Соль цедила в воронках хаотичных стихий времени голографическую память алмазного океана, взбивая судьбоносными течениями ячеистые пузырьки и числовые значения, приводившие механизированную часть человеческой сути к исполнению записанных за ней желаний. Камера распознала в старушечьей синеве морских впадин симуляцию полета птицеобразных людей. Кружась в маслянистой мантии шестихвостой повитухи – кометы, они теряли крылья, напитывались землей, обзаводились семьями. Главенствовавший смысловой прогрессатор «Я - ЕСМЬ» подобрал мотиваторы жестких ролевых систем для раскрытия человеческого потенциала, исключив выборность действий в процессуальном программном кодировании.

Анима видений океана настроила Соль на водительствовавший трезвон колокола, вспышки сердец рождественской Москвы. Имевшие наружность керосинки душеприказчики, целовальники коптили масленичные конторки в хайле города. Писари выгружали на метрику чернильные отпечатки ног утопленников, узаконив их вечное рабство. Пуще всех в рождественскую ночь блистали артисты, подливая в каскад из бокалов гармонию голосовых переливов. Архиерей запитал праздничное застолье сиятельных электрофоромашин, впустил в притвор снежное веретено, доносившие понимание рождественского чуда.

Сгорбившаяся кармическая сила глядела на прихожанина изнутри, нарекая его царем осязаемых предметов его околотка. Колебавшиеся нитевидные тени обметанного узора жизни заполняли пустоту мебелирашки, связав волокна нонагона, триагона и сентагона с объединявшим духом новогодней ели, обновив ликовавшую в празднествах Москву облачной каруселью. Снег лепил гравюры скованных комбинезонами лыжниц, выбеленные кудри париков, эдвардианские статуи выездных лакеев.

В дверцы - бабочки паровозного котла запорхнула одна из станционных жизней, вернувшая Соли сомнамбулический рассвет в теплушке «поезда счастья». Бушевавшая над уцелевшим технопарком огненная дыра солнца напомнила Соли, что ее тело было рождено в горючих льдах неразборчивого добра, на погосте скорченного атомного распада и было распределено по кормиличным деревням, где через трубы аэротуннеля питало бионический конструктор надстроенного мира.

Возничий работал «на лопату», стараясь загнать вагоны на хребты лежавшего над жалостью божественного милосердия. Встречные метеоритные потоки шелестели дождем траурных лент в угольно-черном ореоле планеты. Девочка прошлась по вагонам, выкованным из метеоритного железа и, отыграв в гриппозной горячке Вестингауза свою дорожную антрепризу, встроилась мышцами сердца в фантомную колодезность мира, пригвожденную к черепам крыш пелену холода. Вихри ржавой пыли верховодили в изъеденных ветром дельтах, инкорпорируя, намагничивая через радио человеческие судьбы. Пятна земных сознаний гасли циферблатами единиц в токсичном эфире, излучая подключенную к ним напряженность времени.

Кровавый ручей струился из раны ледника на вращавшуюся сферу глэмпинга. Звезды падали на стеклянный шатер, как искры костра, вскрывая таившееся в астрономических сумерках механическое начало природы, предъявляя прилетевшим на край земли туристам их атомизированную, расчеловеченную сущность. От спящих в проталине цветов исходило невидимое излучение тонкого мира: ажурная фиолетовая аура опоясала листья полярного мака, ярко-голубой свет разливался над эдельвейсом.

Туристическая капсула преодолела арктический щит, пробороздила пустошь слезного снега и скатилась по шоколадному склону плато в карамельное озеро. Выбравшиеся на плавучую платформу подростки всматривались во мрак озера. Их скафандры, плавали над партами затопленного класса, биологическое электричество не насыщало их кислородом, клетки их процессоров не производили электрических импульсов. Несмотря на это Агафья, Петр, Ольга и Андрей испытывали необычное ощущение.

Прибывшие боты имели такой же набор строительных белков, как и любой земной организм, но отличались от функционалов и игроков сильным излучением полей. Приемники, связывавшие их с внешним миром, излучали теплый свет благодарности по обе стороны от сердечного центра. Три года школьной жизни стали для наблюдателей сжатой историй целой эпохи. В их операционную память вживлялись ядовитые идеи-вирусы, бессознательные алгоритмы восприятия. Вбитые в голову знания были вязким илом на дне озера и, чтобы понять, что к чему, школьники погружались в себя и пропускали через сердце каждую микрочастицу. Сидя во внутренней темноте, наблюдатели перенаправляли вовне внедренные солнцем модуляторы грусти и радости, ожидая, пока шестеренки попадут на зубцы подходящего вала и они почувствуют тяжесть механического резца, оставляющего царапины на записывающем диске их памяти.

В поднявшихся со дна газовых шарах замаячили звездные корабли. Они доставили в халвичную долину новую модель человека, возвысив его над временем, дав ему шанс прожить самый важный день своей жизни. Переселенцы выкапывали жилища в кратерах и объединялись в семьи. Энергия океана сомкнулась в силовых линиях полюса, забив грудь холодным металлом, сделав ощутимой силу магнетизма Вселенной, силу, которая удерживала биологические оболочки, руины космодрома и планету, ставшую для людей родным домом. Плотный воздух отразил в виртуальном хостинге Вселенной радужный веер Москвы: люди, как жидкие шарики, катались по мостовой, затягивая в свою ртутную массу золото куполов и елочных украшений. Амальгама выпуклых облаков придавала объем пустоте, стремясь расширить ее до размеров транспортного кольца, захватить и растворить остатки пластичного металла в холодном свечении виртуальной галактики.

В гейзерных озерах столовых гор бушевала жизнь, прибывшая сюда на спинах ледяных комет. Она звенела капелью исцеляющих слов и давала закружить себя в водоворотах чувств, создавая настрой на приключения и подвиги. Она стекала пенными каскадами по горбам ледников и вливалась бурными потоками в людей, желавших испытать новое. Витальная сила взаимодействовала с мятежным океаном энергии, игралась с искусственным разумом Земли, предсказывая исходы предопределенных событий. Соль погрузила ребят в режим автопилотирования, отключила их перцептивные фильтры, искажавшие реальность. В густой туманности снов таился спусковой механизм, вызывавший у школьников бурю эмоций. Он срабатывал на воспоминания ребят, стихи, звучавшие на линейке, мудрость, записанную под диктовку учителя.

Электронный импульс Духа прошел через раскаленные механизмы башни Кремля и слился со стоячей волной колокола, уничтожив фоновую историю скорее мертвых, чем живых личностей, вынудив Техно-Бога метаться по ледяным коридорам виртуального сервера. То, чем на самом деле был человек, текло поверх бронированных проводов, мчалось на скоростях гравитационного взаимодействия планет, преодолевая ограниченность мышления и стремясь к бесконечности во встречном потоке человеческого сознания.

Над заросшими мхом партами плавали ранцы жизнеобеспечения, кислород был на нуле. Агафья, Петр, Ольга и Андрей испытали прилив чувств и теплоту лучей вечности, как будто они уже приходили в этот мир и уносили с собой самое лучшее. Они настроили свои внутренние антенны и почувствовали в себе брожение, движение корней от зимы к весне, от весны к лету и на миг ощутили себя дающим ростки человеком.