- Одевайтесь, я закончил!

- Ну что, Док?! - иронично спросил Пол Беливер, сидя на больничной кушетке и застегивая рубашку. - Я буду летать?!

- У меня для Вас плохие новости! - сострадающе ответил доктор, отключая диагностическую аппаратуру. - Приготовьтесь к самому худшему…

- Вы можете сказать мне всю правду! - воспринимая реплику доктора как шутку, сказал Пол.

- Боюсь, Вам не только придется отказаться от мысли летать... Вам осталось жить около трех месяцев... Увы!

- Как?! Почему…?! - выкрикнул вмиг побледневший бывший капитан «Боинга- 747» авиакомпании «Америка Айрлайнс» Пол Беливер.

- Мы обнаружили у Вас злокачественную опухоль мозга, причина ее появления нам неизвестна - на прошлогоднем медосмотре никакой опухоли не было, вы были в отличной форме! Но теперь... она интенсивно прогрессирует, и боюсь, через 3 месяца или чуть раньше она убьет Вас. Я Вам сочувствую…, можете пройти в приемную, я выпишу вам свидетельство на пенсию.

- Хорошо, доктор! - абсолютно упавшим голосом ответил Пол. И, когда уже выходил из двери, остановился и со слабой надеждой в голосе спросил. - Диагноз точный?! Может быть, это ошибка…?!

- Боюсь, что аппаратура не обманывает - это на 99% так…, извините! - ответил доктор, пожимая плечами вслед закрывающейся двери.

 

***

 

- Мэгги! Мэгги, я дома! - прокричал Пол, зайдя в свой дом на окраине Бостона и обращаясь к своей жене.

Ответом ему была тишина, нарушаемая лишь тиканьем настенных часов, которые подарил им на годовщину свадьбы отец Пола, умерший от инфаркта три года назад. Мать Пола погибла за год до этого, в день после 32-ого дня рождения Пола, попав в автокатастрофу.

Не получив ответа, Пол проследовал на кухню и положил в холодильник несколько объемных бумажных пакетов, включил телевизор и стал готовить себе яичницу. За эти пять часов после окончания ежегодной летной медкомиссии ему стало немного легче. Он долго думал о своем диагнозе и порешил на том, что у него есть в запасе три месяца, которые он может провести со своей пятилетней дочуркой Вероникой, которой уделял в последнее время очень мало внимания, сутками пропадая на работе. А также успеет попрощаться со всеми своими немногочисленными теперь родственниками. Пенсию назначили большую, так что ее хватит и на то, чтобы съездить с Вик в Диснейленд и выкупить закладную на дом, которую он не оплачивал в течение последнего года. Так что, хотя мертвецкая бледность и не покидала его лица, на душе у него было гораздо легче, чем в минуты после объявления доктором приговора.

Яичница была готова, и Пол сел за стол, уставившись в телевизор, где диктор новостей говорил об арабских сепаратистах и проводимых ими терактах, а его слова сопровождались эффектными картинками с видами разрушенных домов и окровавленных трупов, что удивительно, арабской наружности. Вскоре это сменилось рекламным блоком противозачаточных средств и систем сигнализаций, во время прокрутки которого Пол рассмотрел на холодильнике прикрепленный магнитом кусок исписанной бумаги.

Он, не успев прожевать, сорвал его с холодильника и прочитал торопливо написанные строки.

 

«Дорогой Пол!

Я больше так не могу: тебя вечно нет дома, я для тебя перестала существовать также, как и твоя дочь. Когда в последний раз ты с ней говорил?.. Я нашла человека, который, если и не лучше тебя, то, по крайней мере, на него можно положиться, и он всегда будет рядом. Извини и прощай! Не ищи меня...

Уже не твоя, Мэгги! »

 

Разорванный на клочки листок бумаги полетел на пол, туда же проследовали посуда и телевизор, подвернувшиеся под руку. И по дому разнесся истошный крик; Пол схватился за голову, упал на колени и заплакал, впервые после смерти матери. Слишком быстро все навалилось: потеря работы, возможности попрощаться с дочерью, уход жены, смертельная болезнь... Слишком... слишком!

Так он и простоял на коленях около десяти минут, а потом упал навзничь и отключился - опухоль впервые дала о себе знать. Когда он очнулся, то был уверенно спокоен, но все еще мертвецки бледен. Он знал, что нужно делать и, поставив опрокинутый сгоряча стол на место, выложил на него содержимое бумажных пакетов, вынутых из холодильника. В них находилось виски, много виски ... очень много..., но недостаточно...

 

Дневник

 

Сегодня 4 июля, День Независимости! День..., точнее почти месяц как от меня уже ничего не зависит. Весь этот месяц я беспробудно пил и изрядно оброс, если верить зеркалу. Спасибо другу Стиву за то, что не забыл обо мне в этот праздник и зашел поздравить, а заодно и вывести меня из запоя, и привести в порядок. Стало немного легче, но не лучше, - я потерял почти месяц, точнее, 23 дня, отмеренных мне 3 месяцев, так и не сделав чего-то значительного или просто полезного. Завтра придут мои школьные друзья и подруги, так что не нужно будет искать их по всем штатам, - спасибо Стиву..., я смогу нормально с ними попрощаться!

Хорошая штука эти таблетки от похмельного синдрома, без них я мог бы «откинуть копыта» гораздо раньше, чем сказал доктор...

 

5 июля. Хорошо посидели, пришли практически все, кто жив из моих друзей по школе и колледжу, даже вроде не очень и друзья, а приехали из разных штатов, оставив свои дела и заботы. Я им очень благодарен за это, жаль, что в обычных ситуациях мы так часто забываем друг про друга и вспоминаем, только когда с кем-то несчастье... Вспоминали юность, наши проказы, родителей и просто поговорили за жизнь, что так редко бывает в наше время, всем стали безразличны судьбы других…

…Впрочем, за масками дружественности и заботы скрывался простой формализм, даже Стив... бегал и суетился вокруг меня, но делал это только потому, что считается моим другом, хотя ему абсолютно безразличен я и моя жизнь. Все делают вид, что сострадают мне или хотят поддержать, но на самом деле думают о своих делах и мелочах, которые их заботят. Сплошной формализм. При встрече спрашивают: «Как дела?» - а сами не ждут ответа на вопрос, проходя мимо. Смотрят, говорят, слушают, пытаются поддержать, но при этом в мыслях далеко отсюда… Глаза пусты..., в них ясно просматривается дно. Видимо, так и должно быть, ведь человек существо крайне эгоистичное... Кругом зомби или, точнее, големы... страна голем... мир голем…

Завтра поеду на кладбище к родителям, мы уже скоро встретимся, но все же схожу, попрощаюсь...

 

****

 

- Мама, папа, вы, наверное, знаете о том, что уже скоро мы встретимся, и я, надеюсь, буду лежать рядом с вами. Удивительно, но почему-то смерть меня совершенно не страшит, тем более что всю жизнь я жил, заботясь о завтрашнем дне, о будущем семьи, и совершенно забывая о настоящем и страшно боясь смерти. Сейчас для меня все просто: я потерял все, и за эти, теперь уже два, месяца мне ничего не успеть; получается, что я ничего не сделал в этой жизни, ничего, чем мог бы гордиться... ничего, кроме своей дочери, которую потерял! Я попытаюсь найти ее, хотя бы, чтобы попрощаться, - больше мне ничего не нужно в этой жизни. Вот так все легко и просто! - говорил Пол, стоя у надгробных камней своих родителей, на которые только что положил свежие цветы.

- Не все так уж и просто! - опроверг его слова мужской голос, который заставил Пола вздрогнуть от неожиданности. Голос принадлежал достаточно высокому брюнету в черном плаще и таких же солнцезащитных очках. - Не все так просто, Пол!

- Кто вы? - задал вполне резонный вопрос Пол Беливер, внимательно всматриваясь в лицо незнакомца. - Мне кажется, мы не знакомы!

- Роберт Ричардсон! - ответил незнакомец, протягивая руку. А когда Пол принял предложение и пожал ее, незнакомец продолжил. - Я знаю о Вас все. Вы нужны нам!

- Знаете все? Кому это я вдруг оказался нужен? - недоверчиво спросил Пол. - Мне кажется, что я стал для всех абсолютно безразличен.

- Вы нужны нам; получается, что Вы не всем оказались безразличны... Вы не представляете, какую Вам предстоит сыграть роль в мировой истории!

- Ну, если в мировой истории, тогда да! - саркастически заметил Пол, с усмешкой глядя в глаза не по погоде одетого незнакомца. - Так что Вам все-таки нужно от меня…?!

- Мне нужно, чтобы Вы вновь сели за штурвал самолета!

- Возможно, Вы не знаете...

- Я знаю ... Вам запретили летать, вы смертельно больны, но Вам нужно будет совершить всего один полет, последний в вашей жизни...!

- Заманчивая перспектива, особенно для летчика, но почему именно я должен полететь, а не кто-то другой?!

- Это предначертано - именно Вы должны сделать то, что заставит вздрогнуть весь мир, Вы будете одним из «Вестников»!

- Вестников чего?!

- «Вестников Апокалипсиса»!

- Что Вы несете? Какого еще Апокалипсиса? Вы сумасшедший?! Я ничего для Вас делать не стану...

- Станете! Когда узнаете, что с вашей дочерью!

- Что, что с Ви?!

- Когда придете домой, узнаете! И только я смогу ей помочь... И не нужно распускать свои руки, я с ней ничего не сделал. Вам стоит обернуться назад!

- Что за черт! - сказал Пол, когда оглянулся и не увидел ничего примечательного за спиной. Когда он через секунду повернулся, незнакомца уже не было - он исчез, так как убежать за такое ничтожно малое время невозможно, а спрятаться на американском кладбище абсолютно негде. Лишь на близлежащем надгробном камне он обнаружил книгу с крестом на обложке.

На автопилоте Пол схватил книгу и бросился домой, чтобы выяснить, что же случилось с дочкой. Он влетел во входную дверь, за которой нашел письмо от своей жены. Пол быстро вскрыл и прочел его. Содержание письма сводилось к следующему: у Ви обнаружили неизлечимую болезнь позвоночника, и требуется пересадка костного мозга. Как оказалось, мать не подходит в качестве донора, поэтому Полу нужно пройти обследование. Мэгги просила забыть прежние разногласия и приехать Пола в больницу Сант-Квентин. Естественно, Пол полетел туда стрелой, даже еще быстрее, также не выпуская книгу из рук.

В больнице он ни на минуту не остановился рядом с рыдающей Мэгги, которая пыталась повиснуть у него на шее, а прямиком прошел в палату дочери, которая лежала в коме, увешанная медицинским оборудованием, поддерживающим ее жизнедеятельность. Она осунулась, стала очень бледной и такой хрупкой, что Пол встал на колени у ее кровати, взял ее маленькую ладонь в свою и опять заплакал. Вскоре слезы иссякли, и он просто стоял на коленях и продолжал смотреть в ее бледное маленькое и такое беззащитное личико.

Его оторвал голос доктора, который предлагал ему не терять времени и пройти обследование на предмет возможности преемственности тканей для донорства. Он послушно встал и поплелся за доктором, безразлично пройдя мимо своей жены и ее белобрысого дружка явно баварской внешности. Его увешали датчиками, которые передали в головной компьютер известие, что, к сожалению, он как донор тоже не подходит. На самом деле, даже если бы он подошел как донор, то их медицинская страховка не покрыла медицинские издержки, они нуждались бы еще в 400 000 долларов, так как операция предстояла очень сложная и уникальная. Конечно, они могли бы обратиться к многочисленным организациям, которые, преследуя свои совсем небескорыстные цели, смогли бы помочь средствами и заодно раскрутиться. Также они могли попытаться продать дом, но на все это было нужно время, которого не было, тем более что не было донора.

Врач поставила мистера Беливера в известность относительно сложившейся ситуации и практически нереальной возможности найти донора для Вероники. Отцу оставалось лишь наблюдать за ее телом, которое медленно оставляла жизнь.

Он уже не первую ночь не смыкал глаз и совсем забросил свой дневник, который, по совету отца, вел всю сознательную жизнь. Он сидел в палате у своей дочери, так и не обмолвившись ни единым словом со своей женой, уставившись взглядом в одну точку, не произнося ни слова.

Из этого оцепенения он вышел только через несколько дней, которые провел практически без еды и воды, еще сильнее побледнев и осунувшись. Его взгляд плавно обогнул комнату и остановился на книге, лежащей в кармане ветровки, накинутой на спинку больничного кресла. Пол медленно вынул ее, открыл разворот, отмеченный изящной закладкой, и на странице обнаружил обведенный отрывок:

 

«…После сего я увидел иного Ангела, сходящего с неба и имеющего власть великую; земля осветилась от славы его.

И воскликнул он сильно, громким голосом говоря: пал, пал Вавилон, великая блудница, сделался жилищем бесов и пристанищем всякому нечистому духу, пристанищем всякой нечистой и отвратительной птице; ибо яростным вином блудодеяния своего она напоила все народы,

И цари земные любодействовали с нею, и купцы земные разбогатели от великой роскоши ее.

И услышал я иной голос с неба, говорящий: выйди от нее, народ Мой, чтобы не участвовать вам в грехах ее и не подвергнуться язвам ее;

Ибо грехи ее дошли до неба, и Бог воспомянул неправды ее.

Воздайте ей так, как она воздала вам, и вдвое воздайте ей по делам ее; в чаше, в которой она приготовляла вам вино, приготовьте ей вдвое.

Сколько славилась она и роскошествовала, столько воздайте ей мучений и горестей. Ибо она говорит в сердце своем: сижу царицею, я не вдова и не увижу горести!

За то в один день придут на нее казни, смерть и плач и голод, и будет сожжена огнем, потому что силен Господь Бог, судящий ее.

И восплачут и возрыдают о ней цари земные, блудодействовавшие и роскошествовавшие с нею, когда увидят дым от пожара ее…»

 

Прочитав это, он встал и вышел из палаты, у дверей которой сидел ему уже знакомый незнакомец, теперь без очков, но все еще в черном плаще. Теперь он был не один: с ним была коротко стриженая блондинка и мужчина с «площадкой» на голове, оба в черных кожаных брюках и таких же кожаных плащах, как и их предводитель.

- Вы прочитали отмеченный абзац! Что Вы об этом думаете?!

- Мягко говоря, чушь собачья. Какой-то Вавилон, Ангел, блудница, кара небесная! Я тут при чем?!

- Ваша роль значительна, именно Вам предстоит начать выполнение пророчества, это ваша судьба.

- С чего бы вдруг мне выполнять ваши условия и какое-то там пророчество?!

- Вы, конечно, не поверите, но именно я и есть тот Ангел, который здесь указан.… Хотя, Вы и в Бога никогда не верили.

- В детстве верил!

- Нет, только делали вид, но никогда не верили, после того как он, вопреки вашей мольбе, забрал у вас бабушку, а следом и дедушку. Я знаю...

- Ню-ню! Но это не объясняет, почему я должен помогать Вам?!

- Я могу спасти вашу дочь! Я мог бы дать вам время подумать, но если вы откажетесь, она завтра умрет.

- И что я должен сделать?!

- Спасти тысячи людей, ибо скоро «живые позавидуют мертвым».

- То есть, убить?

- Если угодно, можно сказать и так, но на самом деле, они будут спасены.

- Вы сумасшедшие! Религиозные фанатики!

- Нет, мы всего лишь «Вестники Апокалипсиса». Мы пришли, чтобы возвестить о новом Всемирном Потопе, - мир вновь погряз в грехах и преступлениях, золотая чаша перевесила - земле вновь пора обновиться. Мы всего лишь вестники, если мир… люди не изменятся и не одумаются, мир будет разрушен.

- Вы точно сумасшедшие!

- Сумасшедшие, способные спасти вашу дочь.

- С чего это вдруг такая забота. Ведь живые позавидуют мертвым?!

- Помните про «Ноев Ковчег»?! Она будет на нем, именно она...

- И, конечно, вы?

- Нет, мы уйдем вместе с Вами! Я понимаю : Вам нужно чудо, чтобы Вы поверили нам?!

- Думаю, да!

- Хорошо, я дам Вам возможность поговорить с Вашей дочерью, но после этого, если Вы не согласитесь, она умрет: донор не будет найден, и она погибнет, отчасти по вашей вине! Если же Вы согласитесь, будет найден донор, будут деньги на операцию, операция будет удачной, и ваша дочь спасет человечество... скоро!

Роберт прошел в больничную палату и наложил ладонь на чело девочки! Через секунду Роберта как будто ударило током, он скорчился от боли и упал бы, если бы друзья не подхватили его. Когда его проносили мимо Пола, тот увидел на лице Вестника гримасу боли, взятой из организма девочки, бывшее бледным лицо которой быстро порозовело. И, о чудо, глаза ее раскрылись - она пришла в себя.

- Дочка, как я рад видеть тебя! - не скрывал радости Пол, присевший рядом с кроваткой своей дочери. - Все будет хорошо, я тебя спасу.

- Папа, где я, где мама?! - девочка растерянно смотрела по сторонам.

- Ты в больнице! У тебя был удар, и теперь тебе нужно перенести операцию. Не бойся, все будет хорошо! Я обещаю! - по щекам Пола потекла предательская слеза, выдавленная из сжавшегося родительского сердца.

- Я не боюсь. Дядя сказал, что все будет хорошо!

- Какой дядя?!

- Светлый, с золотой бородой. Он только что разговаривал со мной, и сказал, что ты должен сделать то, что от тебя просят, и тогда все будет хорошо, «будет так, как должно быть».

- Я все сделаю!

- Тебе пора. Он сказал, что у тебя не много времени!

- Отдыхай и выздоравливай! И знай, что бы тебе ни говорили, я люблю тебя! Прощай! - сказал Пол, вставая и собираясь уйти.

- Пока, папа! Я тоже тебя люблю! - помахала худенькой ручкой вслед отцу Вероника.

 

****

 

- Теперь Вы согласны?!

- Согласен! Но у меня есть сомнения…, я не вправе решать судьбу мира.

- Не переживайте, Вы всего лишь орудие в руках Господа, который направляет нас, чтобы покарать мир, поклоняющийся «Золотому Тельцу». Он избрал Вас для того, чтобы ударить в самое сердце этого культа, в сердцевину «Большого Яблока разврата»! Мы изменим мир, Вы скоро вновь сядете за штурвал самолета! А пока у вас есть еще месяц на то, чтобы пообщаться с вашей дочерью, – мы приедем за вами, и спросим последний раз ваше согласие.

 

Дневник. 10 июля.

 

Денек еще тот! Столько событий вряд ли может выдержать мой организм, однако же, переносит. Столько дней без еды и воды не прошли бесследно, и у меня просто раскалывается голова. Особенно после того, как попытался наверстать не съеденный за несколько дней объем еды, как результат рвота и пучок неприятностей с пищеварительным трактом.

Целый день в голове роятся суицидные настроения! Так хочется проявить слабость и покончить со всем быстро и качественно. Но что-то всегда останавливает: то ли здравый смысл, то ли забота о дочери, то ли еще что-то сверхъестественное. Что бы это ни было, я все еще жив, и мне придется выполнить все условия, продиктованные этими «Вестниками». Они единственные, кто может спасти мою Ви, единственное светлое пятно в моей жизни, единственный реальный след в истории. Она все, что останется после меня…

 

***

 

- Ну что, мистер Беливер, прошел месяц с нашей последней встречи. Вы получили обещанное время с дочерью, сегодня вам предстоит окончательно решить: согласны Вы или нет на наше предложение! Именно сейчас Вы можете решить дальнейшую судьбу мира и вашей дочери в частности. Если вы скажете «да», то завтра, когда мы будем в пути, для вашей дочери найдется донор и средства для проведения операции. На подготовку к ней уйдет месяц, и в день, когда Вы будете совершать свое предназначение, ваша дочь будет удачно оперирована.

- А что будет, если я соглашусь, и что будет с миром и со мной, если откажусь делать это?! Кстати, что именно я должен сделать!?

- Буду откровенен. Вы должны направить самолет в одно из зданий Всемирного Торгового Центра в Нью-Йорке...

- Вы с ума сошли, это немыслимо, это невозможно. Для чего это, что это такое…?! Даже если я полечу, то самолет собьют системы ПВО еще на подступах к городу.

- Не собьют... Ваше дело рулить, а если собьют, Вам же легче: не придется уничтожать башню. Я объясню, что будет впоследствии! Вы направите самолет на башню; этот акт назовут террористическим и припишут его «террористу № 1» Усаму Бен Ладану, который после возьмет его на себя, так как это престижно, и об организации подобного он уже заявлял. Начнется война в Афганистане, которая постепенно перерастет в общую тихую войну между цивилизованным миром и террористами; жертв будет много, но народы сплотятся, и когда война завершится Большой битвой, в которой погибнут многие люди и страны, на Земле наступит мир, управляемый одним правительством Нового Ноевого Ковчега. За несколько веков такого существования различия между расами сотрутся, и наступит равновесие: люди будут жить, движимые одной целью - сохранить планету, так как к тому времени многие ресурсы будут исчерпаны, а вода и земля отравлены. Будет найден катализатор, который вновь оживит планету, и люди за время борьбы и нужды, сплотившиеся еще больше и наконец прозревшие, придут к Богу. Он вскоре спустит на Землю своего Единственного Сына, который создаст Царство Божье на земле.

- Для этого нужно убить миллионы людей, при этом начав с деловой элиты Америки?! Не лихо ли?!

- Начнем с того, что ты их никогда не любил! Ты их называл «Навозными жуками», которые скатывают свои золотые шары, выпивая кровь и вытягивая соки из простого народа. Так что по отношению к ним ты не слишком лоялен. А насчет общих жертв… Да, это будет большая цена, но иначе мир не изменить и он превратится... в мир-призрак.

Если ты откажешься от участия в этом деле, то в мире ничего не изменится, и он, все еще сопротивляясь, станет медленно, но верно угасать. Множество конфликтов, проблем, природных катастроф сведут мир в могилу, и по причине того, что планета раздроблена на множество отдельных суверенных конфликтующих стран. Этот процесс будет необратим, и жизнь на планете Земля затухнет: люди задохнутся продуктами своей жизнедеятельности... Под конец эпохи будет произведен ряд пусков ядерных ракет, и этот фейерверк возвестит о кончине конца мира, так как после этого салюта планета будет абсолютно пуста, - не выживет никто, не считая тараканов.

- Интересная перспектива.

- Это в общем! В истории еще будет много ключевых моментов, когда, как и сейчас, будет решаться судьба мира. Таких как пришествие Антихриста и появление Великого Сына неба – Короля всех царств земных. Это все предсказано, но до конца еще не определено: история мира еще нигде не написана.

- Есть, над чем подумать!

- Есть…, но времени нет! Мне нужен ответ сейчас: Вы согласны или нет, Вы хотите спасти дочь, Вы хотите спасти мир, Вы хотите спастись???

- ...Да! Я согласен.

- ... Завтра я заеду за Вами, мы поедем на полигон.

 

 

Дневник. 11 августа.

 

Что я наделал?! Может быть, нужно отказаться, пожертвовать собой и дочерью ради спасения тысяч людей?! Не очень верится в сказки этого Роберта про благие цели и служение Богу, очень попахивает это все совершенно другими Силами. Хотя описывает он все вполне логично...

Пусть он и привел в сознание мою дочь, да и пророчества его вполне правдоподобные, тем более они собираются пожертвовать собой ради дела, вряд ли слуги Сатаны способны на такое. Хотя, что я знаю о Добре и Зле... Он прав в одном: в Бога я никогда не верил! Может быть, пора сейчас?!

Что делать?! Черт возьми, будь что будет! Я уже дал согласие и никогда не изменял своим словам и теперь не буду. Так пусть я стану слепым оружием в чьих-то руках, но этим я смогу спасти ее, свою Ви, и пусть все горит огнем. Тем более не факт, что получится то, что они планируют.

Пора уже спать. Завтра ехать на их дурацкий полигон… Что в месяц мне последний жизнь готовит? Удивительно: остался месяц до назначенного срока - так быстро летит время - и вместе с тем многое успело произойти и поменяться, в том числе и я. Когда летал, я был отъявленным материалистическим мытарем, а сейчас даже собираюсь поверить в Бога и начать молиться. Кто бы сказал два месяца назад - не поверил бы! Еще раз утверждаешься, что все в мире преходящее и уходящее.

 

***

 

- Не переживайте, мистер Беливер! Тут все такие же, как вы, – люди, выброшенные на обочину жизни волей мегаполисов. – Мистер Ричардсон дождался, когда его подопечный выйдет из новенького дорого BMW, и указал жестом в сторону группы из пяти человек, о чем-то мирно беседующих. – Самое время представить вас коллегам, с которыми вам предстоит провести этот месяц.

- Здравствуйте, Роберт! – в один голос поприветствовали своего босса отставные асы.

- Здравствуйте, господа! Я рад представить вам вашего коллегу, мистера Пола Беливера. Он последний из вас, и мы можем приступать к инструктажу. Собрание в зале для совещаний через полчаса. А я удаляюсь.

- Я Сэм! – первым протянул руку новичку престарелый негр с изуродованным оспой лицом. – Занесла же нас сюда нелегкая…

- Это точно! – протянул руку высокого роста блондин. – Меня зовут Джек, твой коллега по цеху и несчастью.

- Мы братья Харрисоны. Это Дон, а я Рон! – два близнеца приветливо улыбались, их совершенно не заботила предстоящая миссия.

- А я Питер, но все здесь зовут меня Угрюмый! – проревел низкорослый толстячок в летном комбинезоне. – Интересно, чего тут веселиться. Совсем непонятно, отчего Близнецы лыбятся!

- Вы давно здесь?! – обратился Пол ко всем.

- Кто когда! – заметил Сэм. – Я прибыл сюда первым после того, как не прошел летную комиссию. Это было две недели назад, остальные постепенно подтянулись. У тебя тоже опухоль мозга нашли?!

- Да! А у вас всех тоже?! – удивился Пол.

- Мне кажется, они все подстроили, чтобы затащить нас сюда. Но, поздно уже рыпаться, - у нас был шанс отказаться, но мы все согласились! – молодой Джек был не по годам умен.

- Мы все потеряли работу, и по этому признаку нас подобрали сюда! – промычал Угрюмый. – Нечего обвинять честных людей: нам всем неплохо заплатили, и этого достаточно.

- Честные люди не дали бы нам задание, которое нам предстоит! – заметил Пол.

- Да ладно, вам! – засмеялся один из братьев, кто именно понять было трудно, так как они были оба на одно лицо.

- Они знают, что нам предстоит?! – усомнился Пол, которому явно не передавалось приподнятое настроение братьев.

- Конечно, мы знаем, что все умрем, но смысл убиваться раньше времени? Все мы смертны, а так наши жены получат большие деньги и дети не останутся без крова. Все равно мы неизлечимо больны!

- Ладно, кончай базар! – Сэм затоптал окурок, который перед этим мирно мусолил. – Пошли в класс, похоже, нас ждет настоящая работа. Скорее бы все кончилось, нет ничего хуже ожидания!

 

Группа вошла в зал и расселась по предназначенным для них местам. Ричардсон, стоявший за кафедрой, выждал театральную паузу и начал инструктаж:

«Все собрались, и мы можем, наконец, провести инструктаж и приступить к тренировкам. За достаточно большое время перерыва ваши навыки, конечно, не утратились, но кое-что стоит освежить, и нужно приготовиться к тому, что вам предстоит. Это достаточно специфическая миссия.

Сначала я ознакомлю вас с тем, что же вас ждет! Пол и Сэм поведут основные самолеты в центр «Большого яблока» - на Башни Всемирного Торгового Центра»: Пол пойдет первым номером, а Сэм вторым. Братья Харрисон поведут два лайнера на Вашингтон; Джек и Питер, ваши цели - «Белый дом». Каждый из вас отдельно будет проинструктирован относительно своего задания и запасных целей. Каждый из вас должен помнить, что нет дороги назад, и, когда вы подниметесь в небо, вы станете «Божественным ветром», как метко назывались Камикадзе!

У нас месяц на то, чтобы подготовиться. Поэтому, начиная с сегодняшнего дня, у вас будет, чем заняться. Сегодня вас ждут летные тренажеры. Да поможет нам Бог! У кого-либо есть вопросы…?! Да, Пол!»

- А как же мы завладеем самолетами, и какими именно!

- Это не ваша проблема: у нас есть свои разработки, ваша задача сесть на самолет и сделать свою работу. Захват самолетов мы берем на себя. Если вас это успокоит, именно я и мои помощники, с которыми вы уже виделись, полетим с вами! Еще вопросы?

- А немного ли вы на себя берете?!

- В смысле?!

- Башни Торгового Центра, Пентагон, если я правильно понял, «Белый дом» - не слишком ли?! А ФБР спать будет?!

- Будет, в самый раз! Все будет, как должно быть. Можете не сомневаться в успехе. ФБР мирно посапывает, у них кожа, как у носорога…

- Вопросов больше нет!

- Тогда вы можете приступить к занятиям! – Ричардсон распустил класс.

 

Дневник. 25 августа.

 

Вот это да, я даже не представлял масштабов этого безумия. Столько сил и средств вложено в это мероприятие, как будто они действительно рассчитывают на удачу. Это начинает меня по-настоящему пугать. Раньше я думал, что это игра и все закончится, не успев начаться, но теперь во мне просыпается страх: нас целенаправленно готовят к тому, о чем говорят: одни только тренажеры чего стоят с имитацией влета в здания. Похоже, и ребята поверили в то, что нам предстоит делать историю, – страшную, трагическую историю.

Кстати, ребята подобрались на редкость: оказалось, что мы достаточно много наслышаны друг о друге, все мы водили лайнеры одной авиакомпании. Скоро уже это все кончится!

Спаси, Господь, наши души!

 

***

- Пол! – позвал Ричардсон своего попутчика, вырвав его из лап задумчивости. И, протягивая ему сотовый телефон, сказал. – Думаю, вам хочется поговорить с дочерью, подбодрите ее перед операцией.

- Спасибо! – сказал Пол, и, дождавшись, когда Роберт скроется из виду, не вставая с кровати, набрал номер больницы. Ему ответил женский голос. - Я отец Виктории Беливер из 33 палаты, могу ли я с ней поговорить?!

- Минуту! – и в трубке воцарилось молчание.

- Папа, папочка, это ты?! – раздался в динамике такой знакомый голос, заставив сердце отца резко сжаться. Как он боялся больше не услышать ее голос, не увидеть больше ее доверчивые глаза!

- Да это я, Ви! – с трудом сказал Пол. – Как ты там? Как мама?

- Мы замечательно. Мама здесь, со мной. Папочка, почему ты не приезжаешь ко мне?!

- Я не могу Ви, я очень занят.

- Но ты обещаешь, что скоро приедешь ко мне?! Я очень скучаю по тебе!

- Если бы все было так просто! Ви, ты получила моего розового слоненка?!

- Да, он такой замечательный, я с ним никогда не расстаюсь. Папа, приезжай скорее!

- Постараюсь! Ты должна быть сильной, моя девочка, я не могу приехать к тебе, но помни, что я всегда рядом с тобой и думаю о тебе. Я смотрю за тобой. Ничего не бойся. Я люблю тебя!

- Я тебя тоже люблю, папочка.

- Обещай мне быть умной девочкой?!

- Обещаю!

- Ладно! Мне пора бежать. Помни, что я люблю тебя, целую моя милая! – и предательская слеза обожгла щеку, когда Пол нажал на кнопку отключения телефона. – «Вот и все! Еще час, и мы выходим; у меня есть еще время, чтобы известить ФБР»

Он опять взял в руки телефон, но тут же отбросил его, вспомнив о дочери, а вместо этого взял в руки дневник и дописал в него последние строки.

 

Дневник. 11 сентября. 6:00 по Восточному времени

 

Вот и все! Ви, девочка моя, если вдруг этот дневник дойдет до тебя, то знай, что я люблю тебя, и буду любить тебя вечно. Через час наступит момент истины! Прости, Господи, за то, что нам предстоит сделать, если за это вообще можно простить.

Аминь!

 

 

Пол спрятал дневник под свою койку и встал навстречу своему будущему в лице приближающегося Роберта Ричардсона.

- Ну что, Пол! Пора, вот твой билет! Нас ждет аэропорт! – сказал Ричардсон, протягивая ему листок бумаги и пропуская вперед себя. – Не нервничай, вспомни тренажеры.

 

***

 

В Бостонском аэропорту, как всегда, было многолюдно, несмотря на достаточно ранний час. Камеры наблюдения безучастно записывали на пленку всех проходящих, не обращая особого внимания на идущих в небольшом отдалении друг от друга, теперь ничем не примечательных четырех бизнесменов, которые рейсом АА11 летели в Нью-Йорк.

Щуплый малый в форме таможни небрежно просканировал их скромные личные вещи, а приятной внешности стюардесса зарегистрировала билеты. Они беспрепятственно прошли на борт самолета, где их ждали места в самом носу самолета.

Через несколько минут посадка была завершена, и самолет покинул причальный коридор, направляясь на взлетную полосу.

- Сэр, до разрешающего сигнала нельзя вставать со своих мест! – как можно любезнее стюардесса пыталась остановить Роберта, но безуспешно. И тот, отодвинув ее, направился в туалет, где по мобильному телефону связался с остальными группами, которые так же удачно проходили свои этапы операции. Вскоре он вернулся на место и извинился перед стюардессой.

- Дверь пилота открыта, почему бы нам не попросить их сфотографироваться с нами?! – предложила блондинка, исполняющая роль жены Пола. – Скорее всего, самолет идет на автопилоте, и мы не помешаем им!

- Да-да, конечно! – неуверенно произнес Пол, вставая с кресла.

- Я, пожалуй, пойду с вами! Мне тоже интересно! – предложил Роберт, исполняющий роль незнакомца, и троица прошла в кабину пилота, не забыв закрыть за собой дверь.

- Не могли бы вы сфотографироваться с нами! – обворожительно улыбнулась блондинка, пилоты не смогли отказать ей. Тогда, в самый неожиданный момент, Роберт прикоснулся ладонью к шее каждого пилота и штурмана - они потеряли сознание. Тела оттащили, а Пол занял привычное для себя место первого пилота «Боинга – 747».

- Не снимай с автопилота, делай все, как на тренажере, и не волнуйся, – успокоил партнера Роберт, садясь в кресло второго пилота.

Время тянулось ужасно медленно, и Пол успел не только пропотеть как следует, но и вспомнить всю свою жизнь от детства до настоящего момента, не найдя ничего, кроме дочери, которую отобрала его жена, ничего, за что можно было ухватиться. И тогда он уверился в том, что умирать ему не страшно, хотя организм и говорил о другом, используя все возможности инстинкта самосохранения.

Вот настала пора снять самолет с автопилота и вырулить в самый центр Нью-Йорка!

- Уважаемые пассажиры, экипаж нашего самолета предоставляет вам уникальную возможность увидеть центр города Нью-Йорк в иллюминаторах, – голос блондинки ни разу не дрогнул, когда она сделала объявление по громкой связи.

Стюардесса в растерянности попыталась пройти в кабину пилота, но дорогу ей преградил джентльмен с «площадкой». Прибор на панели беспрестанно пищал о том, что столкновение неминуемо, когда курс самолета стал пролегать сквозь здание Всемирного Торгового Центра. Пять, четыре, три секунды до столкновения!

- Прости нас, Боже! – только выдохнул Пол, не в силах оторваться от картины приближающегося здания, и в последний момент дернул штурвал в сторону в безнадежной попытке уйти от столкновения. Но было поздно… Последнее, что он увидел, это абсолютно спокойные лица своих напарников, готовых к смерти, и свое бледное лицо, ожидающее смерть, в отражении зеркальных окон небоскреба, осколки стекла, летящие на него и сквозь него. Абсолютная темнота…

И яркий свет тысяч солнц…