Авдотья Кузьминична давно жила без мужа. Всё внимание дарила дочерям. Старшая вышла замуж, воспитывали сыночка, хотя отношения между супругами нельзя было назвать ни совсем хорошими, ни совсем плохими. Мать знала об этом и корила себя: "Вот, пустила на самотёк, то и вышло. Что у девчонки в голове? Один ветер. Надо было вмешаться, обставить чинно дело и, глядишь, теперь бы спасибо сказала". Но всё-таки сердце билось ровно.

 

За кого она сильно переживала, это за младшую дочь. Во-первых, пошла в породу отца: ростом много выше остальных девушек. Во-вторых, чего уж скрывать, мать не обманывала себя, разглядывая дочь: кость крупная, формы тела не женские, вдобавок и лицом подкачала. В общем, желающих среди сильного пола иметь с ней какие-либо отношения не было. А годы идут, вот уже двадцать пять. В семидесятые годы прошлого столетия девушек с таким возрастом однозначно относили к разряду старых дев.

 

Мать ночи не спала, всё думала, что же можно сделать, чтобы устроить судьбу дочери и самой нервы сберечь.

 

Как-то разговорилась во дворе с соседкой, которая между делом выдала небольшую тайну своей подруги. Да не тайну, а неспокойствие. Сын был очень нерешительным, не имел своего мнения, шёл за более шустрыми, что не всегда оканчивалось хорошо. Да и трусоват несколько. А мужчина по мнению той незнакомой матери должен сам решать свои проблемы. Ненароком выведала Авдотья Кузьминична имя парня и адрес. А вдруг пригодится. Её дочь как раз была с мужским характером, как, к сожалению, и с внешностью.

 

И пришёл в голову матери во время ночных размышлений план. На себя она взяла всю подготовительную часть, самую тяжёлую, надо заметить. Познакомилась с Олежиком (так звали его в семье) сама, пригласила в гости под каким-то предлогом, угощала, смешила. Из кожи вон лезла, чтобы приглянуться, привлечь к дому, не спугнуть.

 

И парню от души понравилось у них. Там от него ничего не требовали. Хвалили за то, чего не было. И кран-то он починил отлично, хотя мать потом втихомолку переделала, и люстру он будто умело повесил, и руки у него золотые. Кто же откажется от приятной компании, в которой тебя считают настоящим мужиком?

 

А ещё там была Наденька, кроткая, заглядывающая в рот, ловящая каждое его слово и смотрящая, как на икону: с обожанием, любовью, почитанием. Как-никак, а девушка. Пусть выше его ростом, пусть не красотка. Он и не хотел красотку и даже боялся их.

 

Вторую часть плана матери должна была сделать дочь. Раз Олежек попался в силки, нужно использовать ситуацию и подарить ему ещё большее наслаждение. А что может подарить девушка? Правильно. Себя. Парень потерял голову. Такого он и представить не мог. С заниженной самооценкой, он летал на небесах от форм Наденьки, её прикосновений, поцелуев.

 

В самый важный момент разорвать темноту и интимную обстановку комнаты предлагалось матери. И она безошибочно исполнила свою роль.

 

- Как же ты посмел? - всплёскивала руками Авдотья Кузьминична. – Мы тебя приняли, как сына, а ты вон что натворил.

 

Олежек чуть не плакал, раскаивался, просил прощение. И наконец мать снизошла до него:

 

- Чего уж теперь? После драки кулаками не машут. Ты нам нравишься. Завтра идите с Наденькой в ЗАГС и пишите заявление.

 

Подошла, по-матерински обняла, потрепала по густой шевелюре.

 

С первого месяца после свадьбы Надя взяла бразды правления в свои крепкие руки. Олежек не смел поставить обувь сантиметром правее отведённого места, повесить пижаму не на предназначенную для этого вешалку, взглянуть, пусть и рассеянно, на какую-либо девушку. Взамен муж получал чистоту, заботу, уход. И был на сто процентов счастлив. Надя тоже была счастлива. А уж про Авдотью Кузьминичну и говорить нечего.

 

А как вы думаете? Двух дочерей пристроить – это не в магазин за хлебом сбегать.

 

Теперь она заботливая бабушка троих внуков и двух внучек. Чего ещё в жизни надо?