Николай Петрович купил новые грабли для уборки мусора с газона своего дачного участка. Покупка оказалась удачной: грабли не рыли землю, не рвали траву, а как будто нежно гладили газон, снимая только то, что нужно: прошлогодние листья, веточки, окурки и бумажки, принесённые ветром. Даже когда Николай Петрович по рассеянности наступал на грабли, они не били его по лбу, а будто нежно гладили по щеке и причёсывали поредевшие волосы.

 

В инструкции было написано, что грабли сделаны по современной нанотехнологии в рамках программы конверсии оборонной промышленности. «Надо же», — думал Николай Петрович и освободил в кладовке угол от грязных лопат, заржавевших вил и допотопных мотыг. Тщательно вымел пол, постелил коврик, отряхнул пыль со стен и аккуратно поместил в угол новые грабли.

 

Шло время. Газон сверкал свежей зеленью и искрился первыми цветочками. Вроде бы и нужды уже не было, но Николай Петрович каждое утро доставал из угла грабли и нежно гладил ими траву. Так ему это понравилось. Даже само прикосновение к гладкой, тёплой на ощупь поверхности черенка было приятным. Время на даче тянулось медленно, делать было нечего, и Николай Петрович иногда доставал свои грабли даже днём, а то и вечером. Просто держал их в руках, проводил пальцами по черенку и осторожно касался тонких прутьев, сделанных из неизвестного конверсионного материала. Прутья под его пальцами слегка вибрировали.

 

А ещё Николай Петрович заметил, что если слегка постукивать по черенку или тихонько перебирать прутья кончиками пальцев, как перебирают струны мандолины, то грабли начинают издавать мелодичные звуки. Так Николай Петрович начал использовать грабли как музыкальный инструмент. Тихими летними вечерами он любил перед сном поиграть на граблях, выводя нежные, убаюкивающие мелодии. Да подчас и засыпал с граблями в руках. И тогда ему снились странные романтические сны, в которых он был молодым и красивым, и его сопровождали молодые и красивые девушки в летних лёгких одеждах, всегда на лугу среди сочной травы и ярких цветов, где Николай Петрович и занимался с ними любовью.

 

Теперь граблям было не место в тёмной кладовке, и Николай Петрович хранил их в своей комнате, между кроватью и журнальным столиком. Казалось, грабли оценили такое к ним отношение и по вечерам издаваемые ими звуки всё больше становились похожими на нежный голос, какой могли бы иметь девушки из снов Николая Петровича.

 

И надо же было такому случиться, что как-то в субботу заявился давнишний приятель, которому было скучно, и который хотел выпить. Они сидели за журнальным столиком, вспоминали весёлое молодое время, пили и разговаривали. Николай Петрович не мог не похвастаться новыми граблями, играл на них мелодии юности и пел вместе с приятелем старые песни. Они напились, приятель ушёл за полночь, а Николай Петрович так и уснул с граблями в руках, едва его голова коснулась подушки.

 

Ночью Николаю Петровичу снилось вообще чёрти-что, но утром он всё забыл. Проснулся, с удивлением обнаружил в своих руках грабли и хотел поставить их на место. Случайно коснулся прутьев, и грабли нежно и жалобно пропели: «Вот и ночь прошла. Где любимый наш? Ах, что делать нам — мы беременны».