Баллады Эйриха Майера. Легенда светлой печали. В далеком городе улицы Серым горбились камнем. Дома стояли почтительно, Приподнявши крыши, как шляпы. Иногда приходили в город Бродячие музыканты, Но, в целом, жизнь была скучной. Замок торчал над городом - Пугалом огородным. На башнях висели флаги, И вороны вили гнезда. В те времена, о которых Я вам хочу поведать, В замке жил герцог опальный, Седой исполин. Он вдов был лет восемнадцать, Дочь имел, имел сына. Дочь - королеву Испании, И сына - актера. Над морем кричали чайки, Ругались, как пьяные, Дрались в воздухе, Иногда казалось, они танцуют, Только, вместо музыки, крики. Девушка смотрела на чаек, Девушка пела песни. - Скажи мне, - она спросила, - Зачем ты ходишь по свету? Сын герцога родился бродягой, Еще мальчишкой, убегая из дома, Шел за повозками менестрелей. Шут обучал его дерзкому смеху, Лицедейству, игре на свирели. Шарлатан - фокусник, Окончивший жизнь на костре, Нехитрым своим приемам. Акробаты учили бесстрашью. Герцог - отец слуг посылал вдогонку. Артистам ломали палками ребра. Мальчика запирали в башне. У закрытых дверей спала стража, На окнах были решетки. Шло время. Вороны вили гнезда. Ветер разрывал флаги на тряпки. Сын герцога выбрал судьбой дорогу. В бешенстве отец его проклял. - Поэт, скиталец, мечтатель, Сможешь любить такого? - Нет, - девушка отвечала, - Это глупо, мне не нужен изгнанник. Чайки кричали над морем, Поэт играл на свирели - Ты знаешь, что происходит, - Свирель говорила морю, - Я жив, потому что ею Больны мое сердце и ум мой. С друзьями он шел по свету, Свирель кричала, как чайка. Радостью встречали их люди, Радостью провожали. В далеком городе улицы Серым горбились камнем. Замок разрушили годы. Кости герцога истлели в склепе. Девушка уплыла в море, Уплыла и уже не вернулась. Чайки кричат точно так же. Мальчишки собирают крабов Во время отлива. И песни забытого всеми поэта Поют моряки в таверне. 21-23.4.1984 г. Морская царевна. У морского царя была любимая дочь, Если так говорят, значит, так и есть, Прекрасней ее не встречали в морях, Если так говорят, значит, так и есть. Царь морской был жаден, топил корабли, Набивал сундуки золотом и серебром, А дочь катал по морям дельфин, Когда захочет, ночью и днем. Если она плыла по волнам, Шторм уходил, корабли возвращались на курс, Славил царевну любой капитан, Молился ей каждый матрос. Но, однажды, дельфина догнал гарпун, А царевну подняли на борт корабля. В каюту без чувств ее отнесли, И лечил ее ромом угрюмый моряк. Утром царевна пришла в себя, Моряк ее обнял, прижав к груди. - Вечно я буду любить тебя, Пожалуйста, не уходи. - Я - леди, - царевна ему в ответ, Как ты смеешь, собственно говоря, Ты, должно быть, не знаешь, царь мой отец, Он просто утопит тебя, моряк. - Утопит, пускай! Отправлюсь на дно Рыбу кормить в пределах твоих. - Какой ты глупый, там скучно на дне, У вас наверху интереснее жить. Я бы, наверное, все отдала, Лишь бы вечно качаться на гребнях волн! Ничего не ответив, вскочил матрос, Дверью хлопнул и вышел на палубу он. Царевна вздохнула: - Ну, разве так Себя в присутствии леди ведут? Вот, если б, от гибели принц меня спас, Он был бы сдержан, не груб. Она на палубу поднялась, Видит, дельфин обгоняет корабль. - Постой, - закричала царевна ему, - К отцу отвези меня. Дочку царя подхватил дельфин, Они понеслись быстрее мечты. - Узнала меня? Я - грубый моряк, Прикажи, на край света с тобою помчим. Ты хотела вечно скользить по волнам, Но, друг твой верный гарпуном убит. Я бросился в море, служить за него. Царевна шепнула дельфину: - Молчи! Моряки говорят, что с тех давних пор, Если так говорят, значит, так и есть, Царевна не раз спасала их в шторм, Если так говорят, значит, так и есть. 15-16.5.1984 г. Водосбор. Девушка и корабль. Я родилась давным-давно, Давным-давно, у края земли. Мой отец в ту ночь пил хмельное вино И слушал, как море шумит вдали. Он думал о том, что нечего есть, Что скоро начнется шторм, Взвалил на плечи рыбацкую сеть И мать осенил крестом. Разбитую лодку нашли рыбаки, Отца найти не смогли. Русалки песню поют о нем У самого края земли. Мать умерла через восемь лет, Оставив меня одну. Пошла я на берег, молить небеса, Молить о приюте волну. Подхватила волна, закружила волна, Притянул меня горизонт. Навстречу летел чудесный корабль - Белой бабочкой парусов. Я спросила о нем у русалки морской: - Кто плывет на том корабле? - Тот корабль ведет странный король, Он правит в странной стране. В той стране редок ясный, солнечный день, Но солнце там светит всегда. Никогда в той стране не бывает дождей, И идут дожди, все года. Говорят, что солнце там - смех небес, А дожди - водопады слез. Королева страны - угрюма и зла. Король страны - добр и прост. Не успела русалка сказать обо всем, Меня подняла волна, И вот, я на палубе корабля, Предо мною он и она: Королева страны и король страны. Он в шутовском колпаке, Она в черном платье стоит рядом с ним, Перчатку сжимая в руке. Солнце горит у них за спиной, Будто бы птицы огромный глаз. - Ты будешь принцессой странной страны, - Шепнул мне неведомый глас. 18-20.2.1985 г. Город. Год за годом бежали. Играл оркестр, И в танцзале было темно. Корабли уходили: зюйд-вест, зюйд-вест, Золотое везли вино. Иногда в океане горели огни, По волнам разбегались они, И понять капитаны тогда не могли, Далеко - ль до желанной земли. Город шел к океану за шагом шаг, Кварталы тонули в воде. Застрял символ города синий флаг У Нептуна в седой бороде. Новый город построил народ, старый снес. Чужой по городу шлялся матрос. Корабли уходили: норд-ост, норд-ост. Гавань стала гаванью слез. На каждой улице поднялся дворец, Рядом стражем встала тюрьма. Но вернулись те, кто ушел на зюйд-вест, Оставив здесь жен и дома. Ветер флюгер вертел и так и сяк, Ветер дверь ударял о косяк. Ром в бутылке последней давно иссяк, Понял матрос, что теперь он - босяк. И сказал капитан: "Корабли взорвать! Будем спать в тишине, глубине. Не согласен я, волю за грош отдавать! Новый город не нравится мне!" 24.9-6.10.1985 г. Баллада зеленой рощи. Шумела зеленая роща, листья солнцу подставляя, Как для воды подставляют ладони. Но пришли двенадцать лесорубов, Двенадцать сильных и грубых, И упала зеленая роща, упала лицом на землю. И девочка - зеленоглазка, тонкие ветви - ручки, Шею мою обхвативши, щекой К щеке моей небритой прижавшись, Плакала и просила: - Сделай так, Чтобы было, как прежде, Чтобы роща листвой шелестела, И звенели над рощей птицы. - Милая, был вчера я всесильный волшебник, А сегодня пришли лесорубы, Срубили беззащитную рощу, И я не превратил их в каменья, Не поднял, упавшие навзничь деревья, Потому, что моя королевна мне сказала, Что она не любит. Все может сделать волшебник, Но, если его не любят, он волшебную силу теряет. - Я не хочу тебе верить! - кричала девочка, По лицу размазывая слезы, - Ты это специально придумал, Тебе светлой рощи не жалко. - Я хотел бы придумать все это, Маленький мой человечек, Я хотел бы, чтобы роща шумела, Любила меня королевна, А слез твоих не было вовсе. Но пришли двенадцать лесорубов, Двенадцать сильных и грубых. Топоры их так долго стучали. 25-26.6.1984 г. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
