1.

 

В палате роддома для женщин, лежащих на сохранении беременности, с Ириной оказалась девушка,

ждущая первого ребёнка, - Изабелла. У обеих снимали избыточную отёчность, опасную на последних

неделях. Тридцатилетняя Ирина удивлялась, откуда у молодых уже берутся отёки. Вспоминала, что сама

в двадцать лет понятия не имела о каких-либо осложнениях. Однако женщины отлично сошлись

характерами, много разговаривали, делились принесёнными вкусностями, разглядывали из окна палаты

на первом этаже всё, что происходило на улице. Когда сам лишён свободы, всё, что вольно двигается за

окном, кажется манной небесной, другой желанной планетой.

 

Как-то к концу сонного часа в окно заглянула старушка. Рукой в старенькой перчатке с дыркой на

указательном пальце слегка прошлась по стеклу. Изабелла ещё спала, а Ирина читала книгу, поэтому

могла внимательно рассмотреть посетительницу. Серенькое пальтишко с потёртыми пуговицами, будто с

чужого плеча, косынка непонятного цвета надвинута на лоб, скрывая волосы, и пошамканное

старушечье лицо. Всё это не оставляло сомнений в возрасте и главное – в материальном положении

«дамы».

 

Старушка звала Изабеллу. Ирина похлопала по плечу спящую и вышла в коридор, чтобы не мешать их

разговору.

 

Когда вернулась минут через десять, старушка удалялась. Туфли, похожие на калоши, привлекали

внимание. Согбенная спина вызывала жалость.

 

- Кто тебе эта пожилая женщина? – спросила.

 

- Пожилая? – вскинула глаза Изабелла. – А впрочем, да. Сегодня она настоящая пожилая и даже

старушка.

 

- Что значит – сегодня?

 

- Ещё узнаешь, - ответила и озорно, загадочно усмехнулась. – Это моя свекровь.

 

Через день во время вечерних посещений, когда почти ко всем приходили посетители, навестила

Изабеллу, видимо, коллега по школе, где молодая выпускница университета первый год вела историю.

Эта женщина притягивала взгляды, некоторые оборачивались. Ирине она очень понравилась, как

нравятся красивые женщины на портретах, изящные вазы в музеях, уверенные, модно одетые и

стройные манекенщицы на подиумах.

 

- Ну как тебе моя свекровь сегодня?

 

- Что? Свекровь? - опешила Ирина, приложила ладонь к груди и слегка приоткрыла рот.

 

- Хороша старушка? Ей всего сорок пять лет, – засмеялась Изабелла. – Это у неё манера такая

шокировать людей. Артистка! Ну, любит прикинуться серенькой мышкой, чтобы очень скоро взорвать

чей-то мозг причёской, драгоценностями, фигурой. Я уж её раскусила, а поначалу тоже удивлялась и

даже путала. Хорошо, мой муж не пошёл в мать. Он у меня серьёзный, любит носить одно лицо. Ну ты

его видела.

 

Ирина впервые столкнулась с яркой женской артистичностью. Сама она старалась выходить из дома в

самом лучшем виде всегда, а не через день. И считала это нормой.

 

Но мир велик и полон тайн и сюрпризов.

 

2.

 

Через месяц после рождения сына Ирина ехала по делам. Стало теплее, но весна как-то жалась у

порога, будто боялась зайти в дом. Автобус был набит до отказа, а ехать предстояло в другой конец

города. Ирина, ещё несколько слабая, с удовольствием бы села, но мест не было. Краем глаза отметила

входившую женщину и показавшееся знакомым серое пальто на ней. Оглянулась. Точно, облезлые

пуговицы, не понять, какого цвета косынка, сгорбатившаяся фигура. Свекровь Изабеллы. И, о чудо, ей

тут же уступили место. Как старушке.

 

«Ты смотри, - отметила Ирина, - как выгодно умело использовать свой артистизм. А женщина-то не

промах», - и пожалела, что сама не могла так искусно притворяться.

 

Муж предложил немного отпраздновать первый месяц долгожданного сына и пригласить его сослуживца

с женой. Они оба были на должности заместителей директора завода. К тому же - ровесники. Ирина

поддержала идею.

 

В выходной день встречали гостей. Хозяйка нарядила двух дочерей, одела сыночку новый костюмчик,

присланный родственниками из Германии, и вышла в гостиную. Мужчина назвался Олегом, а женщина

стояла к ней спиной и разговаривала с хозяином.

 

- Анжела, - позвал супругу Олег, - познакомься с Ириной.

 

Да, Анжела была той самой артисткой. Она Ирину не узнала. Не мудрено, видела мельком через окно.

Зато у Ирины на время пропал дар речи. Она оглядела гостью. Фигура точёная, руки нежные и тонкие,

пальцы в перстнях, глаза подвижные и влажные, как вымытый чернослив. Если бы Ирина не знала

возраст Анжелы, подумала бы, что она – ровесница с тридцатилетним Олегом.

 

«Вот тебе и артистка, - сказала себе. – Очаровать молодого перспективного мужчину и оформить

официально отношения, - это не место в автобусе. Тут способности более высокого уровня».

 

Когда гости ушли, муж рассказал, что Олег ради Анжелы бросил жену с ребёнком.

 

- А ты знаешь, сколько ей лет? – спросила мужа.

 

- Ну что-то чуть за тридцать.

 

Услышав цифру сорок пять, рухнул на диван.

 

- Так ведь она, скорее всего, не родит ему ребёнка. Куда же он вляпался?!

 

- У неё уже внук. Она – настоящая бабушка. Рожать, по-моему, не входит в её планы. Ей нужны большие

зарплаты молодого мужа.

 

- Да уж, чтобы так замечательно выглядеть, надо хорошо вкладываться. Ну и баба. Как окрутила

Олежку. Да и я, честно сказать, подумал о нашей ровеснице.

 

Ирина рассказала мужу всё известное ей про Анжелу.

 

Оба смеялись и диву давались. Их горизонты познания человеческой сущности прилично расширились.

 

- У нас растёт сын, - вдруг заявил муж Ирины, - и мы должны уберечь его от подобных акул с чёрными

глазами. Да и дочерям расскажем, что может ожидать их в жизни.

 

- Ну это ещё за горами, - махнула рукой хозяйка. Но тут же напряглась и добавила:

 

– Хотя ты, конечно, прав. Мир велик и опасен. Пусть наших детей обойдут напасти.

 

Кто из родителей не подпишется под этими словами?