(Моя Родина) Родная псковская сторонка Меня звала, меня тянула. Я знал, что ждет меня она, Тоскует обо мне всем сердцем; А потому... ее не в коем случае Не мог оставить я одну, — Я каждый год к ней возвращался. Я не видал нигде таких Картин чудесных и живых, Для сердца русского родных! На горке старый монастырь, И там впотьмах, Согбен в трудах, сидит монах; Свеча тихонько догорает, И одиноко огнь ее Во тьме лучится и мерцает... Над книгой древнею старик Седой главой своей поник, Рука его дрожит; Перо скрипит... и пишет, Нестройный строчек ряд Седою стариною дышит... На влажных склонах по холмам Стада пасутся тут и там; И бедный парус рыбаря Вдали белеет одиноко И вольно бродит по волнам Так бесприютно и далеко... Бывало, дед мой говорил: «Здесь предки наши воевали, Здесь полегли они костями». И он сторонку ту любил, И я сей край боготворил! Я помнил голубые небеса, Где белые барашки, облака, По небу тихо проплывали; От счастия кружилась голова, И я — малыш, набрав цветов: Ромашек белых, синих васильков, Навстречу к маме мчался, Чтоб подарить свою любовь!.. Я помнил здешний аромат стогов; Хрустящий запах хлеба, Парное молоко и добрый дух Родного мне поэта. Вот здесь, под сенью этих лип, Его читал я с упоеньем И плакал, плакал, плакал... Его любовью вдохновленный... А под вечер, Когда на темный небосклон Моя любимица Луна Тихонько выплывала, Когда поля ночная мгла Фатой прозрачной нежно покрывала, Когда так тихо и свежо!.. И только стоги сена Одиноко в лунном свете тонут... Я выходил на одинокий брег, Где звезд чудесный хоровод, В ночное зеркало глядясь, Тревожил безмятежье сонных вод... Все, все здесь было мило для меня, на этой родной псковской земле. Здесь меня ждала каждая березка, каждая рябинка и ивушка. Я любил их, я знал каждую, гладил и разговаривал, а они радостно шумели мне в ответ своими зелеными листочками. «Милые мои березки, как вы сегодня красивы, как кудрявитесь, как шумите вы, душевные мои; милые мои рябинушки, красавицы мои, как гибки и стройны вы, а вы, ивушки зеленые, не печальтесь так, пожалуйста, не грустите так!..» Да, все, все здесь было для меня родным и кровным! Как синее небо отражается в зеркалах здешних озер, так душа русская отразилась в русских народных песнях и сказках и более всего — в стихах Пушкина, которого просто невозможно не любить, который дорог каждому русскому сердцу и который как ни один поэт был дорог мне. В этих зеленых рощах, здесь, да, именно здесь была еще жива душа Тани, милой пушкинской Тани — души поэта — которую здесь можно было увидеть в каждом деревце и ручейке, - и я, печалясь, разговаривал с ней ласково, ведь я любил ее всем своим сердцем, любил ее всю свою жизнь. Я плакал от радости и счастья, что родился в России, что это была моя Родина, и что я мог гордо, не опуская глаз ни перед кем, сказать: Я — русский! И только здесь, в этой родимой сторонке, еще можно было встретить настоящие перлы земли русской. Я помнил всю свою жизнь добрую Марью, которая не знала грамоты, но с которой можно было говорить обо всем на свете так искренне и просто. Я никогда не забывал, как заходил в ее ветхую избушку, которая стояла посреди леса, и милая старушка всегда угощала меня теплым парным молоком, а в это время глаза ее лучились такой добротой и материнской заботой, что свет ее лучистых глаз навсегда останется жить в моем сердце. Поистине, красивое лицо в старости надо заслужить жизнью! День короток, невысок, Завалился за порог, Ночь прозрачна и светла, Только изморозь одна. Вспомни, Марья, как бывало, Ты под шум веретена Тихо песенки певала, Сидя подле у окна! Вспомни, милая старушка, Как при звездах в полутьме Друга сердца поджидала Ты в полночной тишине! Вспомни, как была девицей И по снегу, при Луне, Шла к колодцу за водицей С коромыслом на плече! Да, и только здесь, на этой родной псковской земле, где мне знакома каждая тропинка, каждый кусток, я хочу умереть, только здесь, в этом заброшенном людьми крае посреди поля укрыться мягкой русской землей, словно теплым пуховым одеялом, и, сомкнув свои очи, задремать вечным сном под безбрежным ночным небом... И счастлив буду я, Коль скоро, слова поэта, Что написал их для того, Кто уж давно покоится В могильной тишине, И над моей могилой Так сладостно и тихо... прозвучат В незримой вышине: «Все в таинственном молчанье; Холм оделся темнотой; Ходит в облачном сиянье Полумесяц молодой. Вижу: лира над могилой Дремлет в сладкой тишине; Лишь порою звон унылый, Будто лени голос милый, В мертвой слышится струне. Вижу: горлица ни лире, В розах кубок и венец... Други, здесь почиет в мире Сладострастия мудрец...(Пушкин А. С.)» |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
