий трехэтажный мат.

Проигравшим в игре «Не дай себя убить» оказался Mozart. Он вышел с каменным лицом из раздевалки, хромая, как подбитый зверь, и таща за собой стенд. Потом со злостью бросил его об пол (стенд жалобно-жалобно скрипнул) и, обведя всех глазами, спросил:

- И кто же это сделал?

Radish стал медленно продвигаться к двери.

В этот момент прозвенел звонок и перед нами ребром встал вопрос: что делать со стендом? Если кто-либо из учителей заметит его преждевременную кончину, они накажут всех и сразу.

- Кажется, - задумчиво протянула Kisa, - я знаю, куда его можно спрятать…

- СЕЙФ! – осенило одновременно всех.

- ИВ! Меня Metallik уже задолбал! Говорит, что у меня зубы огромные, называет «скалозубкой»! мне же не приятно.

- Metallik! Ты почему Varenika обзываешь?

- Она первая лезет! Всему классу рассказывает, что я в Noku влюблен.

- Varenik, а ты чего?..

- А что, это разве не так?

- А что, разве это не мое личное дело?

- Это всего лишь ответ на твои издевательства.

- Нет, это мои издевательства ответ на твои сплетни.

- Так! Тихо! – повысила голос ИВ, - Давайте не будем превращать урок в классный час. Тем более, если это бесполезно.

Оба замолчали, насупившись. Потом Varenik сказала:

- То, что он так бесится, еще раз доказывает, что он действительно любит Noku.

- Заткнись, скалозубка! А то заставлю рисовать барашка!

- Задолбал ты своим барашком!

- А ты своей Nokoj!

Noka повела бровью, но сохранила невозмутимое лицо.

- Нет, все-таки все мужики – козлы! – воскликнула Varenik.

- Что?!! – хором произнесли все пацаны в классе.

В этот момент тихо скрипнула дверь и ней показался Yorik.

- Журнала нет!!! – рявкнули все хором.

- А чего вы все такие злые? – поинтересовался тот, - Что у вас тут происходит?

- ЖУРНАЛА НЕТ!!!

- Е бажаючи розповiсти вiрш? (1)

- Ще й як! – воскликнули все хором, поднимая руки. (2)

- Якi чудовi дiти! Всi зробили домашнэ завдання! Ну й добрэ. Будэмо викликати по журналу. (3)

- Если бы она знала, что сейчас в руках Know-All, - прошептала мне Noka, - она не была бы в таком восторге.

Но произошла заминка. Самой первой вызвали именно Know-All и тетрадь пришлось держать Iris. А она не успела вовремя перевернуть страницу, Know-All запнулась и сделала Irisu знак рукой, чтобы та перевернула страницу. ЛА это увидела и заглянула туда, куда смотрела Know-All – за учительский стол. Iris не успела спрятать тетрадь со стихотворением.

- А ну нiси сюди. Швидко. (4)

«Все. Теперь всем нам капец», - подумала я.

Iris ничего больше не оставалось, кроме как повиноваться. Она подумала с секунду, потом поднесла учительнице тетрадь. ЛА долго рассматривала большие красные буквы в развороте тетради с невозмутимым лицом. Полистала тетрадь, обнаружила там еще два стихотворения «выученные» нашим классом.

- Знакомый почерк, - сказала она наконец, внезапно перейдя на русский язык, - И не один.

Да. Почерков там было два. Мой и Noki. «Что сейчас будет?», - прошептала Noka, - «Вот мы попали!»

- Таких шпаргалок в моей практике еще не было, - сказала ЛА со вздохом, - Признайтесь честно, кто это сделал. Я, конечно, знаю, но мне интересно, признаются ли. Даю слово, что ругать и ставить двойки не буду. Даже, наоборот, похвалю. Я не буду вас наказывать потому, что это, - она приподняла над столом тетрадь, - это – огромный труд. И ведь не только для себя труд, для всего класса! Это даже благородно. Ну? Кто же признается?

Настала тишина.

- Признаемся? – спросила я тихо у Noki.

- И как это будет выглядеть? – прошипела мне в ответ та, - Что мы признались только из-за похвалы? Или что мы раскаиваемся в том, что три урока подряд спасали класс от двоек? Думаю, не стоит. Лучше признаться, но позже.

Пока мы так шептались, нас никто не слышал, потому что наш шепот перекрывал еще чей-то. Осмотревшись, я увидела, что шептались еще и Yorik с Metallikom. Потом снова настала гробовая тишина.

Прождав немного, ЛА снова сказала:

- Так что же? Никто не хочет признаться? Чего же вы боитесь?

Пауза. Снова неразборчивый шепот Yorika.

- Это мы, - сказал Metallik, вставая из-за парты.

- Да, это мы, - Yorik тоже встал, - Это мы писали. Вдвоем.

У меня отпала нижняя челюсть. Noka закашлялась. Все, как один, с удивлением смотрели на них.

ЛА улыбнулась и сказала, вновь перейдя на украинский язык:

- Це не ви. Я це знаю. Ви вирiшили захистити своiх друзiв, чи просто здобути славу «благородних дiтей»? (5)

- Защи… - начал тихо Metall, но оборвал себя на пол слова, - Хотели получить похвалу.

- Хоть раз в жизни, - добавил Yorik.

- Страх, а не дiти! – вздохнула ЛА, - Ciдайте. Продовжимо урок. (6)

Metallik, садясь обратно за парту, многозначительно глянул на Noku. Серьезно так, печально…

- Нет, все-таки он тебя определенно любит, - сказала Noke Varenik с самой милой улыбкой на лице.

________________________________________________________________

1: Есть желающие рассказать стих? (укр)

2: Еще как! (укр)

3: Какие хорошие дети! Все сделали домашнее задание! Ну и хорошо. Будем вызывать по журналу. (укр.)

4: А ну неси сюда. Быстро. (укр.)

5: Это не вы. Я это знаю. Вы решили защитить своих друзей или просто получить славу «благородных детей»? (укр.)

6: Ужас, а не дети! Садитесь. Продолжим урок. (укр.)

_____________________________________________________________________________

- Ой-ой-ой-ой! Меня сейчас задавят!

- Да ну, Dancer! Все не настолько печально! Просто немного вытянешься, похудеешь и примешь угловатые формы.

- Очень смешно, Vasilisk.

- Слушай, Dancer, ты у нас совсем немного времени-и-и… хух!.. учишься. Порядков не знаешь… КУДА ПРЕШЬ, ДУБИНА? Не обращай внимание, Dancer, это я не тебе… Порядков не знаешь и не знаешь, какие здесь волчьи законы. Законы джунглей! И чтобы пройти по этому узкому коридору длинной в двенадцать метров и шириной в полтора, ты должен знать волшебное слово. То-о-олько… гм… не думай, что слово это «Пожалуйста, пропустите». Нет. В джунглях этикет ни к чему. И слова здесь нужны другие.

- Ну какие? Резину не тяни! Смерти моей хочешь в этой толкучке? Ай-ай!

Я усмехнулась.

- Помни: здесь разум – ничто. Давить следует только на инстинкты.

Обернувшись через плечо и глянув на Dancerа, я добавила:

- Нам осталось только восемь или семь метров до конца. Не отставай ни на шаг, а то потеряешься.

И, набрав в легкие максимум воздуха, я завопила трубным, низким голосом:

- КРАСКА! ГОРЯЧАЯ КРАСКА! ПОБЕРЕГИСЬ! ГОРЯЧАЯ КРАСКА!

Через 6 секунд мы уже стояли на выходе из коридора на довольно свободном пространстве, где уже катался со смеху Dancer.

- Твой голос… Блин! Он бы и меня заставил посторониться! Ну точно… Точно как у рабочего! С горячей краской!

Я улыбнулась.

- Я же говорила – инстинкты и только они, родимые! Noka предпочитает крики: «Осторожно! Тут же дети! Не задавите маленьких детей!», однако это действует только на старшеклассниц, пацанам-старшеклассникам наплевать на «маленьких детей».

Я немного перевела дух и продолжила:

- Так, ну ладно. Идем в класс, я покажу тебе еще пару-тройку «законов джунглей» и способов, как улезнуть от «Меча Правосудия», если ты эти законы нарушил. Например, как избавиться от позорной клички «Члиндер», пока тебя совсем не загрызли.

Dancer фыркнул, но и возражать против инструкций не стал.

…ПРО МЕНЯ И чуточку других НАС.

Хожу по улице одна. И не потому я одна, что никто мне не нужен. Просто одна. Как и всегда вечерами. В ушах – наушники, на поясе – цепь, каждое звено - размером в полмизинца, руки в карманах. Идеальное сочетание для прогулок в одиночестве.

И не потому я одна, что рядом никого нет. Просто одна. Как и всегда на дороге.

Люблю я осенний вечер. Солнце приобретает особый оттенок, воздух особенно чист. И ритм жизни соответствует моему.

Шли над городом притихшим,

Шли по улицам и крышам,

По карнизам, переулкам,

Подшипникам и втулкам.

Где-то появилось солнце, значит, где-то появилась тень.

Мы сидели и курили. Начинался новый день.

Возле меня пять человек подруг и трое друзей со двора. Идут рядом со мной по дороге, говорят о чем-то между собой, но меня в свой разговор не втягивают – знают уже, это - бесполезно. Мне не интересно, о чем они говорят. Ведь я одна. Какая мне разница, о чем говорят друзья, которых нет?

Шли красавицы на "тройку",

Шли рабочие на стройку,

Трамваи по проспекту,

Арабы строем в Мекку,

Шли парламентеры, шли монтеры, шли легко и без затей.

Мы сидели и курили. Начинался новый день.

И не потому их нет, что они мне не друзья. Просто я одна. И я не уверена, кто из нас более реальный – они или я. Скорее всего, они. Ведь они нормальные, без странностей – живут как живется, не думают о смерти и слушают попсу. Счастливые такие, беззаботные. И ничем их не перетянуть на мою сторону реальности – ни тоскливым голосом гитары, ни философскими рассуждениями, ни элементарным капанием на мозги. Ничем. Поэтому я обычно ничего не говорю, когда нахожусь рядом с ними. Только созерцаю со стороны и учусь, как делать не надо.

Годы шли и шли недели,

Шли, пока не надоели,

Недели, дни и годы,

Вступления и коды,

Солдаты в рукопашный,

Часы на Спасской башне,

Открытки и конверты,

Деньги шли и документы…

Но это совсем не значит, что я вовсе не имею своей стаи. Просто чаще всего вечерами она мне не доступна.

Но, как оказалось, не сегодня.

Черные лохматые волосы, горящие карие глаза, лопоухие уши вывернули из-за угла.

Белоснежная рубашка, кривые зубы показались за ними.

Джинсовый костюм, три мелких шрама на затылке, серебряный браслет на правой руке, косая ухмылка тоже предстали моему взору.

Yorik помахал мне, я ответила, слегка приподняв руку. Приблизилась. Не было нужды выключать плеер, мы и так друг друга поймем. В этом и есть отличие между НИМИ и НАМИ – НАМ слов не надо.

«Пойдем?» - усмешкой спросил Metall.

«Куда?» - спросила я.

«На крышу», - ответил за него BoBo.

«Ну пойдем», - пожала я плечами и двинулась вслед за ними к девятиэтажному дому, в котором живет Yorik. Обернулась посмотреть на своих «дворовых знакомых». Те только взглянули мне вслед и тоже пожали плечами.

«Что будем делать на крыше?» - взглядом поинтересовалась я.

«Можно погонять голубей и бомжей. Или поплевать в прохожих», - ответил Metall.

«Или посочинять стихи про историчку-истеричку ВВ», - предложил Yorik.

«Или про небо и высоту полета», - добавил BoBo.

«Ага. С крыши, вверх тормашками», - усмехнулся Metallik.

Все ушли, остались двое в мире самых чокнутых людей.

Мы сидели и курили. Начинался новый день.

Я улыбнулась. Можно и стихи про небо и истеричек, можно и голубей погонять… Бомжей жалко, их гонять не буду. Но лучше всего на крыше расправить руки и ловить ветер. А еще наслаждаться тем, что хотя бы один вечер не нужно проводить в шумной кампании и в полном одиночестве.

Все вздрогнули.

- Не матерись.

- Извини! Старался сдержаться и это у меня получилось! Хотелось-то выразиться покрепче! Я не хочу! Ты слышишь меня?! НЕ ХОЧУ!!!

- Извини, конечно, но кто тебя спрашивает? Если уж меня никто не спрашивал, то уж тебя и подавно!

- Успокойся.

- И НЕ ПОДУМАЮ! Сначала говоришь, что твое самое заветное желание – это остаться с нами до конца школы и чтобы наша дружба пошла и дальше школьных стен, а теперь сама же все рушишь! Сама уезжаешь, сама ставишь преграды нашей дружбе, сама ее уничтожаешь! Говоришь одно, а делаешь противоположное! ЛИЦЕМЕРКА!

Все снова вздрогнули.

Я была изумлена. От него я такой реакции не ожидала. От него я даже фальшиво-печальной физиономии не ожидала. А тут – настоящий, неподдельный гнев. Действительно, он примириться не собирается. Ведь гнев – это не жалость о том, что случиться, которая несет за собой смирение. Нет. Гнев и досада, которые сейчас им правили, всегда сопровождаются сопротивлением.

- Позволь мне, пожалуйста, вставить слово. Позволяешь? Спасибо. Понимаешь, Metall, есть вещи, которые от нас не зависят. Есть вопросы, которые решают только взрослые. И должны решать взрослые, потому что только они способны трезво оценить ситуацию и сделать так, как действительно будет лучше. Пусть может быть поначалу плохо и обидно, – никогда не хочется расставаться с друзьями – но потом понимаешь, что так и должно было быть. Понимаешь меня? Не я решала уезжать мне или остаться здесь навсегда! Просто так получилось. Я должна поехать с мамой в Россию, если она нашла там работу и решила туда переселиться.

- Если бы ты только попросила, она бы позволила тебе остаться!

- Безусловно. Но мне мама дороже, уж извини. Я и так два года прожила здесь без нее, с бабушкой, пока она жила в Германии.

Он нахмурился.

- Видишь ли, и на расстоянии можно дружить, - через силу улыбнулась я.

- Но не так, как раньше. Разве простая переписка, передача приветов, приезды раз в три месяца могут заменить каждодневное общение? Ведь мы и сдружились-то потому, что пережили вместе очень многое, прикалывались друг над другом, выручали друг друга в трудную минуту, вместе преодолели много преград!

- Пусть мой отъезд станет очередной преградой, которую мы преодолеем вместе.

Metallik фыркнул.

- И ведь можно именно мой отъезд оценивать, как «выход нашей дружбы за стены школы».

- Я все равно не хочу, чтоб ты уезжала!

- Что, списывать не у кого будет? – вырвалось у меня с непроизвольной ухмылкой. Просто мне уже надоело его успокаивать и, к тому же, как говориться, для красного словца не пожалеешь мать-отца.

Но лучше бы я этого не говорила.

- VASILISK!.. - задохнулся он от негодования и на секунду задумался, как бы мне более красочно объяснить мою неправоту (я уже ожидала самого худшего), но только невинно ругнулся, - ТВОЮ МАТЬ!!!

Он резко отвернулся, спина его зло передернулась (ну точь-в-точь мой кот Дагда, не получивший мяса к завтраку!), помедлил секунду, излучая гнев и негодование. Я уже даже подумала, что он еще что-нибудь добавит к выше сказанному, но он больше ничего не сказал. Просто быстро вышел из кабинета, так хлопнув дверью, что чуть штукатурка не обвалилась.

Воцарилась тишина. От шока первым очухался Yorik.

- И правда п...ц, - согласился он сокрушенно.

Он любит охоту. Он прирожденный охотник. Профессионал, не смотря на свой юный возраст. И не просто охотник, не обычный охотник, который гоняется за всем, что движется. Нет. Он – Охотник За Крыльями.

Бабочки, мухи, стрекозы, воробьи, сороки, ангелы, самолеты…

Он не чудовище, нет, не подумайте ничего плохого. Просто призвание у него такое – находясь на земле, подбивать крылья тем, кто в небе. Это, конечно, не хорошо. Но плохого в том мало.

Да и вообще, что такое «хорошо» и что такое «плохо»?

Музыка в ушах звучит, окончательно портит настроение – так точно попала под ситуацию. А друзья меня утешают всей гурьбой:

- Нам всем будет очень жаль тебя потерять. Мы и правда столько вместе прошли…

Сколько звезд на погоны добыли в боях

На пустых полигонах, в неведомых снах?

-… Однако тебе же такие просторы открываются! Россия, что не говори! Образование там, то да се…

Дайте небо под крылья подстреленных птиц,

Журавлиному клину – скорую помощь…

- Ты только подумай! Не будет ни Ющенко, ни Тимошенко, и Тараса Шевченко, ни Ивана Франка, ни украинского языка, ни гонений на русский… Благодать!..

Отпустите синицу на верную смерть,

Пусть ее приласкает свобода.

- Хотя… Было бы это, конечно, смешно, но все же… Возможно ты по этому чисто украинскому бреду даже скучать будешь… Так, например, привыкла здесь к этому, а уедешь и…

А корабль плывет,

И сквозь колотый лед

Я смотрю в эту черную воду.

- Ты, главное, не тоскуй там сильно по нам. Ладно? А то ведь тяжко все-таки… И нам, и тебе. Не тоскуй, но пиши. По инету, «смс» шли (телефоны ты знаешь), да и так, рукописные письма тоже не забывай иногда…

Никого не зову, не жалею, не плачу,

У вас на Яву, у меня – на удачу.

Луна, как стекло, не любила, не грела,

Никого не ждала, ничего не хотела.

- Мы тебе даже в чем-то завидуем… Лично мне очень хотелось бы вырваться из этого болота. Очень уж эта политика достала, кроме нее здесь ничего нет… Отключать телевизор не помогает – люди-то тоже только об этом толдычут! А там – свобода! Только очень было бы с друзьями жалко расставаться…

Отпустите синицу на верную смерть,

Пусть ее приласкает свобода.

- Но ты почаще приезжай. Ладно? И не забывай нас. Никогда не забывай! И мы тебя никогда не забудем.

А корабль плывет,

И сквозь колотый лед

Я смотрю в эту черную воду.

Я подняла на них глаза. Noka, которая уже год как ожидала этих дурацких слов «Уезжаю в Россию. Навсегда» и уже год как свое отплакала. Kisa, которая пришла в наш класс только в прошлом году, но влилась в коллектив, как никто иной, и которая никак не может поверить, что я уеду и меня не будет рядом. Мне и самой-то поверить трудно… Yorik, который искренне радуется за меня, поскольку он самый ярый противник украинской политики и сам мечтает смыться отсюда как можно скорее, но скучать будет больше всех – я была единственным человеком, который понимал его абсолютно во всем и который имел те же интересы, что и он. BoBo, который, пожалуй единственный, никогда не пытался навязать мне собственную точку зрения и всегда принимал меня такой, какая я есть. Madman, с которым я просидела за одной партой всю младшую школу и была свидетелем всех его психических припадков и которому помогала с этими припадками справиться. Порой даже получалось. Еще где-то по коридору бродит в одиночестве злой Metallik, который всегда мне был как брат.

Староста, философ, шут, заучка, псих, мачо…

Мой класс. Мои друзья.

- Конечно я вас не забуду, - наконец сказала я, - И вы меня, конечно, не забудете. Такое ведь не забывается.

Немного помолчав, я добавила:

- И хорошо… Ведь мы живем, пока нас помнят; забудьте нас – и мы умрем…

В тот вечер Охотник За Крыльями как всегда вышел на охоту.

Охотится он обычно на крыше. Так удобнее. Там ветер, там головокружительная высота, там видно, как закатывается оранжевое солнце за горизонт. Туда часто прилетают крылатые создания. Самолеты туда, конечно, не залетают, но их хорошо видно в небе.

В тот вечер я впервые увидела, как Охотник ловит ветер за скользкий и мягкий хвост, наматывает его на руку, притягивает его близко к себе, засовывает кончик хвоста себе в карман и, придерживая одной рукой, чтобы тот не убежал, второй рукой тянет к себе другие ветра.

«Приманка», - объясняет мне Охотник.

И замирает, ожидая прилета добычи.

Кто он? Кот или человек? Не знаю. Раньше мне казалось, что кот – это кот, человек – это человек. Что это два разных существа, просто оба любят ловить бабочек, сорок и самолеты. Мне казалось, что они просто очень и очень похожи. А теперь мне кажется, что они - одно существо, которое может выглядеть по-разному. И для этого ему не нужно оборачиваться в кота, будучи человеком, или в человека из образа кота. Это как две стороны одной медали: так взглянешь – Дагда сидит и настороженно водит усами, вглядываясь в вышину; эдак – Metall все с той же ухмылкой держит ветер и ждет. Но самое интересное, что ведь разделяться на две половинки это существо тоже может: поздним вечером Дагда преспоконенько лакает молочко из блюдечка у меня на кухне, а Metallik жует чипсы, лежа на диване, и смотрит телевизор у себя. А днем он в школе и абсолютно нормален, как это ни странно.

Внезапно спина его хищно изогнулась, он весь напрягся и с возгласом: «Идет пташка!» натянул ветер сильнее.

Словно рыбу удит.

- Metall, зачем тебе крылья? – спросила я его, пытаясь перекричать вой ветра.

- Не знаю, - ответил тот, - Хочу улететь…

- Ну… Надо подумать. Может, к тебе, в Подмосковье?

- Ты лучше на поезде приезжай!

- А я летать хочу!

- Ну тогда бери билет на самолет – и милости просим!

Он хитро усмехнулся, обернувшись ко мне:

- Самолеты слишком часто падают.

- Уж не благодаря ли таким, как ты?

- Иногда. Но чаще сами. А билеты слишком дороги.

- Но разве крылья ангелов тебе не дороже достанутся?

Он на секунду замер, потом отвернулся от меня и снова натянул ветер.

- Vasilisk, иди в задницу! Упущу еще из-за тебя!

Он тянул к себе по невидимой нити какое-то крылатое создание с явным трудом. Два раза случайно упускал ветер, потом снова его подхватывал. Что-то не заладилось.

Наконец он отпустил его насовсем и тот, радостно засвистев в ушах, улетел прочь.

- Отпустил? – спросил удивленно Yorik.

Metall кивнул.

- Мелочь, - пожал он плечами, - На таких крыльях не улетишь. Да и Vasya мне настроение испортила окончательно. Нельзя девчонок на охоту брать. Им «зверюшек жалко»! – он зло на меня глянул, словно это я во всем виновата.

В тот же момент из-за его спины вышел пушистый, пепельного цвета кот. Потерся о ноги Metallа, замурлыкал и сел умываться.

- Чего такой довольный? – раздраженно фыркнул на него Metall, - Ничего получше жалкой вороны найти не смог? Брысь отсюда!

Дагда зашипел, медленно встал и с чувством собственного достоинства скрылся из виду.

- Дурной тебе кот попался, - с досадой сказал Metallik, садясь рядом с нами на холодный бетон, - Бумагу и ручку взяли? Хорошо. Будем сочинять хокку. Зря, что ли, на русской литературе мучались, изучали? Должна же быть польза!

- Про ВВ? – робко спросил Yorik.

- Да ладно! – воскликнул ВоВо, - Неужели твоя к ней ненависть настолько велика, что ты готов ее всю жизнь позорить?

- Да, - согласился Metall, - Уже весь район с нее потешается. Даже жалко ее. Она же не виновата, что родилась такой психопаткой и дурой, и стервой, и…

- Она-то нас не жалеет, - безразлично пожал плечами Yorik.

- Будь великодушен, - посоветовала я, - Один раз ее пожалеешь, потом, может, что-нибудь сдохнет в лесу, и она тебя тоже пожалеет. Как говорит ИВ, добро и зло в мире – бумеранг.

- Ладно, - все так же безразлично ответил Yorik, - Все равно уже про нее мультик в Интернете разместил…

- Так… Про кого же теперь? – задумчиво сказал Metall, буравя взглядом чистый лист бумаги и покусывая колпачок ручки, - Может… Ага!

И он быстро написал на листке бумаги:

«Посвящается Vareniku – моей лучшей подруге, актрисе, певице, прекрасному человеку и т.д. и т.п.

Varenik по школе

Все ходит и ходит,

Varenik дурацкие песни поет.

О, как ты одинока, Varenik!

Хоть бы кто-то убил!»

Прочтя это произведение, я сказала:

- Без оригинала не прикольно.

- А какой был оригинал? – спросил ВоВо, который пропустил урок литературы.

- Оригинал был такой:

Осеннее небо,

Пустое от края до края…

Ни тени не видно на нем.

О, как ты одиноко, небо!

Хоть бы ворон пролетел.

- продекламировала я, - И это танка, а не хокку.

- Не важно, - ответил Metallik, - Могу и оригинал приписать, чтоб было понятно.

Он взял другой лист бумаги и написал на нем оригинал и собственный шедевр с припиской, где именно учится Varenik, чтоб никто не перепутал не дай Бог.

- Про ВВ мы прикольней сочиняли, - заметил Yorik, еще раз перечитав произведение.

- Да хватит вам придираться! – поморщился Metall, - Для первого раза сойдет!

И он, сложив листок в самолетик и написав на крыле «прочти меня!!!», запустил его в пространство. Ветер радостно подхватил его и понес прочь.

- Metallik, я тебя ненавижу!

Varenik была просто в бешенстве.

- Ты самая мерзкая тварь, которую я когда-либо знала!

В ответ – хохот.

- Как посмел ты обо мне писать?

В ответ – снова хохот.

- И как у тебя получается эти дурацкие самолетики с еще более дурацкими стишками подкидывать на мой подоконник? Восемь штук! Это ж надо умудриться!!!

В ответ – снова хохот. Только хохотали уже четверо.

- Vasilisk, а ты чего ржешь?! Ты что, тоже с ними за одно?!

Яростно хлопнула дверь.

- Надо заводить полезные знакомства! – крикнул Metall вслед Vareniku, - Дружи с ветром и, может быть, он согласится не носить тебе посланий!

Мы сидели на уроке английского языка, когда в дверь постучали. Все, ожидая услышать привычную фразу: «А журнал можно взять?», не поворачиваясь к двери, хором рявкнули: «Журнала нет!».

Однако, ответом на это оказалось не привычное: «Извините». Низкий трубный голос произнес:

- Я у вас не веду и мне ваш журнал ни к чему. Я за сейфами пришел.

Все повернули головы и увидели учителя по ДПЮ с тремя старшеклассниками из 11-а.

- Мне выделили кабинет, - объяснил он ИВ, - Чтобы я там оружие держал. Мы их сейчас тихенько перенесем…

«Тихенько перенести» означало с грохотом передвинуть сейф, поцарапав новый линолеум, попытаться вчетвером его приподнять, тихо хором отматериться, и стоять, почесывая головы и размышляя, как с ним быть.

Когда сейф отодвинули, стенд, так тщательно спрятанный нами, предстал на всеобщее обозрение, но всем было не до него и никто его не заметил. Мы же все напряглись. Не хотелось получить по голове за старую проделку, тем более сейчас, когда сила не на нашей стороне (ИВ вряд ли станет нас защищать, а если и станет, то против ДПЮ-шника не потянет).

Но когда ВН и трое старшеклассников стали все же тянуть сейф к выходу, поскольку поднять его было нереально, стенд с грандиозным грохотом, которому сам сейф мог позавидовать, упал на пол «лицом вниз». Еще раз тихо хором отматерившись, четверо «бравых грузчиков» оставили свою ношу и уставились на несчастный стенд.

- Блин! – ВН был расстроен, - Как же все достало!

И он, состроив гримасу, которую потом целый день использовал Metall в собственных целях, махнул рукой на стенд и снова схватился за сейф.

- Чего ж такая тяжелая дрянь?! – возмутился учитель.

- ВН, - робко обратился к нему один из старшеклассников, - Может нам легче будет, если мы оружие из сейфа вытащим и отдельно понесем?

ДПЮ-шник замер, как громом пораженный.

- Ключи где? – спросил он, едва шевеля губами.

- Как где? – удивился другой старшеклассник, - На вахте, конечно! Только вахтерши нет и еще час не будет – ее директор к себе зачем-то вызвала.

- КАК ЖЕ ВСЕ ДОСТАЛО!!!

ВН хотел уже уйти прочь, так и оставив ненавистный сейф посреди кабинета, но вовремя опомнился и, остановившись в дверях, дал команду:

- Так, олухи, взяли эту дуру и пулей – ко мне! Я вам сейчас еще двоих в подмогу пришлю и чтоб до звонка она уже у меня у окошка грелась! Ясно?

И, не дождавшись ответа, шмыгнул за дверь.

В наступившей тишине раздался голос Kisi:

- Его все достало.

И ответ Metalla:

- Тогда ему нужно взять веревку…

ИВ закашлялась:

- Metallik, так про учителей нельзя…

- …Веревку и стенд, - продолжил тот, - Сделать дельтаплан и улететь от этой жизни.

Вот ты сидишь, смотришь на меня своими желтыми глазами, и смеешься надо мной. Что «нет»? Смеешься! А чего смеяться – не пойму.

Почему ты сейчас дома сидишь? Ну дождь, ну холодно, ну погода нелетная. Ну и что? Это еще не повод дома сидеть. Пошел бы на крышу, галок половил.

Как это, сейчас никто не летает? Будь у меня крылья, я бы только в такую погоду и летала. Свежо, хорошо!.. И ветер буйствует.

Кто-то в дверь ломиться… Пойду - открою.

Дагда! К тебе пришли!

«Нет. Я не к нему. Я к тебе», - говорит мне Metall, - «Пойдем, прогуляемся. Последний раз, как никак».

*************************************************************

Привет, Vasilisk!

Никогда раньше не писала рукописных писем, это первое. Раньше только электронные.

Очень непривычно сидеть за партой, оборачиваться назад и видеть там пустоту. И не только мне. Всем. Непривычно и горько.

Ты просила, что бы я присылала тебе отчеты о том, как у нас дела. Вот и шлю. Дела у нас нормально. Так себе, на самом деле. Успеваемость у всего класса съехала балла на три. Списывать-то теперь не у кого! Да и боевой дух упал.

И ощущение, что что-то закончилось, преследует нас во всем.

Даже Yorik на английском языке пришел к нам не с пустыми руками! Мы, как всегда, услыхав скрип двери, говорим: «Журнала нет!». А он в ответ: «Зато у меня есть!». И как-то грустно стало. Так весело было знать, что он скажет и что отвечать… А теперь это закончилось. Как знак, что ничего уже не будет так, как раньше. И стенд этот дурацкий нашелся в последний твой день пребывания с нами…

Мальчики все время сидят на крыше. Целыми днями. Если прогуливают уроки, то только там. Мы с Nokoj просили их взять нас с собой (тем более, раньше они нас приглашали, только мы не соглашались), но теперь они отказываются. Не объясняют, почему.

Все изменилось. Даже Varenik стала сдержанной и интересной личностью. Я думала, что это вообще невозможно, а вот, случилось. А ВоВо поставил на зубы пластинку… Все изменилось. Мама говорит, что мы просто выросли. Но почему же все изменилось тогда, когда исчезла ты?