Здоровенная, пузатая, любимая, небесно-глазурная кружка с кофе медленно-медленно перевернулась в воздухе и, плавно описав дугу, с размаху чебурахнулась о терракотовые керамические плитки кухонного пола, слегка подскочила, как бы раздумывая – а стоит ли?.. - а затем с безжалостной неизбежностью раскололась на мелкие кусочки. Всплеск небесной глазури – завораживающе красиво, но обидно до чёртиков. Брызги кофе, само собой разумеется, были повсюду ещё месяц спустя. Март обнаруживал их в самых неожиданных местах и невольно ухмылялся.

Ну да, ухмылялся. А вовсе не рычал, как дракон, которому прищемили хвост дверью, оттого, что кружка была любимая и второй такой он наверняка никогда-никогда не найдёт; не швырял чем попало в Бармалея – на редкость дружелюбного и безгранично преданного хозяину пса двортерьерного происхождения. Ничего подобного – вместо этого Март поражал своей невозмутимостью, благожелательностью и сдержанностью. Ежу понятно, что дело было вовсе не в мартовой титанической силе воли – просто.. у него был небольшой секрет.

Кружку было чертовски жалко, зато Март, наконец, твёрдо решил. В потверждение его решимости зеркало скорчило в ответ точнёхонько такую же устрашающе решительную физиономию и точь-в-точь также многозначительно показало ему стиснутый кулак с нестриженными ногтями. Значило это только одно: Март принял решение, и теперь ничто и никто на свете не в состоянии будет воспрепятствовать реализации давно взлелеянного плана. Не раздумывая, Март, забыв о безвременно покинувшей этот бренный мир кружке, ринулся в комнату, раскопал среди груды всевозможных незаменимых и, несомненно, лежащих на своих местах, предметов, любимый ежедневник в аквамариновом переплёте и открыл его на закладке «сегодня». Страничка была сплошь исчёркана «дэдлайнами», памятками о встречах, неотложных телефонных беседах, мэйлах, которые нужно отправить по позавчера – позарез... Среди всего этого хитросплетения чернильных линий красовалась многозначительная надпись, которую не далее как вчера умудрился туда влепить Ворон. Надпись, представляя интересы своего творца, вопрошала: ПИВО КОГДА ПИТЬ ПОЙДЁМ, ПРИДУРОК??? Увидев надпись, Март было закручинился, но тут же вспомнил, для чего ему понадобился ежедневник. Вороновское пиво на мгновение скромно отступило на второй план, а Март извлёк из близлежащего вороха бумаг, некогда бывшего письменным столом, «Паркер», и торжественно крест-накрест зачеркнул на «сегодняшней» странице ежедневника всё, что имело несчастье оказаться ниже отметки «18.00». Поверх он написал крупными буквами: «ЛОГОВО». После этого аквамариновая путаница планов и «дэдлайнов» очутилась в рюкзаке, между Довлатовым и пачкой вишнёвого табака, а Март, с временно усыплённой, мирно посапывающей совестью, отправился на кухню – ликвидировать следы не самой удачной за историю человечества попытки выпить кофе.

 

Странно было то, что решимость мартовская не испарилась в течение дня, ни до обеденного перерыва, ни после – даже тогда, когда позвонил Ворон и десять минут орал в трубку, что Март попал, и с него пиво, и вообще это бес знает что такое, сколько можно кормить человека (гы, это Ворон – человек, - скажет, тоже!)клятвенными обещаниями, что «завтра уж наверняка». Март стойко выдержал вороновскую атаку, обещал перезвонить вечером и дал отбой.

Дальше было гораздо проще. До «Логова» он собирался добраться уже так давно, что забыл, когда был там в последний раз. О клубе он обычно вспоминал с тоской, вечерами, когда мысленно рвал на пузе тельник и обязался не позже, как... Ну да, одним словом, не позже – окопаться там хоть на пару-тройку часов. Сколько можно работать, в конце-то концов!..

Когда в половине седьмого он, блаженно ухмыляясь, бодро топал по парку и предвкушал каждый следующий шаг, приближавший его к «Логову», он всё ещё почти не верил, что наконец доберётся до родного клуба. Однако чудеса, к счастью, периодически происходят. А потому Март, переступив порог и вдохнув затхлый воздух подъезда, не обращая внимания на потёртые ступеньки, орлом взлетел на четвёртый этаж и с трепетом нажал на ручку заветной двери с внушительной табличкой «VIP CLUB».

Махнув рукой в знак приветствия обнаружившемуся в «предбаннике» Даньке, он извиняющимся тоном пробормотал: «Я, сорри, сначала нырну..» Данька понимающе кивнул и ухмыльнулся. «Стая», благодарно мелькнуло у Марта в голове, - «до чего же здорово, когда ничегошеньки не надо объяснять..»

Он скинул куртку, рюкзак, расшнуровал ботинки и, отмерив положенное количество шагов по коридору, шагнул в полумрак сводчатого помещения за одной из дверей.

 

«Наконец-то», - подумал Март и блаженно потянулся, перед тем как прыгнуть.

Дальше были долгожданные облака под ногами и умопомрачительный запах летнего дождя, и, кажется, персидской сирени. Рядом восторженно курлыкал кто-то из своих – ёж их поймёт, по полёту не определишь, кто именно. Может, Антоха – он после баховского «Джонатана» только и делал, что куралесил по-чаичьи. Антоха (если это был он) пронзительно что-то выкрикнул, а потом понёсся куда-то дальше. К морю, надо думать, куда ж ещё.

Можно было ни о чём не думать, кроме щекотного вороха мягких, пушистых облаков под босыми ступнями.

Наносившись вдоволь, Март медленно, пропуская ароматный воздух, словно полупрозрачный янтарный песок, сквозь пальцы, опустился на землю. На лугу, похоже, уже начали косить и запах сена стоял умопомрачительный. Пару раз перекувыркнувшись, Март поднялся на ноги, отряхнул прилипшие к ладоням травинки, и беззаботно замурлыкал себе под нос.

Времени здесь не ощущалось – может статься, его здесь просто не было – или было, но совсем другое, - над этим Март никогда не задумывался, - поэтому мысль о том, что пора назад не была связана ни с обречённым взглядом на часы, ни с назойливым кудахтаньем мобильника. Тем более, что ни того, ни другого атрибута лихорадочной, перегруженной событиями мартовской повседневности здесь и в помине не было – он просто подумал, что пора возвращаться. Без тени сожаления, кстати сказать. Этого здесь никогда не было – каждый из Стаи, попадая в «клуб», просто восстанавливал силы, которые изо дня в день высасывал из них город – не более того.

Это не было атракционом, пожирающим остаток сил и заменяющим усталость на полубессознательное изнеможение или развлечением вроде компьютерных бродилок, после которых ломится башка и безумно сложно возвращаться к реальности. «Логово» можно было бы назвать «зоной отдыха», если бы это не звучало так душераздирающе банально. Впрочем, это и была «зона Отдыха» - если прочувствовать вкус слова на языке, вспоминая его первоначальное значение. Отдыха именно в том толковании, которое давным-давно позабыто и вытеснено из повсeдневной жизни всем, чем угодно, только не тем ОТДЫХОМ, который нам необходим так же, как воздух – и которого нам так же мучительно не достаёт...

Когда Март впервые попал в Клуб (кстати, несмотря на притонский привкус названия, «Логово» было названо так исключительно потому, что это подходило к Стае – это новичку объясняли сразу же, чтоб не возникало лишних ассоциаций), он слушал разъяснения немногословного Старха, разинув рот и в недоумении хлопая ресницами. Правда, хлопать пришлось недолго: Старх, на счастье, был действительно мастерски немногословен, а потому ограничился краткими пояснениями, что к чему. В чём дело, Март понял достаточно быстро. – Чтобы в это поверить, потребовалось немало времени.

Верить хотелось – потому как то, что он здесь услышал, означало воплощение того, что ему казалось несбыточным, хоть и невообразимо желанным. С другой стороны были рамки, привычно ограничивающие «дозволенную» область «веры» - дальше, как ему всегда втолковывали, начинает ехать крыша и потому соваться туда лучше не надо. Так вот здесь ни с того ни с сего выяснилось, что дальше ехать его крыше уже всё равно некуда – спасибо принадлежности к Стае – а потому.. Сам разберёшься, как сказал Старх, дружелюбно хлопнув новичка по плечу.

Март разобрался в момент. Потом он постепенно свыкся с тем, что всё, так или иначе связанное со Стаей, можно охарактеризовать одной фразой: САМО СОБОЙ РАЗУМЕЕТСЯ. Только попав в Стаю, - вернее, обнаружив, наконец, что он к ней принадлежит, - он понял, что не зря многое по жизни кажется ему простым и понятным, как апельсин, а вот окружающим.. совсем наоборот. Он с облегчением понял, что так оно и должно быть – там – иначе нельзя, иначе нарушится слишком много закономерностей, которые должны быть. Стая – она сама по себе. Так что и у тех, кто к ней не принадлежит, должно быть право на свои законы. Это Март усвоил также быстро.

Однако открытием, которое захватывало дух и упрямо отказывалось укладываться в понимание (уложилось, конечно, но значительно позже, чем все остальные «новшества», с которыми столкнулся Март) – самым-самым из того, с чем он, как нежданно-негаданно выяснилось, жил бок о бок и даже не подозревал, что это не плод его перебродившей фантазии – самым из всего этого была именно зона Отдыха.

Старх предупредил Марта сразу: попадая сюда, не пытайся «поймать кайф», не гоняйся за острыми ощущениями. Здесь ты можешь себе позволить расслабится и разобраться с тем, что там у тебя в душе происходит на самом деле. Но – не вздумай корчить из себя героя крутой компьютерной «зубодробилки» - потом будешь слишком долго приходить в себя, да и ни к чему это. «Зона» предназначена для отдыха, для реабилитации в самом что ни есть истинном значении этого потрёпанного и потерявшего всякий смысл слова. «Зона» создана по принципу Джонатана, по его образу и подобию, можно сказать. Попадая сюда, тебе необходимо всего лишь внутренне настроиться на свою волну и разжать пальцы, отпустить вёсла, расслабиться. Это не медитация и не транс – это элементарный «shortcut» в твой собственный внутренний мир, где ты без труда найдёшь способ отдохнуть, расслабиться, набраться сил и получить мощный заряд энергии, пригодной и там тоже, - в особенности там.

На самом деле, виновато пояснил Старх, - и в этом Март с ним полностью согласился, когда разобрался, что к чему, - на самом деле нет ничего проще организации «Зоны» - однако объяснить её куда сложнее, чем почувствовать, понять самому. Хитрость в том, что любой представитель Стаи воспринимает Зону как должное – попав туда однажды, он впредь считает её САМО СОБОЙ РАЗУМЕЮЩЕЙСЯ. Сложности начинаются тогда, когда кто-нибудь по доброте душевной тащит в Клуб кого-нибудь из тех, кореша – чтобы показать, как это здорово, и... потом долго восстанавливает истерзанные нервы «счастливчика», «по блату» попавшего в Клуб. Эти самые те, кто побывал в Клубе, впредь отказываются переступать его порог под страхом смертной казни – их прошибает холодный пот при одном упоминании о нём.

Поначалу Март удивлялся, когда видел, кто время от времени кто-нибудь приводит в Клуб тех. Потом он понял. побывав в Клубе, потом первое время страшно тяжело смотреть на людей вокруг – и на то, как они «отдыхают». Именно поэтому каждый новичок в Стае рано или поздно приводит с собой кореша из тех, чтобы поделиться, обрадовать, показать – как это!.. Следует отметить, что появление посторонних в Клубе нисколько не возбраняется. Наоборот – когда появляется очередной гость, все, кто оказывается на тот момент в Клубе, сгорая от любопытства ждут его возвращения из Зоны, чтобы узнать – а ну как наш? Мало ли бывает «неопознанных»? Мало ли бывает таких, кто проживает целую жизнь, прежде чем обнаруживает Стаю? Именно поэтому гостей и приводят. А вдруг?..

Однако как правило гости пулей вылетают из Клуба, не чуя под собой ног проносятся вниз по лестнице и никогда больше даже вблизи «этого жуткого места» не появляются. Правда, к счастью, полученные здесь впечатления со временем стираются и тускнеют – это вроде защитного барьера у тех – чтобы пресловутая крыша не съезжала от чего попало, у них специальный блок срабатывает. Так что живут они дальше и помнить не помнят ни о каком таком Клубе. Поначалу, правда, тяжело – но это проходит.

У Марта и у самого время от времени мелькала шальная мысль притащить в Клуб кого-нибудь – да того же Ворона! Когда они в очередной раз сидели за пивом в кабаке и Ворон жаловался на драконские повадки шефа, завал работы и прочие бытовые мерзости, Марта так и подмывало взять Ворона с собой, когда в следующий раз пойдёт в Клуб. Но он достаточно быстро передумал. Правда, передумал не на ровном месте и не без веской причины, так сказать.

Однажды мировой парень Кром привёл с собой в Клуб другана– понятное дело, зачем. Никто так никогда и не узнал, как Кром гостю объяснял, что такое Зона и что там происходит – все знают, как сложно рассказывать про Зону тому, кто в ней не был – но, тем не менее, Вовчик этот самый, который гость, радостно закивал в знак того, что всё он великолепно понял и превосходно с «управлением» в Зоне справится. Не тут-то было. Опешивший Кром потом сбивчиво пытался объяснить присутствующим, что к чему. Рассказывал он несвязно и обрывками, но суть они, тем не менее, уловили. Оказалось, Кром пытался объяснить Вовчику смысл Зоны на примере какой-то кровопролитно-мордоворотной компьютерной игры, от которой тот, якобы, без ума и кроме которой он по жизни практически ничем и не интересуется. Так вот Кром, бедолага, решил «провести параллель» и сказал другу Вове, что Зона – она-де похожа на игрушку эту, вовчикову любимую. Зона то, может, на что угодно похожа – да только всё зависит от того, с чем и для чего в неё соваться. Полез за острыми ощущениями – пиши пропало. Так и вышло.

«Отдохнувший» Вовчик вылетел из Клуба, перепуганный, взмыленный и таращащий глаза на тех, кто пришёл полюбопытствовать, как повезёт в Зоне очередному тому. Судя по его виду, тяжко ему было, ещё как тяжко. Понятное дело, рассказать он ничего не рассказал – вылетел-то он из Клуба пулей, даже не попрощался. Но ребята и сами догадались. Видимо мальчик Вова, любитель острых ощущений, полез в Зону в надежде на продолжение любимой игры «вживую» - по словам словоохотливого Крома именно так это и получалось. Полез-то он полез, и ощущений у парня наверняка было тоже выше крыши.. Вот только ошибку свою он, ясен пень, слишком поздно понял – воображение в Зоне с одной стороны открывает безграничные просторы, с другой – ловит тех, кто лезет за яркими впечатлениями, в их же собственные капканы. А уж если поймает – отпускает не скоро. Сперва щедро показывает назадачливым «охотникам за action», на что способна их собственная фантазия...

Одним словом, Крому потом было ужасно стыдно, когда бедняга сообразил, в чём его ошибка была. Всё дело в том, что он-то, может, и пытался другу-Вове на примере мордобойной «игрушки» только сам принцип Зоны объяснить – ну, то, как она действует, - да только промахнулся Кромушка, не на шутку промахнулся. Вова-то понял то, что сам захотел понять – как это обычно с теми и бывает, собственно говоря.

В общем, так Март в Клуб никого и не привёл. Передумал.

 

Поболтав в Данькой и выкурив трубку, Март нашёл свою куртку, впрягся в рюкзак и, бодро сбежав вниз по лестнице, держа ухмылку в рамках приличия, учитывая окружение – то бишь, ни в чём не повинных тех - отправился в любимый кабак, ставить Ворону обещанное пиво. Тот, завидя Марта на пороге, обрадованно выругался и рявкнул что-то приветственное. Март подошёл к барной стойке, выгребая из кармана горсть монет. Среди оравы полупьяных в честь окончания очередного рабочего дня их он чувствовал себя прямо-таки непростительно отдохнувшим, расслабленным и довольным жизнью вообще и этим конкретным вечером в частности...

Расплатившись и подхватив бокалы с вмеру охлаждённым божественным напитком, Март направился туда, где только что маячила нечёсаная воронова шевелюра и его видавшая виды «косуха», а теперь толпились какие-то неизвестно откуда возникшие непонятные личности в потёртой джинсе, и слышались выкрики «Шо ты сказал, придурок??!! Шо?.. Ты на као наехал, ты поал, да??!!!»

Март ухмыльнулся.

Вечер намечался развесёлый. И прямо создан для задушевной беседы с интеллигентными молодыми людьми, жаждущими общения..