В восьмидесятых годах работал я на Сахалине в геодезической экспедиции сезонным рабочим. Сезон подходил к концу, надо было доделать участок работы. Из Хабаровска прилетели на базу Лонгари в конце августа. Лонгари- бывший железнодорожный разъезд. Погода стояла тёплая сухая, но не было свободных бортов, поэтому мы неделю маялись без дела. Мы- это бригада геодезистов: начальник-исполнитель Женя, его помощница- девушка Галя, и пятеро рабочих; я- первый раз в геодезии; Иван-раньше работал на Камчатке; Миша и Толя работали в геологии, и бывший повар с парохода-Володя. Речки рыбной близко не было, был только небольшой ручей, где водилась мелкая форелька. Ну вот, наконец, прилетел вертолёт, восьмёрка МИ-8! Погрузились. По пути с нами или мы с ними летели охотовед с егерями по своим делам охотничьим. Мы высаживались первые, лётчик нашёл хорошую поляну недалеко от речки и посадил вертолёт , мы выгрузились; охотовед с егерями полетели дальше, как потом оказалось,- недалеко, на соседнюю речку Берёзовую, а наша речка называлась Богатая, она и правда, была богата рыбой; горбуша уже отошла, сейчас шла осенняя кета на нерест. Поставили палатки на поляне,- тут была такая красота, не материковская,- зелёная поляна, а по краю стояли голубые ели и пихты, я с материка первый раз видел голубые деревья в тайге!

 

Кухню обустроили в лесу на маленьком ручье, метрах в тридцати от поляны. Когда полностью обустроились, до вечера ещё было свободное время,- мы с рабочим Иваном пошли на речку, на разведку со спинингом . Речка неширокая, метров двадцать-тридцать шириной, перекаты, ямы, неглубокие плёсы. В одной из ям я увидел косяк крупных рыб, мелькнули, как тени, и ушли на глубину; я сказал Ивану: ,,Тут рыба есть!" Иван закинул спининг. На второй или третий раз кетина схватила блесну и начала таскать, натянутая леска звенела, как струна! Она таскала её кругами, свечкой выпрыгивала из воды. Но Иван был опытный рыбак,- не первый раз в тайге на горной речке рыбачит; он подводил рыбу к берегу, а я ногами откидывал её подальше от воды. В общем, поймали мы двух самочек кеты килограмма по три с икрой.

 

На следующий день пошли на работу, гнали нивелировку 3-й класс, вниз по речке до устья. Наткнулись на вертолёт МИ-8 военный,- упал, разбился, забрасывали охотников в тайгу, но люди не погибли, двигатели и оборудование были сняты остался только фюзеляж с винтами. На склоне сопки помощница начальника Галя набрала горсть ягод-, ягода крупная, ярко красная, называется клоповка, растёт только на Сахалине, очень полезная! Вкус мне не понравился, не распробовал, но компот был вкусный.

Спустились до устья речки дальше шли по косе. Красивая песчаная коса тянулась вдоль моря, а вдоль косы невысокая крутая со стороны моря сопка полого спускалась к устью речки. За речкой коса небольшим мысом, заросшим лиственницей, уходила в море, там, видимо, было мелко, потому что волны прилива далеко от берега заворачивались белыми барашками. Я первый раз в жизни был на берегу моря, красота-красотой! Такое я видел только на картинках, да в кино про южные моря, а тут- средний Сахалин и море Охотское, совсем не южное! Любопытная нерпа провожала нас, мне почему-то показалось, что это водолаз, но что он тут делает? А нерпа любопытная, вынырнет, где мы стоим, и наблюдает за нами, мы идём,- она плывёт, или ныряет, и заплывает вперёд, выныривает,- ждёт нас.Дошли до устья речки Берёзовой,- тут наши попутчики охотовед Николай с егерями Володей и Алексеем расположились, -костёр горит!.. Накормили нас свежей ухой из тайменя! Сахалинский таймень, говорят, бывает весом до семидесяти килограмм! Летом живёт в речках, зимой- в море, так как речки для него зимой мелкие, перемерзают. Егеря на резиновых лодках буксируют медведей с того берега. Четыре медведя было,- трёх взяли, один ушёл раненый, нас предупредили ,чтобы поосторожней ходили, они его возьмут, конечно, подранка не оставят, но когда?

 

Медведи паслись на сопке на бруснике, а мужики рыбачили на речке. Медведи увидели людей и кинулись! Медведи тут злые, не те, что на материке от людей убегают! Двух егеря сразу завалили, третий- ушёл раненый. Последний, четвёртый, летит на Николая! Он только что получил новый карабин-СКС, ещё не привык к нему, затвор передёрнул и жмёт на курок, а карабин не стреляет! Уже хотел ножом отмахиваться, но догадался с предохранителя снять. Стрелял почти в упор, метров с трёх! Медведю осталось только прыжок сделать, он уж лапу вперёд выставил!..

...,,В другой раз,- рассказывает Николай,- рыбачил спинингом на море. Кижуч шёл, коса чистая- далеко видно- никого нету! Карабин не взял с собой, -лень таскать. И откуда он взялся? Летит по косе прыжками на меня! Я спининг бросил, да и бегом в избушку! Думаю, успею- не успею добежать? Однако успел! Забежал, схватил карабин! Выхожу, готовый к бою, а нету его!

Ушёл зараза! В избушку побоялся лезть- почувствовал видно что опасно!"

Я рассказал такой же случай с новым карабином. Было это в Охотском районе. На базе подсел ко мне на брёвнышко покурить Коля, каюр местный, и хвастается: ,,Вот новый карабин получил, СКС, со штыком даже." Ну и рассказывает: ,,Сплавлялся на плоту с геологами по реке Охоте, а шёл морской голец на нерест. Медведи, как обычно, рыбачили,- четыре медведя было. Увидели плот с людьми и поплыли к нему. Как обычно, затвор передёрнул, жму на курок,- он не стреляет! Когда догадался снять с предохранителя, были уже близко; трёх завалил на воде, а четвёртый- успел лапу закинуть на плот,- стрелял уже в упор, прям в лоб!.."

 

Рабочий день на сегодня у нас закончился, поблагодарили мужиков за вкусную уху и пошли домой. Обратно шли по старой японской дороге которая петляла по склонам сопок- с 1905 года по 1945 половина острова принадлежала Японии. Как раз здесь и проходила граница- сохранился ещё старый пограничный столб от Российской империи! На сопках стояли японские репера для геодезических работ, они были вытесаны из камня-плита, на ней-каменный столбик сантиметров двадцать высотой с иероглифами. На берегу речки лежали штабеля леса, видимо, не успели сплавить до моря и вывезти в Японию, когда ноги делали в сорок пятом году. По дороге наши мужики нашли дэль японскую, жилковую, ячея семидесятка, на кету, насобирали поплавки- балберы на берегу моря, посадили на верёвку, вместо грузов привязали камни и поставили недалеко от палаток. Ночью сидим в палатке- чай пьём, разговоры разговариваем, слышим- плеск на речке! Вышли, прислушались... Точно в том месте ходит медведь, где у нас сетка стоит! Всё ясно- зачем самому ловить рыбу, когда можно готовую без трудов из сетки взять! Начальник Женя выстрелил пару раз из карабина в воздух,- возня прекратилась, но идти туда ночью в темень опасно,- ладно, утром посмотрим! Рассвело. Пошли смотреть,- ну конечно, сетка в клочья, рыбы нету! Вечером после работы сильно рваную часть сетки отрезали, небольшие дыры заштопали. На следующий день на обратном пути с работы поставили сетку на яме, где мы с Иваном рыбачили в первый день, набрали камни в охапку и стали бросать в яму,-просто выгнали рыбу из ямы в сетку,- выбрали штук пятьдесят рыбин- кета крупная! Засолили бочку рыбы и ведро икры. На ужин сварили макароны, накладывали половину тарелки макарон и половину икры. Вот тут я и понял по- настоящему вкус красной икры! А до этого в Охотске ел гольцовую икру, но не понял вкуса, -с первого раза не понравилась.

 

В общем то, всё шло ровно,- работа, кухня палатка, но тут повадился на кухню тот самый медведь. Мы, рабочие дежурили по очереди на кухне, подошла моя смена. Вечером сварил ведро борща- половину мы съедали за ужин, а половину оставляли на утро, чтобы не терять время быстро разогреть, позавтракать и на работу. После ужина перемыл посуду, сложил стопкой тарелки, заготовил дрова на утро и пошёл спать. Ночью слышим- на кухне звон, треск, грохот! Понятно, пришёл медведь! Вышел Женя с карабином, стал стрелять в воздух, чтоб отпугнуть, но, кажется, не очень- то он испугался- ходит по кущам в чащобе. Опять что- то прозвенело, как будто ведро об дерево стукнулось!.. Мы постояли послушали, да и пошли спать.

Утром приходим на кухню,- бардак полный! Ведро из под борща валяется в лесу под деревом, тарелки все в ручье, как будто он их мыл после меня! Дрова раскиданы, посудный ящик закинул в кусты, из бочки достал солёную рыбу- раскидал по кустам, сковородку чугунную хватил пастью так, что она погнулась и вмятины от клыков остались!

Но делать нечего- пришлось наводить порядок, готовить завтрак. Вечером на ужин я сварил ведро ухи,- половину съели, а остальное я унёс от костра метров за двадцать в ту сторону, откуда он приходил. Я так подумал по неопытности: ,,Он поест уху и сытый не пойдёт пакостить на кухню." Не угадал, однако,- ночью опять слышим, начинается то же, что и вчера! Женя даже стрелять не стал,- что зря патроны тратить! Приходим утром,- порядок!Посуда в ручье, дрова разбросаны , ящик опять в кустах! Ведро в лесу валяется, пустое, конечно, уху- то съел! А бочку с рыбой мы унесли на лабаз к палаткам.

 

На третью ночь не пришёл. Мы ещё тут три дня жили- тишина была! Может, не понравилась еда наша? Ему сгущёнку надо, а тут- какой-то борщ, да уха!

Сгущёнка у нас на лабазе была, а лабаз на поляне рядом с палатками, не рискнул видно.

Работу на этом участке мы закончили, надо было переезжать на новое место. Стали собираться... Скоро прилетела восьмёрка, погрузились, взлетели.

С грустью смотрели сверху на речку Богатую рыбную, на красивую поляну с голубыми елями. Высматривали медведя, но днём он, наверное, отдыхает, а ночью- может придёт, проверит стоянку нашу, -нет ли сгущёнки?

Вот так вот на Сахалине медведь приходил к нам кушать борщ и уху из красной рыбы.