Что хочет автор. Литературные конкурсы

Моя бабушка Богданова Анна Софроновна является свидетелем тяжелых исторических событий. Прошла войну со школьного выпускного до Победы, в составе женского истребительного батальона. Довелось воевать с пулеметом, снайперской винтовкой. Но из-за истощения могла носить только автомат, с которым и прошла всю войну, вместе с карельскими пограничниками.

Выпьем милая старушка,

выпьем бабушка, где кружка?

В 70 твой сын и внуки,

в 80 - не пережить разлуки:

сын ушел – остались внуки.

Мы пришли в победном

мае, бабушку мы поздравляли.

День Победы – общий праздник,

на ее плечах пришел,

и оптическим прицелом ее глаз

не нас нашел.

С «Дегтярева», пуля в пулю,

была зачетная стрельба,

а девушка в 17 лет

еще без формы – еле шла.

Она не любит фраз тирады

и юбилейные награды.

Грустит о сыне,

смотрит в даль,

как в неизбывную печаль.

=ТЯЖЕЛО БЫЛО, НО МЫ СПРАВЛЯЛИСЬ=

(воспоминания моей бабушки, бойца истребительного батальона Анны Софроновны Богдановой 1925 - 2017).

Когда началась война, мне было 16 лет, я только окончила 8 классов, сдала экзамены. Экзамены тогда сдавали по всем предметам. Помню, мне досталось задание по литературе - образ Анны Карениной. Я по памяти написала, что помнила из произведения Льва Толстого и получила четверку.

Родилась я в д.Тетернаволоке, это недалеко от деревни Бабья Губа, у самой границы. Отец умер, когда мне было 10 лет.

Сестру Ольгу призвали на фронт в первые дни войны, судьба ее неизвестна. А мы с мамой приехали в п.Шомба 6 августа 1941 года. Там уже стояли палатки с буржуйками внутри. Все они были заняты эвакуируемыми, так как Кемь не могла всех сразу принять и ее к тому же бомбили. Мы остановились в лесу, потом начали рыть землянку, в которой и прожили всю войну. Домов свободных не было. Мама работала санитаркой в санчасти.

Вскоре Ю.В.Андропов, секретарь ЦК ЛКСМ Карело-финской ССР, организовал в Калевальском, Лоухском, Медвежегорском и других районах женские истребительные батальоны. О Медвежегорском женском батальоне был снят фильм =А зори здесь тихие=.

Вместе с еще 30 девушками я оказалась в таком батальоне в Шомбе. Кроме меня там были Мария Яковлевна Кольонен, Полина Александровна Липкина, Евгения Кирилловна Торвинен, Анна Павловна Попова, Мария Васильевна Калинина, Павлина Павловна Саллинен, Айли Маркус (отчества не помню), Мария Егорова, Евдокия Фокина, Александра Ефремовна Прохорова, Анна Сергеевна Хуовинен, Анна Тарасова, Елена Степановна Лесонен, Мария Карху, Анна Владимировна Якконен, Анна Ильинична Мякеля и Лидия Александровна Лузгина (единственная русская). Были еще Евдокия Тимонен из Тихтозера, Анна Кирилловна Лежоева, Александра Васильевна Калинина (замужем Винокурова), Ольга Степановна Юрина, Ольга Ефремовна Реттиева, Ольга Николаевна Липкина, Елена Васильевна Тервасова (после войны жила в Таллине), Анна Ивановна Киронен (она потом была ранена под Юшкозером, награждена орденом Красной Звезды, я видела этот орден в 1942году).

Задачей бойцов женского батальона было патрулирование объектов в Шомбе и вокруг нее. Караульную службу несли круглосуточно, проверяли мосты, склады, строения, докладывали и об обстановке вокруг. Ночью несли службу с карабинами, днем - с автоматами.

В Шомбе и вокруг нее не было боевых действий, но обстрелы и бомбежки были. Мишенями были наш батальон и аэросанный, который тоже базировался в Шомбе.

Однажды в обеденный перерыв смотрю в окно столовой - бежит Таня Тарасова и бух, в канаву. Я вышла. а тут очередь с самолета прошила окно и стол, где я сидела. Старший по званию капитан, скомандовал:" Все за печку!" Печь была большая, все за ней и спрятались. Пострадала Анна Ивановна Киронен, о которой я уже говорила. Она была ранена в ногу еще до этого налета, а когда бросилась за печку, задела ногой угол стола и закричала:" Опять меня!" Думала, что ее опять ранило, кровь-то шла.

По долгу службы мне приходилось бывать в Кеми и там я два раза попадала под бомбежку. Первый раз, в 1941 году, шла по городу, слышу - паровозный гудок. Не обратила внимания, а это был сигнал воздушной тревоги. Вижу - люди бегут, ну и я с ними. Второй раз бомбили станцию, пострадало много людей, видела оторванные конечности. Кемь часто бомбили, хотели взорвать ж.д. мост, но не смогли.

В Шомбу на отдых иногда приезжали партизаны из Хайколя. Среди них комиссарами были Лесонен (его потомки живут в Суднозере) и Василий Николаевич Перттунен.

Один раз видела пленного финна, которого захватили в Суопассалми. Там был бой, деревня сгорела. Дело было в Панозере. Не помню в каком месяце, но погоду хорошо помню. Когда выходили на лыжах из Шомбы, наст держал хорошо. Пришли в Панозеро, лыжи проваливались, видимо был конец апреля. И там мы увидели, как везли убитого капитана-пограничника и вели этого пленного. Потом меня и Катю Гундыреву вызвали, чтобы мы караулили этого финна. Высокий, стройный, в шерстяном лыжном костюме, помню, он нас спрашивал по-фински:"Убьют меня или нет?", а мы отвечали по-карельски:" Нет, не убьют, обменяют".

Был еще один случай, который запомнился хорошо. На 129-м километре дороги Кемь-Ухта (Калевала), это в районе Кепы, убили трактористов. Надо было организовать преследование диверсантов по лыжне. Направили нас. Мы шли до 144 км, потом лыжня повернула на север, на Лоухи. Враг себя никак не обозначал и лейтенант Тихонов скомандовал:"Привал!"

Наш небольшой отряд отошел в лес. Сели прямо в снег. Смотрю - рядом валежник и говорю подружке Марии:"Давай сядем на него, все повыше будет". Ну мы и отошли, а оружие оставили на прежнем месте. И тут началась стрельба. По команде =Ложись!= мы упали в снег, а отстреливаться нечем.

Oружия под рукой нет и головы не поднять, пули свистят. Лейтенант кричит:"Взять оружие!", а мы не можем. Тогда он выхватил пистолет:" Буду стрелять за невыполнение приказа!" Пришлось под огнем выполнять приказ. Больше мы никогда такой оплошности не допускали. Потом стрельба окончилась и мы пошли дальше. Погода стала портиться, пошел снег. Прошли еще 18 км и там встретили пограничников, которые дали отбой преследованию. Пошли обратно по уже накатанной лыжне. Мы-то с малых лет на лыжах, а русской девушке было очень тяжело. Все-таки больше 50км с вооружением пройти за день - это не шутка. Мы по двое вели ее до Кепы.

Вообще мы часто ходили вместе с пограничниками, мужчины заботились о нас, и закапывали в снег на позициях, чтобы враг не мог заметить. Я неплохо стреляла, помню на стрельбах из пулемета Дегтярева попала одиночными пуля в пулю. Старший пограничник долго не мог поверить, все искал вторую пулю в молоке, но потом обнаружили две пули вместе. После этого меня стали готовить на снайпера, но я была очень слабая и не могла долго носить тяжелую винтовку. Наше довольствие было как у гражданских - триста грамм хлеба и все. Поэтому всю войну проходила с автоматом.

После войны я два года работала в райкоме комсомола, потом культработником в Бабьей Губе, затем меня назначили председателем исполкома сельского Совета. В этой деревне я прожила, пока ее не закрыли в 1958 году. Людей на самолетах срочно переправили в райцентр, а скот гнали по лесу зимой. Было хуже, чем эвакуация.

Пошла в лес работать сучкорубом. Последние три года перед пенсией сдавала лес финнам в местечке Лонка, жила в Войнице.

Смотрю на свою жизнь - тяжелая была, но мы не унывали, справлялись, выполняли такие сложные задачи, что сама теперь удивляюсь. Мне уже 92. Теперь ничего не прошу у Бога, ни здоровья, ни счастья, ни успехов. Дал бы только легкой смерти.

Эпилог.

В феврале 2015г отмечала 90-летие.

Старше Победы на 20 лет,

сколько осталось таких человек?

С выпускного, в шестнадцать, взявших в руки винтовку,

автомат, пулемет, не имея сноровки.

Были их миллионы в те тяжелые дни,

и они отдавали – все, что могли…

Без пайка и патронов в землю вгрызались,

с одной связкой гранат под танки бросались.

Выстилали поля своими телами,

но души их пели, что Победа за нами!