До отхода поезда еще оставалось полчаса, и я решил их потратить на приобретение подарков своим домашним. Нельзя сказать, что в столице нашей Родины продавалось нечто, чего нельзя было приобрести дома, но, видимо, такова уж психология человека, рожденного во времена заката Союза, что, возвращаясь из Москвы, надо обязательно привезти сувениров.

- Девушка, мне, пожалуйста, вот эту игрушечную машину на батарейках, записную книжечку с символом Москвы и розочками по бокам, и пожалуй… Постойте, а это что такое? Игрушечные денюжки? Какая прелесть, дайте упаковку, дочка в магазин играть любит. Спасибо.

Забросив подарки в сумку, отправился на перрон. Фирменная «Кама» уже ждала меня, сверкая огнями свежевымытых окон. Командировка, хоть и короткая, выдалась напряженной, и я мечтал вытянуться на купейной лежанке и дать отдых натруженному организму. Показав билет замотанной проводнице, переживающей приход третьей молодости, поднялся в вагон. В купе я оказался единственным пассажиром и, закрыв зеркальную дверь, принялся располагаться и раскладываться, стараясь найти каждой вещи наиболее подходящее место. Потом вышел, спустился снова на перрон, закурил. В столице я не был пятнадцать лет, и она сильно изменилась, в чем-то в лучшую сторону, а в чем-то… Главное, что поразило – люди. В Москве все время все куда-то спешат. За весь период пребывания я постоянно ловил себя на том, что не попадаю в темп движения толпы. В день приезда я вообще отличился. Увидев свободное место на эскалаторе метро, встал туда, расположив сумку на плече поудобнее. И тут началось.

- Разрешите! – из-за моего плеча выдвинулась остренькая мордочка какого-то гражданина. Он суетливо перебирал ножками и явно хотел добавить к скорости эскалатора свою собственную «Ладно, бывает», - подумал я, отодвигаясь к правому краю. Человечек рванул вверх, как будто за ним гнались. За ним последовал второй, третий, десятый. Оказывается, москвичи бегают по эскалатору! А я, встав слева, загородил им путь.

Выбросив окурок, я вернулся в вагон. В моем купе обнаружились два попутчика. Один – мужчина средних лет, темноволосый, с ухоженными усами и золотой коронкой, которую он продемонстрировал мне, приветливо улыбнувшись

- Вечер добрый, сосед! А мы смотрим – вещи разложены, а купе пустое. Курить выходили?

- Курить, - не стал я отрицать

- Володя, - представился он, протянув мне крепкую пролетарскую ладонь, - а это племянник мой, Митька, - он кивнул на сидящего рядом с ним худощавого парня лет двадцати.

Я подал руку и ему, представился:

- Анатолий

- По делам ездили? – вежливо поинтересовался Володя

- По ним, проклятым, - кивнул я, усаживаясь на свое место напротив попутчиков

- А мы родственницу замуж выдавали, сеструху Митькину. Отхватила Машка жениха из Москвы, - горделиво сказал Владимир, - важная стала, в брюликах ходит и икру по утрам хавает. Три дня праздновали, отмечали. Вы, кстати, не составите нам компанию? – он нырнул в нутро сумки, стоящей у стола и извлек оттуда две пол-литровые бутылки водки, поставил на стол.

- Не откажусь, - чтобы внести вклад в обустройство достархана, я достал колбасу, сыр, маринованные грибы – всю еду, что у меня осталась

Тут отъехала в сторону дверь купе, и вошла давешняя проводница

- Распивать в вагонах запрещено! – она мазнула взглядом по бутылкам, - билеты приготовим для проверки, граждане

- Мамаша, да кто распивает? – искренне удивился Володя, протягивая ей проездные документы, свои и Митькины, - продаю товарищу, только и всего. Бизнес, понимаешь.

- Развелось бизнесьменов, в вагон не зайдешь, - пробурчала она, проверяя у нас билеты, потом вышла, еще что то буркнув.

- Ну, погнали, - сказал мой попутчик, разливая сорокоградусную жидкость по пластиковым стаканчикам, - Вы до конца едете, Толя?

- Да, я же пермский, - я чокнулся с ним и выпил, закусил колбасой

- А мы рано утром в Кирове сойдем, - вступил в разговор Митя, разливая по новой, - Вы, если спать захотите, скажите, мы то вряд ли будем

- Посмотрим, - сказал я, пожимая плечами, – когда в вагон входил, хотел спать, а сейчас, под допингом, - я кивнул в сторону бутылок, - может, и не буду.

- Это бывает, - кивнул Володя, - вообще, алкоголь все ругают, особенно врачи, но есть у него и оборотная сторона, полезная человеку – барьеры он с мозга снимает. Иногда такое придумаешь или скажешь, что потом сам дивишься, откуда что взялось. Вот со мной был случай – пил я несколько дней дома, благо супруга укатила к родне, а дети живут отдельно. Так вот, попиваю я, попиваю, и вдруг – звонок в дверь. Открываю – стоит узбечка немолодая с ведром пустым и говорит мне: «Можно у вас воду набрать?» Я стою какое-то время в ступоре, а потом как выдам: «Извините, взрослых дома нет!» и дверь закрыл.

Посмеялись, разлили по новой. За окном чернела темнота, перемежавшаяся редко блестящими огоньками. Я ощущал, как из тела уходит накопленная усталость, голова проясняется, а губы сами по себе растягиваются в улыбке.

Володя между тем продолжал балагурить:

- Или вот взять холод. Страна у нас морозная, без сугрева не обойтись. Я даже больше скажу – не принятый вовремя сугрев может повредить отношениям с женщинами. Не в физическом, так сказать, смысле, а вовсе даже моральном. Один мой знакомый чуть не развелся из-за этого

- Как так? – удивился я

- Ну, это уж вы, дядя Вова, загнули, - протянул Митя, пережевывая сыро-колбасный бутерброд.

- А вот слушайте, - начал Владимир тоном опытного рассказчика, - хотели мы как то зимой выпить с корешем, но ему надо было супругу свою встретить с учебы и домой отправить. Мороз стоял – губы сводит, а мы стоим и ждем эту чертову бабу на остановке, прыгать начинаем. Когда приехала она, наконец, то дружок мой и выдал ей следующую фразу: «Ты, Катюха, езжай домой, а мы с Володей пройдемся по бабам, и я к тебе приеду». Я смотрю на него непонимающе, Катька в шоке, и тут я догадался, в чем дело. «Ты, - говорю, - Катька, не так поняла его, замерз он просто очень, тебя ожидая. По бабам мы пойдем, понимаешь» Что тут началось! Еле-еле смогли потом супруге его объяснить, что в виду имелись бары, а вовсе не бабы. А если бы приняли внутрь, согрели организмы, ничего такого не случилось бы.

Похохотали. Первая бутылка опустела, открыли вторую, разлили по стаканам. Я ощущал свое тело легким невесомым, окружающий мир воспринимался радостно, стук колес за окном представлялся чудесной музыкой бытия. «Хорошие люди!» - подумал я.

- Дядька, дай анекдот расскажу! Про еврея, - прогундосил Митя

- Что анекдот! Ты из жизни что ни-будь вспомни. Есть тебе, что рассказать? Про любовь какую? У меня в твои годы, племянник, знаешь сколько историй было? До утра можно вспоминать, и то времени не хватит.

- Ну, ладно, - подумав, согласился Митя, вот вы тут говорили, дядя, что алкоголь человеку помогает, и во взаимоотношении полов тоже. Соглашусь! Надо было мне как-то анализы свои увезти в поликлинику.

- Тьфу ты, - Володя поперхнулся грибом, - ты же про любовь хотел

- Подожди, дядя. Так вот. Я с похмелья был, и ударило мне отчего-то в больную башку, что надо баночку эту дома наполнить – вдруг да в больнице не захочется. Наполнил я ее, значит, завернул в кулечек, пошел на автобус. А утро ведь! Народ на работу толпою едет, людей в транспорте набилось – не протолкнуться. Да плюс в пробке еще встали. А я баночку свою вот этим Макаром держу, сверху, - он сложил кисть так, что она стала похожа на куриную лапку, с сильно оттопыренной фалангой среднего пальца, - и прижимаю к ноге на уровне пояса, чтоб, значит, не разбилось и не пролилось.

- Любовь то где, Митяй? - недовольно спросил Володя, - про мочу твою мы все уже поняли.

- Так я и рассказываю. Толпа ко мне девушку прижала. Молодую такую, как персик, и с глазенками задорными. И прижало ко мне аккурат так, что попка ее на мой оттопыренный палец легла. В это время автобус дернулся, проехал немного, и снова резко остановился, ну, знаете, как в пробках бывает. Я обмер весь – попка то девки так и заелозила по моему пальцу, думаю, сейчас развернется, да как даст «леща». А она ничего, зыркнула через плечо на меня, и крепче только прижалась. Так и доехали мы с ней до остановки, познакомились. Какое-то время дружили даже, но не срослось, - закончил Митя со вздохом.

- Да, такое дело перекурить надо, - резюмировал Володя. Пойдешь с нами, Толя?

Мы перекурили в тамбуре, на обратном пути заглянув к ворчливой проводнице, и озаботились постельным бельем, а также купили три коробки сока и лотерейные билеты, после чего она несколько подобрела.

Вернулись в купе, расселись, налили по новой

- Давайте анекдот расскажу, - снова предложил Митя

- Рассказывай, - подбодрил его я, - заслужил

Митя не заставил себя упрашивать: «Звонок в милицию в 12 часов ночи: - Здравствуйте. Это я, Рабинович. Вы не скажете, сколько сейчас времени? - 12 ночи. Через 5 минут опять звонок: - Здравствуйте. Это снова я, Рабинович. Вы не скажете, сколько времени? - Hо вы же совсем недавно звонили! - Hо ведь время-то прошло! Мне нужно знать сколько времени! - 12 часов 5 минут. Через 5 мин. звонок: - Здравствуйте. Это я, Рабинович. Вы не подскажете, сколько времени? - Вы достали, Рабинович!!! Приезжайте в участок и забирайте свой сраный конфискованный будильник!»

Когда мы отсмеялись, дверь купе снова отъехала, и нашим глазам предстала девушка лет тридцати, симпатичная, светловолосая, в накинутой на плечи курточке. Она нерешительно улыбнулась нам и спросила:

- Мужчины, вы не подскажете, сколько времени?

Нас просто согнуло от хохота. Девушка смотрела на нас недоуменно, и уже хотела захлопнуть дверь, когда Володя удивленно гаркнул:

- Ленка! Из пятнадцатого дома! Вот это встреча.

- Дядя Володя, - улыбка девушки стала шире, - вы откуда здесь?

- Машку замуж выдавали. Ты давай, не стой там, проходи, знакомься. Мы соседи, - пояснил он мне, - я с тринадцатого дома по Горького, а она рядом. Водку будешь? – это уже Елене

- Ну, если немножечко, - не стала кокетничать девушка

- Минуточку, - я достал свой массивный бумажник, туго набитый банкнотами, достал одну, - теперь моя очередь угощать, - я протянул купюру юноше, - не откажешься сгонять до вагона-ресторана?

- Давай, Митька, в темпе, - одобрил Владимир, - закупись там, как следует

- И даме шоколадку, - добавил я, за что был награжден благодарным взглядом синих глаз.

Веселье раскрутилось по полной. Пока наш юный друг отсутствовал, я в свою очередь порадовал своих попутчиков несколькими историями из жизни, в меру смешными, в меру поучительными. Володя в восторге хлопал ладонью по колену, Елена хохотала, красиво запрокинув светловолосую голову.

«Хорошие люди, - снова подумал я, - повезло мне в этот раз с попутчиками». Бывает же и по другому! Как то ехал я в купе с одним врачом- ветеринаром, так он до того утомил меня историями из анатомии животных, что я уже через час начал мысленно желать ему быть съеденным крокодилом иди задушенным удавом

Когда вернулся Митяй с добавкой, мы снова разлили животворящую жидкость. Лена села рядом со мной, чокнулась

- Давай, Ленка, хлобыстни за хорошую компанию, - подбодрил ее Володя, - не боись, не будем мы тебя опаивать с целью охальства какого, мы люди старомодные.

- Да, я вижу, что народ вы приличный и положительный, - сказала Лена, откусив кусочек шоколадки жемчужными зубками, - вот с моей знакомой одной, с ней наоборот - неприятный случай вышел. Она следователем работает, в Свердловском ОВД, На 8 марта они с коллегами наотмечались, она на такси домой поехала. Водитель попался такой молоденький, обаятельный, прямо душка. Он ее и домой проводил, и чаю остался попить, и удовлетворил все ее женские желания, ну, вы понимаете, о чем я, - она хлопнула невинно глазками, - а наутро подруга увидела, что злодей этот вынес из дома и деньги, и золото ее, и аппаратуру кое-какую. Хоть и следователь, а бдительность потеряла, и вспомнить не смогла потом ни имени, ни машины его

- А коллеги ее? – спросил я

- Те еще пьянее были. Так и пропали вещи вместе с честью девушки, - закончила Лена поучительную повесть

- Это бывает, - прогудел Володя, разливая очередную дозу, - ну, за бдительность!

Дальнейшее вспоминается урывками. Вот я что-то горячо доказываю Володе, а он кренится лицом в тарелку; вот мы все, обнявшись, пьем за дружбу и взаимопонимание; вот Ленка сидит у меня на коленях, мы пьем с ней на брудершафт, а потом она пытается поймать мой язык зубами; вот проводница что-то говорит нам гневно в тамбуре, но я не слышу ее речь, а только вижу, как открывается и закрывается рот.

Проснулся я за полдень. В купе было тихо, даже следы вчерашнего банкета убраны – не иначе, Леночка постаралась. Я сходил умыться, перекурил, взял у проводницы кофе и остаток пути провалялся на диване, с улыбкой вспоминая вчерашнее.

Любимый город встретил меня ласковым закатным солнцем. Вздохнув, я направился к зданию вокзала. Я никому не сказал, что у меня украли бумажник – зачем? К чему портить жизнь и репутацию попутчикам, скрасившим мне несколько часов жизни? Бумажник? А что бумажник – куплю новый, прямо сейчас. А настоящих денег там все равно не было – только игрушечные, приобретенные мной для дочки на московском вокзале. Все таки я старый путешественник, и никогда бы не засветил реально большую сумму случайным попутчикам. Направляясь к стоянке такси, я еще раз подумал с теплотой:

Хорошие люди!

-