Александру Аникину

 

1520 год.

 

С Османской стороны правил Селим I.

Сатрап Маниса. Прекрасный рассвет озарил богатые Земли Османской империи своей изысканной красотой и волшебством нежно-розового, плавно переходившего в золотисто-жёлтый цвета. Волшебные лучи невероятно-красивого Солнца дарили красоту миру - и в некоторых местах кое-где оседала роса, а где-то клубился пар, поднимаясь от Земли, и превращаясь в удивительное зрелище. Сулейман подошёл к окну, и наблюдал этот рассвет, выступающий за окном - Солнце показалось ему во всей невероятной своей красоте - золочённым диском вставая за горизонтом, и идя по своей траектории всё время вверх. Молодой шехзаде был облачён в роскошные одежды - дорогие ткани покрывали его тело, и придавали величие его образу. Сулейман был бородат. У него были тёмные волосы, и ясные, голубые глаза. Малыш Мустафа лежал в своей кроватке, над которой ночи не спала черкешенка Махидевран, сейчас подошедшая к своему супругу. Махидевран любила одевать строгие цвета бордовой розы - настолько ей казался дорогим этот цветок, подаренный некогда её супругом Сулейманом. Сейчас она обняла своего мужа и прижалась к его сильному плечу, наблюдая как поднимается вверх волшебный диск Солнце.

 

Шехзаде Сулейман еще был наследником, но Сулейману исполнилось 26 лет, его супруге Махидевран было 22 года, и их история началась, когда Сулейману было 18. У них уже была дочка - маленькая, прекрасная девочка, сидевшая рядом с шехзаде Мустафой у его колыбели.

 

Для восшествия на престол 26 лет - это нормальный возраст зрелого мужчины.

 

Как и положено наследникам, Сулейман с супругой обитали в Манисе - в этом роскошном заповеднике природы. На свет уже появился маленький шехзаде Мустафа, радующий детскими улыбками и плачем в люльке своих царственных родителей. Часто Махидевран, облачённая в роскошное платье тёмно-бордового цвета, напевала своему крохе-наследнику колыбельные. Сулейман был рад появлению первого шехзаде на свет.

 

Их счастью не было предела... как-то открывая ставни их роскошного дворца, Махидевран вздохнула:

 

- Неужели, всё это мне?- Неожиданно потемнели образовавшиеся тучи. Ветер переменился.

 

Не придав значение этому обстоятельству, Махидевран закрыла ставни, и ушла к себе. Тем временем, дядя Сулеймана Сахиб сосредоточил летучий отряд войск на границе Крыма и Московского государства Василия III. Войска расположились рядом с русскими границами, у какого-то села. Сахиб решил начать завоевательный поход по приказу Селима I, который тогда правил страной, и войска осман входили в пределы царства Московского прекрасным солнечным днем 1520 года. Стояло лето. Девицы у рек стирали бельё, и, увидев летучий отряд осман Сахиба разбежались прочь... некоторых все же сумели уволочь турки.

 

Село было расположено на границе между Крымским ханством и Московией. А это означало

Природа понемногу отходила от жары.

 

Нежные дымки розово-фиолетового заката начали поглощать древнерусские земли. Никто из жителей села, которое открылось взорам летучему отряду крымских татар, не предполагал, что за холмами - опасность, которая унесёт жизни больше, чем половины жителей конкретного села.

На границах зашевелились часовые - кто-то из них понял, что чёрные клобуки - заметили за холмами, за степью что-то неладное - это продвигались крымские татары во главе с Исил-бек ханом в глубь страны. Наблюдатели на сторожевой башне - отец и сын - Городницкие поняли, что происходит неладное. Они решили, что пора слать гонца в Москву, и пора односельчанам браться за оборону. По селу разнёсся клич - как будто были замечены отряды пакостных иноверцев. Матери прятали семнадцатилетних дочерей, которые с криком носились по селу, на что мужчины явно посмеивались -что сгорят в домах вместе с матерью. Л

 

азутчик донёс печальную весть - на границе показались отряды Исил-бек хана крымского принца Сахиба I Гирея, брата Валиде Айше - матери шехзаде Сулеймана, наследника престола Селима I, который был ещё жив, но уже в скором времени Айше плакала - и надевала вдовий траур. Сахиб Гирей в

 

здумал, что наследнику не помешает наворовать девиц, а заодно и себе на потеху.

Сахиб вообще-то был очень жестоким человеком.

Сулейман ценил этого своего дядю. И вот , в правление своего отца, Сахиб был послан похищать девиц для своего племянника. Он держался хорошо в седле, был высок ростом, и у него была чёрная борода, обрамлённая по моде того времени. Сахибу было 30 лет, он был успешен и великолепен в своём понимании. Мужчины вместе с Сахибом и Исил-беком спешно продвигались в глубь страны. Кони топтали пшеницу, и озимые - а также мяли целебные травы, которые ходили собирать местные девицы, и которые приносили пользу не только знахаркам, но и всему селу.

 

С этой целью на границу между Крымом и среднерусской полосой и были отправлены лучшие летучие отряды Сахиба - чтобы русские не были готовы вступить в бой, отбив добычу. Айше, которой изрядно успела поднадоесть Махидевран, одобрила такой выпад брата, правда она ничего не сказала об этом шехзаде Сулейману, который был относительно счастлив, но между мужем и женой уже пробежала кошка неистовой скукоты. Это видела Валиде. И как матушка, она не могла не переживать за сына. Военачальник Искандер Паша, которому исполнилось 79 лет, испросил и себе пару девиц - в сёлах было приказано искать девиц постарше, чем 17 лет, и для Искандера специально нашли 37-летнюю Олесю, которая явно засиделась в девках настолько, что её считали полоумной.

 

Первой была схвачена она, поскольку собирала травы в поле. Олеся не поняла ничего, из того что произошло - закричала, но ей быстро заткнули рот тряпкой, чтобы полоумная баба ничего не орала - вечно эти девственницы орут, когда их таскают нормальные мужики - крымчане только заржали над Олесей, и побежали быстро нападать на село. Отец Александры Гаврило Лисовской - священник местного прихода сильно забеспокоился за дочь - дура-то пошла на девичник - Маринку пропивать в поле. Маринка выходила замуж за Семёна, и Сёмка занервничал: лес был далёко, и девиц могли вполне заметить эти приспешники Сахиба. Сёмка, вскочив на гнедого скакуна, бросился искать этот несчастный хоровод.

 

С песнями и плясками русские девушки возвращались домой.

Шли хороводом. И только юная девушка Александра Лисовская грустно шла, и не пела весёлки – по-другому радостные русские песни.

Её жених Фёдор был далеко от дома, он уехал покупать ей подарок, и ей было не радостно без него. Тем более, что Александра плохо спала ночь - с чего-то ей мерещилась какая-то другая страна и совершенно не знакомые люди.

 

Один из этих людей - молодой человек с чёрной бородой, говорил ей, что он и будет её мужем на всю жизнь. Саше этот сон жутко не понравился: она любила своего жениха Фёдора и не собиралась замуж ни за кого другого. Жизнь она планировала провести вместе с мужем и родителями, нарожать Фёдору кучу здоровых детей. Поэтому девичьи гулянки у Маринки её не очень радовали. Сёмка пока ждал невесту дома. Свадьба Маринки была назначена назавтра, и Сашу злило то, что это была не её свадьба. Понурой она шла рядом с подругами, пока к ней не прибилась

 

Нюта, не самая близкая из девушек, но и не самая плохо к ней относящаяся.

 

- От чего ты грустна? – Спросила Нюта Сашу. – Не грусти, выйдет Марина замуж, тебя просватаем.

 

Саша недовольно поджала губки: почему сегодня сватали не её? Пока Нюта это говорила, девушки весёлым хороводом провожали Марину – она выходила за кузнеца Семёна – яркого, задорного парня. Нюта не заметила, как налетел сильный ветер. Где-то вдали сверкнула молния, и послышалось, как загремел гром.

 

Саша почувствовала, что ей холодно.

 

- Пошли в хоровод. Согреемся. – Сказала Нюта. Александра одёрнула руку подруги, и в хоровод не пошла: от этих раздражающих пений сильно раскалывалась голова, и Саша злилась на Фёдора, которого не было рядом, чтобы её согреть.

 

- Как хочешь. – Нюта поджала губки, и недовольно встала поодаль рядом с Лисовской. Неожиданно, Саня остановилась как вкопанная: она услышала приближающийся топот конских копыт.

 

- Бегите! – Закричала Александра девушкам. – Это османы. Спасайте Маринку!

Марина побежала первой. Она успела спастись, убежав глубоко в лес.

 

Другие девушки тоже побежали, но спаслись не все. Нюту и Александру схватили, и куда-то повезли в крытой повозке. - Что с нами будет? – Спросила Нюта, прижавшись к Саше, и Саша почувствовала, как по её лицу стекают большие, солёные слёзы. Девушки в пути до портового города были, кажется, несколько дней.

 

В горле пересохло. Пить давали редко, есть ещё реже. До конца третьего дня пути,

Нюта поняла по обрывкам слов похитителей, что она – товар и стала кричать, что было сил. Её вырвали из повозки, и Саша подругу больше не видела никогда. Саша сидела тихо, не шевелясь, и даже не просясь справить нужду. Когда девушка оказалась в порту, её доставили на корабль, который был невероятно красив – огромные паруса, красивые мачты, да и сам он походил на какой-то шедевр ручной работы. Сашу бросили в трюм, где было полно других девушек – армянки, венецианки, албанки… они казались ей уставшими и измученными.

 

Александре тоже было тяжело. Девушку как-то выпустили погулять на палубу – в трюме воняло женским потом, испражнениями и всякими нечистотами настолько, что у Саши закружилась голова. Пираты ей позволили подышать свежим морским воздухом. Была тёмная, почти чёрная ночь, и на небе то и дело загорались звёзды, и одна из них, утренняя, светила особенно ярко, предвосхищая утро, в дымке которого Александра увидела очертания ого ей города, который проступал чуть явственно, как в том сне, которому так воспротивилась Лисовская.

 

Радости и беды. Меня зовут Хюррем.

23 ноября 2020, 03:56

<b>Александру Аникину</b>

 

37-летнюю Хельгу окрестили Зульфиёй и отправили во дворец к Али Паше, которому недавно исполнилось 79 лет. Довольный военачальник забрал красавицу себе, а Сулейман остался ждать роскошного танца, который подготовили ему девушки. Поскольку один раз Хюррем на хёльвете уже заменила Махидевран, Сюмбюль-ага не решился провоцировать соперницу Хюррем ещё раз. Он решил, что этот танец Хюррем танцует для Сулеймана при участии двух девушек - Гюльнихаль и Гюльфем Хатун. Махидевран не разрешили подходить в покои Сулеймана - приказом Султана.

 

Тем временем папа Римский обсуждал со своими кардиналами восхождение Сулеймана на престол, и пришёл к выводу, что неплохо бы спонсировать восстание арабов против Османского государя как можно скорее - это было на руку Папскому государству, и он не хотел, чтобы молодой Султан напал на их Земли - поскольку осман было бесчисленное множество и папа Римский опасался, что это будут вторые гунны по разрушительности и кровожадности. Опасения были не напрасными, поскольку Али Паша уже нашёл секретные убежища венецианцев, и был готов на них напасть. Зульфия почувствовала, что влюбилась в Али Пашу с первого взгляда, и почти сразу же не захотела отпускать понравившегося ей мужчину в поход. Молодая женщина не знала что ей делать, но третья жена Али Паши Махрифуз, которая была лет на двадцать моложе своего господина сразу же указала Зульфие Хатун место - на кухне. Зульфию Хатун никто не должен был видеть, и никто о ней не должен был знать. Махрифуз сама справится с мужем, и оттеснит даже женщин, моложе неё. Махрифуз Хатун была своенравна и беспринципна, только Зульфия, решившаяся любым способом обольстить Али Пашу, быстро увидела слабинку в характере Махрифуз - Махрифуз была туповата. Она была самонадеянна и лезла напролом, расталкивая кулаками всех, кто попадался ей на пути. Но Зульфия Хатун не была робкого десятка. Она решила во чтобы то ни стало покорить Али Пашу - и сломить противную Махрифуз. С Зульфиёй Хатун были согласны все жительницы гарема, которые устали от второй жены Али Паши, который сам спровадил её на должность Хазнедар, чтобы не спать с ней. Разбушевавшаяся Хазнедар, в отличие от Дайе, которая досталась Сулейману от покойного отца Селима I, ещё претендовала на постель и сердце Али Паши, и она захотела место первой жены и снова стать любовницей своего господина, но тут вмешалась Зульфия Хатун, которая решила сломить полноправную власть Хазнедар с желанием занять её место. Остальные женщины гарема, смотревшие на эту драку двух хатун сквозь пальцы, только посмеивались, и, понимая что Али Паше грозит военный поход не решались к нему подойти. Смириться (на время) пришлось и Махрифуз Хатун, но она затаилась, желая встретить вернувшегося из похода Али Пашу с хлебом и солью.

 

В этот поход на венгерские земли Сулейман решил взять и своего лучшего друга Ибрагим Пашу, который уже был влюблён в Хаттидже. Но красавец Ибрагим-Паша сочувствовал Махидевран, происходившей из знатного черкесского рода, которая была принцессой по происхождению в отличие от простушки Александры, которую в одну из прекрасных ночей Сулейман назвал Хюррем. На следующее утро после хёльвета, Хюррем хвасталась своим новым именем подружке Гюльнихаль - впрочем Гюльнихаль была единственной подружкой Хюррем, остальные девушки, включая Нигяр Калфу, сильно злорадствовали и переживали, что Сулейман в этот раз выбрал не их. Особенно мечтала спровоцировать ссору Гюльфем Хатун - красавица, которую Сулейман позабыл после нескольких ночей с Александрой. После того, как Сулейман решил для себя, что Хюррем ему нравится больше всех, он прислал наложнице жалование и подарок - красивое кольцо, которое раньше предназначалось Махидевран. Несчастная женщина стала чаще проводить время с Валиде, чем с мужем, который забывался в объятьях Хюррем. Но счастью Хюррем вскоре пришёл конец....

 

...несчастная Александра, снова ставшая Александрой томилась в темнице.

Так часто бывает. Когда возносишься тебя жизнь резко опускает на Землю, и ты снова не знаешь выхода из тяжёлой, сложившейся вокруг тебя ситуации. Не знала его и Александра. Побывав в объятиях Султана Сулеймана, Александра возжелала их снова, но сейчас она могла только искать глазами выход из-за решёток и темницы, куда её бросили. Молодая девушка не понимала ни что происходит, ни за что её бросили, но отчётливо ощущала, что в гареме её возлюбленного Сулеймана она явно не единственная.

 

Чем-то не угодила Валиде.

Как же так? Ведь только недавно Сулейман, лаская её, нежно гладил по волосам, и называл единственной своей Хюррем...

 

в темнице было холодно, страшно и сыро. Никто не навещал Александру в её новом заключении. Опять каменный мешок. Александра понимала, что вкусив блага, она не сможет вкушать его долго. Но как же ей хотелось вкушать это благо и дальше! Молодая женщина заплакала. Комок страданий перерос в слёзы - и вытеснен был рыданиями из груди.

 

Она не знала ни кто её туда бросил, ни за что - она ничего не совершала.

 

Правда когда ей заламывали руки и скручивали, Хюррем отчётливо слышала то, что Валиде обвинила её в краже драгоценностей. Но золотое кольцо - это же был подарок Сулеймана. Хюррем не сопротивлялась. Хюррем тихо плакала. Ей хотелось к любимому. Ей не хватало его. Ей не хватало его мощных объятий, слов-утешений, слов любовных, его страстных взглядов, и нежных цепких рук.

 

Хюррем вдруг осознала, что она может быть попала сюда навсегда, что на рассвете её казнят, что не будет её вовсе, и что он забудет о ней, как часто мужчины забывают о случайной ночи. Но Александре именно в этот момент захотелось быть для Сулеймана не случайной. А единственной женщиной, и захотелось стать Валиде. Но как было разрушить ей, бессильной , слабой, беззащитной эти каменные стены темницы - этого каменного мешка, в котором она оказалась, видимо чем-то не угодив Валиде. Хотя в душе своей Александра понимала чем- Валиде устраняла соперницу Махидевран. Но неужели Александра не сможет быть счастливой?

 

Она ведь только что полюбила этого необычного, благородного, сильного мужчину, из объятий которого её выдернули едва ли не насильно. Александра почувствовала любовь к Сулейману и жалобно, подобно котёнку, вскрикнула. Ведь в её мире существовал только он - только тот человек, с которым теперь была связана её душа, та душа, которая сейчас разрывалась от боли, потому что его не было рядом.

 

Его не было рядом. Она понимала, что он и не узнает о том, как ей сейчас плохо, что ему даже не скажут что она здесь, и что он вскорости забудет, что она существует, поддавшись ласке коварной Махидевран, которой положено по праву стать Валиде. Но почему у судьбы не может быть исключений из правил? Правила прописаны, но должны же существовать исключения, должны же быть те границы, которые можно разрушить лишь бы не пострадал человек? Почему в жизни такие несправедливые законы? Почему бытиё так сурово? Почему ей, которую ласкал сам Султан Сулейман, суждено умереть молодой? Почему в мире существует эта коварная справедливость, которая лишает шанса на счастье тех, кто оступился или кто просто попал в какую-то странную, сложную, запутанную ситуацию? Почему жизнь настолько жестоко, что ты или все рассчитываешь до предела, просчитываешь до старости, или ты гниешь то ли от неизвестной болезни, то ли от не любви к тебе окружающих, то ли от того, что ты несправедливо кем-то брошен в каменный мешок с железными решетками вместо окон и дверей, в каменный мешок, откуда нет выхода...

 

никто не спохватится о тебе, никто не узнает, где ты есть, никто не спросит о том, как ты, что с тобой, и не сдох ли ты... неужели не справедливость правит миром? Или напротив это справедливость? Но Господи, ответь, какой душе охота считать что она - воплощение зла, и что от нее нужно избавиться только потому, что она кому-то мешает?

 

Неожиданно, каменные двери Александры распахнулись, и вошёл он - великий Султан Сулейман Кануни, и Александра, упав Сулейману в объятья, зарыдала...

 

Но Сулейман узнал. Александру вернули тем же вечером, дав ей вкусной еды - и засахаренного винограду. Сулейман не мог больше жить без любимой женщины. Мужчина дышал ею. И возлежа с нею на ложе, он нежно гладил любимую по волосам, как бы извиняясь за проступок своей Валиде, с которой решил решительно поговорить....

 

....тем временем, когда Али Паша собирался в поход, Махрифуз Хатун решила дать решительный бой Хельге Хатун, чтобы вытравить её из своего родового гнезда, но не на ту напала. Под общее одобрение остальных четырёх жён Али Паши - Чичек Хатун, Разиё Хатун, Лейлы Хатун и Гюльфикар Хатун - Зульфия Хатун сама решилась на решающую атаку. Тем временем, когда накрапывал дождь, обиженная Сулейманом его ровесница Махидевран мечтала выкинуть заморскую молоденькую кошечку вон из дворца под общие одобрение Валиде и Хаттидже Султан - сестры Султана Сулеймана. Молоденькая сестричка Великого Султана, которой исполнилось 17 лет, никак не могла поверить, как это ей 26-летний брат запал на её ровесницу. А тем временем Али Паша снова, вздрогнув, подумал о невероятно нежной коже Зульфии Хатун и о небесной синеве её глаз....

 

....А Сулейман, создавая в голове план военных действий, замирал от счастья в объятьях своей Хюррем, которая тоже была очень счастлива находиться в объятьях любимого мужчины и засыпать с ним рядом. Над Стамбулом нависла глубокая ночь.

 

Гюльфем избила Хюррем

22 ноября 2020, 22:02

Александру П. Аникину

 

Жить, несмотря ни на что

 

Александру Аникину

Фёдор, жених Александры, был в отчаянье. Он попытался собрать своих друзей, и найти похищенную невесту.

 

Но этот отряд её не нашёл. Фёдор тогда пришёл к отцу Саши – Ивану Порфирьевичу. Ребята просили рассказать перепуганную Марину о том, что произошло. Иван Порфирьевич заплакал: он понял, что дочь они не найдут, и махнул рукой. Степан стал готовиться в военный поход, чтобы найти смерть верную –

житья ему не было без возлюбленной.

 

Обучение Хюррем началось с изучения арабского языка. Девушка оказалась на удивление способной, что вызвало любопытство у жены

Султана Михедерван. На дворе стоял 1520 год. Сулейману, недавно вошедшему на престол после смерти 54-летнего отца, было 26 лет. Саше – около 18. Сулейман был красив лицом, у него был высокий лоб, орлиный нос и пронзительные карие глаза, которые проникали во внутрь души любого. Своего жениха Александра ещё не видела. При Топ Капе ей дали имя Хюррем, что означало "весёлая". На самом деле Саша не ждала что попадёт в какой-то дворец, который был на удивление шикарен, и в нём были удобства. Девушку поселили к другим жёнам Сулеймана не сразу. Она вначале жила одна – в закрытой комнате. И её проверяли - не беременна ли она. Саша была

чиста и невинна, поэтому её несколько смутил какой-то странный осмотр врачей.

 

Девушка оказалась не беременной, и её поселили рядом с другими женщинами Сулеймана. Русских в серале, кроме Лисовской не было, и девушка стала не понимать, о чём говорят женщины. Когда Саше стало ясно, что над ней смеются, она грозно что-то сказала на русском, что привело старшую из женщин – Михедерван, которой был 21 год – в весьма яростное удовольствие. Младшая из девушек, 17-летняя Жасмин, увела Александру подальше от насмешек и с той поры стала для неё подругой. Она утешала Александру на арабском. Та не поняла языка, и решила, что

плакать нечего – всё равно ничего не понятно, и стала присматриваться к сералю и его обитателям. Михедерван была очень красива. Раскосые глаза, тёмные волосы выдавали в ней явно черкешенку. И Александра поняла, что от неё не ждать пощады. Гюльфем-хатун, которую в жизни звали Розой, была польского происхождения, и поняла, что они с Александрой не поладят. Гюльфем-хатун единственная в гареме знала русский язык. Она подошла к Александре и спросила:

 

- Ты из Московии?

Александра удивилась, что её зовут по-русски, и сказала: «да». Гюльфем-хатун тяжело вздохнула, и вернулась на свою постель. После короткого знакомства Александру снова увели учиться. Способности девушки быстро оценила мать Султана - Айше. Она присмотрелась к рыжеволосой Саше.

 

Стройная, красивая и мудрая не по годам – она должна была надолго полюбиться Султану Сулейману. Александра, кроме того, умела молчать. В глазах Саши была какая-то дикая тоска, и сильное желание жить. Сбегать, как другие, Лисовская не пыталась – некогда. Когда кончались уроки, она пыталась всматриваться в окна, словно пытаясь понять, в какой стране она находится. Как-то Айше решилась к ней подойти.

 

- Откуда ты? – Спросила она, стараясь чтобы вопросы были по возможности простыми.

- Москва. – Постаралась также просто объяснить Саша. – Меня похитили, когда мы отмечали свадьбу подруги. Айше задумалась. Она поняла, откуда Александра родом.

- Я надеюсь, что ты скоро получишь подарок. – Улыбнулась Айше и Саша не поняла, о чём идёт речь.

 

Когда Сулейман предложил Александре поужинать с ним, Михедерван - Сулейман в покоях был с другой. Жасмин спокойно изучала священные писания, а Гюльфем просто сидела, поджав губы. Ужин оказался великолепным, и Саша - к удивлению Сулеймана – даже не противилась тому, когда он поцеловал её в конце. Поцелуй девушке понравился, и она рискнула ответить на него, пока Сулейман не повалил рывком её на мягкие красивые, красочные подушки. Иван Порфирьевич, отец Саши, посчитав, что его дочь погибла, постучался в ближайший монастырь с просьбой постричься в монахи, когда его дочь чувствовала, что влюбляется в умного и начитанного Сулеймана, который был хорошим любовником и интересовался всем, что она проходила в школе. Особенно Сашу забавляло то, что Сулейман подсказывал ей ответы на уроки.

Очарованная Сулейманом, Александра, прозванная Хюррем – не обращала внимания на гаремные интриги. Михедерван и Гельфен быстро почувствовали в Саше соперницу. И решили избавиться от неё. Жасмин к участию в разговоре не привлекали, и шушукались на стороне. Когда после дневной прогулки с Султаном, счастливая Александра вошла в комнату, Гюльфем закатила скандал. Она распалялась всё более, и её нельзя было остановить. Гюльфем-хатун осыпала Александру всяческими оскорблениями, обвиняла в шпионаже, и каких-то преступлениях, чуть ли не в воровстве. Кроткая и застенчивая Жасмин, стоя в сторонке, всхлипывала. Сильный удар был нанесён по лицу Хюррем, и девушка упала на пол. Гюльфем попыталась ударить её ногами, это у неё получилось, и она стала бить сильнее. Хюррем поняла, что беспомощна.

 

Михедерван опомнилась. Она набросилась на Гюльфем и укусила её в шею. Гюльфем вскрикнула, и уже дралась с Михедерван. Вбежал перепуганный Агер-ага – смотритель сераля. Он быстро привёл Гюльфем в чувства.

 

- Что ты делаешь, несчастная! – Закричал он что было мочи. – У тебя сын болен. Смотри как бы он не скончался, а то получишь от Сулеймана за это повестку в Босфор.

 

Гюльфем как очнулась от пережитого шока, и кинулась к больному шехзаде. Михедерван бросилась к своему ребёнку – полагая, что болезнь заразна, и что она может потерять сына. Хюррем еле очнулась. Жасмин уложила её на постель. И приготовила девушке чай с травами и лекарственный сбор. Жасмин хорошо ухаживала за Хюррем, которая плакала, что больше повелитель не захочет её видеть - тело и лицо было всё в синяках. Жасмин сжалилась над Хюррем. Она позвала Агер-ага и

сказала:

 

- Пожалуйста, расскажите о том, что случилось Повелителю. Видите, как

она его любит.

 

Агер-ага посмотрел на Хюррем, которая металась в горячке. Он кивнул

головой и тихо сказал Жасмин:

 

- Хорошо, только если из-за этого пострадает Гюльфен…

 

- Гюльфен сама виновата. – Сказала Жасмин. – Она не любит повелителя.

А Хюррем любит его. Прошу Вас, сделайте что я прошу.

Агер-ага рассказал Сулейману о происшествии. Сулейман пришёл в бешенство.

 

- Так вот почему эта Жасмин отказалась пустить меня к Хюррем. – Сказал он грозно, и тут же смягчил голос. – Простите, я виноват. Я думал, что Жасмин против меня, а она так ухаживает за моей Хюррем. Кто это сделал?

 

- Гюльфен-хатун. – Честно сказал Агер-ага.

- Сто ударов палками. Потом с ней разберусь. Я хочу видеть Хюррем.

- Но она Вас не захочет видеть – у неё лицо всё в синяках.

- В конце концов Султан я или не Султан? – Взревел Сулейман и побежал

к любимой женщине. Сулейман хорошо ухаживал за возлюбленной, и

вскоре Хюррем стала дарить ему ночи любви. Михедерван и Гюльфен было

не до страсти: у них болели дети, и Агер-ага следил за тем, чтобы матери

 

за ними хорошо ухаживали. Поскольку болел шехадзе, наказание для

Гюльфен было смягчено, и она отдалась вся больному ребёнку, который,

увы, через год скончался. Вслед за ним ушёл на другой свет и сын

Махидевран…

 

Махидевран с той поры сделалась очень печальной, как и Гюльфем Хатун, к которой Сулейман давно не захаживал из-за того, что постоянно проводил время с роскошной Хюррем. Валиде Айше была недовольна появлением Хюррем во дворце, и постоянно попрекала этим вместо поддержки Махидевран. Сулейман разрывался между трёх женщин, не забывая посещать советы Дивана и заниматься политикой. Как-то 79-летний Али Паша, влюблённый в Хельгу Хатун, прогуливаясь с Сулейманом по саду, залитому солнечным светом, спросил Сулеймана о том, как он справляется со своими женщинами. Сулейман поведал Али Паше про своё горе - два сына не так давно покинули этот бренный мир, и теперь в виде ангелов находятся на небесах.

 

= О, Аллах!- Только и мог ответить Али-Паша. - Пошли же Господь Вам с Хюррем побольше детей, чтобы Вам не было так грустно.

 

- Хорошо когда дети маленькие, - улыбнулся Сулейман Кануни грустной улыбкой, - но когда на нас влияет закон Фатиха, очень сложно видеть казнь своих же детей. Но я постараюсь сохранить жизнь детям Хюррем, если они у нас с ней будут настолько долго, насколько это возможно. Знаешь, мне с чего-то хочется, чтобы наши шехзаде даже поучились управлять Манисой. Но править будет Мустафа. И все равно рано или поздно других детей приберёт Аллах.

 

- Пусть поживут подольше Ваши другие чада. - Улыбнулся Али-Паша Повелителю. Над мужчинами сияло Солнце, было жарко и ярко-синее небо было над их головами. Неожиданно, Али Паше показалось, что между деревьев мелькнуло светлое платье его возлюбленной Хельги Хатун. Султан Кануни понял, и улыбнулся.

 

Михримах - сбывшаяся мечта двоих

22 ноября 2020, 22:24

Александру Аникину

 

В 1522 году Хюррем почувствовала, что ждёт шехадзе. Она была счастлива, и сказала об этом Султану. Когда пришло время рожать, Сулейман явно нервничал. Его к любимой женщине не пускали, но он держался молодцом. Роды шли не совсем гладко, и Султан очень боялся за любимую. Хюррем страдала, повитухи суетились вокруг роженицы, и, наконец, Сулейману сообщили радостное известие:

 

У него родилась дочь. Сулейман обнял Агер-ага, и счастье озарило Топкапу. Сулейман побежал обрадовать своих уже родных женщин – Гюльфем, Ясмин и Михедрван.

- А что же мы стоим? – Обрадовалась за подругу Жасмин. – Пора танцевать! Радость какая! Михримах появилась на свет!

 

Гюльфем не хотя ударила по струнам лютни. Но Сулейман остановил молодую женщину.

- Почему Михримах? – Спросил он, весьма игриво.

 

- Назовите её Михримах! – Обрадовано сказала Жасмин. – Исполните мою просьбу. Ну если бы у меня была дочь, я бы её назвала Михримах.

 

Сулейман присмотрелся к Жасмин.

- Хорошо, как-нибудь зайду к тебе. – Бросил Сулейман на лету, и пошёл к своей возлюбленной Хюррем. Она лежала на высоких подушках.

 

Солнечный свет ярко проступал в окно, и женщина была счастлива. Сулейман сжимал её руки и радовался появлению дочери, которую счастливые родители назвали Михримах.

 

Отец Александры Иван Порфирьевич в эти дни не находил себе место. Ему показалось, что он сошёл с ума, а во сне ему приснился младенец – маленькая рыжеволосая девочка, так похожая на его дорогую Хюррем. Мужчина перекрестился, и воздал покаяние Господу. По учению гностиков, это означало, что душа его дочери переродилась в малышку и сейчас где-то живёт у любящих её родителей. Но это было не так. И Иван почувствовал, что это не так. Он подумал, что хорошо, если бы в эти дни он стал дедушкой. Как-то к нему в монастырь вошёл вернувшийся с

похода Фёдор.

 

Иван был рад Фёдору как сыну и обнял его за плечи. Фёдор обрадовался Ивану как отцу. Но услышанное Фёдора поразило. Иван сказал ему странные вещи:

- Прошу тебя, разыщи мою Сашу.

Фёдор подошёл к настоятелю монастыря, и спросил что такое творится с Иваном. Настоятель вынужден был признать печальное:- Он помешался. Он думает, что Александра жива и что у него внучка. Фёдор перекрестился.

- Как давно я не был в этих краях. Настоятель монастыря, отец Сергий, всё-таки не стал уничтожать Ивана и сводить его до уровня помешанного. Он подошёл к Фёдору, и сказал тихо: - Я тебе этого не говорил. Кем была похищена Александра?

- Марина, жена Сёмки, рассказывает, что османами. – Ответил Фёдор.

 

- Ищи её в Османии. – Сказал отец Сергий.

Фёдору стало не по себе. Он не мог поверить, что настоятель монастыря поддержит безумного.

 

- Но учти, если Саша правда стала женой Сулеймана, о которой так много говорят путешественники, заезжающие к нам, то поклянись мне, что не притронешься к ней никогда.

 

Фёдор дал слово.

- Благословляю тебя на путешествие. Разыщи её. Хоть с караваном купцов. И принеси счастье отцу.

 

Фёдор совсем ничего не понял. Но он решил, что отец Сергий просто не хочет выдавать Ивана, который стал ему близким другом, и на время, на несколько лет забыл о его странной просьбе. Об Османии он и не помышлял, а устроился на работу простым писарем в посольском приказе, и обыденные дела ему позволили на время забыть о Хюррем.

 

Александру Аникину

 

Ал-ру Ан-ну

 

- Прекрати ныть! – Говорила ей Айше. – И утри глаза. Ты мать наследника.

И теперь гордо возвращайся в свои покои. Мало ли что там делают эти

женщины, напрасно старающиеся покорить моего сына и твоего

господина. Доброй ночи.

Махидевран совсем расплакалась. Но, утерев слёзы, женщина встала и с

поклоном оставила Валиде одну молиться о счастье сына. Александра

танцевала ярче всех. Женщина покорила Сулеймана своими движениями,

мягкими, грациозными, пластичными. Александра старалась так, чтобы

намерено соблазнить Сулеймана. Искандер заставил Ольгу танцевать ему

танец почти одновременно с Александрой. У Ольги получалось не так

ярко, но мужчине понравилось. Женщина с ужасом думала, что скоро

будет их близость. Немолодой мужчина правда очень понравился Ольге,

но она просила прощения у Господа за невольный грех. Мужчина смотрел

на неё с восторгом и восхищением, и этот танец зародил какие-то

искренние интимные ноты в его душе, каких он не знал раньше.

Александра понравилась Сулейману больше других, и он решил её

пригласить на хельвет. Махидевран, слышавшая это, не верила своим

ушам. Она снова перешла Александре дорогу.

 

- Если думаешь соблазнить моего мужа, – говорила она, – я тебе не дам

покоя, пока не уничтожу.

В этот раз Махидевран просто прошла мимо молодой девушки, но

немножко напугала её стальным голосом и жестоким тоном. Девушка стала

искать защиты и убежища у Гюльфем-хатун. Александра получила

заветный платок от Сулеймана. Но когда его увидела Махидевран,

Махидевран пришла в ярость и снова отправилась к Айше за советом.

- Эта дерзкая девчонка начинает меня злить своей непочтительностью.

Сначала кричала громче всех, а потом ещё и урвала платок? Не быть ей с

моим сыном! Я сейчас же прикажу заключить её под стражу. – Вскричала,

негодовавшая от непочтительного поведения Александры Валиде Айше. –

Махидевран Султан, отправляйся к Сулейману на хёльвет.

Махидевран почтительно поклонилась, и, надев своё лучшее изысканное и

соблазнительное красное платье, отправилась к Сулейману на хельвет.

Сулейман мечтал об Александре, и ждал повторения танца. Но коричневая

дверь комнаты Сулеймана открылась, и вошла Махидевран.

 

В это время Искандер целовал в шею Ольгу, остальные женщины

притихли. Ольга могла понравится Искандер-паше, что и случилось в

итоге. Мужчина ласкал женщину, и целовал её в губы. Над Стамбулом

нависла ночь. Сулейман провёл ночь с Махидевран. Но в разговорах с ней

он понял, что её прислала Айше. В знак протеста против воли матери,

волевой сын приказал разыскать Александру Лисовскую, которую Айше

приказала бросить в темницу. Об этом узнал Ибрагим –паша и Сулейман

попросил Ибрагима вызволить Александру из темницы. Когда Ольга

провела ночь с Искандером, мужчина оставил её одну, заботливо укрыв

одеялом. Женщина очнулась утром, возлюбленный принёс ей завтрак,

который она приняла с большой почтительностью к нему и вниманием.

Сулейман в гневе на Махидевран подарил Хюррем кольцо с изумрудом.

Нигяр одна радовалась счастью подруги. Девушки в гареме устроили

Хюррем бойкот.

 

Александру Аникину

 

1625 год. Османская Империя. Провинция Бейкоз.

 

Вечерело.

 

Несколько янычар вели пленницу, которая едва ли осознавала, куда попала. Молодая девушка с завязанными глазами шла мимо деревьев, кустарников и домов крестьян, которые попадались на пути.

 

Девушка была явно в трансе. Она не понимала куда её ведут, и не помнила фактически ничего. Молодая пленница была с завязанными глазами - условием вхождения на незнакомую ей территорию. Это был летний день. Лес. Деревья своими пиками прорезали небо. Сосны устремлялись вверх. Это были высокие, очень высокие деревья, янычарам, ведущим пленницу, казавшиеся вековыми. Длинноигольные сосны упирались в небо. Стволы сосен были раздвоенными, - охотничий домик, куда доставили молодую, черноволосую пленницу, - находился в высоко в горах. Точно никакая женщина не могла туда пробраться.

 

Али-Паша и Ибрагим-Паша насвистывая какую-то песенку о страсти командовали этим отрядом янычар, полагая, что у Сулеймана явно будет новое увлечение.

 

- Может, Сулейман тогда забудет Хюррем? - Радовался Ибрагим -Паша, на что его старший товарищ, седовласый Али Паша, осадил:

 

- Я бы так не радовался, дорогой, Ибрагим-Паша, думаю, что Хюррем Хатун очень сильная женщина, и она сможет не только очаровать Султана, но и стать Валиде. - При этих словах Али Паша почувствовал строгий взгляд на себе Ибрагима, который был явно недоволен таким словам Али Паши. Мужчины углублялись в глубь пышно-зелёного сада, который переливался всеми красками от нежно-зелёного до изумрудного... солнце играла травой и оставляло на ней радостные золотистые блики, а тени спускались с навесов и крыш охотничьего домика, куда привели несчастную пленницу.

 

- Я тебе сочувствую, Ибрагим Паша. - Улыбнулся Али Паша, и зажмурил глаза, прищурившись на Солнце, которое их ослепляло, а лицо военного осеняло приятным светло-жёлтым цветом, и одаряло теплом, согревая и тело. - Прикрывать чужие грешки не лучшая роль. Хюррем Хатун обязательно узнает про это, а если Хюррем удастся заслужить статус любимой фаворитки Сулеймана, а затем стать его женой...

 

- Этого никогда не будет, Али Паша, - усмехнулся Ибрагим Паша,

 

Ибрагим Паша сдвинул грозно брови. Мужчина посмотрел на Али Пашу так, что у того душа ушла в пятки.

 

... к концу 1625 года после отъезда Изабеллы Фортуны Хюррем снова почувствовала себя беременной. Сулейман был с нею ласков, и в этот момент Хюррем даже почувствовала, что ждёт шехзаде. Хюррем стучалась в спальню Хельги Хатун, возлюбленной Али Паши - Хельга была единственным человеком, кому Хюррем могла доверять, единственным человеком, кто порадовался бы за Хюррем Хатун без злобы.

 

- Я даже думаю, что это будет мальчик. - Прошептала Хюррем Хатун Хельге Хатун. Хельга улыбнулась Хюррем, сжала её руку в своей руке, позволив Хюррем положить голову на своё плечо.

 

Хюррем казалась себе очень счастливым человеком. Этот шехзаде точно должен занять престол в обход Мустафы, шехзаде Махидевран - он просто обязан сделать это!

 

Битва за Мохач

6 апреля 2021, 19:17

Александру Аникину

 

1526 год. Османская империя. Топкапы.

Султан Сулейман Великолепный решил покончить, наконец, с надоевшей ему Венгрией, и присоединить к себе венгерские земли. Наконец, он решился на битву за Мохач. Султан Сулейман знал, что его армия сильнее армии неверных венгров, и решил продвигаться вперёд на Запад во имя своей славы. Близкие Сулеймана, и Хюррем тревожились за своего любимого мужчину и господина. Последний ужин Сулейман подарил своей возлюбленной Хюррем в июне 1526 года. Он был сама нежность. Она дарила ему ласку, и просила поскорее возвращаться. Султан собрал надёжную армию. И сам отправился в опасный поход.

В последние дни цветущего июня огромная турецкая армия во главе со своим любимым Султаном Сулейманом II выступила на рассвете из Стамбула, и стала стремительно продвигаться к границам Венгрии, сметая всё на своём пути. Наконец, османская армия достигла сердца Венгрии – Мохача. Красивый замок располагался на равнине. Его острые башенки перемешивались с плоскими крышами. И сам он своей красотой привлекал внимание путников. Сулейман знал, что несмотря на то, что жители этой местности явно окажут ему сопротивление, они их победят. Стояло жаркое лето. В замке под Мохачем люди дрожали, ожидая прибытия огромной турецкой армии. Немолодой венгр Михай со своей женой Илоной, которая была моложе его на сорок лет заперся в замке, ожидая нападения. Прежняя семья Михая, в том числе и его семнадцатилетняя дочка Джозефа спрятались в этом замке и надеялись на защиту господина. Смеркалось. Замок готовился отразить атаку Сулеймана и его армии.

Лайош II, венгерский правитель не собирался сдаваться просто так какому-то осману и велел держать оборону. Лайош надеялся на помощь Бога, потому что на союзников было надеется нечего. Да и были у Лайоша союзники? Венгры сами много раз предавали, и теперь пришла очередь платить за грехи. Сулейман посмеивался над Лайошем, осознавая своё численное и не только превосходство.

Лайош надеялся на помощь своего приятеля – Яноша I, князя трансильванского, но он с чего-то отказался помогать своему союзнику. Султан Сулейман наступал мягко, и величественно. Лайош отдал приказ о сражении днём 29 августа. Михаю, который заперся в замке казалось, что если бы венграм больше любви к родине, то они победили бы Сулеймана. Лайош, поняв, что Янош не придёт, отдал приказ кавалерии атаковать позиции турок, наступавших всё быстрее и быстрее. Становилось ещё страшнее, чем до битвы. И Лайош не мог поверить, что его охватила паника.

Малкочоглу Бали-бей, глава одного отряда быстро стал сражаться с рыцарской подготовленной конницей. На равнине летним днём в Мохаче особенно красиво, только этим летом август был залит кровью как венгров, так и турок. Война была неизбежной, и сражение произошло. Женщины, успевшие укрыться в замке не верили, что венгры победят.

Неожиданно, Михай решил, что поможет бежать хотя бы дочери. Илонка обещала его прикрыть. Они тайно выбежали из замка, и умудрились не попасть в плен. На полпути, Михай не поверил в то, что Джозефа отстала. Девушка задержалась где-то, увидев, как к ней приближается какой-то басурманин. Она закричала, но потом замахала Илонке руками «бегите!». Это был Соколлу Мехмед Паша. Он схватил Джозефу, и отвёл её к Сулейману. В этот день было много пленных, которых нужно было казнить. Сулейман устал. Ему хотелось хорошей еды и вина, и он жалел, что рядом с ним нет Хюррем. Мужчина, увидев красивую венгерку, захотел быть с ней близким. Над шатром нависла ночь. После ночи и утра казни Джозефа была помилована, и в город Буде уже ехала с Сулейманом, и была его спутницей. Джозефа не хотела любить Сулеймана, но мужчина сломил её волю, и она поняла, что, благодаря ей, Султан, возможно, пощадит её бедный народ. Покидая эти места, Джозефа надеялась, что её отец и матушка живы. Но не могла знать о них ничего.

В Топкапе Хюррем плакала по мужу. Запершись одна, она ничего не пила и не ела. Она боялась, что её возлюбленный погибнет. Михедерван зато строила козни.

- Дорогая, а ты не боишься, что он в Венгрии тебя забудет? – Как-то, проходя мимо бросила она. Хюррем было плохо. От слов Михидерван стало ещё хуже. Покровительствовавший ей Сюмбюль-ага, стражник гарема, увёл Хюррем подальше от драки. Молодая женщина осталась сидеть с маленькой Михримах, которой было всего четыре года и старшими Мехмедом, Селимом и Баязетом. Дети были неспокойны, и Баязет ещё простудился и сильно заболел. Хюррем не отходила от кроватки любимого шехадзе.

Селим сидел с братом, и помогал матери чем мог. Тем временем, Сулейман подписывал в Буде мир. И скоро в Топ Капе было объявлено о том, что Повелитель возвращается домой. Селим очень обрадовался, что скоро ему встречать отца. Венгрия до конца XVII века стала Османской. Но Сулейман не стал насильно насаждать свою религию венграм, довольствуясь победой. Мужчина вернулся домой победителем. Дети бросились к отцу, поскольку долго его не видели. Мужчина обнял их. Но Хюррем, Михедерван и Жасмин ждал ещё один удар: Сулейман привёз с собой новую свою возлюбленную, которую уже называл Илдиз, что означало «звезда». Женщины не дали Илдиз спокойно устроиться в серале. Едва она ступила за порог нового дома, Хюррем, Жасмин и Михедерван окружили её. Михедерван сказала:

- Тебе не долго жить, кошечка. Ты ещё не знала, что такое настоящий ад.

Илдиз подняла на неё уставшие глаза, говорившие о том, что знала. Наложницы и жена Сулеймана заняли каждая своё место. В серале воцарилось молчание.

 

Илдиз. Гибель Ибрагим-паши

6 апреля 2021, 19:18

Александру Аникину

 

…Илдиз стали приготавливать к хёльвету почти сразу же без должного обучения. Хюррем установила в серале строгие правила, согласно которым все девушки подчинялись непосредственно ей, и до хёльвета не доходили. А Сулейман и не желал иных. Каждый раз когда ему объявляли о появлении новой богини, он морщился и ждал Хюррем. Хюррем приходила в покои к Султану и проводила с Сулейманом бурную ночь страсти, который ей всегда оставался доволен. Мужчина ждал Хюррем и на этой неделе, когда у него был задуман интимный ужин и хёльвет по расписанию, которое составил ему Ибрагим.

Между тем Ибрагим променял Хатидже на другую женщину. Это была подруга Хатидже Эстер. Они стали встречаться. В Эстер Ибрагим нашёл тот огнь страсти, который ему не доставал в немного холодной в постели сестре Султана. Хатидже долгое время не замечала измены. Как-то раз, когда Ибрагим гулял с Эстер, Эстер его прямо спросила:

- Хатидже знает о нас?

Ибрагим усмехнулся, и, сказав «нет», поцеловал Эстер в губы. Эту сцену заметила Гюльфем, которая в последнее время забыла что такое целовать мужчину из-за того, что Сулейман уже несколько недель подряд не покидал своей Хюррем. Александра Лисовская вполне наслаждалась жизнью в Топ Капе, ела вкусные фрукты, сладости и ей такая жизнь нравилась вполне. Она представляла, что в России бы в это время, наверняка подали мясо. Сладости и приправы, основные составляющие турецкой кухне придавали ей какой-то изыск, который Хюррем не знала в детстве. Родители потчевали её тем, что было у них на столе. Конечно же, там не было и в помине засахаренного винограда и марсалы, которые Хюррем очень полюбила, будучи замужем за Сулейманом. Хатидже не очень нравилась Хюррем, и она больше покровительствовала Махидевран, которая одиноко последнее время скучала в Топ Капе, время от времени гоняя девушек из сераля, чтобы те исправно выполняли домашние работы. Но счастье Хюррем время от времени нарушал какой-то поворот событий не в её сторону. Например, с приездом Джозефы в Топ Капу, у Хюррем появилась красивая венгерская соперница. Джозефу отмыли и одели в красивое платье Хатидже и Махидевран. Гюльфем-хатун молча наблюдала эту сцену. Гельшарм-ага доложил о том, что видел Хюррем, которая быстрым шагом ворвалась во дворец и разрушила планы Хатидже.

- Хатидже, Махидевран, вы можете идти и оставьте меня наедине с этой девушкой. – Бойко сказала Хюррем, которая поставила заговорщиц в неловкое положение. Гюльфем, Хатидже и Михедевран, поклонившись Хюррем спокойно покинули комнату, где стояла красивая и нежная Джозефа, наряженная как кукла в изысканное розовое платье. Хюррем выложила перед Джозефой ларец, в котором находились деньги и драгоценности.

- Возьми, это приданное. Выйдешь замуж за Искандера Челеби. – Улыбнулась Хюррем девушке. – Сулейман тебе не нужен.

Венгерке Джозефе пришлось смириться со своей участью.

- Как тебя зовут? – Спросила Хюррем с коварной улыбкой на устах.

- Джозефа, - склонив голову прошептала венгерка.

- Я назову тебя Диларой, что означает «любимая». – Опять нежно улыбнулась Хюррем. Впрочем, Диларе было всё равно. Она обрадовалась неожиданному богатству, и отправилась вместе со служанкой Зоэ к своему жениху – Искандеру. Роксолана облегчённо вздохнула. Искандер вошёл к ней, склонив голову, и поблагодарил за столь роскошный подарок в виде женщины. Искандеру было 52 года, и это был его второй брак.

- За какие заслуги? – Засмеялся разбойник.

- Делай с Диларой что хочешь. – Зашипела у него над ухом Хюррем. – Только не допусти её к Султану.

Искандер опять засмеялся: он понял.

- Хорошо, я не доведу дело до того, чтобы её ласкал Сулейман. Вторая жена мне просто необходима для разгону крови. Спасибо, заговорщица. – Сказал Челеби.

- От заговорщика слышу. – Только добей, наконец, Ибрагима. Сколько ж тебя просить!

Челеби поднял свои карие глаза на Хюррем, и сказал.

- Сделай вот что. Подари Ибрагиму женщину. Хатидже этого, ручаюсь, что не стерпит.

Хюррем задумалась.

- Женщину, говоришь? Мне, конечно, выгодно, чтобы ни одна из пленниц не дошла до мужа… хорошо я найду среди венгров ещё одну красотку. Хотя… я могу нанести Хатидже ещё один удар. У неё есть подруга Эсер, гречанка…. – быстро затараторила Хюррем.

Заговорщик Искандер в своей мрачности очаровательно улыбнулся.

- Вот и славно. – Челеби вышел из покоев Хюррем до того, как к ней вошёл Сулейман. Султан было немного приревновал, что сыграло Хюррем на руку: иногда ревность разжигает страсть. Страстный поцелуй был Александре обеспечен. Она обвила мужа руками, и он страстно поцеловал жену в губы.

- Что тут делал Искандер? – Игриво спросил Сулейман, прекрасно понимая, что Челеби, если и был у Хюррем, то исключительно по делам. Кроме Челеби таким же верным Сулейману был Соколу Мехмед Паша. В Ибрагиме он всё же сомневался.

- Он приходил доложить обстановку. – Кокетливо улыбнулась Хюррем и повисла на Сулеймане.

- И какая же она, обстановка? – Заигрывающее спросил Сулейман, страстно прижимая к себе Хюррем.

- Страстная. – Хюррем вздрогнула от страсти и ответила на ласку поцелуем. – Он женится.

- На ком? – Удивился Сулейман, заглянув своей женщине в глаза.

- Я ему подарила рабыню. – Ответила Хюррем.

- Очень щедрый подарок с твоей стороны, дорогая. – Сказал Сулейман, прижав Хюррем ещё крепче и расшнуровывая её красивое бирюзовое платье. – А почему мне не подарила?

- Что? – Закричала было Хюррем, но Сулейман быстро заткнул ей рот страстным поцелуем, и занимаясь с мужем любовью, Хюррем подумала, что хорошо она сделала, подарив Джозефу Искандеру: Сулейман остался довольным её щедростью по отношению к его другу, который благодарно забрал подарок и отвёл к себе домой.

Джозефа была счастлива быть хозяйкой в новой обстановке: ей жутко понравился богатый дом Искандера. Не то, чтобы Топ Капы, но со своим красивым интерьером. Джозефа, или Дилара облегчённо вздохнула, и подчинилась обстоятельствам. А быть хорошей женой она попробует.

Ибрагим в это время гулял с Эсер. Они целовались под деревьями. Гюльфем сообщила эту новость госпоже, которая довольная вернулась после романтики с Сулейманом. После того как Сулейман покинул ложе Гюльфем, Гюльфем занялась мелкими интригами и сплетнями про окружающих. После того, как с уст Гюльфем сошла роковая для Эсер речь, Хюррем дико засмеялась: её врагу Ибрагиму пришёл конец. Хатидже как-то поняла, что супруг ей изменяет. Ни Гюльфем, ни Хюррем не смогли больше скрывать от сестры Сулеймана правды.

- С кем! – Набросилась на Гюльфем Хатидже, когда та, не выдержав, рассказала ей всё, что знала про Ибрагима.

- С Эсер. – Мрачно улыбнулась Хатидже.

Дни Ибрагима были сочтены. Хатидже мощным шагом направилась к Сулейману.

Мужчина всё понял.

Он сам сомневался в верности Хюррем. И подозревал в этом Искандера. Искандера даже схватили и стали допрашивать и тоже, как и Эсер посадили в темницу. Но неожиданно Сулейману приснился сон, в котором Дилара ему сказала, что Искандер был в эту ночь с ней, а Хюррем спокойно почивала в своей опочивальне. Снам Сулейман не верил. Но в этот раз отступил, помиловав Искандера. Буря пронеслась над Хюррем, и молодая женщина порадовалась такому исходу событий. Искандер молча ей поклонился, и, вздохнув, отправился домой проводить время со своей возлюбленной Диларой.

 

Эсер посадили в темницу. Девушка дрожала от страха. Ей не хотелось умирать. Но закрытые за нею ворота говорили, что гибель неизбежна. Эсер опустилась на колени, и разрыдалась. Ибрагим тем временем отправлялся в поход, который грозил обернуться походом против Сулеймана. Он это прекрасно понимал, и обдумывал свои действия. Он едва перешёл границу Турции, и вступил в пределы Греции, и даже отразил рыцарский поединок, как ему предстал призрак его любимой Эсер – её уже казнили по приказу Сулеймана. Ибрагим сражался не на жизнь, а на смерть. В это время за ним пришли отряды Искандера Челеби, который нанёс решительный удар по Ибрагиму, и мужчина скончался на месте.

Пока хоронили Ибрагима, Хюррем Султан наводила в серале порядок. Сулейману предложили ещё одну девушку гречанку Ракел Хатун. Хюррем не стала тратиться на мужей и подарки, и, придя в ярость для форсу просто выставила соперницу из дворца Топ Капы. Остальные девушки удовлетворились тем, что остались прислуживать Хюррем и в мыслях даже не помышляли о Сулеймане как о мужчины, ведя скромный и девственно-чистый образ жизни.

 

Счастье Валиде, Хюррем Султан

6 апреля 2021, 19:21

Александру Аникину

 

Великолепная Валиде, облачённая в роскошные одеяния фиолетово-малинового цвета, проснулась этим утром не на шутку озабоченной поведением своего шехзаде. Шехзаде Мустафа очень удручал свою мать. Его поведение очень огорчало красавицу Махидевран, которая хоть и привыкла к вечной борьбе с Хюррем, но ещё больше расстраивалась от поведения своего беспутного сына, который в двадцать семь лет никак не мог успокоиться и найти себе достойную спутницу жизни.

 

Последнее увлечение Мустафы - крестьянка Елена, которую по слухам, тот отбил у богатого пожилого торговца Эфенди, который в итоге избрал себе другую юную невесту - Александру, с которой он, по тем же слухам, успешно содрал юбки в одну июльскую ночь. Махидевран вздохнула о том, что лучше бы он выбрал Елену. Но на Елену-то выбор Эфенди падал изначально, но девушку где-то в кустах соблазнил Мустафа, теперь на её голову падёт позор за то, что Мустафа выбрал нищебродку для заключения никяха.

 

Для Махидевран, которая уже успела даже с Хюррем подружиться и объединиться против лагеря Хаттидже - сестры Сулеймана, которая покрывала интрижку Великого с Фирузе,выбор Мустафы был ударом. Как он мог отвергнуть блистательную принцессу Фейрин или хотя бы даже Нору, которая была благородного происхождения, и выбрать эту девушку низкого рода, да у неё вообще не было никакого рода! И вот за это время к ней приходит беременная Эстер, и просит защиты. Мустафа окончательно сошёл с ума! Но Елена это не повод заключать наследника в кафес. Махидевран вздохнула. К сожалению, не повод. Сулейман ничего не знал об интрижки сына, поскольку занимался образованием своего младшего сына от Хюррем Джинхагира и сам флиртовал в коридорах с Фирузе, о чём Хюррем узнала сравнительно поздно.

 

Кроме того, у Сулеймана 79-летний Али-Эфенди просил в жёны 37-летнюю Лейлу, которой Сулейман так и не успел воспользоваться. Вернее, не захотел. Сулейман не хотел отпускать наложницу, но на этом настояла Махидевран, которая пожалела Лейлу, влюблённую в Али-Эфенди, хотя тот был нанмого старше неё. Махидевран подумала, и отпустила девушку, которая так и не была близка с Султаном. На что сама Махидевран вздохнула с облегчением, отпуская ту, что могла причинить ей очередную боль, но не сделала это. Сулейман хотел вначале хотел поступить как вредный собственник, и даже приготовил свой знаменитый фиолетовый платок, но под грозным взглядом Махидевран, только лишь обнял Лейлу, и отпустил её к возлюбленному. Махидевран закрыла за Лейлой ворота, и та села в роскошную карету, приготовленную её новым хозяином, который повёз Лейлу в свой гарем.

 

На Лейле были дорогие украшения - подарок Махидевран, и красивое жёлто-розовое платье, в которое она была облачена, когда её возлюбленный Али-Паша, наконец-то подал ей руку, и усадил в свою карету, которая, тронувшись, повезла двоих влюблённых домой к Али-Паша. Али наконец-то поцеловал Лейлу в губы, и девушка узнала вкус мужских губ. Сердце её трогательно забилось, несмотря на то, что она не ждала тёплый приём от главной баш-хасеки Али Паша, и понимала, что ей предстоит за возлюбленного жёсткая борьба, но она наконец-то чувствовала руку на груди своего возлюбленного и отвечала страстными поцелуями на его поцелуи. Махидевран провожала карету довольным взглядом, поскольку, одной соперницей стало меньше.

 

А Сулейман в это время думал, кому бы отдать свой фиолетовый платок. Выбор Султана пал на Фирузе - Елену, которая танцевала как раз сладострастный танец Востока, покоривший Султана сейчас. Платок пал к ногам Фирузе, и девушка с благодарностью подняла свой подарок, упорхнув к себе в комнату, чтобы Хюррем не видела. Но этот жест Сулеймана и его мечты о новой женщине в своей жизни подметила извечный враг Хюррем - Хаттидже, которая ловко, подобно змее, подошла на цыпочках к брату, и обняв его за шею, сказала:

 

- Если хочешь другую женщину, берегись Хюррем. Лучше ей не знать пока о том, кто эта незнакомка. Я послежу за Фирузе, и буду её охранять.

 

Брат отозвался благодарностью на заботу сестры, зато Ибрагим был явно недоволен тем, что его жена задумала помогать Сулейману в делах сердечных. Последнее время Сулейман сильно был недоволен Ибрагимом. Причиной недовольства было странное поведение Ибрагима относительно толкователя законов Али Паши - пожилого, опытного человека, с которым Сулейман сейчас проводил больше времени, чем со своим другом детства. Вначале Ибрагим почувствовал обиду, затем ревность, а потом - зависть.

 

- Госпожа, - начал Ибрагим было за ужином плести свою паутину вокруг Хаттидже, - зачем Вы помогаете Сулейману принимать новых наложниц? Ведь Вы подвергаете себя этим опасности.

 

Хаттидже замолкла, и ничего не сказала мужу. Он был прав. Но борьба против Хюррем, которая сейчас блаженно принимала ванну, стала уже делом чести.

 

Похищение Хюррем. Всякая безумная идея имеет свои основания

19 декабря 2021, 21:17

Александру Аникину

 

с того самого момента как Хюррем почувствовала, что ждёт шехзаде, Гюльфем Хатун не знала себе покоя. Махидевран понимала, что она останется в лучшем случае одна.

 

Гюльфем Хатун мечтала занять в сердце Сулеймана то место, что позволило бы стать ей Доброй госпожой, или Госпожой света. Ей хотелось заниматься благотворительностью, помогать людям, покровительствовать бедным. Планов было громадьё. Лючия Эсперандес, которая теперь звалась Гюльфем Хатун была женщиной 26 лет испанского происхождения.

 

в детстве Лючия говорила, что она обязательно станет королевой. И вот мечта Лючии понемногу сбывалась. То ли её совратил какой-то джинн, то ли она сама решила избавиться от Хюррем, но Лючия, которая не была близка к Валиде Айше решила действовать сама.

 

Валиде Сулеймана оказалась в глухом неведении того что происходило. Лючия решила обратиться к адмиралу Пири Реису чтобы тот вывез Хюррем за пределы Османской Империи, может быть и на её родину... а Михримах... Михримах Лючия воспитает сама, назвавшись её матерью.

 

Бедой оказалось то, что Гюльфем не могла иметь детей, и ей хотелось стать матерью хотя бы для одного ребёнка Сулейману. В этом отношении ей очень мешала Хюррем. Сейчас Хюррем ждала второго шехзаде, и кто его знал, может быть это будет мальчик... тогда Гюльфем лишилась бы всякой возможности стать матерью. Гюльфем было очень страшно.

 

Сговариваться с Нигяр было опасно, но у Гюльфем никого не было. Хельга Хатун была всецело предана Хюррем Хатун, с Хельгой Хатун было бесполезно разговаривать.

 

- Ты с ума сошла! - Закричала Нигяр, но тут же примолкла - кричать во дворце Топ Капы было опасно. - Похитить Хюррем Хатун?

 

- Может только адмирал Пирри Реис...- Гюльфем казалось сама себе поверила в то, что мероприятие получится. - Понимаешь, Нигяр, я хочу стать матерью, а с Хюррем это невозможно. То есть, я могу воспитывать Михримах вместо Хюррем...

 

- назвавшись её матерью? - Поняла Хюррем. Вначале Нигяр идея об устранении Хюррем не понравилась, показалась нереальной, но потом злобные джины напели Нигяр, что в этом мире возможно всё и что Хюррем исчезнет, стоит только приложить к этому усилия.

 

Какой бы ни была идея безумной, Нигяр и Гюльфем решились броситься в ноги к адмиралу Пирри Реису, чтобы тот свёз Хюррем на её Родину. Заговорщицы, миновав покои Хельги Хатун, которая мирно спала, вышли коридор и стали искать адмирала Пирри Реиса. Хюррем исчезнет, Хюррем обязательно исчезнет!

 

Теперь осталось убить бдительность Ибрагим-Паши, который охранял покои Сулеймана и дождаться, когда он устанет, наконец, наслаждаться с Хюррем Хатун и займётся войной. Или едой. Две женщины, которые в миг стали авантюристками, решили действительно пора брать врага на абордаж и при помощи знатного адмирала Пирри Реиса вывезти хотя бы за пределы Османской Империи.

 

Гюльфем Хатун со страху понимала, что ей не под силам эта задача, и решила подкупить одного из стражников - Зульфикара, который мог бы содействовать их похищению Хюррем Хатун, потом следовало бежать к адмиралу Пирри Реису и сделать так, чтобы тот вывез - пусть незаметно для него самого - Хюррем за границу.

 

Хюррем пока была на небольших срока беременности, живот никак не выступал и ничем не выдавал себя. Наверное, ещё и Сулейман не был в курсе о зачатии нового шехзаде, ибо, видимо, в страхе Хюррем Хатун ласкала Сулеймана как прежде, доставляя Султану мыслимые и не мыслимые удовольствия, от которых Сулейман явно блаженствовал.

 

У него было всё хорошо. Наконец, видимо подумав о совете Дивана Сулейман отпустил Хюррем из покоев - она была в светло-розовом платье

 

Глава четвёртая

Легенда о шпаге Кортеса

 

1536 год. после гибели Ибрагима.

 

…Илдиз стали приготавливать к хёльвету почти сразу же без должного обучения. Хюррем установила в серале строгие правила, согласно которым все девушки подчинялись непосредственно ей, и до хёльвета не доходили. А Сулейман и не желал иных. Каждый раз когда ему объявляли о появлении новой богини, он морщился и ждал Хюррем. Хюррем приходила в покои к Султану и проводила с Сулейманом бурную ночь страсти, который ей всегда оставался доволен. Мужчина ждал Хюррем и на этой неделе, когда у него был задуман интимный ужин и хёльвет по расписанию, которое составил ему Ибрагим.

Между тем Ибрагим променял Хатидже на другую женщину. Это была подруга Хатидже Эстер. Они стали встречаться. В Эстер Ибрагим нашёл тот огнь страсти, который ему не доставал в немного холодной в постели сестре Султана. Хатидже долгое время не замечала измены. Как-то раз, когда Ибрагим гулял с Эстер, Эстер его прямо спросила:

- Хатидже знает о нас?

Ибрагим усмехнулся, и, сказав «нет», поцеловал Эстер в губы. Эту сцену заметила Гюльфем, которая в последнее время забыла что такое целовать мужчину из-за того, что Сулейман уже несколько недель подряд не покидал своей Хюррем. Александра Лисовская вполне наслаждалась жизнью в Топ Капе, ела вкусные фрукты, сладости и ей такая жизнь нравилась вполне. Она представляла, что в России бы в это время, наверняка подали мясо. Сладости и приправы, основные составляющие турецкой кухне придавали ей какой-то изыск, который Хюррем не знала в детстве. Родители потчевали её тем, что было у них на столе. Конечно же, там не было и в помине засахаренного винограда и марсалы, которые Хюррем очень полюбила, будучи замужем за Сулейманом. Хатидже не очень нравилась Хюррем, и она больше покровительствовала Махидевран, которая одиноко последнее время скучала в Топ Капе, время от времени гоняя девушек из сераля, чтобы те исправно выполняли домашние работы. Но счастье Хюррем время от времени нарушал какой-то поворот событий не в её сторону. Например, с приездом Джозефы в Топ Капу, у Хюррем появилась красивая венгерская соперница. Джозефу отмыли и одели в красивое платье Хатидже и Махидевран. Гюльфем-хатун молча наблюдала эту сцену. Гельшарм-ага доложил о том, что видел Хюррем, которая быстрым шагом ворвалась во дворец и разрушила планы Хатидже.

 

- Хатидже, Махидевран, вы можете идти и оставьте меня наедине с этой девушкой. – Бойко сказала Хюррем, которая поставила заговорщиц в неловкое положение. Гюльфем, Хатидже и Михедевран, поклонившись Хюррем спокойно покинули комнату, где стояла красивая и нежная Джозефа, наряженная как кукла в изысканное розовое платье. Хюррем выложила перед Джозефой ларец, в котором находились деньги и драгоценности.

- Возьми, это приданное. Выйдешь замуж за Искандера Челеби. – Улыбнулась Хюррем девушке. – Сулейман тебе не нужен.

Венгерке Джозефе пришлось смириться со своей участью.

- Как тебя зовут? – Спросила Хюррем с коварной улыбкой на устах.

- Джозефа, - склонив голову прошептала венгерка.

- Я назову тебя Диларой, что означает «любимая». – Опять нежно улыбнулась Хюррем. Впрочем, Диларе было всё равно. Она обрадовалась неожиданному богатству, и отправилась вместе со служанкой Зоэ к своему жениху – Искандеру. Роксолана облегчённо вздохнула. Искандер вошёл к ней, склонив голову, и поблагодарил за столь роскошный подарок в виде женщины. Искандеру было 52 года, и это был его второй брак.

- За какие заслуги? – Засмеялся разбойник.

- Делай с Диларой что хочешь. – Зашипела у него над ухом Хюррем. – Только не допусти её к Султану.

Искандер опять засмеялся: он понял.

- Хорошо, я не доведу дело до того, чтобы её ласкал Сулейман. Вторая жена мне просто необходима для разгону крови. Спасибо, заговорщица. – Сказал Челеби.

- От заговорщика слышу. – Только добей, наконец, Ибрагима. Сколько ж тебя просить!

Челеби поднял свои карие глаза на Хюррем, и сказал.

- Сделай вот что. Подари Ибрагиму женщину. Хатидже этого, ручаюсь, что не стерпит.

Хюррем задумалась.

- Женщину, говоришь? Мне, конечно, выгодно, чтобы ни одна из пленниц не дошла до мужа… хорошо я найду среди венгров ещё одну красотку. Хотя… я могу нанести Хатидже ещё один удар. У неё есть подруга Эсер, гречанка…. – быстро затараторила Хюррем.

Заговорщик Искандер в своей мрачности очаровательно улыбнулся.

- Вот и славно. – Челеби вышел из покоев Хюррем до того, как к ней вошёл Сулейман. Султан было немного приревновал, что сыграло Хюррем на руку: иногда ревность разжигает страсть. Страстный поцелуй был Александре обеспечен. Она обвила мужа руками, и он страстно поцеловал жену в губы.

- Что тут делал Искандер? – Игриво спросил Сулейман, прекрасно понимая, что Челеби, если и был у Хюррем, то исключительно по делам. Кроме Челеби таким же верным Сулейману был Соколу Мехмед Паша. В Ибрагиме он всё же сомневался.

- Он приходил доложить обстановку. – Кокетливо улыбнулась Хюррем и повисла на Сулеймане.

- И какая же она, обстановка? – Заигрывающее спросил Сулейман, страстно прижимая к себе Хюррем.

- Страстная. – Хюррем вздрогнула от страсти и ответила на ласку поцелуем. – Он женится.

- На ком? – Удивился Сулейман, заглянув своей женщине в глаза.

- Я ему подарила рабыню. – Ответила Хюррем.

- Очень щедрый подарок с твоей стороны, дорогая. – Сказал Сулейман, прижав Хюррем ещё крепче и расшнуровывая её красивое бирюзовое платье. – А почему мне не подарила?

- Что? – Закричала было Хюррем, но Сулейман быстро заткнул ей рот страстным поцелуем, и занимаясь с мужем любовью, Хюррем подумала, что хорошо она сделала, подарив Джозефу Искандеру: Сулейман остался довольным её щедростью по отношению к его другу, который благодарно забрал подарок и отвёл к себе домой.

Джозефа была счастлива быть хозяйкой в новой обстановке: ей жутко понравился богатый дом Искандера. Не то, чтобы Топ Капы, но со своим красивым интерьером. Джозефа, или Дилара облегчённо вздохнула, и подчинилась обстоятельствам. А быть хорошей женой она попробует.

Ибрагим в это время гулял с Эсер. Они целовались под деревьями. Гюльфем сообщила эту новость госпоже, которая довольная вернулась после романтики с Сулейманом. После того как Сулейман покинул ложе Гюльфем, Гюльфем занялась мелкими интригами и сплетнями про окружающих. После того, как с уст Гюльфем сошла роковая для Эсер речь, Хюррем дико засмеялась: её врагу Ибрагиму пришёл конец. Хатидже как-то поняла, что супруг ей изменяет. Ни Гюльфем, ни Хюррем не смогли больше скрывать от сестры Сулеймана правды.

- С кем! – Набросилась на Гюльфем Хатидже, когда та, не выдержав, рассказала ей всё, что знала про Ибрагима.

- С Эсер. – Мрачно улыбнулась Хатидже.

Дни Ибрагима были сочтены. Хатидже мощным шагом направилась к Сулейману.

Мужчина всё понял.

Он сам сомневался в верности Хюррем. И подозревал в этом Искандера. Искандера даже схватили и стали допрашивать и тоже, как и Эсер посадили в темницу. Но неожиданно Сулейману приснился сон, в котором Дилара ему сказала, что Искандер был в эту ночь с ней, а Хюррем спокойно почивала в своей опочивальне. Снам Сулейман не верил. Но в этот раз отступил, помиловав Искандера. Буря пронеслась над Хюррем, и молодая женщина порадовалась такому исходу событий. Искандер молча ей поклонился, и, вздохнув, отправился домой проводить время со своей возлюбленной Диларой.

 

Эсер посадили в темницу. Девушка дрожала от страха. Ей не хотелось умирать. Но закрытые за нею ворота говорили, что гибель неизбежна. Эсер опустилась на колени, и разрыдалась. Ибрагим тем временем отправлялся в поход, который грозил обернуться походом против Сулеймана. Он это прекрасно понимал, и обдумывал свои действия. Он едва перешёл границу Турции, и вступил в пределы Греции, и даже отразил рыцарский поединок, как ему предстал призрак его любимой Эсер – её уже казнили по приказу Сулеймана. Ибрагим сражался не на жизнь, а на смерть. В это время за ним пришли отряды Искандера Челеби, который нанёс решительный удар по Ибрагиму, и мужчина скончался на месте.

Пока хоронили Ибрагима, Хюррем Султан наводила в серале порядок. Сулейману предложили ещё одну девушку гречанку Ракел Хатун. Хюррем не стала тратиться на мужей и подарки, и, придя в ярость для форсу просто выставила соперницу из дворца Топ Капы. Остальные девушки удовлетворились тем, что остались прислуживать Хюррем и в мыслях даже не помышляли о Сулеймане как о мужчины, ведя скромный и девственно-чистый образ жизни. Среди них была Хельга-Хатун тайно влюблённая в купца Джошуа.

 

Фирузе

6 апреля 2021, 19:23

Александру Аникину

 

1538 год. Турецкие войска под предводительством Сулеймана вторглись в некоторые области Венеции. Турки опустошили часть Эгейских островов, также они проложили путь к Южной Аравии и Индии.

Хатидже после измены Ибрагима очень страдала. Молодая девушка, которую познал её брат, выводила её из себя. У Хюррем всё было хорошо. В свои 45 лет Хюррем блистала в своей изысканной красоте. Она одевала дорогие наряды, которые ей дарил муж. Прекрасные украшения излучали свет её души, блистая на шее и руках. Из уст Хаттидже, порой, вырывался крик: «почему?». Не выспавшись и даже не умывшись, Хатидже бросилась к Хюррем. Хюррем только что проснулась, и ей тяжело было выслушать Хаттидже. Она не поняла, что та говорит, и попросила новую служанку пожилую Зульфию принести ей розовую воду для умывания. Хаттидже разозлилась. Глаза её горели гневом, и грудь горела.

- Испытай в жизни то, что испытала я, когда узнала об измене Ибрагима.

…танец создан для того, чтобы очаровать. Танец создан для того, чтобы обольстить. Танец создан для того, чтобы дать мужчине понять, что он любим. Танец срывает маску на лице.

Видя её бёдра Сулейман понимал, что перед ним именно та женщина, которую он может полюбить после Хюррем. Полюбить. Надолго ли? Или она для него останется женщиной, танцевавшей танец. Красиво покачивая бёдрами, эта необычная девушка в красной маске и в красной юбке танцевала перед Сулейманом. Кто она? Сулейман не знал, но уже был заинтригован. Тайна, которую она скрывала, ему показалась близка. Но была ли эта тайна? Или этот цветок, сорванный неизвестно где, подобно чуду вырос на берегах Персидского залива, или в какой-нибудь Греции для того, чтобы в один прекрасный момент предстать перед ним в танце? Сулейман поднял бровь и подумал, что шпионка. Сладкое тело призывало к радости и он, насладившись красавице, смог забыть о гибели Элмас, брошенной Хюррем в воды Босфора за измену. Сердце Султана было открыто новой любви и чувствам. И он мечтал насытиться ими сполна. Девушка ему понравилась. Он понял, что она явно не из сераля. Поскольку Хюррем добилась того, что в сераль больше никого не принимали, а другие женщины Сулеймана больше не интересовали и были им забыты. Часть из них уговорила Хюррем устроить их замуж, Михедерван было некуда идти, и она осталась в услужении у Хюррем. Пока девушка танцевала, Хюррем заперлась с Михидерван в комнате и стала рассуждать о девушке.

- Кто это? – Спросила Михедерван. – После Элмас у него никого не было.

- Откуда я знаю. – Закричала Хюррем, потом перешла на шёпот.

- Я сама не поняла, но я хочу вычислить кто она.

Михедерван молча согласилась с Хюррем. От танца веяло страстью. Обе женщины решили, что эта женщина не для старшего Шехадзе Хюррем семнадцатилетнего Мехмеда. И явно не для для 26-летнего шехадзе Михедерван Мустафия. Обе женщины переглянулись. Михедерван поняла, что это женщина, которая так ярко танцует на празднике предназначена самому Сулейману.

- Он будет делить с ней ложе? – Переглянулись обе женщины. Неожиданно откуда ни возьмись появилась Фирузе в лёгкой накидке.

- А ты где была? – Спросила Хюррем.

- Я немного простудилась. – Голос Фирузе явно осип, и Михедерван принесла ей травяного чаю.

- Послушай, у Сулеймана новая девушка. Ты не знаешь, кто мог пробраться во дворец?

Фирузе, пряча фиолетовый платок, данный ей Сулейманом, отрицательно покачала головой.

- С Вашего позволения, я лягу.

Фирузе напоили чаем, запах которого разносился по комнате, и уложили в постель. Девушка почувствовала себя лучшей. Михидерван подумала, что это действительно жар. Но Фирузе трясло так, как будто это был не просто жар, а лихорадка. Она боялась посмотреть Хюррем в глаза. В их узкий мирок проникла Хаттидже-султан, сестра Сулеймана. Она попросила оставить её наедине с Фирузе.

- Скажешь ей всё, язык оторву, а тело спущу в Босфор. – Шепнула она, потом стала спрашивать Михедерван, что стряслось. Михедерван рассказала, что у Фирузе жар. Хаттидже понимала, что расстраивать повелителя по пустякам нечего, и быстро покинула женщин. Хюррем показала ей длинный язык.

- Терпеть не могу Хаттидже.

Между тем подрастал средний сын Хюррем – Селим и её любимая дочь Михримах. Мехмеду было уже 17. И он был готов получать в дар наложниц. Хюррем даже захотела сходить на невольничий рынок, чтобы присмотреть одну для Мехмеда. Хюррем решила, что пока сыну хватит одной. Селим мечтал о девушках, но ему было ещё рано жениться и нужно было засматриваться, правда Хюррем часто улыбалась, когда Селим засматривался на взрослевших дочерей служанок и ближайшего окружения матери. Баязиду было тринадцать, и он подсмеивался как над Селимом, так и над Михримах. Михримах было очень стыдно. Она чувствовала, что влюбилась в Рустем-пашу, который был много старше её, но не могла об этом сказать никому. Девушка стала рассеянной на уроках, и это заметил учитель Михримах Али Акбар, 80-летний уважаемый человек. Он решил, что Михримах влюбилась в кого-то, но, уважая чувства студентки Али Акбар не сказал никому ничего. Все описки в сочинениях Али Акбар исправлял сам за Михримах, пока это не заметил её отец – Султан Сулейман. Сулейман как-то ради того, чтобы отдохнуть от государственных дел попросил принести ему исписанные пером задания детей, и к своему удивлению он увидел то, что тетрадка Михримах исписана почерком Семиз Али. Сулейман посмеялся, и вызвал педагога к себе.

- Семиз Али, как учится моя любимая дочь? – Спросил Сулейман, и педагог заметил, что его настроение явно приподнято. Султан явно смеялся над ним. Уважаемый учитель не вынес насмешки, и во всём признался.

- Не казните меня, о Великий Повелитель! Наша любимая Михримах, похоже, в кого-то влюбилась.

Султан Сулейман смеялся от души.

- А то я и сам не вижу. – Почти хохоча сказал он. – И ты полагаешь, что Михримах пора замуж?

Семиз Али прикрыл глаза, трясясь от страха, думая, что Сулейман прикажет его высечь.

 

- Так, пока я не решил тебя заменить кем-то другим, дорогой учитель, не исправляй в тетрадках Михримах ничего, и, наконец, поставь ей заслуженную плохую оценку. Пусть поразмышляет, а я со временем выясню, кто этот таинственный её возлюбленный.

Семиз Али с поклоном ушёл. Султан остался один подписывать указы, и получать рапорты о войнах. Тем временем, к нему вошёл прибывший из Средиземного моря пират Барбаросса, которого Сулейман встретил радостно и, привстав со стола, обнял, как старого друга. Барбаросса привёл к нему невольниц. И одна из них особенно понравилась Султану. Он подошёл к девушке, посмотрел в её уставшие с дороги глаза, и сказал:

- Эту не сметь отдавать шехадзе Мехмеду. Она моя.

- А Хюррем? – Спросил Барбаросса.

- Хюррем знать не обязательно. – Улыбнулся Султан, и дал распоряжение слугам. – Оденьте попроще, и устройте рабыней к Хаттидже. Ей, конечно, положено жить в комнате моих наложниц, но со временем я переведу её к Хаттидже.

- Будет выполнено, - с поклоном сказал Барбосса. Девушек и Фирузе увели.

 

А шпага Кортеса, которая была выпущена из рук Ибрагим Паши лежала себе спокойно в лесах, пока её не забрал себе капитан недавно построенного корабля "Чёрная жемчужина" Арчил де Росси. Де Росси как-то оказался в венгерских лесах проездом - привозил герцогине Елене Савойской, племяннице Эрцгерцога Фердинанда, добытое для неё (за её супруга) золото и украшения.

 

Проезжая мимо лесов Арчил увидел какую-то странную штуку. Или, вернее, эта странная штука приманила Арчила своей магией - никто не знает. Но предприимчивый европейский пират решил забрать штуковину себе и не показывать её герцогине Елене Савойской, которая ждала его возлежа на тафте и поглаживая какого-то очень дорогого котика, вероятней всего, добытого для неё тем же Арчилом в крутых и тяжёлых боях с пиратами Султана Сулеймана.

 

Уставшая гладить котика герцогиня Елена Савойская привстала с тафты, и, разнежившись, а вернее, почувствовав запах мужского пота, подошла к двери и вперёд служанки стала встречать вошедшего гостя.

 

- Ну? - Уставилась на пирата герцогиня Елена своими томными голубыми, и полными нежности и томления глазками. - Принёс мне богатство?

 

Пират попросил своих дружков - Ганта и Лючиа - поставить на пол добытые для герцогини сокровища, и спешил откланяться: ему очень не хотелось исполнять обязанности любовника герцогини Елены - давно не хотелось и Арчил давно мечтал вернуть Елену мужу, который не заставил себя долго ждать. Ревнивый супруг, которому вовсе не хотелось быть рогоносцем из-за попрошайки пирата для пущей важности захватив с собой влиятельного 79-летнего командора Гонцалеса Меркеля и для защиты собственной чести банду отъявленных головорезов - при таком количестве мужчин пират Арчил де Росси с удовольствием ретировался, низко поклонившись ждавшей огня страсти Елене, которой, к её неудовольствию, в этот день пришлось исполнять обязанности жены перед мужем под строгим контролем головорезов, которые устремились на кухню поскольку Фридрих, муж Елены, обещал им сытный обед, и командора Гонцалеса Меркеля, который мечтал в тот момент о красавице Эбигейл, которую нежно любил и которой исполнилось 36 лет.

Мужчина зевал, но не гнушался вкусной пищей, которую приготовила пожилая экономка Фридриха Долорес. В довершении вечера навестить Елену прибыл её дядя, эрцгерцог Фердинанд, который присоединился к пиру, (нужно сказать с большим удовольствием), и ему Елена вынуждена была рассказывать о том, что её супруг был невероятно хорош в постели. На что Эрцгерцог Фердинанд одобрительно кивал, запивая своё одобрение большими порциями красного вина. Мужчина радовался счастью хоть одной племянницы и переживал за томящуюся после ласк Сулеймана Изабеллу, которая жила в монастыре, замаливая свои грехи.

 

А пират Арчил де Росси тем временем отбыл из Венгрии и по течению реки Дунай вышел на поиск приключений на "Чёрной жемчужине" к морю - ведь его вёл сам меч Кортеса, который он держал впереди на случай приключений. И только, когда корабль прошёл довольно глубоко по реке, приближаясь к Чёрному морю, Арчил посмотрел на рукоять меча, на которой было выгравировано: "Ernan Kortes". Арчил пожал губами, и положив меч в ножны, устремил взгляд за линию горизонта - уже приближалось Чёрное море, и легендарная Жемчужина выходила навстречу приключениям.

 

1541 год. выросшие любвеобильные щенята - боль матерей. Хельга и Али

26 декабря 2021, 23:39

Александру Аникину

 

1541 год.

 

Русская деревня Вилицы.

Красивые девушки водили хороводы в предвечерний час, когда Солнце клонилось к закату. Девушки-красавицы с великолепными косами, в косынках и красивых сарафанах пели русские песни, и обсуждали будущее замужество каждой из них. Среди них была красавица Марина, которая была наиболее грустна в этот прекрасный день. Никто не заметил, как налетела гроза, как будто сговорились тучи. В этот роковой час, почему-то задорная Катеринка стала обсуждать политику Османии на тот период, и грозного Султана Сулеймана, который был вечно всем недоволен и тиранил не только свой народ. Катеринка, засмеявшись, "предсказала" Марине выйти замуж за шехзаде, на что гордая Марина улыбнулась и сказала, что лучше ей стать скалой, чем встретить на пути своём Османского шехзаде.

 

Но не ту-то было. Вместе с ветром налетела орда крымских татар, и не все девушки успели разбежаться в рассыпную. Ибо нечего гулять по вечерам, и трындеть без умолку ни о чём - лучше сидеть дома за рукоделием. Марина оказалась в числе похищенных девиц вместе со своим заклятым врагом - Оксаной, которая не раз её топила даже в речке. Оксана, рыжекудрая бойкая девица, даже и помыслить не могла, что будет некогда схвачена разбойниками и погружена в грязную повозку. Оксана фыркнула, поморщилась от того, что её прекрасные рыжие волосы станут грязными, но делать было нечего пришлось принимать те обстоятельства, в которых она очутилась.

 

Марина дрожала со страху, думая, что их изнасилуют, а потом убьют, а вот Оксана сразу просекла, что они этого не сделают, поскольку она тут же догадалась, что они - подарок шехзаде. Вместо того, чтобы паниковать, Оксана, напротив, думала о том, чтобы её рыжие волосы не попортились из-за плохих условий перемещения на грязной повозке, и чтобы она не заразилась какой-нибудь гадостью раньше, чем доедет до дворца Топ Капы. Один из их мучителей, даже решил подшутить над Оксаной, уж больно та странно себя вела - не так ведут себя похищенные девушки.

 

На что девица гордо ответила, будто была королевского роду-племени:

 

- Если ты запачкаешь мне платье, то я попаду к шехзаде не в лучшем виде, за что госпожа Валиде с тебя взыщет.

 

Татарин немного задумался, потом признал её правоту.

 

- Ишь ты, - сказал похититель на чисто русском языке. - Такая юная, а такая догадливая. Знать, у тебя с шехзаде действительно всё сложится, милочка. Хорошо, я тебя пальцем не трону. Может быть, ты действительно понравишься шехзаде.

 

Услышав слово "шехзаде", Марина с отчаяньем выпрыгнула из повозки и побежала куда ни глядя. Разбойники погнались за ней. "Дура!", - подумала про себя Оксана, и не стала ничего делать для того, чтобы подругу спасти. Марина бежала, но запыхавшись споткнулась, и упала, растянувшись на траве. Вот тут-то и стал сбываться её сон о похищении и изнасиловании. Разгорячённые погоней разбойники набросились на несчастную, и стали сдирать с неё нижнюю юбку. Марина кричала диким криком, а потом её убили, повесив на дереве, где она так и осталась висеть никем потом не найденной - лес-то был глухой. Вернувшись, часть похитителей присоединилась к повозкам. Остальные девушки во главе с Оксаной прижухли. им всё-таки хотелось избежать участи Марины.

 

- Ну кто что-то имеет против шехзаде? - Расхрабрился один из разбойников, и никто ему не смел возразить. Несчастные стали вести себя поспокойней, а Оксана, расхрабрившись, сказала:

 

- Я жду того часа, когда увижу шехзаде, и стану его наложницей.

 

Это верное поведение 17-летней девушки оценили разбойники, и решили, что Оксану действительно покажут кому-нибудь из Валиде - или Хюррем или Махидевран, чтобы они рассмотрели Оксану для кого-нибудь из своих сыновей.

Глава вторая

 

Новые девушки

 

А в это время прибывшие в Топ Капу рабыни были доставлены на осмотр Махидевран. Махидевран пригласила Хюррем, и они вместе с удовольствием выбирали девушек для шехзаде. К сожалению, среди них не оказалось никого знатных. Вернувшись с осмотра, Хюррем предалась воспоминаниям о своём появлении здесь, в Топ Капе. 37-летняя Хельга Хатун досталась 79-летнему Али-Паше, который смотрел на неё явно с вожделением – на что Махидевран только улыбнулась: пусть будут счастливы. Али-Паша забрал свою Хельгу, и уехал с ней в крытой карете домой – получать тумаки от своей первой жены Зельды Хатун и от других жён; которые явно не желали мириться с пополнением в гареме Али-Паши. А Махидевран тем временем занялась осмотром девушек, чтобы выбрать достойную невесту для шехзаде Мустафы, которому исполнилcя 21 год, и который уже считался самым завидным женихом во всей Османии.

Махидевран выбрала гречанку Несмит, но ей она сразу не понравилась – и, если честно, никто из невест Мустафы не нравился Махидевран. Тем временем во Дворец Топ Капы приехала красивая девушка византийского происхождения – Анна, которая искала в Топ Капе спасения от вражды разбушевавшихся братьев, мечтавших о её наследстве. Тем временем, Марина и Оксана ожидали своей участи. Обе были представлены шехзаде Мустафе, но не одна из них не понравилась Мустафе настолько, чтобы покорить его сердце. Новоиспечённых одалисок со слезами на глазах отправили в школу – доучиваться настолько, чтобы уметь нравиться шехзаде.

 

Тем не менее, Оксана решила завоевать Мустафу. Но у неё пока что не получалось сбежать из собственной комнаты – не то, что к завидному жениху. Сулейману же по душе пришлась Марина. Но в итоге взгляд правителя пал на Фирузе – Елену, которая просто прошлась по Дворцу Топ-Капы в неудобное для Хюррем время. Хельгу Хатун окрестили Лейлой, что означало «тёмная ночь»; и при общем недовольстве жительниц гарема Али Паши, девушку пристроили куда-то на задворки; тем не менее, Али Паша каждый раз проходя мимо избранницы дарил ей то розу, то какой другой цветок, чем вызвал явное негодование Зельды Хатун, пожелавшей во чтобы то ни стало избавиться от соперницы.

 

Пока Махидевран выбирала невест для шехзаде Мустафы, а Лейла дралась с Зельдой Хатун за сердце 79-летнего Али Паши, Анна, византийская принцесса почувствовала сильную страсть к шехзаде Мустафе. Неожиданно, молодая девушка, видевшая шехзаде Мустафу только раз в жизни влюбилась в него по уши, и готова была сразу отдаться ему, но, к сожалению, в Топ Капе византийская принцесса была пока заложницей.

 

Между тем шехзаде Баязет выбрал себе в наложницы Изабеллу - итальянскую графиню в прошлом, и ввёл её в свои покои. Жена шехзаде Баязета Хуриджихан бесилась от того, что её муж уже, вероятней всего, отужинал с другой, и в итоге Хуриджихан не нашла ничего лучше, как читать детям турецкие народные сказки, что попались записанными на пергаменте ей неожиданно - Соколлу Мехмед Паша, любитель библиотек, подбросил. Изабелла опустила глаза перед юным шехзаде, как будто не знала, что за этим последует.

 

Конечно, в застенках монастыря святой Екатерины о грехе соития Изабелла знала только из священного писания. Но после того как шехзаде Баязет, который в свои 18 был уже отцом двоих детей Хуриджихан, посмотрел на Изабеллу так, будто он готов вспрыгнуть на неё, даже не раздевая, Изабелла позабыла всю робость, и потянулась губами к молодому мужчине. Изабелле страшно стало самой, но когда их губы слились в одном страстном поцелуе, то Изабелла волей-неволей поддалась коварному соблазнителю.

 

Баязет, поддавшись инстинкту, положил ей правую руку на правую грудь, больно её сдавив. Для Изабеллы Баязет был первым мужчиной, но девушке понравились инстинкты охотника Баязета, и проходивший мимо их покоев Сулейман одобрительно кивнул головой - ему понравились стоны и движения сына рядом с девственницей. Хюррем Сулейман пока не хотел.

 

Ему тоже хотелось девственницу, как и его сыну Баязету, который уже расшнуровывал на спине Изабеллы её изумрудно-зелёное платье. Баязет был сама нежность и страстность.

 

Руки Баязета обхватили лопатки Изабеллы, и мягко опустили её на спину. Сулейман, чувствуя наслаждения сына, мысленно искал нетронутую никем девушку - хотелось чего-то новенького и свеженького. Баязет активно снял платье с Изабеллы, и повалив девицу на подушки, быстро разделся сам. Изабелла чувствовала себя обольстительницей больше, чем побеждённой пленницей, что заводило юношу, который снимал с себя рубашку, и, упиваясь красотой и нежностью своей героини, навалился на неё,когда он вошёл в неё, она издала глубокий стон и почувствовала себя счастливой.

 

Несчастная Хуриджихан, даже не помыв головы, просто завалилась спать. Дети были уложены, и ей оставалось одно - только ждать возвращения возлюбленного мужа, когда тот наиграется со своей итальянской кошечкой.

 

Селим и Баязет выросли. Первый поединок братьев

6 апреля 2021, 19:27

Александру Аникину

 

1543 год.

Сатрап Манисы.

Хюррем приехала в гости к своему сыну, 19-летнему Селиму. Валиде в роскошном шёлковом, красном платье вступила на порог роскошного дворца, в котором проживал Селим со своей Госпожой - прекрасноволосой и прекрасно лицей Владычицей Сердца и Света - венецианкой Нурбану. Они уже давно жили вместе, поскольку Нурбану с детства воспитывалась среди одалисок, она рано усвоила все уроки, и уже могла беседовать с молодым сыном Хюррем о чём угодно. Селим не метил в наследники престола. Это был средний сын Сулеймана весёлого нрава, и хорошего, покладистого характера. Молодой человек увлекался охотой, играл на скрипке, и занимался благотворительностью. Селим умел нравиться девушкам, и даже самая скромная из них Джансель, заглядывалась на него как на объекта своих тайных желаний. Но Селим предпочитал всем Нурбану Хатун, которая нравилась ему и внешне, и по внутреннему содержанию. Нурбану была прекрасно обучена, говорила на разных языках, была благородного происхождения - здесь Хюррем повезло - в отличие от Махидевран, которая вечно мучилась с неблагородными наложницами своего обожаемого шехзаде Мустафы, и смогла понравиться обоим родителям своего благородного сына. Селим любил помогать бедным, часто раздавал крестьянам хлеб, и привозил провиант больным. Хюррем жалела о том, что такой прекрасный юноша не мог быть шехзаде по праву, хотя по характеру и властности этот молодой человек явно был похож на наследника престола - будущего Султана - единственного и не повторимого. Селим оставлял след в каждой девушке, с которой он встречался, и каждая из девушек была ему признательна за любовь, дружбу, поддержку и ласку. Но единственной женщиной для Селима всегда оставалась Нурбану. Отец не понимал благородства своего сына, и считал его беспутным прожигателем жизни, в отличие от Баязеда, который, подобно Султану менял женщин, и вечно был объектом женских боёв и какие-то девушки постоянно лишались из-за База жизни. Селим к этому привык. Он просто не обращал внимание на такое поведение брата, у которого к двадцати двум годам было пятеро маленьких детей от разных хатун. Баязед, казалось, соперничал с Мустафой по количеству соблазнённых им девиц, на что Селим реагировал явно с усмешкой, спрашивая Мустафу частенько о том, как там поживает одиноко воспитывающая его сына крестьянка Елена, долги которой Мустафа так и не оплатил. Сын шехзаде Осман проживал в бедности и был крестьянином. Елена, верно жалела о том, что упустила богатого пожилого жениха, дети которого от юной жены Разиё росли в богатстве, обильно ели, и купались в счастье и заботе родителей. Как-то Елена встретила своего жениха на рынке, - тот шёл с двумя своими детьми от своей хатун, и, увидев лохмотья Елены, Эфенди злорадно ухмыльнулся - много она получила от своего шехзаде. Елена спешно удрала в другую сторону, и долго пряталась от бывшего жениха, переводя дыхание. Потом долго рыдала в подушку: он был счастлив, а она - нет.

 

Придя к Селиму, Хюррем совершила омовение, и обняла сына. Потом призналась ему, что ей здесь всё напоминало о казни Ибрагима. Селим, угостив мать кушаньем, понял, и они на мгновенье замолчали, вспоминая прошлое.

 

Хюррем не могла вынести смерти Ибрагима-паши, которого казнили, казалось бы уже давно - пора забыть, но сердце Хюррем не могло успокоиться. Враг, который в какой-то момент мог бы сделаться её любовником, будь эта иная страна, чем Османия, умирал в тяжёлых муках, и Хюррем часто плакала по ночам после того, как Ибрагим-паши не стало.

 

Это невыносимая пытка!

Полюбить, и в миг лишиться возлюбленного, который пал жертвой собственного детства и ревности. Как можно было устраивать истерики Сулейману по поводу Али Эфенди, этого мудрого, и действительно достойного человека и толкователя законов? Ибрагим повёл себя по-детски, и лишился головы. Вернее, он сначала казнил Али -Эфенди за глупость, а потом, когда всё прояснилось, Сулейман его не щадил.

 

Сколько воды утекло!

 

Наконец, к ним в зал спустилась роскошная Нурбану Хатун. Она поклонилась Хюррем, которая догадалась по виду Нурбану, что ей скоро быть бабушкой. У Нурбану округлились щёки и живот стал выдаваться вперёд. Нурбану покраснела, но призналась своей Валиде, что ожидает первенца. Скорей всего, это должна была быть девочка, радовалась Хюррем, укладываясь спать в свои покои, где её ждали сладкие сны.

 

...тем временем во дворце Селима проживающая там рабыня Саиди, которая мечтала соблазнить Селима, и разлучить его с Нурбану, словно ожидала своего часа. Селим в принципе, хоть и был верен в душе и в сердце Нурбану, был мужчиной, и решил тоже воспользоваться моментом, чтобы соблазнить обучающуюся во дворце Саиди. Настала ночь... губы двоих сплелись в сладком поцелуе, и уже под утро Хюррем обсуждала с Нурбану поведение своего сына, упрекая его в неверности к собственной молодой хасеки.

 

Тем временем, Али Эфенди, которому исполнилось 85 лет, счастливо жил со своей новой хатун 43-х-летней Лейлой. Собственно говоря, Лейла стала хатун сравнительно недавно - привезённая в дом своего господина девушкой в 36 лет, Лейла никак не могла побороть главную жену своего господина Мириам, которая постоянно то обливала её водой. то просто выгоняла за порог к волкам, а Али её искал, то не могла сломить какую-то новую хатун, которую позже украли пираты, на счастье для Лейлы. И вот сравнительно недавно Али Эфенди, наконец, заключил со своей возлюбленной, с которой спал довольно давно, никях, который порадовал Махидевран, их покровительницу, которая потом принимала молодых супругов как дорогих гостей. Хюррем не могла вынести их счастья тем паче, что с годами Али Эфенди всё чаще напоминал ей Али Челеби, которого казнил дурак Ибрагим. Поскольку торжества по поводу никяха Али Эфенди и Лейлы не смолкали, Хюррем вырвалась для того, чтобы побыть хоть какой-то лишний день со своим любимцем - с Селимом, который преподнёс ей вот такой сюрприз - измену своей любимой жене Нурбану, которая готовились стать матерью. Памятуя казнённую за провинность Фирузе, Хюррем поспешила успокоить Нурбану в том, что Селим никуда от неё не денется - в этом Хюррем была абсолютно права - Селим любил Нурбану и возвышал её над всеми остальными своими спутницами жизни.

 

Был прекрасный солнечный день. Белые кучевые облака плыли по небу, создавая приятные и прекрасные фигуры для обозревателей, сидевших вокруг импровизированной сценой для любования рукопашными боями. Али-паша сидел с Лейлой, рядом с Хюррем сидела Махидевран, сама не желавшая этого, но приходилось - того требовал этикет и Сулейман. Хюррем тоже нервничала, сидя рядом с соперницей, но тем не менее ей пришлось сдержаться.

 

Али-паша любовался на Лейлу, и поглядывал за Сулейманом. Поединки между лучшими воинами Османии здесь не были редкостью, и сейчас, Сулейман, усмехаясь, ждал, кого же выберут Небеса для того, чтобы они развлекли всю его свиту и его самого? Селим и Бязед, оба восемнадцатилетние сыновья Султана, смотрели друг на друга с явным вызовом. И только Хюррем заметила, как её любимец рыжеволосый шехзаде Селим тяжело дышал. "Он явно что-то задумал". - Сердце матери не было спокойно. Хюррем посмотрела на Махидевран - её злодейка торжествовала, глядя на то, как она волнуется. "Селим что-то задумал, а ей и дела нет! - Фыркнула про себя рыжеволосая Хюррем, облачённая в роскошное одеяние малинового цвета. - Лучше бы думала о том, чем занимается её Мустафа сейчас. Явно плетёт заговоры против моего Селима. Попадётся Мустафа за заговоры. Ох, как попадётся!".

 

Махидевран и бровью не повела, видя как Хюррем исходит на неё гневом, и только мило улыбнулась ей, подав женщине чашу с щербетом. На Махидевран было роскошное зелёное платье, окантованное жёлтыми оборками по краям рукавов и подолу. На Махидевран были роскошные украшения - серьги, диадема и драгоценное колье - явно подарок Сулеймана, что явно бесило Хюррем. "Пусть бесится, голубка! - Спокойно думала Махидевран. - Мустафа всё равно станет Султаном и уничтожит её птенчиков. А то и её саму. Я посмотрю как она будет умолять меня о пощаде!". Махидевран улыбнулась сама себе, и ответила Хюррем самовлюблённой и сластолюбивой улыбкой, что ещё больше подогрело нервы Хюррем, и выдало её обеспокоенность за Селима - она видела в серо-голубых глазах любимца какой-то горячий и недобрый взгляд. Наконец, Сулейман взял слово:

 

- Кто выступит сейчас на поединке? - Грозно сказал Повелитель, желающий того, чтобы лучшие воины Османского Государства его потешили забавой.

 

- Я! - Неожиданно встал шехзаде Селим с места, и сделал шаг вперёд. Сердце матери забилось сильнее. "Господи! - Пронеслось в голове у Хюррем. - Господи! Сделай так, чтобы Селим не пострадал!". Сулейман был очень удивлён таким шагом среднего сына, но тем не менее дал добро на это выступление молодого шехзаде.

 

- Хорошо, Селим. Я тебе дам шанс проявить мужество. - Сказал отец, которого явно не волновало будет ли убит Селим на поединке воинов или нет. - Но только не жди никаких поблажек от соперника. Здесь всё по-настоящему, как на рыцарских турнирах при короле Артуре. Помни историю о том, что как бы ни был племянник короля Артура Гавейн Оркнейский могущественен и силён, он честно отрабатывал все поединки, несмотря на то, что это был наследный принц. Так и тебе предстоит решительно и отважно выдержать удар своего соперника. Итак, кто хочет помериться силой с моим средним сыном?

 

Хюррем со злобой увидела, что Сулейман явно смеялся над Селимом. "Ну погоди, дорогой муж! - Грозно думала Хюррем, сдвинув брови. - Ты дорого заплатишь за насмешку над моим обожаемым сыном Селимом. Твой Мустафа погибнет в потоке крови. И Селим взойдёт на престол. Я добьюсь этого. Ты унизил сердце матери. Какой же ты Султан после всего этого??".

 

Неожиданно против Селима выступил его брат Баязед.

 

- Я сделаю это. Я буду соперником у брата!

 

Махидевран пришлось принять на руки, упавшую в обморок Хюррем. Лейла побежала за снадобьем, приводящим женщин в чувство. На Лейле были одеяния роскошного фиолетового цвета. Али Паша стоял рядом со своей женой и наблюдал за развитием своеобразного рыцарского турнира, который на манер Гавейна и Ланселота устроили Баязид и Селим.

 

После смерти Хюррем. Гибель Гюльфем Хатун 1562.

6 апреля 2021, 19:29

Александру Аникину

 

Гибель Гюльфем

1559 год. После похорон Хюррем.

Братья выступили на рассвете друг против друга. Шехзаде Селим был страшно недоволен произошедшим. Войска сошлись часов в десять утра. Часть янычар-новобранцев выступили в поддержку Селима. Баязид, не выдержав подобной травмы, пошёл в бой сам. Он храбро сражался против войск брата, но был сильно ранен в левое плечо и унесён с поля боя

верным соратником Искандером. На поле боя пролилось много крови между двумя сторонами. Селим одержал первую победу над братом, который был унесён на носилках с поля боя. Шехзаде Селим вернулся домой. Его ждали его жена Нурбану и двенадцатилетний сын Мурад.

 

Мурад доблестно сражался на поле боя вместе с отцом, и даже сумел нанести Шехзаде Баязиду несколько ранений. Нурбану была очень довольна сыном, и горда им. Зато Селим мучался. Между тем шехзаде Баязид, окружённый слугами и любимыми женщинами возлежал на красивом ложе. Его лечили от ран лучшие врачи, но было неясно, поднимется он с постели или нет. С ним была его жена Хуриджихан Султан и его лучший друг Искандер.

 

- Благодарю тебя, Искандер. – Улыбнулся шехзаде. – Когда мне показалось, что земля уходит из под ног и я вот-вот окажусь на небесах, ты пришёл и спас мне жизнь.

 

- Мой меч всегда на службе у вас, шехзаде. – Улыбнулся Искандер. Хуриджихан была рада этому. Хуриджихан приходилась Баязету двоюродной сестрой. Они столько пережили вместе!

Войска стали снова собираться. Султан Сулейман был недоволен поведением братьев, но он уже ничего сделать не смог. Михримах Султан раскололась между двух огней. С одной стороны, она осталась после смерти Хюррем старшей из жён, с другой стороны Михримах чувствовала себя незащищённой, поскольку оба брата сцепились не на шутку.

 

- Брат не может идти войной на брата! – Возмущённо говорил Сулейман

Михримах.

- Баязет защищает свою жизнь. Селим тоже. Я не знаю, кого поддержать. Но я сделаю всё, чтобы сохранить жизнь Баязету. – Михримах гордо покинула покои. Таким образом Сулейман понял, что ему наследует Селим. Тем более, что шехзаде Мурад уже проявлял храбрость в бою, и, возможно, он достойный продолжатель отца. Сулейман молился Аллаху.

 

Он печалился, что всё в мире так жестоко. Почему он должен отдать одного сына в жертву другому? Почему по закону не полагается, чтобы братья жили в миру и согласии? Почему так всё происходит? Больше Хюррем, Сулейман любил сыновей и дочерей. Он постарел на двадцать лет, глядя на кровавую сечу, но остановить её не мог – не в его власти и

не в его законах.

 

По законам выживания кто-то погибнет, а кто-то выпадет из жизни. Навсегда. В схватке двух братьев да победит сильнейший. С такой молитвой Сулейман поднялся, и ушёл заниматься законами.

 

Но Сулейман уже тогда понимал, что в этой неравной борьбе победит Селим.

 

1562 год.

 

Держись, Селим!

 

Сердце Гюльфем бешено колотилось.

 

Теперь настанет твой черёд править миром, и только не позволяй Махидевран тебя обмануть. Великий Господь! Махидевран пряталась, когда она спала с Повелителем. Какой кошмар! Теперь Махидевран обвиняла её во всех бедах, которые она сама пережила. Махидевран мстила за сына.

 

Это всё устроила Махидевран! Махидевран оболгала её, Гюльфем Хатун перед Повелителем за то, что Гюльфем Хатун помогала сейчас Селиму, чтобы тот вступил на трон. Но кто из сыновей Махидевран мог бы получить власть сейчас? Гюльфем Хатун понимала, что ей необходимо довести дело Хюррем до конца. В том, что Хюррем Султан, её лучшая подруга, была отравлена, Гюльфем Хатун знала с самого начала. И сейчас, когда вечерним часом Солнце клонилось к закату, Гюльфем понимала, что должна помочь Селиму вступить на престол. Баязида не было в живых. Он был погублен Сулейманом.

 

Гюльфем Хатун не плакала. Она, если и просила денег у Повелителя, то только для того, чтобы достроить мечеть. Женщина не знала, что подумать, кто её мог оклеветать? Но Падишах остался непреклонен. После яркой близости, почти потрясающей ночи, что они провели вместе, Гюльфем Хатун стояла на пороге от смерти, и чувствовала её сильное дыхание и холод. Она, конечно, перегнула палку, прося у Повелителя после ночи с ним денег на мечеть. Она перегнула палку, приняв от какой-то наложницы, которая, как она узнала потом была повешена явно кем-то со стороны Махидевран, возмущённой таким действом, но мысли в бредовом излиянии завертелись в голове Гюльфем. Она была предана Махидевран? Это Махидевран отдала приказ о её казни. За смерть Мустафы. Махидевран думала, что они с Хюррем сговорились погубить Мустафу. Они с Хюррем угробили Ибрагим-пашу, который помогал Мустафе стать Повелителем. О Господь Всемогущий! Сердце Гюльфем Хатун бешено заколотилось.

 

Она нужна Повелителю! Сердце Гюльфем заколотилось в страстной тревоге в последний раз. Но Гюльфем знала, что смерть уже ждёт её в другом мире. Эта старуха вот-вот

 

Покои Сулеймана. Гюльфем Хатун и Сулейман отдыхали. Неожиданно кто-то попытался убить Султана ножом, Султан отмахнулся от убийцы, и ударил Гюльфем Хатун, подумав, что это сделала она сама... но в покоях кто-то явно прятался ещё.

 

- Стража! - Закричал разгневанный Сулейман, и замахнулся посохом на свою наложницу, которая задрожала всем телом, как человек, которому суждено быть убитой....

 

Стража вместе с хранителем покоев вбежала быстро и проворно, и хранитель покоев вонзил нож в сердце Гюльфем.

 

- Прости... - пролепетала та последние свои слова, и бездыханной упала у ног Султана, который с этих пор стал ещё более осмотрительным.

 

1562 год. Провинция Конья

 

Стоял Солнечный день. Прекрасные облака красовались на небе, создавая необычный узор жизни. Шехзаде Селим и Аякс Паша, приехавший к нему в Конью тайно, бродили по роскошному саду, который вырастил сын Сулеймана. Аякс Паша не знал с чего начать разговор.

 

- Селим, я чувствую себя Ибрагимом, который говорил о том же с Мехмедом. - Аякс Паша, взяв под руку наследника престола, старался создать обстановку - как будто в саду ничего не происходило. Шехзаде Селим, который уже узнал о смерти своей покровительницы Гюльфем Хатун понял, что в Стамбул ему лучше пока не возвращаться.

 

- Ты думаешь, Паша, что меня ждёт тоже самое что и Мустафу за никях с Еленой? - Селим поднял брови.

 

- Только я тебе советую жениться на Чилек Хатун в обход устава отца, и дать согласие Соколлу мехмед Паше на никях с твоей дочерью Эсмехан. - Аякс Паша выразительно посмотрел на рыжеволосого и зеленоглазого шехзаде Селима, и подумал, что тот пошёл явно в покойную уже Хюррем.

 

- Но как я могу дать согласие на подобный Никях? - Удивился Селим.

 

- Если я дам тебе совет, который дал Ибрагим Паша Мехмеду, мы погибнем оба. Также как и Ибрагим и Мехмед. Я советую тебе держаться Соколлу Мехмед Паши. Один он войсками сумеет разбить Ахмеда.

 

- Но что будет если я не дам согласие на никях дочери с этим военачальником? - Вопрошал Селим, пристально смотря на Аякса пашу, обдумывая каждый свой дальнейший шаг.

 

- Тебя ждёт тоже, что и Мехмеда, а меня - тоже, что Ибрагима Пашу и нас ожидает одно и тоже - смерть. - Улыбнулся Аякс Паша. - На деле, отвергнув Елену шехзаде Мехмед сделал неверный шаг. Ибрагим Паша ошибся, когда воздвигал шехзаде Мехмеда на престол. Если бы шехзаде Мехмед заключил никях с Еленой, он бы не погиб.

 

Селим задумался, и решил на следующий день пригласить Ибрагим Пашу на скромное торжество - его обручение с Чилек Хатун, наложницей, которая была моложе его на 18 лет, но с которой Селим был счастлив в последнее время. На скромной церемонии присутствовали Нурбану Хатун и Эстер Хатун - две подружившиеся фаворитки Селима. В тот же день был заключён никях дочери Селима Эсмехан с Великим Визирем Соколлу Мехмед Пашой, и обе пары отправились каждый в свою опочивальню. Аякс паша пожалел, что не взял с собой свою возлюбленную Ширин Хатун.

 

Ему пришлось успокаивать Нурбану, которая понимала, чем сейчас занимается её возлюбленный Селим, и с кем. Чилек Хатун не нравилась ни Нурбану, ни Эстер, но обеим во время торжественного хельвета пришлось развлекать Аякса пашу разговорами и сладостями, чтобы самой отвлечься. А в других покоях Эсмехан Султан целовала подол одежды своего супруга Соколлу Мехмеда Паши, который был рад заключить свою возлюбленную девушку в объятья. Муж и жена поцеловались, и легли в постель, где Эсмехан Султан потеряла девственность в объятьях своего возлюбленного.

 

Тихие стоны издавала и другая пара новоиспечённых супругов - Селим и Чилек, это явно не нравилось Эстер, которая всю жизнь отдала на заботу о Селиме.

 

- Если бы Селим не заключил этот никях, в обход мнения отца, он бы получил судьбу шехзаде Мустафы. - Грозно сдвинул брови Аякс Паша, сидящий на тафте, и вкушавший сладкий щербет. - Мне тоже не нравится охранять сон этих влюблённых, когда я мечтаю уединиться с моей возлюбленной хатун, но понимаете, Сулейман сломил своего сына шехзаде Мустафу, украв у него Елену, и с этих пор начались бедствия шехзаде Мустафы.

 

- То есть Султан Сулейман забрал Елену себе? - Не поняла Нурбану.

 

- Да. Это положило начало раздору отца и сына, и шехзаде Мустафа, вместе с охранявшим его Ибрагимом, оказались обвинены в заговоре против Султана, и казнены. - Продолжал, отпивая вкуснейший наваристый чай Аякс Паша. - Лучше страдайте, пока Ваш дорогой муж наслаждается с другой женщиной, чем тот, сломив голову, пойдёт против отца, который уже погубил шехзаде Мустафу. Если бы Сулейман узнал бы о Чилек Хатун, он бы отнял её у сына. А это бы означало новые распри в Османской Империи... но Селим - это последнее что осталось у Сулеймана.

 

- Есть ещё Ахмед, которого прочат в правители. - Сказала Нурбану Султан чуть уставшим под влиянием ночи голосом. Ей очень хотелось спать, но женщина не могла спать, пока её супруг развлекался в объятьях другой.

 

- Пока пусть прочат. - Мудро сказал Аякс Паша. - Селим должен наслаждаться интимной жизнью, если что я его вывезу из Коньи под прикрытием.

 

- Если что? - В разговор вмешалась не менее сонная Эстер Хатун.

 

- Если Махидевран не прикажет Селима уничтожить. - Аякс Паша сдвинул брови, и посмотрел в сторону Нурбану Хатун, которая, вздохнув, сказала:

 

- Это невыносимо! Так мучиться из-за козней Махидевран всю жизнь.

 

- Я тебя понимаю, Нурбану Хатун, - сказал Аякс Паша, - но пока так обстоят дела. Если Селиму будет угрожать опасность, то во имя Хюррем и во имя Гюльфем Хатун, мы с Шерин, вывезем его из Коньи вместе с Вами. А вот Эсме лучше теперь держаться её грозного мужа, поскольку я не вижу иного способа защитить её от шехзаде Ахмеда.

 

- Да уж, - вздохнула Нурбану, и отошла к окну, чтобы посмотреть в тёмную ночь, которая, углубляясь, представляла собой уже скорей тёмную бездну, чем фиолетово-синюю красоту. Нурбану открыла окно, чтобы подышать свежем воздухе, и не думать о возлюбленной мужа, которую она же - кто бы мог подумать - спасала от грозного Сулеймана. Это когда муж, старше невесты гораздо лучше молодого жениха. С другой стороны, Нурбану радовалась тому, что её дочка не стала невестой шехзаде Ахмеда, который по слухам, мало чем отличался от Мустафы по опыту в обольщении и бросании женщин, и который вряд ли задержится на престоле. Селим всё-таки был старше. Молодой Ахмед, хоть и был проворнее Селима, но всё-таки он был не к месту порывистым, грубым и даже нагловатым. Второй Баязид, только моложе.

 

"Интересно как там Эсмехан отвечает на поцелуи её супруга?", - подумала Нурбану, уже поняв, что её ситуация не так плоха, как кажется. Вернувшись на тафту, женщина подала Аяксу Паши гроздь засахаренного зелёного винограда, который тот принял от покорившейся обстоятельствам женщины с удовольствием, и сказала:

 

- Вы бесконечно правы, дорогой Аякс Паша. На данный момент Мехмед Паша гораздо лучшая партия для Эсмехан, чем этот кровопийца Ахмед. И Вы бесконечно правы на счёт того, что зря Мустафа не взял в жёны эту крестьянку Елену. Теперь эта женщина пропала в объятьях Сулеймана... среди тысячи других.

 

Аякс Паша улыбнулся Нурбану, и откушал виноградин с грозди, подумав о Шерин, которая, словно поймав его мысли, чуть вздрогнула возлежа одна на своём ложе, растянувшись в блаженной улыбке.

 

Сулейман зашёл в покои к Елене Хатун, и женщина, повернувшись, поцеловала Султана в губы, принимая все дары прекрасной Османской ночи, пока была такая возможность.

 

Новые похищения девиц. Магдалена

6 апреля 2021, 19:30

Александру Аникину

 

1562 год

 

Венеция.

 

Прекрасным Солнечным днём волшебная и изысканная по красоте 17-летняя девушка София Виньер Баффло прогуливалась под сводами монастыря, в котором она содержалась на воспитании. Стены изысканной конструкции устремлялись в высь, даруя Софии ту благодать, которую мог даровать ей только Господь Бог, или ангелы, её охранявшие. Девушка была прекрасный, и османский солдат, наблюдавший за красавицы со стороны входа - она его не заметила, - невольно залюбовался её красотой. Молодой Бейли Бей, которому едва исполнилось 19, но который, благодаря своему юному возрасту был глуп и неразумен, наблюдал за Софией со стороны, и невольно доложил о предмете своей страсти начальнику пиратов Барбоссе, который находился в этот раз в Венеции, и тот решил её свезти Султану Сулейману в подарок. Несчастный Бейли Бей, наступив на горло своей не распустившейся любви, не дав ей выхода - своя шкура оказалась дороже сладострастных поцелуев избранницы сердца - принял приказ Барбоссы проследить за девушкой, и, надкусывая ароматное яблоко, вернулся караулить Софию у входа в сад. Ему надлежало только любоваться её красотой.

 

Ведь наслаждаться Софией будет сам Султан Сулейман, которому они поставляли всё новых и новых наложниц, но после убийства Ферхатом красавицы Гюльфем - последней женщины, что связывала Сулеймана с миром его вечной, но уже покоящийся в мире ином, возлюбленной - Хюррем, Сулейман последнее время проводил в обществе бывшей наложницы своего сына Мустафы - Елены Хатун, которая в своё время не стала отвергать ласки влиятельного отца своего бывшего возлюбленного, не согласившегося с ней заключить никях, и уже не помышляя ни о каком никяхе, просто наслаждалась жизнью с самым могущественным Властелином Мира. Сулейману готовился очередной подарок- роскошная София Баффло, приёмная дочка венецианского дожа. О происхождении Софии, о реальных её родителей никому не было ничего известно. Поговаривали, что София - реальная дочка венецианского дожа, только родилась она от какой-то крестьянки, которую дож любил за её восхитительную красоту.

 

София была очень прекрасна. И внезапно появившийся под сводами монастыря курьер с письмом от дожа, приказывающим Софии немедленно вернуться в Корфу для того, чтобы там обручиться с влиятельным греческим богачом - молодым красавцем лет 28-ми Андросом, но у ног которого была не только Греция, но и, похоже, полмира... если бы его влияние не стал оспаривать даже на этом этапе Османский Султан.

 

Бели Бей, кусая яблоко, наблюдал за будущей жертвой пиратов, и прижав к стенке выходившего от Софии курьера, выпытал таки, куда же направляется красавица, которую он решился охранять на корабле, пока они будут плыть в Османию для того, чтобы София была представлена самому Сулейману Великолепному. В качестве подарка, разумеется. "Эх, - вздохнул Бели Бей, - ни одна красавица ещё не прошла мимо Султана Сулеймана. Ну по меньшей мере, если Сулейман сейчас счастлив с кем-то ещё, то он отдаст Софию своему красивому внуку Мураду IV". - Так заключил Бели Бей, который решил что он не в силах тягаться и противостоять красавцу Мураду, который уже стал совершеннолетним, его мать Нурбану Султан уже комплектовала гарем, поскольку одной жены для продолжения славного рода Османов Мураду было явно недостаточно.

 

София Виньер Баффло, казалось, послала караулившему её осману какой-то странный взгляд, и убежала под своды монастыря - собираться в красивое, как ей показалось путешествие. Но кто её жених? Андроса она не знала, видела только по портрету. Но влюбиться в портрет она не могла никак. Интересно, как это османы влюбляются в женщин по портрету? Андрос был очень красивым молодым человеком с шикарными чёрными волосами и карими глазами, но Софию этот образ не смог притянуть ничем - курьер ей показался милее и симпатичнее, тем что мальчик тот был светленьким, и София сочла, что ей просто нравятся светлые мальчики. Портрет жениха был отложен, вернее положен обратной стороной, и красавица, вдохнув, стала не хотя собираться в путь-дорогу, которая, казалось, не сулила ей ничего хорошего.

 

- Нельзя с таким настроением ехать к жениху. - Без стука в комнату к ней вошла её любимая старшая монахиня Магдалена, которая любила её как дочь. Магдалене было около 35 лет, но она не имела детей, и ни разу в жизни не помыслила о близости с мужчиной. Истинная невеста Христа. Таковой София её и считала - возвышенной, духовной и набожной, и от этого расставание с Магдаленой ей было горше не меньше.

 

- Где я ещё встречу такую подругу, как Вы? - София обняла хорошую монахиню, и та присела к ней на кровать на дорожку.

 

Тем временем курьер Флоренцио переживал то, что сболтнул турецкому пирату, куда они плыли. Но Флоренцио думал, что всё обойдётся, и пираты его пощадят если попадут на корабль. В конце концов, какая разница, какому жениху будет доставлена София? Но Флоренцио знал, что Султанам такие подарки достаются не испорченными. А это было главным. Уберечь Софию он захотел изначально, и поэтому подготовился к серьёзному разговору с девушкой, чтобы бежать вместе с ней, не любя её ни капли.

 

- Ну, я готова. - Красавица София в дорожном наряде казалась Флоренцио ещё более прекрасной, чем раньше, и комок подступил к его горлу, когда он захотел рассказать девушке обстоятельства, которые не должны позволить ей сеть на отплывающий на Корфу корабль, уже готовый и ждущий их в Венецианском порту.

 

- Мы должны бежать. - Как-то странно и невнятным голосом сказал Софии Флоренцио. Дочь Баффло приложила руку к его голове, и, смеясь, сказала.

 

- Флори, если ты влюбился в меня, держи свои чувства при себе. Мы едем к Андросу, который ждёт меня, и я должна ему дать своё согласие прожить всю жизнь рядом с ним.

 

- Ты хоть любишь Андроса? - Засомневался Флоренцио. Магдалина радостно улыбнулась, но скоро тень грусти коснулась её красивой улыбки, - как бы ей хотелось, чтобы женихом Софии был именно Флоренцио. Вот настоящий рыцарь без страха и упрёка, такой же как и Ланселот, сражавшийся за свою любимую королеву Гвеневеру когда-то. Вот были времена!!...

 

Баязет - прОклятый шехзаде

6 апреля 2021, 19:31

Александру Аникину<i></i

 

Когда радостный, что его отпустили Аякс Паша покинул двор шехзаде Селима, и направился к заждавшемуся его, и заподозрившего в нём второго Ибрагим Пашу, Сулейману, и только Соколлу Мехмед Паша отговаривал Сулеймана пойти по старой практике - то есть казнить его друга - под прецедентом - у Сулеймана уже итак не осталось верных ему Пашей, на что Сулейман, впечатлённый волшебной ночью с Хеленой Хатун, сдался - да ему и лень было, если честно признаться, разводить козни против Аякса Паши - видимо тоже возраст давал о себе знать. А раньше!! Но что-то в этот раз Сулейман вспомнил Ибрагим Пашу недоброй улыбкой: призраки не прощают. Да и скольких уже не было в живых! Хюррем!! Гюльфем Хатун!! Баязед!! Мустафа!! Джингхагир!! Ибрагим!! Искандер Челеби!! И всё это жизнь. Жизнь, которая превращает друзей в предателей. Тень Ибрагима сохраняла жизнь Аяксу Паше, который и не знал, о чём говорят Сулейман и Соколлу пока он трясётся в дорожной карете по размытым недавним дождём дорогам.

 

Свадьбы были сыграны, осталось ему навестить свою возлюбленную Шерин, которая и мечтала и не мечтала о встрече с ним сейчас. И заодно обговорить с Сулейманом про будущее торжества по поводу дня Рождения шехзаде Мурада, сына Селима и Нурбану, который всё-таки был рад в день своего совершеннолетия вырваться к деду ещё хотя бы потому, что будет праздник. Лето было в самом разгаре, и Мурад ждал своего торжественного дня рождения. Однако жёны Селима Нурбану и Эстер были обеспокоены тем, что Махидевран во время их хорошего времяпрепровождения в Коньи явно замышляла что-то недоброе. На Мурада уже раз покушались во время праздника. И Нурбану не захотела повторить это сейчас. Но как же её отпрыск любил шумные праздники!

 

И всё-таки Нурбану было грустно, что Соколлу Мехмед Паша увёз её дочку к деду в Топ Капы. Они выехали чуть раньше, чем Аякс Паша, и Соколлу уже успел увидеться с Сулейманом, который хоть и бранился, но понял, что браниться не на что - никях был заключён, и Султан только злобно посмотрел на вернувшегося посредника - Аякса Пашу, но отпустил военачальника к его возлюбленной Шерин.

 

- Скажи спасибо своему дружку, что я тебя не лишил за никях его с моей внучкой головы. - Засмеялся Сулейман. - Вот Ибрагим за заговоры головы лишился. А тебя я так и быть пощажу, поскольку я ещё в трауре по Гюльфем Хатун. Живи пока есть у тебя такая возможность.

 

Аякс Паша поклонился Султану Сулейману, и отправился встречать Шерин, которая ждала его у входа во дворец, чтобы с ней прогуляться. Сулейман опять уединился с Соколлу, но на этот раз чтобы обсудить с ним план военных действий будущей военной компании, которая задумывалась этим летом, и грозила перерасти на другие годы. Соколлу Мехмед Паша, лебезя перед Султаном, и как бы извиняясь за Эсмехан, предпочитал сейчас во всём соглашаться с ним. Хотя ему план новой венгерской компании явно не понравился - чем-то запахло от него не добрым. И Соколлу, который был чуть старше Сулеймана, вовсе не так беспечно относился к Миклошу Зринскому, как Сулейман. Вояка Зринский был, конечно, Донкихотский, но Соколлу боялся, что Сулейман уже постарел - что уж тут таить, что его подобный Дон Кихот быстро свалит и погубит во всех его начинаниях. Соколлу тихо помолился, чтобы с Сулейманом было всё хорошо, и продолжил их разговор.

 

Зять, или Соколлу Мехмед Паша. Последний поход Сулеймана

6 апреля 2021, 19:35

Александру Аникину

 

Зять

 

Сулейман тяжело переживал, и от пережитого он даже слёг. Соколлу Мехмед Паша задумал сделаться женихом его внучки Исмихан. Экая невидаль! Человек моложе его на 10 лет задумал посвататься к внучке. Но плохо было не это. Плохо было то, что Исмихан была дочкой Селима, а не Баязида, который был любимцем Сулеймана. Сулейман вызвал жениха на разговор.

 

Соколлу, войдя к лежащему на постели Сулейману, самодовольно приосанился. Сулейман попросил Соколлу поправить ему подушки, как и полагалось делать родственнику. И Соколлу, поправив подушки, поэтому жесту понял, что Сулейман даст ему своё согласие.

 

- Понимаешь, что ты решил судьбу Баязида? - Спросил Сулейман гневно. - Без твоей поддержки Баязид погибнет.

 

- Рустем-Паша всё равно его предаст рано или поздно. - Сказал Соколлу голосом опытного в жизни человека. - Рустем-паша измучен своей собственной болезнью - проказой, которая изъела его лицо и своими собственными семейными проблемами. Чтобы удержать жену, он забудет обо всём на свете, а она ему изменит - слишком некрасивым стало лицо

мужа, и слишком ослабло его тело. Я очень люблю Исмихан, и не мыслю без неё жизни.

 

Султан подумал, что перед ним хитрый лис.

 

- В лице Рустема-паши это будет предательство, а ты тут будешь не причём! - Взревел Сулейман.

 

- По семейным обстоятельствам. - Улыбнулся Соколлу. - Безопасность жены и детей важнее.

 

Сулейман устал от разговора. Жених Исмихан не нравился и ему. Но внучка явно умела выбирать: на плечах Соколлу держалась вся Османская армия, и все победы в боях были за ним. Меньше всего Сулейману хотелось говорить с женихом, равным ему по возрасту, о делах постельных когда речь шла о его внучке. А надо бы... но не хотелось.

 

Сулейман позвонил в колокольчик, оставленный ему родными. Вошла его

сестра Хатидже.

 

- Сестра, позови ко мне внучку Исмихан. - Сурово сказал Сулейман, стараясь грозно сдвинуть брови. Но брови изменили ему, получилось просто что он добро насупился. Соколлу отошёл к окну. Хатидже поклонилась, и затем вошла с Исмихан. Исмихан обрадовалась Соколлу, и поняла, что дело решено в их пользу: они поженятся в скором времени.

 

- Это твой жених. - Сказал Сулейман. - Ты рада?

 

Исмихан обняла деда, и вместе с Соколлу, который поцеловал Сулеймана в щёку тоже, на что тот рассмеялся, они вышли из покоев Султана. Соколлу, задыхаясь от страсти, поцеловал довольную Исмихан в губы, и пошёл на свадьбу. Невеста, обрадованная поворотом судьбы, отправилась отдыхать к себе в покои.

 

Селим пил. То, что у его дочери такой жених, ему казалось наказанием за его грехи. Он вспоминал день, когда умерла Наргиз... к Селиму вошёл Рустем- паша, который был свободен от дел, и Селим, даже будучи сильно пьяным ухмыльнулся: проказа сильно изъела лицо Рустема-паши, и он стал совсем уродливым.

 

- Мне кажется, что Айше мне изменила. - Сказал бедный Рустем с порога. Селим ухмыльнулся. Рустем вырвал из рук Селима пиалу, и запустил её в стену.

 

- Сестра-близнец Баязида? - Селим не смог сдержать смеха. Ладно, я с ней поговорю.

- Её с ним познакомил Соколлу Мехмед-паша! - Почти взревел Рустем-паша, на что Селим деловито сверкнул глазами.

 

- Слушай, у тебя во всём виноват мой будущий зять. Это уже слишком. Ваше соперничество скоро станет известно другим государствам в Европе. Вот будет смеху, когда оно дойдёт до Московии. Прекрати хотя бы ты. Кстати, по отношению к тебе Соколлу, как бы он меня не бесил, ведёт более лояльно, что составляет ему даже честь. А ты развёл тут неизвестно

 

что. Уже и в измене тебе жены виноват Соколлу. Может быть, Айше изменила тебе с ним? Такого ты сказать не можешь, вот и придумал, по сути, напраслину. Хорошо, я с Айше поговорю. Но больше не упоминай про Соколлу. При мне. - Сурово сказал Селим. Он тоже переживал наглое поведение Соколлу Мехмед-паши, возвысившегося за счёт падения

Рустема из-за гадкой проказы, но он ничего не смог изменить. Селиму придётся подчиниться, ибо выбор дочери - святое для отца. Естественно, человека, страдающего проказой Исмихан выбрать не могла, хотя Рустем был гораздо моложе Селима.

 

- Ты ещё и издеваешься? - Громко кричал Рустем, распаляясь так, чтобы все слышали. Ему хотелось дать Селиму в глаз, но он сдержался.

 

- По-моему, это Соколлу издевается надо мной. - Взревел Селим, не выдержав напряжения нервов. - Да будет тебе известно, я тоже против их брака, но моя дочь любит Соколлу, и он не против. Плюс на Соколлу вся наша армия.

 

- Которую ты хочешь применить против Баязида. - Докончил фразу за Селима Рустем, и посмотрел на шехзаде с явной злобой. Рустем развернулся и вышел прочь в гневе. В дверях он столкнулся с Нурбану, которой даже не поклонился. Нурбану была одета в ярко-красное платье элек, расшитое золотыми узорами.

 

- Что это с ним? - Спросила Нурбану Селима.

 

- Наш зять Соколлу явно над ним измывается. - Мрачно улыбнулся Селим. Нурбану положила ему руки на плечи.

 

- Брак твоей дочери - воля Творца. - Твёрдо сказала Нурбану, чтобы вселить в Селима уверенность.

 

- Вот как? - Усмехнулся Селим. В этот день мужчина было особенно ядовит. - А кто-то не хотел принимать Творца вначале.

 

- Творец меня лишил дома, но он подарил мне тебя - лучшего из всех мужей, лучшую дочь и лучшего зятя. - Ответила Нурбану, улыбаясь.

 

- У нас с тобой разный Творец. - Признался, наконец, Селим после стольких лет супружеской жизни с Нурбану.

 

- Мой Творец - это и твой Творец. А твой Творец - это и мой Творец.

- Наконец, признала Нурбану. - Он подарил мне лучшего мужа. Соколлу

будет лучшим мужем для моей Исмихан.

 

- Ты как всегда права, Нурбану. - Селим поцеловал жену в губы, когда она села рядом с ним на диван, и положил руку на её грудь. Над супругами нависла ночь.

 

Последний поход Сулеймана

 

..Султан Сулейман очень переживал смерть любимого сына Баязета. Он прекрасно знал, что приказ его отравить отдал Селим и он не знал, чем усмирить Селима. Сулейман решился отдать приказ – запретить спиртные напитки, чтобы как-то повлиять на сына. В обществе началось недовольство, но Сулейман объяснил своим приближённым, что распитие

спиртных напитков очерствляет сердца, и доводит до братоубийственной войны. Нурбану очень переживала, что её сын Мурад очень полюбил венецианку Софию. Женщина не находила себе места, и ломала руки. Она упустила момент, когда Софию доставили в гарем, но с этим ничего поделать не смогла – София уже носила под сердцем ребёнка любимого

ею сына Мурада. Про доставленную в гарем Анизу она вскоре забыла – пусть ею тешится муж. Но София волновала Нурбану более.

 

- Никаких рабынь пока больше. – Распорядился Селим. Нурбану почувствовала явный укол, потому что у неё забрали надежду отвадить Мурада от Софии. Аниза была очень красивой и чем-то напоминала по внешности Хюррем. Её происхождение Нурбану уточнять не стала– может быть, и русская. Не стала, потому что Селим больно уколол её, забрав

себе. Нурбану была в ярости. Она вызвала сестру Селима, и решилась её

расспросить.

 

- Откуда София оказалась в гареме Мурада? Как это я упустила такой момент? – Распалялась Нурбану.

- Софию Мураду подарила Михримах-султан. Не волнуйтесь, госпожа. Трон скоро будет принадлежать Селиму. И тогда

будет всё хорошо. Михримах-султан уже не сможет вмешиваться в Вашу

жизнь.

- Сейчас меня беспокоит не Михримах-султан. А София-хатун.

- Разве может не опытная молоденькая рабыня встать у Вас на пути?

Раздался стук в дверь.

- Войдите. – Закричала госпожа.

Молодой человек объявил о том, что пришла София-хатун. В розовом красивом платье к госпоже вошла молоденькая девушка – София. Она мило улыбалась, чем больше и больше раздражала Нурбану.

 

- Госпожа, - поклонилась София ей. – Я столько дней жду с нетерпением встречи с Вами. Я родом из Венеции, из знатной семьи…

- Меня не волнует, откуда ты родом. – Отрезала Нурбану. – Меня волнует мой любимый сын Мурад.

Реклама:

Скрыть

 

- Я сделаю его счастливой. – С уверенностью сказала София. - Я в этом не уверена. Если ты не докажешь свою преданность мне, твоего ребёнка будут воспитывать другие, а ты окажешься в водах Босфора. –Закричала Нурбану.

 

- Я думаю, что есть только один способ доказать Вам верность – я сделаю

счастливым шехзаде Мурада. Мы с шехзаде Мурадом любим друг друга. Аудиенция закончилась победой Софии. Нурбану и Селим переезжали в другой дворец - где жил раньше Баязид. Тень Баязида преследовала Селима, и хотя он не был причастен к убийству, он переживал, думая, что отец считает его виноватым в смерти Баязида. Тень Баязида кровавым пятном нависла над отцом и сыном, связав души.

 

- Что ты делаешь, Селим? Ведь повелитель запретил тебе пить! Если ты о себе не думаешь, подумай о детях.

- Ты ничего не понимаешь! – Тихо сказал Селим. – Отец отправил меня сюда специально – думал, что я тоже буду мучиться, как и он. Он отправил меня, чтобы Баязид преследовал меня, и чтобы сводил с ума. Эти кровати, этот диван, эти стены! Да знаешь, он здесь даже был с женщинами.

 

Нурбану усмехнулась.

- Ты ошибаешься. Повелитель не знает, что именно ты отдал приказ

казнить Баязида. Шехзаде Баязид пытался бежать, и его вынуждены были

убить.

- Он всё знает. – Улыбнулся Селим. – Он уверен, что это я отдал приказ

убить Баязида.

 

В странном запахе арабской ночи Султана Сулеймана терзали сомнения. Он решился идти в поход. Ему было страшно – он был не так юн, как раньше и это пугало его. Хотя больше всего Сулейману хотелось, чтобы его уважали. Уважали и чтили. Уважали и боялись. Уважали и помнили его имя. Сулейман почувствовал, что скоро умрёт. Но умереть он хотел в походе, который мог стать последним, но славным для него. Он хотел снова внушить страх своим врагам. И для начала решил напасть на маленькую венгерскую крепость, которой управлял представитель знатного венгерского рода Миклоша Зриньи. Сулейман решился на этот поход, чтобы доказать своим подданным свою силу. Его мучала тень убитого Баязида, и он хотел забыться в походах. Его преследовала его возлюбленная Хюррем, и звала его туда, где они были бы счастливы – в Вечное Царство. Приближённые отговаривали Султана отправляться в поход. Но он был непреклонен, и не переменил решение. Тогда Паша

решился уговорить его дочь, сестру Селима, чтобы она отговорила Сулеймана от рокового похода.

 

- Госпожа, может, Вы уговорите повелителя изменить своё решение? Речь

идёт о его жизни.

- Не думаю, паша. Всем известны отвратительные слухи о повелителе, которые появились в последнее время. Все говорят, что он слаб и немощен.

Но Сулейман всё же отправился в поход, чем удивил всех. Сулейман в своём величие и великолепии отправился в поход против венгров – 13-й поход, последний. - Султан Сулейман всё ещё остаётся большой угрозой для всех государств. Война неизбежна. Сулейман великолепный бросил вызов смерти, и идёт навстречу своим врагам.

 

Сулейман решил осадить небольшую крепость Сигетвар в Венгрии, в 1566 году. Эту крепость оборонял Миклош Зриньи, из банов Хорватии. По-другому, Миклоша ещё называли Николаем Зрински. В 1542 году

Николай Зринский стал коментатором Сигетвара, и занял с 1563 года был назначен главнокомандующим войсками на правом берегу Дуная. Миклош Зринский – происходил из той самой ветви, которая потом будет известна как Зриньи. Крепость Сигетвар была численностью в 800 человек. Султан предлагал Зриньи уговор – он будет владеть Боснией и Иллирией. Но Зриньи только усмехался в ответ – он знал, что единственный господин

его земель – король Фердинанд I. Миклош продолжал оборонять крепость до конца. Но 7 сентября турки всё-таки подожгли Сигетвар. И, когда пламя перекинулось наверх крепости, Зриньи смело ринулся в ряды турок – и был убит тремя пулями. Николаю Зринскому была посвящена опера Зайца «Николай Зринский», впервые поставленная в Загребе в 1876 году.

Сам Сулейман скончался в этом походе – он тихо умер в шатре, когда ожидал, что победа будет за ним. И горе разлилось по любимой стране Сулеймана - его подданные и дети и правнуки рыдали над его смертью. В роковые мгновенья, Сулейману должен был наследовать Селим II.

 

..Султан Сулейман очень переживал смерть любимого сына Баязета. Он прекрасно знал, что приказ его отравить отдал Селим и он не знал, чем усмирить Селима. Сулейман решился отдать приказ – запретить спиртные напитки, чтобы как-то повлиять на сына. В обществе началось недовольство, но Сулейман объяснил своим приближённым, что распитие

спиртных напитков очерствляет сердца, и доводит до братоубийственной войны. Нурбану очень переживала, что её сын Мурад очень полюбил венецианку Софию. Женщина не находила себе места, и ломала руки. Она упустила момент, когда Софию доставили в гарем, но с этим ничего поделать не смогла – София уже носила под сердцем ребёнка любимого

ею сына Мурада. Про доставленную в гарем Анизу она вскоре забыла – пусть ею тешится муж. Но София волновала Нурбану более.

 

- Никаких рабынь пока больше. – Распорядился Селим. Нурбану почувствовала явный укол, потому что у неё забрали надежду отвадить Мурада от Софии. Аниза была очень красивой и чем-то напоминала по внешности Хюррем. Её происхождение Нурбану уточнять не стала– может быть, и русская. Не стала, потому что Селим больно уколол её, забрав

себе. Нурбану была в ярости. Она вызвала сестру Селима, и решилась её

расспросить.

 

- Откуда София оказалась в гареме Мурада? Как это я упустила такой момент? – Распалялась Нурбану.

- Софию Мураду подарила Михримах-султан. Не волнуйтесь, госпожа. Трон скоро будет принадлежать Селиму. И тогда

будет всё хорошо. Михримах-султан уже не сможет вмешиваться в Вашу

жизнь.

- Сейчас меня беспокоит не Михримах-султан. А София-хатун.

- Разве может не опытная молоденькая рабыня встать у Вас на пути?

Раздался стук в дверь.

- Войдите. – Закричала госпожа.

Молодой человек объявил о том, что пришла София-хатун. В розовом красивом платье к госпоже вошла молоденькая девушка – София. Она мило улыбалась, чем больше и больше раздражала Нурбану.

 

- Госпожа, - поклонилась София ей. – Я столько дней жду с нетерпением встречи с Вами. Я родом из Венеции, из знатной семьи…

- Меня не волнует, откуда ты родом. – Отрезала Нурбану. – Меня волнует мой любимый сын Мурад.

 

- Я сделаю его счастливой. – С уверенностью сказала София. - Я в этом не уверена. Если ты не докажешь свою преданность мне, твоего ребёнка будут воспитывать другие, а ты окажешься в водах Босфора. –Закричала Нурбану.

 

- Я думаю, что есть только один способ доказать Вам верность – я сделаю

счастливым шехзаде Мурада. Мы с шехзаде Мурадом любим друг друга. Аудиенция закончилась победой Софии. Нурбану и Селим переезжали в другой дворец - где жил раньше Баязид. Тень Баязида преследовала Селима, и хотя он не был причастен к убийству, он переживал, думая, что отец считает его виноватым в смерти Баязида. Тень Баязида кровавым пятном нависла над отцом и сыном, связав души.

 

- Что ты делаешь, Селим? Ведь повелитель запретил тебе пить! Если ты о себе не думаешь, подумай о детях.

- Ты ничего не понимаешь! – Тихо сказал Селим. – Отец отправил меня сюда специально – думал, что я тоже буду мучиться, как и он. Он отправил меня, чтобы Баязид преследовал меня, и чтобы сводил с ума. Эти кровати, этот диван, эти стены! Да знаешь, он здесь даже был с женщинами.

Реклама:

Скрыть

 

Нурбану усмехнулась.

- Ты ошибаешься. Повелитель не знает, что именно ты отдал приказ

казнить Баязида. Шехзаде Баязид пытался бежать, и его вынуждены были

убить.

- Он всё знает. – Улыбнулся Селим. – Он уверен, что это я отдал приказ

убить Баязида.

 

В странном запахе арабской ночи Султана Сулеймана терзали сомнения. Он решился идти в поход. Ему было страшно – он был не так юн, как раньше и это пугало его. Хотя больше всего Сулейману хотелось, чтобы его уважали. Уважали и чтили. Уважали и боялись. Уважали и помнили его имя. Сулейман почувствовал, что скоро умрёт. Но умереть он хотел в походе, который мог стать последним, но славным для него. Он хотел снова внушить страх своим врагам. И для начала решил напасть на маленькую венгерскую крепость, которой управлял представитель знатного венгерского рода Миклоша Зриньи. Сулейман решился на этот поход, чтобы доказать своим подданным свою силу. Его мучала тень убитого Баязида, и он хотел забыться в походах. Его преследовала его возлюбленная Хюррем, и звала его туда, где они были бы счастливы – в Вечное Царство. Приближённые отговаривали Султана отправляться в поход. Но он был непреклонен, и не переменил решение. Тогда Паша

решился уговорить его дочь, сестру Селима, чтобы она отговорила Сулеймана от рокового похода.

 

- Госпожа, может, Вы уговорите повелителя изменить своё решение? Речь

идёт о его жизни.

- Не думаю, паша. Всем известны отвратительные слухи о повелителе, которые появились в последнее время. Все говорят, что он слаб и немощен.

Но Сулейман всё же отправился в поход, чем удивил всех. Сулейман в своём величие и великолепии отправился в поход против венгров – 13-й поход, последний. - Султан Сулейман всё ещё остаётся большой угрозой для всех государств. Война неизбежна. Сулейман великолепный бросил вызов смерти, и идёт навстречу своим врагам.

 

Сулейман решил осадить небольшую крепость Сигетвар в Венгрии, в 1566 году. Эту крепость оборонял Миклош Зриньи, из банов Хорватии. По-другому, Миклоша ещё называли Николаем Зрински. В 1542 году

Николай Зринский стал коментатором Сигетвара, и занял с 1563 года был назначен главнокомандующим войсками на правом берегу Дуная. Миклош Зринский – происходил из той самой ветви, которая потом будет известна как Зриньи. Крепость Сигетвар была численностью в 800 человек. Султан предлагал Зриньи уговор – он будет владеть Боснией и Иллирией. Но Зриньи только усмехался в ответ – он знал, что единственный господин

его земель – король Фердинанд I. Миклош продолжал оборонять крепость до конца. Но 7 сентября турки всё-таки подожгли Сигетвар. И, когда пламя перекинулось наверх крепости, Зриньи смело ринулся в ряды турок – и был убит тремя пулями. Николаю Зринскому была посвящена опера Зайца «Николай Зринский», впервые поставленная в Загребе в 1876 году.

Сам Сулейман скончался в этом походе – он тихо умер в шатре, когда ожидал, что победа будет за ним. И горе разлилось по любимой стране Сулеймана - его подданные и дети и правнуки рыдали над его смертью. В роковые мгновенья, Сулейману должен был наследовать Селим II.

 

Любимый Али Паша, ах, любимый Али Паша - Хельга и Али

6 апреля 2021, 19:36

Александру Аникину

 

В 1566 году не стало Сулеймана Великолепного. Его трон занял Селим II. Жизнь пошла немного по-другому, чем при Сулеймане…

..после страшного пожара, в котором русский царь Иван Грозный потерял свою любимую жену Анастасию, на Руси стали происходить странные перемены. Боярин Андрей Курбский, который не был виновен в смерти жены царя, понял, что если не оставит Москву, то быть ему убитым.

 

Андрей долго решался на побег. И один раз, проиграв важную битву с Ливонией, Андрей всё же решился бежать в иноземное государство. Почему случился пожар, для Курбского было загадкой. Лично он боялся, что причиной всему был Адашев, но Адашева обвинять не хотел. Андрей был статей и хорош собой. У него были каштанового цвета волосы, и

красивые, большие, изумрудные глаза, которые пленили ни одну девушку. Поцеловав спящую жену и сына, одной ночью, в Дерпте, Андрей Михайлович, взяв с собой слегка недоразвитого юношу Ваню, который ехал с ним и крестился, и отправился к польскому государю. Этот удар царь принял не менее тяжело, чем смерть жены. В гневе, Ваня,

присланный Курбским уже из Литвы, был убит царским посохом, а Иван задумал, как всем казалось, страшное. На самом деле, Ивана давно беспокоили отношения с Османами. Иван Грозный, уважавший Сулеймана, как равного себе, боялся, что тот двинется с войсками на Москву ещё раз.

 

Необходимо было сильное, проверенное войско. И предатель Курбский его очень огорчил. Царь засомневался в надёжности своих бояр, которые так просто оставляют Родину и бегут в иноземное государство. По мнению Ивана Грозного Сулейман был совершенным правителем, подобным ему. В 1552 году Иван Грозный занял Астрахань. И готовился к вторжению в Крым. Сулейман заявил, что не станет терпеть русских на полуострове, на

что Грозный ответил лёгкой усмешкой – мол, дело времени. Сулейман, однако же, такой же усмешкой, ответил, что удача может и отвернуться от русского царя. Сулейман оказался прав – Иван Грозный готовился к войне с Ливонией, и не стал воевать на два фронта. В 1558 году русские войска под началом воеводы Дмитрия Вышневецкого вышли с походом на

Крымское ханство. Данила Адашев в 1559 году, морской воевода, сделал несколько удачных вылазок под Азовом. В 1560 году пожар в Москве унёс жизнь любимой

царя Анастасии. И Андрей понял, что ему стоит бежать. «Зачем вы разлучили меня с любимой женой моей?» - Вопрошал Иван Васильевич в одном из писем к беглецу-любимцу Андрею Михайловичу. Это будет написано через 18 лет после трагедии. Иван стал задумываться об укреплении регулярного войска, что, видимо, для многих стало ударом. Но

царя больше беспокоило огромное Османское государство, стоявшее за спиной у недостижимого Крыма. Вассалами Сулеймана до похода Ермака и присоединения Сибирского царства, считали себя и эти князья. Царь Иван был не на шутку обеспокоен положением своих дел. Тем более, что верных царю людей не осталось. И фактически Иван взял себе несколько верных человек, в том числе и Малюту Скуратова, Григория Грязного и

Михаила Черкасского , к сестре которого посватался сам царь, Грозный решил устроить опричнину. Ему это решение далось трудно – он побледнел, осунулся, помрачнел, будто из него душу вынули. Иван ещё не знал, что Григорий Грязной и Михаил Темрюкович Черкасский, поссорившись из-за красавицы Марфы, будут убиты в 1571 году. В 1573

году погибнет верный царю Малюта Скуратов и с 1572 года будет новый виток опричнины. А пока, в 1564 году, царь выехал со своей семьёй и близкими друзьями в Александрову слободу, собрав утварь, платья, свои вещи. Для народа отъезд царя стал трагедией. Бояре решились на делегацию и отправились к царю умолять его вернуться. Семь бояр

отправились в Александрову слободу, в шубах соболиных. Иван милостиво согласился их принять. Царь восседал на троне в монашеской рясе, и слегка наклонившись вперёд, вопрошал бояр:

- Зачем пожаловали?

- Батюшка! – Завопили бояре. Один из них упал на колени. Как же мы без Вас, родного?

Иван Грозный привстал, сверкнул чёрными глазами, и усмехнулся коварной улыбкой. В 1565 году была утверждена опричнина. В ближайшее окружение царя вошли Малюта Скуратов, Григорий Грязной и Михаил Темрюкович. В 1566 году войсками царя была занята Астрахань.

Александру Аникину

Александру Аникину

 

Стамбул. Турция. 1566 год.

Александру Аникину

 

На похоронах Сулеймана Хазерт Лери Султан Селим не находил себе места. Ему было жаль отца, но он понимал, что всё проходит – приходит и его пора царствовать. Проходившая мимо него Махидевран Султан едва заметно улыбнулась.

- Ну, что, дождался своего времени, Султан Селим? Пришла твоя пора править. Смотри, не посрами отца.

Султану Селиму показалось, что с ним говорила Хюррем. Он поднёс рукав к лицу, и вытер слёзы.

- Всё было бы иначе, если бы ты был моим сыном. И Сулейман был бы жив. – Вздохнула Махидевран. Теперь слово взял Селим.

- К сожалению, мы все не вечны. - Сказал он. – И Султан Сулейман ушёл бы от нас, Слава Творцу, что он пожил так долго.

- На всё воля Аллаха, - вступил в разговор 78-летний Али Паша, влюблённый в бывшую наложницу Сулеймана 36-летнюю Хельгу Хатун, которой Сулейман ни разу даже не воспользовался, – подругу Хюррем, которая плакала, стоя рядом с ним.

- Полно плакать, Хельга Хатун, - нежно улыбнулся ей Али Паша. – Никто не вечен… я тоже…

Хельга Хатун подняла на возлюбленного затуманенные от слёз глаза.

Он ей признательно улыбнулся – она тоже любила его. Как и он её – сильно.

Махидевран, простившись с покойным, пошла своей дорогой. Султан Селим понимал, что как бы ему ни хотелось, но он должен был принять власть в свои руки, как-то поддержать и армию и флот, чтобы страна не развалилась на части. Он прекрасно понимал, что пришла его эра. Но не знал, что делать с государством и его управлением. Нурбану Султан, верная жена Султана Селима, понимала, что на плечи её мужа легла непосильная задача и всячески поддерживала его. Али Паша решил ухаживать за Хельгой Хатун, пока ещё есть время – пока его время – не пришло. Но смерть косит и более молодых людей, погибающих на поле боя, тонущих в морях, погибающих по глупости.

 

Али Паша это понимал, и, пожелав в свою очередь Султану Селиму руку, и пожелав ему крепкого здоровья и удачи, отправился прочь, поскольку Хельга Хатун уже упорхнула, чтобы не смущать его величественный покой. Султан Селим остался один. Он немного погрустил по отцу, потом отправился к своей жене Нурбану. Ещё ему предстояла сложная задача – немного остепенить распоясавшегося сына Мурада, 18-летнего юношу, который уже был объектом для вожделения девушек. Шехзаде Мурад был очень красив. Ему нравились девушки, особенно одна из них, недавно доставленная в гарем – Этна Хатун. Но на это Селим смотрел как строгий отец. Негоже было сыну, при его Сафиё Хатун так развлекаться. Тем паче, что у них уже был малыш – шехзаде Мехмед, с которым Сафиё Хатун проводила бессонные ночи, качая его на руках, успокаивая, когда он кричал, и давая ему еды. Мехмеду уже исполнилось несколько месяцев – около 3, 5. Султан Сулейман успел дать мальчику имя, и благословил его в его нелёгкий жизненный путь, и – отдал Богу душу.

 

Сесилия Борджиа - 18-летняя представительница роскошного итальянского рода Борджиа плыла на корабле в Константинополь. Ей была необходима защита Султана Селима от бед, приносящих ей несчастья - все члены семьи Борджиа обрушились против неё, после того как оказалось что она - единственная наследница своего отца, и девушка не знала куда бежать. Единственной защитой она нашла Султана Селима, и решила попросить его покровительства. Сесилия была хороша собой. У неё был тонкий подбородок, налитые, спелые сочные губы, которые мог хотеть поцеловать любой мелкий паршивый дворянчик, жаждущий объятий. У седовласых отцов Сесилия не вызывала желания - это был совершенно иной тип, который нравился молодчикам, авантюристам и просто глупцам, желающим поцеловать пухленькие губки. Сесилия не была глупа. Но тем не менее, её считали глупой - поскольку всем своим роскошным видом девушка не подавала ума.

 

Красавица плыла на роскошном корабле к Султану Селиму и просто умоляла Господа заступиться за неё. В её несчастной судьбе оказалось роковое наследство и единственным местом защиты для Сесилии и был Константинополь - Стамбул, в который как раз въезжал её корабль "Арго". Это утро Султан Селим провёл вместе со своей возлюбленной Супругой Нурбану, которая была довольна тем, что случилось накануне. И, надев роскошный голубой халат, Нурбану подошла к зеркалу, улыбнулась себе довольной улыбкой - то что у них произошло накануне с мужем видимо доставило ей удовольствия.

 

А вот Али Паша был недоволен тем, что произошло у него с женой накануне, поскольку он хотел Хельгу вместо жены, и, ворча, встал с постели и надел зелёные тапочки. Он приказал служанке Айре сварить себе кофе, и женщина, тоже ворча - поскольку ей лень вообще было что-то делать, принялась варить для Али-паше этот божественный напиток, который мог хоть как-то скрасить его настроение, поскольку ему затуманил голову образ светловолосой рабыни. Осталось только подумать как привести её в дом, чтобы она не досталась Селиму II.

 

Но Селиму было всё равно до Хельги - он был доволен хельветом с Нурбану, и кроме того у него было подготовлено ещё пара рабынь, чтобы скрасить свой досуг. С Хельгой Султан Селим общался на равных, но был бы рад если бы у неё нашёлся спутник, достойный её. Он понимал, что Султан Сулейман так и не воспользовался Хельгой Хатун, хотя у Султана Селима была сейчас другая проблема - бывшая жена Султана Сулеймана - Махидевран.

 

1566 год. Аудиенция. Сесилия одета в шикарное фиолетовое платье, у которого был небольшой вырез в области декольте, и красивые рюши по краям выреза. Но на Сесилии платье казалось более строгим, чем было на самом деле, чем и подкупило Султана Селима - мужчина метнул в Сесилию огненный взгляд. Вовлечённая в игру девушка поймала взгляд Султана, и, медленно улыбнулась, совсем очаровав мужчину. Селим не помнил, с кем у него был последний хельвет после очередной ночи с Нурбану Султан, и, надо отметить, что ночи восхитительной - Нурбану Султан не уставала удивлять Селима как женщина, но в глубине голубых глаз Селима явно вспыхнуло желание, которое, видимо утаилось от Сесилии.

 

Вошедший семидесятидевятилетний Али Паша с разговором о военных действиях, которые застыли, видимо из-за отсутствия в его войсках Султана Селима и Али Паши, помешал Селиму общаться с понравившейся ему прелестницей, и Селим, мечтая о красоте фиолетовой, как платье ночи, нехотя одобрил план Али Паши, которому в свою очередь помечталось о сладкоголосой Хельге. "Хельга!" - с болью в сердце отозвалось у Али Паши, и девушка, словно услышав призыв мужчины, изящно повернула голову к окну в своей комнате - ей лицо согрел Солнечный свет... а лучше бы Али Паша...

 

После Сулеймана. Эра Селима... опричнина идёт...

6 апреля 2021, 19:37

Александру Аникину

 

1566 год. Московия. Москва

 

Одетые в чёрные смешные одежды люди бродили по Царству Московскому. Александр, которому исполнилось 12 лет, играл в войну со своими товарищами - Ростиславом и Борисом, которые изображали противников. Игра была на подобии "Царь горы". Опричные войска ходили по городу, и искореняли нечистых. Григорий Грязной, который не так давно делал рейд против Султана Селима, рассекал в чёрной опричной рясе, которая была похожа на монашечью. Этим опричники весьма смешили ребят, и Александр зря засмеялся - расширившийся Скуратов схватил мальчишку за верхний ворот рубашки - остальные пацаны замерли в страхе, и Борис пытался бодаться против рассвирепевшего приятеля Иоанна Грозного.

 

- Что? Против друга царя идёшь? - Совсем рассерчал Малюта, и отпустил Александра, хотел было Бориску потащить в темницу, где проучить его плётками как следует - и родители не узнали бы где он, не то что друзья-шалопаи. На это Григорий заливисто рассмеялся. Этот смех пристыдил Малюту, и спас мальчишек от лютой беды. - Спасибо, - сказал Саша, - спасибо - вякнул Борис и троица побежала прочь от свирепых опричников.

 

- Малюта, не там воюешь. - Хихикнул Грязной. - Пошли девок брать.

 

Малюта показал кулак убегавшим прочь мальчишкам, и, кивнув, сказал:

 

- Пошли!

 

Ребята затрусили прочь, радостные, что не были похищены Малютой, и не были брошены в котёл огненный, благодаря заступничеству за них Григория Грязного. Когда по возвращении домой Саша с запалом рассказал о происшествии матушке своей, Марии Викторовне, Мария Викторовна сильно разозлилась на Сашу, и от отца Саша получил затрещину. Но больше Мария Викторовна испугалась за своего мужа - Павла Осиповича, который мог быть казнён неизвестно за что грозным Малютой. Только потому что Малюта, видите ли, прогневался. Но их пронесло: месяц прошёл, и никто не приходил за Павлом Осиповичем, поскольку уже упившийся в стельку, и набравший где-то девок Малюта, уже забыл о происшедшем тогда днём, но вот маленький Саша дрожал - что получит тумаки от отца больше, чем от Малюты тогда целый месяц, боясь выходить на прогулку с друзьями....

17-летний сын Селима шехзаде Осман потешался над своим братом - 18-летним Мурадом, который никак не мог отделаться от шибко любившей его ласку наложнице Сафиё. Осман смеялся над братом, и думал, что Сафиё липнет к Мураду только потому, что боится пройтись по покоям Топ Капы. Ещё со времён прабабушки Валиде Хюррем Султан известно, что пройтись по покоям Топ Капы более чем опасно - вдруг какой-нибудь наложнице стукнет в голову, и она занесёт кинжал над головой соперницы. Мурад, хоть - от нечего делать, хотя и смеялся шуткам брата, но был ими глубоко унижен, - но потом, пожевав губами воздух, подумал о том, что Осман прав, хоть и был значительно молод. Сафиё, вероятно ни сколько любила его ласки, сколько боялась выйти из комнаты своего принца. Мурад сильно засмеялся, и смех его заставил обернуться дворцовых девушек, проходивших мимо с бельём, которое подлежало нести в стирку. Неожиданно, Мурад заметил в одной из девушек красавицу Идлиль, что по-турецки означало "нежность", которая ему приглянулась, и с которой он хотел бы построить отношения - уж слишком Мураду надоела страстная Сафиё, и ему захотелось нежности и благородства в отношениях. Осман заметил искорку во взгляде Мурада, и Мурад понял, что очередной укол юного шехзаде: с прачкой вряд ли найдёшь благородства. Но поскольку сердце звало Мурада отдохнуть от Сафиё, молодой человек показал юноше Осману кулак, и тот предпочёл ретироваться, чтобы не получить от брата трёпку.

Вредный брат шехзаде Мурада - сын наложницы Айше Хатун и Султана Селима - решил поиздеваться над братом, и доложил обо всём Светлейшей Нурбану Султан. Нурбану Султан, которая не могла терпеть юного сына Айше Хатун, второй фаворитки Султана Селима, с которой его связывала борьба за жизнь и мечта о свободе от обязательств, и которая исполняла обязанности Старшей Калфы в гареме, схватилась за голову - при приближении Османа, которого надо бы заключить в кафес, а не было повода - мальчишка рос смышленым и довольно изворотливым - весь в мать, она чувствовала себя дурно. На деле Нурбану боялась что он пришёл донести на брата очередную гадость. Так и было.

Шехзаде Осман шёл травить Мурада при его же матери, вернее доставлять Нурбану неприятности.

 

- Что случилось, Осман? - Вопрошала Нурбану, восседающая на красивом кресле, которое напоминало европейский трон -

 

Огромная комната Валиде Султан понравилась дерзновенному, часто выступавшему против брата, Осману. Он обратил внимание на огромный, выполненный из красного дерева, резной пол - красивый, впечатляющий, величественный. И вздохнул потому, что ему, скорей, придётся лишиться головы, прежде чем его жена станет Валиде- поэтому он и подтрунивал над красавицей Сафиё, которая тоже его не любила - Осман действовал ей на нервы своими язвами в адрес Мурада. И когда же найдётся та, что полюбит Османа всем сердцем, чтобы сделать из него человека? Об этом юница Сафиё молилась каждый день Богу-Аллаху - поскольку у Сафиё из-за европейского происхождение было два Бога, которые сливались в единый образ отца, и молилась она по Корану, перебирая в своих изящных руках красивейшие чётки из коричневого топаза.

 

Роскошная мозаика, которую невозможно описать словами, поражала всякого сюда входящего, и Осман всегда диву давался, хотя Валиде Султан привыкла к тому, что этот дерзновенный мальчишка, сын Айше вторгается в её покои без особого приглашения. И Валиде часто ловила себя на мысли о том, что относится к наглому Осману скорей как к собственному сыну, и печалится о нём, как о своём собственном ребёнке, который кем-то обижен или унижен судьбой. Валиде Султан была рада Осману, и даже перестала какое-то время обращать внимание на Айше Калфу, к которой просто относилась как к хранительнице покоев османского гарема. Правда в гареме сейчас было не густо. Селим II уже подумывал о том, чтобы отдать Хельгу Хатун Али Паше, Фирузе пристроили замуж, Гюльнихаль (Мария) была давно замужем, и состояла в переписке с Хельгой - их отношения упрочились после смерти Хюррем, Махидевран подумывала о том, чтобы уехать в Бурсу, Елена Хатун, родившая Сулейману последнего ребёнка - 12-летнего Мустафу, подумывала о том, чтобы выйти замуж за Инлаля -пашу - красивого 36-летнего мужчину, с роскошными голубыми глазами, который на неё засматривался. Эсмехан Султан, 18-летняя дочка Нурбану, уехала во дворец своего мужа - 59-летнего Соколлу Мехмед Паши, и у них уже родился ребёночек. Гюльфем Хатун - бывшая наложница Султана - была мертва за то что подняла руку на Господина...

Дворец Топ Капы заметно опустел. Нового гарема не предвиделось. Младшие сыновья Сулеймана были ещё не в том возрасте, чтобы принимать наложниц - среднему из них Мустафе было 12 лет, а младшему - Али - 10, но Нурбану Султан уже думала подбирать гарем для Мустафы. Но комната Валиде сохраняла своё очарование и величие былых времён - когда здесь было шумно и велась борьба за власть и любовь. Когда здесь была жива Валиде Хюррем Султан. И по истечению времени Нурбану подумала, что её Хюррем назвали не зря - за весёлый нрав. И активную жизненную позицию, ибо имя Хюррем означало "весёлая", и она действительно привнесла во дворец веселье, шум и смех.

 

Комната Валиде казалась настолько огромной, что Осман даже (в который раз в свой приход) растерялся. Женщина восседала на огромном кресле, и на её ногах возлежал пушистый белый кот, мягкую шёрстку которого она гладила нежно правой рукой, вызывая у животного весьма эгоистическое мурчание: "ну гладь, гладь меня, я ещё помурчу" будто говорили глаза Борджиа, как его звала Нурабну, придавая ему европейский окрас. Большой белый кот благоволил хозяйке, и, увидев Османа в который раз приподнявшись за все четыре лапы, зашипел, выгнув спинку. Нурбану отрывисто засмеялась, чем привела кота в дикий восторг, и он будто ухмыльнувшись, грозно поглядел на Османа.

 

Страха не было. Осман гордо посмотрел в глаза Валиде. Валиде почти безропотно посмотрела на юношу, которого тут же решила прогнать, как только скажет очередную гадость про Мурада.

 

- С чем пожаловал? - Грозно спросила у интригана Валиде Нурбану. - Говори, я тебя слушаю. Что там Мурад?

 

Доносчик-шехзаде, склонив голову, присел на одно колено, и произнёс:

 

- Госпожа Валиде! Ваш сын влюбился в прачку Идлиль.

 

Госпожа Валиде встала с кресла. Кот, недовольный тем, что его потревожили, мяукнул и спрыгнул с колен госпожи, и, фыркнув грозно на Османа ещё раз, сверкнув при этом своими большими голубыми глазами, похожими на драгоценные камни, отошёл в сторону, и блаженно тёр шёрстку спины о ножку высокородного стула, на котором ему только что довелось возлежать, блаженствуя от медленных поглаживаний Валиде Нурбану Султан. Осман усмехнулся, глядя на своего кошачьего противника, и взгляд Османа явно не понравился коту. Он прекратил изгибаться, и, выгнув спинку, сел на пол, медленно опустив на свои белоснежные лапки свою кошачью голову.

 

Валиде Султан встала, и заходила из стороны в сторону, приложив руку к губам, чем привела молодого Османа в восторг - ему удалось ужалить саму Госпожу Валиде Нурбану Султан! Даже, если ему и его жене снесут башку, то есть что вспомнить.

 

- Только этого не хватало! - Грозно сказала госпожа Валиде Султан. - Поди прочь, ты меня расстроил. Будут ещё сплетни про Мурада, приходи. Всегда рада.

 

Этого Осман никак не мог ожидать, что Госпожа Валиде ждёт его слов о сыне Мураде как глотка воздуха - каждой матери хочется знать каждый шаг своего ребёнка, даже если он находится в постели со своей Госпожой, Осман, чуть ошарашенный произведённым эффектом, и чуть недовольный сложившейся ситуацией, правда чуть признательный Валиде Нурану Султан за то, что его слова ей доставили какую-то радость вместо огорчения - ибо на этой Земле каждому хочется быть услышанным Великими, склонив покорно голову перед Валиде Нурбану Султан, Осман пролепетал:

 

- Как скажете, госпожа. - И подобно Сюмбюль-аге удалился в смиренной позе. Сердце молодого шехзаде ликовало - ведь юношу услышала сама госпожа Нурбану Султан! А что ещё нужно человеку для счастья?

 

Госпожа Нурбану Султан не знала что делать. Пока не начался очередной Совет Дивана, на котором должен был присутствовать влюблённый в свою с 1520 года Али Паша, Нурбану пошла к Султану Селиму со своей просьбой - ей хотелось удалить Идлиль из дворца, чтобы она не завоевала сердце её юного сына-шехзаде Мурада. На это Султан Селим, покорно выслушавший Повелительницу Света не пошёл - слишком мелкое занятие высылать простую прачку из дворца, но секрет был в том, что Селим влюбился в Идлиль сам. У Нурбану было лёгкое состояние шока.

 

- Хорошо, - наконец нашлась Султанша. - Забирай Идлиль. И да не забудь сегодня же оформить переезд Хельги Хатун во дворец к Али Паше, а то она здесь задержалась. - Султан Селим сверкнул своими зелёными очами: Нурбану Султан ревновала и к Хельге. Но то, что она разрешила Султану оставить Идлиль - хорошо. - Только учти, забирай на свою половину, чтобы шехзаде Мурад её не видел.

 

- Ты же была против Сафиё? - Вдруг удивился Селим.

 

- Я не считаю никях с простой прачкой чем-то выдающимся. Мы подберём мальчику достойную невесту. Такую как Сесилия Борджиа. Но только не её.

 

(Тут Султан Селим облегчённо вздохнул - ведь Сесилия тоже входила в ареал его интересов).

 

- Я подумаю кого. - Успокоила его Нурбану Султан, поняв, что Селим запал и на Сесилию. - Иди же, тебе пора решать проблему с внешним врагом. А то будем полыхать как Москва периодами.

 

Жена протянула обе руки к мужу, которые тот поцеловал, и улыбнулась ему пленительной улыбкой. К девочкам Нурбану привыкла, хотя их и не одобряла и от каждой из них у неё болело сердце жены Селима. НО

 

Но теперь Нурбану, Повелительница Света, и искренняя и любящая мать, волновалась за своего сына, шехзаде Мурада. Забудет прачку, увлечётся другой. НО где ей найти похожую на Сесилию Борджиа барышню, с изысканными манерами, воспитанием, чтобы умом и достойными знаниями отвратила Мурада от венецианки Сафиё? На деле Нурбану просто понимала, что такой как Сафиё нет и не будет в жизни её сына - Сафиё была удивительно прекрасна. Нежная, с прекрасными, чуть светлыми волосами, которые со временем потемнеют, с красивыми изумрудными глазами, как у Селима... где шехзаде Мурад найдёт вторую такую?

 

Тем более, что в их гареме уже никого не осталось. Все разъехались.

И вечером Нурбану Султан наблюдала как под сенью синего звёздного неба Али-паша увозил домой в прекрасной карете Хельгу Хатун - последнюю девицу, что связывала Топ Капу с миром Сулеймана Великого.

 

Начиналась эра Селима II.

 

Бунташный век начинается. Конрад Астор. История продолжается. финал.

6 апреля 2021, 19:42

Александру Аникину

 

Молодой фермер Джон Галлуэй, несмотря на все отговоры своего отца Дэвида Галлоуэя всё-таки решил прорваться к пиратам ради того, чтобы добывать богатство своими руками, не горбатясь на животноводческой ферме. Дэвид Галлоуэй, которому исполнилось 67 лет, лежал в своей постели, и призвал родного сына к серьёзному разговору о том, что его волновало давно самого.

Мужчина понимал, что наследство придётся отдавать младшему сыну Патрику, который оказался более приспособленным к Земле, чем его брат Джон, всегда ищущий каких-то приключений. Дэвид не хотел, чтобы Джон ехал к пирату Джозефу Маклерою, который воевал с набирающей силы Ост-Индской торговой компанией под руководством Питера Гастингса, но больной человек не мог ни в чём противоречить своему сыну, который стремился вперёд. В душе Дэвид осознавал, что Джон хочет помочь, прежде всего, ему самому.

- Старость не болезнь. – Ухмылялся Дэвид, глядя на то, как сын собирает в дорогу свою дорожную сумку, и, прежде всего, золотой компас – главный символ моряков во все времена и главный их хранитель. Компас Джон раздобыл в драке с каким-то неизвестным, который удрал, не назвав имени. Джон ещё не знал, что некогда намял бока капитану Джозефу Маклерою, удиравшему тогда от представителей короля. – Да она сопровождается рядом болезней, но лекарства от неё нет. Выход один – естественная смерть. А ты, похоже, решил погибнуть на полях сражений.

- Папа, кто не мечтал утереть нос самому Питеру Гастингсу. – Ответил бравый Джон.

- Об этом мечтаешь только ты. – Ухмыльнулся Дэвид. – Ну ладно деньги я всегда приветствовал, и, может быть, ты разбогатеешь настолько, что встретишь на светских раутах свою матушку Елизавету Аранскую, которая нас бросила, удрав с богатым кавалером, когда вы с Патриком были маленькими.

- Но ты же говорил, что наша мама умерла. – Удивился Джон, для которого эти подробности биографии семьи были открытием, которое совершилось в день его отъезда.

- Это для Патрика она умерла. Она живёт в Германских землях со своим мужем Конрадом Астором, отпрыском богатой династии Астор. Найди её, и, если сможешь, прости. Я хочу, чтобы ты увидел мать. – Джон увидел, как Дэвид заплакал. Но в душе он помечтал разбогатеть настолько, чтобы на одном из балов увидеть свою матушку.

- Я разыщу её! – Обрадовано сказал Джон.

На пороге стоял Патрик, который должен был везти Джона в порт.

- Пора. – Обрадовано сказал Патрик, который только и мечтал, чтобы Джон, наконец, уехал. Довозить старшего брата до порта Патрик, естественно, не собирался, задумав бросить его где-то в лесу, чтобы его убили разбойники, и чтобы он никогда не стал богачом. Джон обнял отца на прощание, и пошёл во след за Патриком, устроившись на повозке. Всю дорогу Патрик молчал. Они доехали до Гиблого леса – так раньше называли места, в которых могли водиться привидения и духи, а также эльфы и гномы. Несмотря на то, что это всё, естественно, вымысел, люди всё-таки верили, что это Гиблые леса и старались обходить их стороной. Наконец, Джон проснулся – он заснул в дороге, и увидел, что братец везёт его явно не туда.

- Это же не дорога в порт! – Закричал Джон, и был выброшен братцем с повозки. Повозка быстро уезжала прочь, оставляя Джона в луже грязи.

- Конечно, нет! – Крикнул на прощание Патрик. – Я не собираюсь делать тебя знаменитым. Ещё вернёшься за наследством отца. Мне будет хорошо и без тебя в деревне.

И Патрик умчался прочь к отцу, выполнять свои обязательства. Убивать Дэвида он не собирался – отца Патрик очень любил, несмотря на явное своё соперничество со старшим братом, но любил – однако же, когда появилась возможность насолить Джону, Дэвид это с удовольствием сделал.

Джон остался лежать в грязи, и даже не в силах был пригрозить Патрику кулаком.

- Но он хотя бы не украл мой компас. – Сказал вслух Джон, и подумал, что вздёрнет Патрика на глазах у отца, когда вернётся домой с сокровищем и подарком от матери, обязательно. Другая повозка подобрала молодого человека незамедлительно. Мужчина в возрасте его отца и молодая женщина, его сопровождавшая ехали в порт к пиратскому кораблю Конрада Маклероя. Сэр Алисандр Маркоуз, ехал к пиратам чтобы поквитаться со своим врагом – констеблем Броком Кэлвертом, который похитил его дочь Одри, чтобы сочетаться с ней браком. Отец был против жениха, который славился своим дурным нравом и разбоями. Дело было далеко не в разнице в возрасте – Брок был ненамного старше Одри, всего на пять лет. Сам Алисандр был старше своей спутницы Миранды на 40. Но он взял девушку, чтобы та защищала его в бою, когда бы он сам не справился. Алисандру не понравились слухи про бурный нрав и какие-то страшные опыты Брока, и он стал беспокоиться за Одри. Надежды на власти не было никакой. Дело в том, что это были только лишь слухи. Правда их могла подтвердить только Миранда, которую похищал Брок, и которая бежала от того, что он ставил очередной эксперимент с нею. Миранда и рассказала Алисандру о том, что это за человек. Макроуз вначале не поверил. Но потом кое-что стал узнавать сам от слуг. И мужчина понял, что перед ним возможный вариант Синей бороды, только по женской части. И Макроуз нашёл единственный для себя выход – отправиться к пирату Джозефу Маклерою.

По дороге Алисандр подобрал Джона.

- У меня есть дочь. – Вместо приветствия сказал отец.

- И Вы думаете, что я был бы для неё подходящим женихом? – Ухмыльнулся Джон, увидев неожиданное спасение и возможный путь к морю.

- Думаю, что да. По дороге расскажу. – Миранда пришпорила лошадей, и они понеслись к порту.

- Вы в порт? – Обрадовался Джон.

- Да. К пирату Маклерою. Если ты не боишься. Надо вздёрнуть одного барсука. – Алисандр хитро улыбнулся Джону. Джон понял, что у них общая цель.

- Ну по меньшей мере, я сам хочу к Джозефу на службу. У меня болен отец, и я хочу в далёких землях Индии найти для него нужное лекарство. – Сознался Джон.

- Вот поэтому ты и подходящий жених для Обри. – Улыбнулся сэр Макроуз. – Я сразу понял, что ты благородный человек.

Молодой человек получил ещё и портрет прекрасной девушки, в который тут же влюбился. Но об этом умолчал.

- Может быть, я женюсь на ней. – Пообещал Джон. – Только достану лекарство для отца.

- И денег для себя побольше. – Засмеялся Алисандр.

- Думаю, что моей матушке Ваша дочь понравится.

- А кто Ваша мать? – Спросил сэр Макроуз, когда они спешно неслись по дороге в порт.

- Елизавета Астор. – Ухмыльнулся Джон. – Только она ещё не знает об этом.

- Да уж. Задачка нелегка. Рассказать женщине о том, что являешься её сыном. – Засмеялся сэр Макроуз.

- Она нас с Патриком бросила, когда нам было 6 лет, и вышла за барона Астора замуж. Так мне рассказывал отец.

- Понимаю. Вас в грязи так извалял Патрик, я полагаю? – Ухмыльнулся Макроуз снова.

- Вы очень догадливы. – Скривился Джон.

Повозка приближалась к порту, и узкая полоска заката уже окрасила горизонт яркими красками.