Конец 19 века. Таёжное забайкальское село Догьё засыпано снегами. Темнеет

рано, и замороженные окна в домах светятся тусклым светом керосиновых ламп. В

хорошо протопленной избе на окраине села пахнет пирогами, шаньгами. Рождество.

Тихо в доме – родители ушли в гости к родичам. Федька спал на печи и

проснулся, разбуженный девчоночьим хихиканьем, осторожно отодвинул занавеску.

За столом, склонившись головами друг к другу, сидели его младшая сестрёнка

Устинья, Уточка – так ласково называли её в семье, и подружка – соседская

пятнадцатилетняя Дарёнка.

– Вот сороки-белобоки,– усмехнулся Фёдор,– вот дурочки, одни женихи на уме.

Уже неделю решают, как будут ворожить. Верят, что в ночь перед Рождеством все

гадания сбываются. Воск лили в миску с водой, валенки за ворота бросали, но это в

прошлом году было, а вот сегодня что-то новенькое...

– А не забоишься? – спросила Дарёнка. – Тогда слушай: нужно, не зажигая

огня, зайти в предбанник, открыть окошко в баню, поднять подол, прислониться

спиной к окошку и такие слова сказать: "Суженый-ряженый, приди ко мне

наряженный!" И ждать. Если чёрт, ну а кто же ещё, ну, конечно, чёрт, ведь баня –

самое нечистое место, так вот, если чёрт погладит по попе тёплым и мягким, жених

будет богатый, добрый да ласковый. Ну, а если холодным ...

Федька удивился: надо же, сестрица – трусиха-трусихой, темноты боится, паука

увидит - визжит, а идти гадать в тёмную баню сразу же согласилась. Пока девчонки

на женской половине собирались, надевали кожушки и повязывали платки, он

выскользнул за дверь, прихватив с печи тёплые рукавицы. Перебегая через двор,

зачерпнул горсть слежавшегося снега и забежал в баню.

Дарёнка вошла в предбанник первой. Федька, едва сдерживая смех, вытащил

из-за пазухи, тёплую пушистую рукавицу. Дарёнка, ощутив мягкое прикосновение,

колокольчиком рассмеялась и отскочила от окна. Так, теперь Уточка... Дрожа от

страха, сестрёнка подняла подол юбки, прислонилась к раскрытому окошку

и...взвизгнула, получив снежком по голой попе.

Дарёнка была счастлива. И в ту рождественскую ночь девочка радовалась, и

потом по жизни была счастливой. Замуж она вышла за купца. Муж ей достался

ласковый, любящий и богатый.

А Уточка, Устинья Спиридоновна, через несколько лет после того гадания

вышла замуж за «арестанта», солдата, до полусмерти избитого шпицрутенами и

сосланного царём на вечное поселение в Сибирь, за моего прадеда Медвикуса

Александра. Замуж она вышла по любви. Вся её многочисленная родня была против

этого замужества. Жених – инородец (латыш), иноверец (католик), смутьян - не зря

же сослан царём на вечное поселение на Нерчинские рудники. Да и здоровье у парня

подорвано, и беден он, несколько лет добиралась большая семья Медвикусов на

подводах к месту ссылки.

Суженый-ряженый... Жили они ладно, дружно, пятерых сыновей вырастили.

Один из них – мой дед Медвикус Гавриил Александрович.