Закаты дней и улиц дымных, где петроградская зима толкует и толчётся — синих снежинок беглых кутерьма. Закаты миражей, а воздух лукав, остёр, медноголос... Как отрешён твой трудный возглас в толпе галдящих жрущих ос. Чугунные решётки прянут, и жизнь откроется стремглав, и полотнища хлынут рьяно, полнеба цветом расплескав. А ты бесстрашен — на закате, и ты бессмертен, как восход. Щегол? Летейских вод приятель? Чудак, чужак, небесный вздох... |