... И волнами нахлестывала живая жизнь, пенящаяся, как прибой, горькая, как кофе; пьянящая, как ямайский ром, радостная, как мальчишечий крик; буйная, как штормовой порыв, светлая, как улыбка девушки; гулящая и пропащая, проклятая и благословенная! Та, что прожита так, что нельзя поменять – пьяная моряцким весельем и темная ночной страстью, яркая путеводной звездой и печальная песней старого ниггера на уснувшей плантации. И бронза скованных богов не могла сравниться с золотом пиратских пиастров.