На День рождения Николая, собрались с друзьями у него дома, но погода весенняя, была отличная, майская, теплая, день солнечный и небо ясное, и они решили, посидеть все же на природе в лесу у речки…

Расположившись на берегу, выбрав более мелкую гальку с песочком под тенью старой, мощной и раскидистой ивы. Выпив немного коньяка, разговорились о том и о сём, каждый пока о своем, потом окунувшись в запруду речки, присели снова к столу, налили по сто грамм коньяка и произнеся, как полагается в честь именинника тост выпили, а потом один из друзей обратился к Николаю:

- Колян! Вот ты мало рассказываешь про службу в армии. Только прикольные и юморные случаи, но ты же вроде в разведке служил и в афгане был, воевал?!

- Да Коль, расскажи, - подхватили другие друзья, - да, да Колёк, расскажи, вон многие рассказывают про свои подвиги некоторые приукрашают и гордятся тем, что воевать довелось…

- Не было у меня никаких подвигов, да и был я там всего полгода, так получилось, а может и хорошо… Я, как и мои сослуживцы, выполнял свой гражданский долг и был там, где и делал то, что Родина приказывала…

- Слушай, а тебе приходилось воевать с духами?!

- Приходилось…

- Прикинь, значит тебе приходилось стрелять в людей и убивать их, а какие ощущения, что чувствовал после этого?!

- Нет в людей не стрелял и не убивал людей…

- Как?! А духи, ты же воевал с ними?!

- Я стрелял не в конкретно какого-то человека и каких-то людей! Я, стрелял вынужденно в противника, который целился и стрелял в меня и мог убить… А в бою кто сумел быстрее и точнее выстрелить, или бросить гранату, тот и остался жив… У меня в автомате и пистолете, патрон всегда был в патроннике, как и моих ребят в отделении, если на задании и пока не добрались к своим в подразделение…

- А на войне страшно?!

- Конечно страшно, это же война, где стреляют и взрывают, где убивают и гибнут…

- А некоторые говорят мол по началу страшно, а потом привыкают и даже весело иногда бывает, разные курьезные случаи происходили весёлые…

- Врут и хвастают, бравируют уже потом потому, что живы остались! Да случаи всякие бывали и нелепые, и юморные, и курьезные, и смешные, но не в бою, а до боя и после в своем подразделении или в дороге в часть, если она не опасная… Привыкают говоришь?! К чему?! К опасности?! Наверное, к ней, как-то притупляется чувство опасности и страха, что сам можешь погибнуть, просто в бою нет времени об этом думать, это потом уже все чувства и эмоции приходят после боя, а ты жив остался… К смерти товарищей привыкнуть не получится, особенно, когда он был с тобой рядом везде и здесь в бою и вдруг он лежит смертельно ранен, корчась и стонет от боли, хлещет кровь, а ты не можешь помочь потому, что противник наступает и ведет огонь и тебе надо отстреливаться, но даже, если улучаешь момент, а другой тебя прикрывает, питаешься помочь раненому, но нагнувшись к нему, видишь, что он уже умер или понимаешь, что ранение смертельное и ты уже ни чем не сможешь ему помочь, а он уже бьется в агонии или конвульсиях предсмертных… Вот где и когда страшно!

- Да Колян, все же страшно умирать и погибнуть, вот ты жил, шутил, был и хоп – тебя нет и уже не будет никогда… Скажи мужики, ведь страшно?!

- Страшна не сама смерть, хотя не хочется молодым погибнуть, не хочется умирать никому, но понимаешь – смерть когда моментальная одно дело, пуля попала и ты не понимая этого даже раз и умер и не успел почувствовать боль и все ты ничего не чувствуешь и не понимаешь, тебя просто нет… Страшно, что тебя ранят смертельно, но ты не понимаешь этого, и тебе больно, корчишься и надеешься выжить, ждешь помощи и веришь, но не хочешь понимать и соглашаться с тем, что осталось несколько минут и тебя не станет и никто не поможет кроме Бога, умирать в сознании страшно, понимая это…

- Ну, ни фига себе ты нагнал страху, бррр, аж мороз по коже пошел…

- Если бы рассказал, что видел и пережил за короткий период за полгода, то вам бы мало было этого спиртного, чтобы успокоиться…

- Слушай, а вот ты упомянул Бога, там, наверное, начинают верить ему, даже атеисты неверующие?! А ты молился богу?!

- Приходилось во время боя и когда выходили из обстрела, в это время и неверующий молится, а когда остаешься жив и даже не ранен и тогда, как бы осознаешь его помощью веришь, что он защищает тебя и тогда меньше думаешь о смерти и об опасности, но понимаешь, что береженного и бог бережёт, не даром поговорка и веришь что ты уже заговоренный на его помощь, но для этого надо быть осторожным и не лезть на рожон, тогда и сохранишь себя…

- Ну, не знаю Коль, все равно умирать молодым страшно лично мне было бы. Как можно не бояться смерти…

- А никто и не говорит, что ее не боятся, просто вовремя боя и обстрела, некогда подумать об этом, просто спасаешься и отстреливаешься, защищая себя и прикрываешь своих товарищей, верно Колян, я понимаю?!

- Есть правда и кое, что верно… Страшнее другое – это когда взрыв и ты цел и невредим, а рядом лежат твои товарищи в судорогах или конвульсиях предсмертных без головы, а другой корчится с разорванной грудью или животом, и хрипит и просит помочь, а кто то без руки или без ноги, этим то еще можно помочь, перетянув ремнем выше раны, остановив кровь и вколоть обезболивающее, если оторваны так, что можно перетянуть, а тем другим уже ни чем не поможешь… И ты это понимаешь, а они смотрят на тебя еще живые на последних минутах или секундах и стонут и шепчут прося помощи, а ты ничем помочь не можешь… Вот когда страшно становится! Только и остается успокаивать их и давать надежду пока они не замолкают навсегда и, они теперь становятся грузом 200 и всё… А еще становится страшно, когда ты смотришь, как грузят и сам помогаешь грузить на «вертушку» раненых, которые для армии уже груз 300, но среди них видишь и без рук и без ног, а они были молодые и здоровые парни, а теперь калеки…

И, вдруг ты невольно начинаешь примерять это к себе. что не дай бог и ты можешь стать калекой и без руки и без ноги, а вдруг и без обеих стразу - тогда, как жить, кому ты будешь нужен, кроме родителей, а когда их не станет?! И от этих мыслей тогда становится страшно, страшнее чем о смерти, смерть в этих случаях – облегчение, раз и тебя нет, ни боли, ни страданий…

- Дааа, Никола, нагнал ты жути, что не дай Бог…

- О! А, ты сам то был ране?!

- Нет, ранен не был, а был слегка контужен, а теперь спина иногда сильно болит, приходится пить обезболивающие лекарства и снимающие воспаление, но это не страшно…

- А, как тебя угораздило спину контузить, со скалы сорвался и упал на спину?!

- С БТРа взрывом отбросило на метра три, но удачно, ударился головой, но не разбил слава богу, только сотрясение, а вот спину повредил, отлежал две недели под капельницами и уколами в санчасти, а потом снова в часть в эту же, а после и дальше, обратно, туда откуда и приехал сюда…

- А, чё за взрыв был – мина или фугас или гранатомет?!

- После выполнения очередного задания, моё отделение разведчиков, вышло в назначенное время и в определенное место, где нас ожидал уже наш БТР, и мы направились в свою часть, но по пути догнали небольшую колону грузовиков прикрываемых легкими танками и БТРами в голове и конце колоны, попытались обогнать. но на расстоянии нескольких метров, дорога обвалилась, был сход в ущелье и мы пристроились между первым танком и вторым БТРом…

Все вроде бы нормально, тишина, только где-то слышен крик птиц и орлов, а глядя на круживших орлов, на душе вдруг появилось какое-то предчувствие нехорошего и волнующего… Спрыгнув со своего БТРа, влез на БТР сидящего сверху старлея – командира этой колоны и обратился я к нему:

- Старлей, мы сейчас въезжаем на более узкую дорогу, там начинаются скалы, с той стороны за скалой пологие горы удобные для хождения и внизу глубокое ущелье, дай команду быть внимательными и смотреть за скалой и прибавить скорость прохождения, отправь БТР или танк вперед и пусть понаблюдают за горой и скалами, а то на скалах могут засесть духи, они все тропы и ущелья и расщелины знают, как свои пять пальцев…

- Да знаю я, сержант, мои ребята наблюдают за горой и скалами и дорогой, понимаю, что у тебя опыт уже, но и мы не дураки, понимаем, где находимся…

- И еще старлей, прикажи танкистам обстрелять гору и скалу на всякий случай, не помешает, знаю, что говорю…

- Послушай сержант! Ты разведчик, вот возвращайся на свой БТР и командуй своим отделением, ты мне не командир и звание у меня выше и сам не дурак…

- Понял, но у меня опыт, хоть и небольшой, смотри я, предупредил, жаль, если окажусь прав…

Вот такой разговор у нас состоялся, и я возвратился к своим ребятам, на всякий случай приказал приготовить и зарядить оружие и приготовится к бою, так же предупредил экипаж БТР, который повернул башню с пушкой в сторону скалы. Дальше ехали молча, наблюдая за скалами и вдруг мой разведчик, что то заметил подозрительное, вроде бы показалось какое то шевеление неестественное, а именно в двух местах его внимание привлекли два больших валуна и там и там, как то странно лежавших, а сверху лежали более плоские большие валуны, ка будто образуя крышу…

- Командир! Камни сверху, кажется, приподнимался…

- Может показалось? Глаза то устали от напряжения

- Может, но все же я не мог ошибиться…

- Точно командир, я тоже заметил, - подтвердил второй разведчик, - думал показалось, но двоим не может показаться одно и тоже…

- Странно, как это может быть? Ладно мужики, приготовить «муху» и экипажу приготовить пушку, ориентир пока на 40 градусов впереди слева и почти напротив в двух местах большие валуны, накрытые валунами сверху…

- Командир! Камни поднялись – духи с «мухой»!

Глянув в ту сторону, увидел, что верхние камни приподняты и под ними дух целится из «мухи» и вое рядом с автоматов… Подняв автомат дал очередь по ним и крикнул бойцу с «мухой» и экипажу: - Огонь по камням!

Одновременно прозвучали выстрелы гранатомётчиков наших и с той стороны и заработала пушка нашего БТРа! Успел заметить, что наш гранатомет отправил выстрел прямо в цель и там прогремел взрыв, подняв вверх мелкие камни и пыль, одновременно прогремел взрыв на танке от выстрела духа из укрытия и на переднем БТР и началась перестрелка из автоматов и пулеметов из той и нашей стороны, подключились и наши оставшиеся БТР и один легкий танк в конце колоны…

И вдруг стало темно и наступила тишина! Оказывается, это было все в моей голове, понял я когда очнулся я в метрах трёх от БТРа, голова гудела и болела, сам не понимая, что случилось, ощупал голову, крови нет, значит не пробита, во всю шла стрельба и гремели взрывы гранат и с нашей и со скалы им то было удобнее и стрелять сверху из за прикрытия и бросать гранаты, а нам оставалось только отстреливаться из автоматов и пулеметов и из пушек уцелевших бронемашин…

Оглядевшись быстро, увидел, что впереди горел танк и недалеко от нас БТР…

- Надо сказать, чтобы уцелевшими машинами попытаться сбросить горевшие в ущелье, иначе взорваться могут и тогда несдобровать нам и оставшейся технике, - подумал я, - но почему старлей не дает эту команду, не понимает этого, что ли?!

Попытался приподняться, но вскрикнув от боли в спине, повалился на камни снова.

- О господи! Еще не хватало позвоночник сломать и обездвиженным стать, не дай бог! Так! Соберись Коля и! – дал команду сам себе и превозмогая боль приподнялся и пазком и ближе к технике за ней уже вприсядку к своим ребятам к своему БТРу, из танка подбитого работала пушка по скале по духам, но он все больше разгорался, пришлось дать команду, чтобы тот вылез из танка и подогнав БТР под прикрытием огнем из других водитель механик начал сдвигать танк в ущелье уже во всю охваченный танк огнем, наконец то получилось уронить его в ущелье! Танк покувыркался и через несколько секунд раздался мощный взрыв волна которого дошла и до нас, но мы были готовы к этому и укрылись, продолжая отстреливаться…

- Да где же старлей то бляха муха, почему он не командует ни кем?! – подумал я, ища глазами его, вертя головой во все стороны и даже позвал его, но так и не увидел его нигде!

-Чёт не понял Коль, чё нельзя было вертолеты вызвать по рации, а разве пушками из БТР и танков не могли достать духов?!

- Достать то могли, но духи заранее подготовились, когда и, как не понятно и никто не заметил, видно по ночам с той стороны скал с пологого склона подтягивали на веревках, что ли валуны, только чем, лошадями, да ишаками, наверное, которые сверху накрывали, а те большие валуны от природы так встали и от взрывов, когда дорогу строили видно, а они облюбовали за ранее, но, как и чем они приподнимали те камни сверху, которые их накрывали мы уже потом поняли и узнали, говорят же не даром – все гениальное просто…

- А, как поднимали, тоже на веревках ишаками?!

- Нет. Оказывается, там установили по два домкрата и двое находящихся там приподнимали и отстрелявшись, быстро опускали и находились под защитой, а потом приподнимали снова и начинали отстреливаться, тоже защищенные со всех сторон и сверху… А скала отвесная и не доберешься к их гнездам, и к скале не подойдешь, и не обойдешь, им сверху удобно и стрелять и бросать гранаты.

- Понятно, прикинь вроде не грамотные, но хитрые, как устроились…

- Малограмотные и неграмотные есть, но вот, как воины они хорошие и храбрые, и хитрые и было не просто с ними в бою, а когда они употребят наркотик, которого было полно всякого у них, то могут переть и напролом так, что…

- Много тогда у вас было убитых и раненых и, как вы вышли из этого боя?!

- Я буквально подполз, потому, что ноги не слушались, еле передвигались и в спину отдавала острая боль, продолжая искать и звать старлея, чтобы обматерить его за то, что не послушал и ничего не предпринял, что я предлагал, и заметил бойца с их колоны, который стоял, как вкопанный, опустив голову. Я пополз и вприсядку направился в его сторону, начиная орать на него и материться, чтобы тот присел за бронетранспортер, но он повернув голову в мою сторону, продолжал стоять в каком то оцепенении… Добравшись до него, потянул в низ его шлепнул по затылку: - Ты, что бляха муха?! Совсем охренел, стоишь под пулями, где летёха ваш?! А он молча повернул голову в сторону указывая на лежавшего в полутора – двух метрах уже сзади него и сбоку от меня, а когда я вприсядку добрался до лежащего, увидел страшную картину и причину оцепенения бойца… Я и сам немного опешил, видел смерть и убитых товарищей и бойцов с других подразделений, но такое впервые…

Это и был старлей! Он еще бился в конвульсиях, под ним и возле была лужа крови, потому, что его голова была оторвана от тела и запрокинута назад и чуть в сторону и удерживалась на сухожилиях и, наверное не порванных нервах из позвоночника, который торчал окровавленный, глаза его еще были широко открыты и казалось смотрели с мольбой о помощи и показалось даже губы зашевелились, наверное показалось… Из порезанного горла лилась и фонтаном била кровь из перебитой артерии, из пробитой груди пузырилась стекая кровь…

Чуть поодаль медбрат из этой колоны перевязывал с одним из бойцов двух лежавших бойцов, которым, наверное больше повезло, если так можно сказать чем старлею – у одного была оторвана рука по локоть, лежала рядом, а у другого нога по колено, перевязав раненых, перетянув им конечности, останавливая кровь, вколов им сильное обезболивающее, осторожно пробрался к нам. Дальше в нескольких метрах лежали тела уже мертвых бойцов…

Наконец то боец вышел из оцепенения т стал хвататься за меня и медбрата и орать, что мы должны, помочь командиру: - Что же мы стоим?! Надо же помогать ему чем-то?!

Медбрат, оценив ситуацию и ранение старлея подытожил: - Все! Уже и кровь перестала литься, артерия на шее была перебита, и даже, если бы была соединена с головой артерия, но оторвана от позвоночника и шейный позвоночник развороченный, в любом случае мы бы ничем не смогли помочь…

Старлей затих, конвульсии прекратились, а медбрат рукой прикрыл ему глаза спросил: - Ну, что будем делать?! Их там много и видно запаслись и гранатами, и патронами, стреляют почти беспрерывно и пушки БТРов и танков легких этих не берут, да снаряды уже заканчиваются, а подобраться к ним нет возможности…

- Понял! Слушай мою команду, кто меня слышит! – Закричал я, передать по цепочке всем, кто рядом! Лейтенант убит! Я, командир разведчиков, беру командование на себя! По возможности оставшиеся БТРы и танк, стреляют по духам, но экономят снаряды, автоматы и пулеметы тоже не давать им высунуться, но короткими экономить патроны! Стараться бить прицельно! Мы под прикрытием загружаем в машины целые раненых и убитых! И будем прорываться вперед подальше от этих скал, там дальше холмистое и открытое пространство, они побоятся туда передвинутся! Радистам связаться со штабом и подозвать меня!

Загрузив раненых и тела, мы были готовы к прорыву, но радист наладил связь, вызвал штаб и подозвал меня!

- Это командир отделения разведчиков! Мы с колонной вместе попали в засаду на перевале! Есть трехсотые и двухсотые! Срочно нужна поддержка вертушками, духи забаррикадировались в скалах! Продержаться сможем еще минут 50 самое большое!

- Не понял, какие духи, какой бой, что за ерунда?! Какие вертушки вам?! Там не должно быть духов, откуда им взяться, ответственные скалы, а по той дороге часто патрулируют!

- Тогда, где ваш патруль, где?! Пусть бы посмотрел на это и помог бы нам!!!

- Ты, что там пьяный, что ли?! Ты кто такой?! Ну, как позови командира колоны!

- Старлей убит! Я командир отделения разведчиков, взял командование на себя, хватит разговаривать и задавать вопросы! Есть убитые и раненые, нужны вертушки! Ты, что хочешь нас всех тут положить сразу два взвода?!

- Хорош орать там! Развел истерику! Ты с кем разговариваешь так я подполковник, замначальника штаба! В дисбат захотел?!

- Да пошел на хер, мне по хрену кто ты, вертушки давай, а потом хоть в стройбат, хоть в дисбат! Штабная крыса ты! Ты глухой, что ли не слышишь, что бой идет?! Или специально, тянешь, хочешь два взвода положить здесь?! Вырвемся, если мы тебе устроим там!

- Ты, что охренел там, чего наглотался или напился, ты кому угрожаешь?!

Послышался какой-то разговор через рацию и заговорил уже кто-то другой:

- Так! Успокоились все! Я, полковник, начальник штаба Сарычев, что там у тебя объясни спокойнее?!

Когда я, вкратце снова рассказал ситуацию и, что у меня есть разведданные необходимые штабу армии срочные, но можем не дойти, он спокойно сказал:

- Командуешь ты, как понял, держитесь еще немного ребята, обрадуй своих там, будут вам сейчас вертушки!

Через минут 20 послышался рокот вертолетов и уже показались два «крокодила» и начали «обрабатывать» все ближайшие у дороги горы и скалы, поднимая взрывами и пыль, и камни, и тела духов, которые поднимались из своих «гнезд» и падали вниз потом, выбраться наружу и убежать там уже возможности у никакой не было…

Мы стали кричать ура и приветствовать пилотов, обнимали друг друга, а слезы текли у каждого ручьем, а никто их и не скрывал, ребята мусульмане, опустившись на колени молились Аллаху, а остальные крестились, и кто не знал молитвы, просто благодарили бога…

Один вертолет отлетел чуть дальше, где было холмистое, но более просторное место сел, чтобы забрать раненых и убитых, а второй доделав свою работу по уничтожению духов, завис в воздухе прикрывая нас, пока мы загружали 200х и 300х, после загрузки полетел в сторону части и госпиталя, а второй остался сопровождать нашу колону, вернее, что от не осталось…

- Ну и страху ты порассказал, особо про старлея… Хотя мало приятного и с теми двумя без руки и ноги инвалидов теперь…

- Вот о чем я и говорил, что, если попала пуля – убила и уже ничего не знаешь и боли не чувствуешь и уже не страшно, просто убит и тебя больше нет, обидно осознавать это пока живой, а вот смотреть на то, как товарищ умирает, особенно, который тебя прикрыл, а ты помочь ни чем не можешь, хоть кричи во все горло и царапай землю и рыдай… И когда видишь без рук и без ног вдруг на себя примеряешь, а сеть ведь и без обеих рук и ног – здесь тоже и вдвойне становится страшно, что могло или еще может быть с тобой, а жить то, как дальше… А представляешь, каково родителям, бедная мать родила и воспитала, вырастила здорового сына и возвращается к ней калека, который и нужен только ей, а представляешь, когда после взрыва кого то собрали по частям тела и мать получает цинковый гроб запаянный даже нет окошечка взглянуть на сына даже мертвого, а она потом до конца своей жизни не верит, что это ее сын и ждет его, надеясь хотя бы, что он в плену и когда то вернется…

- А много попадалось в плен к ним наштх солдат?! Как они с ними обходились, так же, как и в Чечне издевались и головы отрезали?!

- На счет голов не знаю, но лучше туда не попадать, сам не видел, но слухи разные ходили и кошмарные, не дай бог попасть туда, хотя многие оставались там, принимали их религию и даже женились, но у меня, как и у многих всегда была припрятана и на готове в бою единственная граната, которую не бросали в них, а в случае ранения и окружения ими, пока при памяти, чтобы не попасть в плен, готов был выдернуть чеку и уносишь с собой пару, тройку духов…

- А ты тоже с вертолетом улетел со спиной и с контузией?!

- Нет, я остался, мне ребята помогали передвигаться, а когда уже приехали в свое подразделение, там уже положили в санчасть, а там капельницы, уколы и через две недели встал на ноги, а вместо реабилитации забрали в аналитический отдел разведки при штабе…

- Так, чё тебя за этот бой даже не наградили ничем и ни, как?!

- Объявили благодарность, слух прошел, что вроде должны представить к награде какой то, но там сложилась ситуация, что приходили особисты, выяснять все обстоятельства гибели старлея и других и, как попали в засаду и так далее, опрашивали и других ребят, да еще этот подполковник нажаловался им на меня, типа я угрожал добраться до него, а тут еще вспомнили, как я не подчинился приказу, заступаясь за своих ребят, даже на гауптвахту отправляли, а тут вообще он грозил дисбатом, вот такая тварь попалась штабная… Я с замполитом части был в хороших отношениях, а он вообще был нормальным и справедливым мужиком, как человек, помог мне, каким то образом, как контуженного, временно неспособного к выполнению заданий и службы, оправили на излечение в госпиталь в глубь страны, а на самом деле в свою часть на Дальний Восток, которая и отправляла меня в командировку…

- Так ты считаешься Ветеран боевых действий и тебе положены льготы?!

- Я тоже так думал и начал было «пробивать» это дело и в военкомате, но в военном билете написано и в деле, что я находился в служебной командировке с такого по такое время и в такой части, а потом в другой, выполняя задание по службе, тогда в то время не все так просто было с ветеранскими и не указывалось, что ты где то в чем то принимал участие в боевых условиях, даже погибшего парня из нашего города похоронили долгое время на памятнике было написано погиб при выполнении служебного задания и все! Это уже намного позже новый памятник поставили ему и написали «погиб при выполнении интернационального долга в Афганистане»… Потом были и другие командировки, но намного проще и не опасные и даже была возможность знакомиться с женщинами и выпить с ними и так далее, а в часть уже попал свою почти за две недели до дембеля…

- Так можно сейчас добиться того, что тебе положено…

- В девяностых при Ельцине все или многое было порушено и архивы и в военкоматах бардак, было присвоено офицерское звание выдан военный билет офицера и всё, а самое паршивое, что и части той и другой уже нет и многие посокращали и расформировали, вот такие дела, кто служил там позже меня на лет пять, семь и дальше, получали и ветерана и льготы… И я, не один такой оказался…

- Слушай, а война в Чечне похожа на ту войну в Афгане?

- Если взять рельеф местностей горный, чем-то да, но там были цели иные, а значит не совсем такая, только тес, что и там и там гибнут, и становятся калеками…

- А СВО сейчас на Украине тоже другая?

- А на Украине тем более другая, совсем другая… Единственно одинаково и там, и там и там – это то, что везде замешана политика и какие-то интересы, и определенные цели политиков, а гибнут и страдают военные, выполняя приказы…

- Вот слушаем эти страхи и тяготы и хочется спросить, как же ты после всего этого не ударился в пьянку или не ушел в криминал, как не мало других, которых мы знаем?!

- А, почему ты думаешь, что я. не прошел все это? Было в начале всякое и криминал, и метания чем заниматься и бизнесом и учился в техникуме, работал и на разных работах и должностях и пьянки были, да такие, что не дай бог и работу терял и себя практически, но главное все же себя не потерять совсем и вспомнить себя и то, чему учили в армии в учебке – психологии, а ее изучал и в институте и я начал работать над собой, а так же скажу честно, пришлось в тайне работать и с психиатром и наркологом… А потом я уехал вообще в другой город и тут тоже работал с психологом уже и обращался к Высшей силе, захотелось жить и жить хорошо и достойно и сам с собой работал, зная приемы психологии и все получилось – вот уже несколько лет не употребляю ни капли спиртного и теперь все хорошо! Но самое главное или одно из главного, наверное – это моя генетика здоровая и крепкая доставшаяся от моего Рода… Ну, вот, как-то так…

Дай Бог мира не только во всем Мире, но и в каждом доме, каждой семье, в каждой душе и каждой голове!!!