Жила свинья в красивом свинарнике на Юго-Западе. В чистом, ухоженном свинарнике. Ее регулярно кормили, холили. При кормежке включали музыку. Чаще всего «Оду к радости» Л.Бетховена.. Свинью регулярно мыли. Дорожки свинарника были ярко освещены и ухожены.

И свинья была уверена, что ее любят и она приносит великую пользу в виде навоза. А это экологически чистый газ и удобрение. Про то, что ее пустят на бифштекс, она старалась не думать. Хотя подозревала и боялась.

А еще свинья любила рассуждать о том, что это и есть вершина счастья и бытия. И рассуждала об остальных представителях свинского рода как о грязных и недостойных. На всяких там африканских свиней, диких кабанов с Северо-Востока и прочих брезгливо похрюкивала.

 

Единственный родственник, которого свинья не то что бы уважала, но побаивалась из за размеров, был заморский бегемот.

Иногда свинью водили гулять в лес. Не то, чтобы лес. Так себе. Прилизанный парк со стриженой травой и высаженными квадратно-гнездовым способом маленькими грибочками. И на каждом грибочке, деревце и травинке подписаны номера.

Кстати! А кто ее водил гулять, холил и кормил, свинья не знала. Да ей это и не интересно было. Главное выдавать побольше навоза.

------------------------------------------- --------------------------

На Северо-Востоке жил кабан. Об был живчик. Вечно в движении, в поисках, чего бы слопать. Иногда удавалось нарваться на молодой дуб, подрыть корни, свалить его и натрескаться от пуза сладких желудей.

Лес, в котором жил кабан, был диким, глухим и не ухоженным. Случались пожары. Тогда приходилось носиться в дальние закутки. Но всегда спасался. Тяжелее всего кабану приходилось зимой.

Добывать корм из-под снега – это тебе не в теплом свинарнике на всем готовом. Да еще и охотник в прошлом сезоне отстрелил полхвоста.

Кабан иногда втихаря завидовал свинье с Юго-Запада. Но дикая мятежная душа понимала, что тут он свободен и не хочет быть тупо бифштексом для того, кто его кормит. Да и «Ода к радости» Л.Бетховена его воодушевляла меньше чем «Прощание славянки» В.Агапкина.

 

Кабан понимал, что попади он в свинарник, будет жить спокойней и сытней. Но куда денешь зелено-полосатую шкуру, привычку носиться по лесу и рыть под дубом? Так и с тоски подохнешь.

Громко весело хрюкал и визжал, представляя свинью, которая попадет в его дикий лес!

------------------------------------------- ----------------------------------------

Между диким лесом Северо-Востока и приличным свинарником Юго-Запада пролегала полоска земли, поросшая редколесьем. Там стоял покосившийся сарайчик, в котором жил поросенок. Как он там оказался, уже никто не помнит. А почему не помнит? Да потому что сам поросенок врал всем вокруг про свое прошлое. В одну сторону врал, что он недосвинья. И тогда свинья позволяла ему облизать свое корыто после еды.

 

В другую сторону поросенок с упоением брехал, что он перекабан. То есть, будущий кабан, но благородной породы. И при этом втихаря воровал желуди, как только кабан отвернется. Да кабану особо и не жалко было. И он снисходительно только похрюкивал. Жалел и понимал маленького. Иногда еще и приносил в подарок корзинку-другую. Жалко, что ли? Лес большой.

 

В результате поросенок и сам запутался, кто он такой и откуда. Что с него взять? Поросенок. А сарай тем временем косился все больше под ветром и дождями. И редколесье становилось все реже.

Своей любимой музыки у поросенка не было. Слушал все подряд. Чаще всего крутил про «Белого аиста», которую ему когда-то на именины подарил кабан.

------------------------------------------- ----------------------------------------

Так бы они и жили. Свинья, кабан и поросенок. Свинья все толстела. Ее хозяин предвкушал бифштекс.

Кабан носился по лесу. А охотник за ним.

Поросенок врал. И, то корыто свиньи лизнет, то наворует желудей у кабана.

И все с удивлением иногда поглядывали на своего дальнего родственника бегемота, который ходил то тут, то там, ломал все своей толстой неуклюжей задницей и постоянно чего-то жрал без разбора. А гадил так, что оно и на удобрение не годилось. И где попало. Короче, большая свинья.

-------------------------------------------

Но тут грянула беда, откуда не ждали. Объявился свинячий грипп.

 

Кабан сообразил первым, что дело тухлое. Помогла природная смекалка и привычка к выживанию. Позвонил свинье и попросил не совать свое рыло в лес. Дал пинка поросенку. Тот только обижено взвизгнул. И кабан спокойно и деловито отвалил поглубже в лес под «Прощание славянки» В.Агапкина.

 

Свинья долго соображала заплывшим мозгом. Потом до нее дошло, что можно и до бифштекса не дотянуть. Хозяин прирежет и выкинет тушу на помойку. А что предпринять? И сама не понимает. Спросить совета у кабана западло. Подыхать тоже не хочется. И решила свинья просто забиться в дальний угол свинарника. Будь что будет. Воткнула поглубже в ухо наушник и врубила «Оду к радости» Л.Бетховена. Про поросенка, естественно, она вообще даже и не вспомнила. Кому он нужен, этот замызганный недоделыш.

 

Поросенок со страха сообразил, что понты закончились, а бежать некуда. К корыту не пустят. Могут и лопатой по горбу огреть. К кабану в лес бежать страшно. Там охотник. И искать желуди зимой под снегом поросенок не обучен. А в редколесье на шишках и траве долго не протянешь. Бегает вокруг сарая, хрюкает себе под пятачек «Белый аист», подарок кабана. Соображает. И периодически гордо визжит во все стороны. То на Юго-Запад: «Я недосвинья! Вы ничего не понимаете». То на Северо-Восток: «Гад. Я благородный перекабан. В будущем. В далеком!». И себе под нос тихонько дохрюкивает: «В туманном». И еще тише про себя думает: «Если не сдохну».

 

Долетают интересные слухи про бегемота. Говорят, все-таки чего-то обожрался. Диареей мается. Прямо под себя.