1

- Чистой воды безумие! Ты не можешь выйти за него замуж – вы знакомы всего две недели, ты не знаешь ни кто он, ни откуда. Ты ничего о нём не знаешь!

- Но я люблю его, а он – любит меня. Я знаю о нём ровно столько, сколько можно знать о любом нормальном человеке. Всё же остальное меня интересует мало: я так сильно люблю его, что с лёгкостью примирюсь со всеми его недостатками и скверными привычками, если они обнаружатся потом. Да ведь и я сама не ангел. Как-нибудь притерёмся друг к другу. Пойми ты, это судьба! Я ждала этой встречи всю жизнь! И сейчас не намерена упускать своё счастье. Ай, мой номер. Ну, всё – готовь подарок. До встречи.

Счастливая Дианка впорхнула в трамвай, двери захлопнулись и рогатое чудо медленно потрусило по улочке.

- Сумасшедшая! Как она может принимать такие решения столь поспешно!.., - выдохнула Лара и направилась к дому, методично отсчитывая шаги и фонарные столбы, попадающиеся на её пути. Последние вели себя также безобразно, что и всегда – они никак не хотели попадать в одно и то же значение, день ото дня, то ныряя под землю, то вырастая из неё белёсой палкой непонятно-несветящего назначения. Шаги сбивали счёт, но не считать их было выше её сил – всё должно быть учтено и заполнено. Иначе – мир потеряет свою целостность и станет клубком перекати-хаоса по дорогам вселенной.

 

Казалось, что она жила так всегда. Чётко вымеренной чертой, нет, бесконечными чёрточками-веточками одной деревянной черты, крепко вросшей в землю её сознания. Жизнь – мелькающими цифрами монитора, когда-то заданной программой. Кем-то. Впрочем, не важно. Главное – выполнить то, что намечено и чётко разложено по полочкам памяти. Только так можно жить... А если иногда быть честной с собой – выживать. И становится лучше. Мудрее. Красивее. Чтобы в конце концов Он понял: ты – совершенство, а Он полнейшее ничтожество. Ничтожество, за один поцелуй которого ты готова отдать эту измочаленную жизнь.

Вытряхнутые из пакета библиотечные книги тщательно осмотрены и спланированы: «если читать по 100 страниц в день, как раз успею к понедельнику...». Конечно, задали всего четыре рассказа, но, как можно прочитать что-то из середины! Вдруг там... или там... что-то важное, что я обязательно должна знать, просто обязана! Толстая книжка манит, наполняет дни оставшиеся до семинара каким-то смыслом. Не придётся проводить время в бесцельных раздумьях о том, когда же настанет конец мучениям...

Красная девяносто шести листовая тетрадка (это она знала точно) заполнена прыгающим округлым почерком почти до конца. Своего рода дневник учёта – просто писать нельзя, так как наружу полезут страшные мысли, схемы же позволят избежать горячей воды и лезвия.

Письма – так приятно чувствовать себя нужной, газеты – надо быть в курсе всех новостей, кроссвордов и рекламных объявлений, телевидение – «я ещё не знаю, что представляет из себя эта программа», радио – «поучаствовать в конкурсе,.. и в этом тоже»... Заполнить собой всё... заполнить себя всем... использовать и забыть. Чёрточка за чёрточкой, буква за буквой пылающей огнём тетради.

 

В детстве бабушка часто советовала посчитать прыгающих овечек. «Если долго не можешь заснуть, это – самое верное средство», - говорила она Ларе. Для длительных поездок в автобусах овечки заменялись на проезжающие мимо автомобили, для ожидания в очереди – на проходящих мимо мужчин и женщин. Способов убить время было множество, способов убить любовь – ни одного. Разве что только... убить время?..

 

Зная всё и вся, она мало что помнила. Название журнала с так понравившемся ей психологическим советом быстро выветрилось из её головки, тут же наполненной разными обязательными делами. «Как пережить любовь, на которую нет ответа?.. Как помочь близкому человеку справиться с этим тяжёлым периодом его жизни?... Попробуйте обратить его внимание на какие-то повседневные и интересные для него мелочи: чтение книги, просмотр фильма, увлекательную компьютерную игрушку... Постоянная занятость, если и не отодвинет в сторону переживания, то хотя бы займёт человека, отвлечёт его от нехороших раздумий...».

 

2

Дианкина свадьба была восхитительно ужасна: не каждый день лучшая подруга выходит замуж, а тебе приходится держать всю волю в кулаке, чтобы не расплакать прилюдно. Конечно, одна компания, одни лица, но меньше всего сейчас Ларе хотелось видеть Игоря. Тем более – сидеть с ним рядом, разговаривать, улыбаться и делать вид, что счастье её безмерно, и она просто не может не поделиться им со всем миром...

Поздней ночью, общипывая пойманный ею дианкин букет, Лара, лепесток за лепестком, будет вспоминать его глаза, губы, волосы и плакать над своим злым счастьем... Потом сметёт свадебную шелеху в огнённую мусорную корзину, зафиксирует в красной тетради: «Свадьба. Диана. Пункт один, два, три. Каждый по четыре часа» и вычеркнет из жизни этот день. До утра.

 

Учёба неуклонно катилась по наклонной плоскости вместе с ней. На одной чаше весов восседала горка недоенных коров из компьютерной игры, на другой – глаза Игоря, удивлённо моргающие при виде падающих по отвесному склону Бунину, Куприну, Саше Чёрному... Коровы жалобно мычат и взрываются противным пиликаньем телефонного будильника...

Лара протянула руку, чтобы отключить звонок, и наткнулась на что-то влажное и тёплое. «Уберите палец!», - визгливое выдали женские губы в какой-то жутко уродующей их морковной помаде. «Пппростите», - прошептала Лара и от греха подальше убрала не только палец, но и себя – под одеяло. Выглянув через пять минут девушка не увидела ничего, кроме привычной обстановки. «Всего лишь не проснулась», - с облегчением вздохнула она.

А потом понеслось...

Трамваи-червяки, проглатывающие пассажиров... Их можно было только считать, идя вдоль тягучих стальных рельс-ресниц, внутри которых неизменно моргали глаза всех размеров и цветов.

«Убийца! Убийца! Себя не смогла, так других давить!», - кричали муравьи, унося в миниатюрном гробике труп своего соплеменника. «Деньги на погребение давай, дура неуклюжая!».

«Не тряси так пакет, все кости переломаешь! А мне ещё Нобелевскую премию получать», - возмущался Бунин.

«Вы к кому женщина?.. Какая 325 группа?.. Её выпустили сорок лет назад». Да, наверно, этим и объясняются морщины, увиденные ею в зеркале университетского холла, и седина в волосах, и слабость в ногах. Ничего не поделаешь – возраст. Как долго она шла, оказывается... Слишком долго. Надо передохнуть. Ведь впереди ещё – столько не сделанного. С ума сойти, сколько!

 

3

Она снова проснулась. Будильник молчал, часы стояли, ослепляющее белое сияние заливало комнату, погружённую в палное безмолвие и тишину.

- Я с ней играю первый!

- Нет, я!

Отсутвующий угол взорвался вознёй и тихим, но упорным, пыхтеньем. Спутанный бело-красный клубок подкатился к её ногам, ойкнул и распался на две части. Стряхивая на метафорический пол потрёпанные в бою перья, маленький ангелок со зверской рожей просипел: «Всё равно я – первый», дёрнул её за руку и втащил на пупырчатую площадку из кубиков лего.

- Это моя территория, - оперным голосом пропел чёртик и ангельски улыбнулся.

Клубок завертелся по новой, кубики рассыпались, сверху ударила молния и разметала осколки красного и белого по окрасившемся в тот же момент стенам.

- Сколько раз говорить, дуралеям, что не «поиграю», а «постираю», - пробасил голос Всевышнего и обрушил на Лару целый таз чистой, родниковой воды.

– С вами – Андрей Малахов, в эфире программа «Большая стирка». Что Вы, Лариса, думаете о выборочном чтении литературного произведения?..

- Я считаю, что подобного нельзя допускать. Это преступление – оставлять без внимания другие части книги. Всё, что написано – должно быть прочитано, всё, что прочитано – записано и учтено, обо всём обязательно нужно сказать другим. Вы же не красите только полдвери в своей ванной комнате, Андрей?.. А разве вы и гости студии не испытывают чувство настоящего удовлетворения в момент заполнения тетрадной страницы чёткими, красивыми буквами, выведенными шариковой ручкой?.. Ведь если создан чистый лист бумаги – значит... на нём должно быть что-то написано!

Появившаяся откуда ни возьмись Дианка попробовала было возразить, аппелируя красотой и плавностью бумажных корабликов, пущенных по весенним ручейкам, но её никто не услышал.

Студия погрузилась в вихрь аплодисментов. Яркий свет прожекторов ударил Ларе в глаза.

 

4

Море... Бесконечное море несло свои волны навстречу солнечному дню... Она проснулась в последний раз, подобрала крошечную пипетку, выброшенную на берег прибоем, и стала капля за каплей отмерять море.