Почему люди не могут остановиться в своих игрищах в войнушки? Вся история человечества – войны, периодическое разрушение того, что создали своим непомерным трудом, массовые убийства неповинных людей на целых континентах. В промежуток между войнами – колоссальные потуги экономики в накоплении орудий убийств, изощрённых средств и методов взаимного уничтожения. И не видно конца, нет надежды, что человечество образумится. А ведь начинают войны не народы, кашу заваривают вожди, фюреры и их инвесторы с единственной целью – иметь, иметь, иметь – как можно больше, лучше всё, планету, вселенную, материальное, духовное. И находятся идеологи, которые это всё «объясняют», стряпают «науку», доказывают неизбежность, ввергая человечество в нужду, в жертвы этому Молоху вечной войны. Миллионы людей одевают военную форму, вооружаясь до зубов, штудируют и отрабатывают изуверские способы уничтожения себе подобных. И не откажешься: вожди закабалили сознание и волю миллионов законами «долга» защиты …чего, … кого? Планетарные игрища в войнушку. С серьёзными лицами, с сознанием «важности» и неотвратимости. Громадные материальные, умственные, духовные вложения. Вместо того, чтобы создавать рай на Земле.

Ужас! Планетарное сумасшествие! Найдутся ли лекари?!

 

* * *

 

Гавана. Август 1976. Русских военных из спец бригады, расквартированной в столице и окрестностях по договору с правительством Кубы, воспринимают как родных, как дорогих гостей – дружелюбно, гостеприимно. Но ребята, одетые цивильно (так уж заведено: толи секретничаем, толи не желаем возбуждать излишнее подозрения о намерениях, в общем, играем «в войнушку», напуская тумана), не злоупотребляют гостеприимством. Да и надзор соответствующий: партийный, командирский и, само собой – особистов, непременных и вездесущих.

После известных событий «Карибского кризиса» начала шестидесятых годов прошлого века (ужас: уже веками жонглируем) всё «устаканилось» - и в стране, и в службе наших ребят за океаном. Размеренные будни, редкие посещения Гаванских пляжей притупили напряжение первых дней «командировки». Бывают, конечно, события и вводные, нарушающие исполнение обязанностей по штатному расписанию. Вот и нынешний месяц прошёл под впечатлением и дополнительными нагрузками по службе в связи с прилётом в Гавану пары тяжёлых самолётов Ту-95 ВВС Северного Флота. Эти самолёты стали сюда прилетать регулярно, практически находясь в Гаване непрерывно, меняясь через назначенное время.

Нынешняя пара экипажей, назовём их – Павла Дивногорского и Гурия Намина, за прошедший месяц выполнила несколько вылетов над нейтральными водами Мексиканского залива и Атлантики для разведки действий Второго Атлантического Флота США. Сегодня, в шесть пятьдесят по местному времени самолёты вылетели домой, в Вологду, можно будет несколько расслабиться.

Офицер бригады Дмитрий Петрик уже спал, когда раздался резкий и настойчиво длительный звонок служебного телефона. Звонил оперативный дежурный бригады:

- В пять ноль, ноль вам надлежит быть в порту, встретить машину с продовольствием (она уже загружается) и доставить груз на буксир СБ – 38, которому поставлена задача срочно выйти в океан.

- А?

- Выполнять. Приказ командира бригады.

Машину Петрик встретил в назначенном месте, а вот найти место стоянки буксира оказалось проблемой. Причал растянулся почти на 30 километров, путаница железнодорожных путей и коммуникаций затянула поиски. Груз явно опаздывал ко времени выхода в океан. Оказалось, корабль перешвартовывался от одной стоянки к другой, беря на борт воду, мазут, снаряжение. Наконец, подрулили к забору, сквозь ограждение которого увидели буксир. Объезжать, значит опоздать. Ящики и мешки перебросили через забор, тащили через железнодорожные пути. Петрик оформлял документы на сдачу-приём груза в баталерке боцмана, когда буксир отчалил от пирса. Капитан наотрез отказался возвращаться, он уже опаздывал. На берег отправили радиограмму: «По чрезвычайным обстоятельствам офицер Петрик остаётся на борту буксира с исполнением должности фельдшера». Петрику объяснили категоричность решения срочностью задания по поиску остатков сбитого американцами самолёта Ту-95рц, конкретно – секретного оборудования самолёта.

 

* * *

 

Длинный разбег, самолёт нехотя набирает скорость: баки заправлены «под пробку», вес самолёта за 180 тонн, в том числе топлива почти 90 тонн. Поэтому вылет с утра пораньше, пока зной не вступит в свои права. Отрыв и медленный набор высоты. Плавный разворот на курс домой. Связь на английском языке через своего бортового переводчика, хотя на диспетчерском пункте присутствует свой руководитель полётов: конспирация. Переводчик в этом полёте – курсант военного института иностранных языков Вадик Дерипаска, живой и общительный юноша, вундеркинд, не унывающих в любых ситуациях и передрягах, знаток бесчисленного множества пословиц и поговорок, которыми сыпет, выступая репортёром ситуаций, в которые попадает. А «попадает» частенько.

 

- Опять вляпался, - часто оправдывается Вадик, объясняя то или иное своё опоздание.

Отработав стандартные фразы по докладам взлёта, отхода, попрощавшись с Диспетчером Гаваны, Вадик расслабился на своём неудобном кресле мышцами, но весь во внимании к эфиру и к переговорам внутри экипажа. Сидеть, не вставая, придётся весь полёт, часов четырнадцать. Теснота. Спасательный жилет стесняет движения, кислородная маска не даёт поупражнять мышцы, затекает шея. Отдохнуть можно: по очереди, прилечь на чехлы, лежащие в проходе.

- Петя, работай, - обращается командир к своему помощнику. Петя Карамышев кандидат на должность командира корабля на такой же самолёт, но противолодочный вариант – Ту-142, сейчас в соответствии с планом полёта его этап пилотирования: набор высоты до первого заданного эшелона. Конечно, сам командир и бортинженер начеку.

- Держать курс 90, - командует штурман Саша Тычков.

Сейчас у него напряжённый этап: надо точно пройти по трассам выхода в океан, лавирую среди густо расположенных Багамских островов, не знобя международные службы слежения за воздушной обстановкой, отслеживая соответствие режимов двигателей с расходом топлива согласно инженерноштурманскому расчёту на полёт и умудриться не задеть линией пути самолёта прибрежные запретные зон США.

Не расслабиться на этом этапе полёта вдоль побережья США и второму штурману. Его локатор и он сам в непрерывном бдении за радиолокационной картиной побережья и обстановкой в океане.

Бортинженер Лёва Легкоступов весь полёт прислушивается к мелодике силовых установок, четырёх мощных турбин с тягой по одиннадцать тонн каждая. Он скрупулёзно сравнивает расход горючего, не ослабляет внимания за действиями пилотов в управлении двигателями. Сейчас Лёва не то, что умиротворён и безмятежен, в полёте это ему не светит, но спокоен, и в душе хвалит турбины, моля: - «Не подведите, родные».

Проверяют свои заведования и остальные члены экипажа, вернее, убеждаются в их непрерывной готовности к функционированию в самых жёстких ситуациях, мгновенно и безотказно, главное – надёжно.

Оператор радиотехнической разведки Никита Косилов в работе от взлёта и в напряжении всё время полёта, особенно вблизи побережий стран, мимо которых пролегает линия пути самолёта. Разведка корабельных и наземных радиолокационных станций – это его прямая обязанность. Оборудование работает штатно, Никита отслеживает экраны станции, считывает параметры обнаруженных РЛС, анализирует, определяет их место во взаимодействии со штурманами. Сегодня не расслабишься, с побережья США за самолётом активно следят многочисленными и разнообразными радиотехническими средствами.

Оператор радиоразведки экипажа Женя Гусев сидит неотрывно от наушников и своих приборов, ловя в эфире любой намёк на внимание к полёту самолёта. Он «шарит» в корабельных радиосетях и особенно в сетях управления палубной и береговой авиацией. По интенсивности и характеру радиообмена Женя может определить наличие корабельных группировок, отдельных кораблей и предупредить экипаж о перехвате истребителями противника. В полёте из дома в Гавану Женя вместе с переводчиком заметили повышенный интерес конкретно к своему полёту ПВО США. В переговорах центра наведения и вылетавшими на перехват истребителями ощущалась агрессия и недовольство «нарушителями» спокойствия и «этими наглыми русскими», которых надо проучить и заставить обходить авиабазу на побережье «десятой дорогой».

Дальней связью нынче ведает радист Веня Грибов. Он непрерывно на приёме радиоцентров командования и средств обеспечения этого полёта, корабельных и береговых и передаёт, по информации штурмана и операторов, результаты разведки и целеуказания. На внешнюю связь в полётах над океаном, если нет важных экстренных сообщений о разведанных целях, выходить разрешается строго в установленное время и только через станцию быстродействия, которая передаёт подготовленное радиосообщение в сжатом и зашифрованном виде за микросекунды. В этом полёте управляет этой станцией Вася Прибылов.

Заняли первый заданный эшелон. По мере выработки топлива придётся подниматься выше, это увеличит дальность полёта, уменьшит расход топлива. Последнее немаловажно в перелётах на предельную дальность, тем более над океаном, когда по метеоусловиям полёт может затянуться по времени (встречный ветер, необходимость обходить грозовые фронты).

- Экипаж, перекус! – голос командира в наушниках шлемофонов.

- Тут кто-то уже чесноком кабину дезинфицирует, кубинскую микрофауну изводит, - шутит штурман, оглядываясь назад к рабочим местам операторов.

- Четыре часа уже топаем, пора подзарядиться, - вещает переводчик, - у Ньюфаундленда встретят, как пить дать, там и чайку не дадут хлебнуть.

 

* * *

 

У Ньюфаундленда трасса полёта ближе всего приближается к побережью, где расположена авиабаза США Лэнгли. Там базируются «старые знакомые» - авиакрыло истребителей-перехватчики Ф-15 и разведывательное авиакрыло, рядом с базой - штаб квартира ЦРУ. Эти не приметнут пощекотать «русских». Были случаи, когда ПВО США проморгала пролёт Ту- 95 в зоне досягаемости самолётов базы, и за это пилоты получили нагоняй: они не смогли «встретиться» и сопроводить наших разведчиков. Нашлись горячие головы среди властных деятелей и журналистов-патриотов, требующих проучить «этих русских», посягающих на государственные секреты.

Обычно истребители подходят вплотную, под самое крыло Ту-95. Через остекление видны лица пилотов, поднимающих руки в приветствии. За каждый перехват пилоты получают вознаграждение, для отчёта надо привести фотоснимки. Истребители заходят сверху, снизу, с задней полусферы, фотографируя «русского» с разных ракурсов, напрягая наших пилотов. Скорость истребителей в разы выше, их пилоты без наведения с земли слепы. Сделав своё дело, поднимают большой палец:

- О-кей!

Фотографируют и наши ребята: и «лейками», и бортовыми перспективными АФА, сигналя рукой: «Отойди назад (под окуляр АФА), подойди ближе».

Уходили после перехвата быстро, горючего не так уж много для возвращения на базу. Но год назад авиакрыло получило новенькие истребители Ф-15 четвёртого поколения, со значительно превосходящими предыдущих перехватчиков лётными характеристиками. Сменился почти полностью и лётный состав базы. Молодёжь США охладела к романтике ястребов и к истощающему противостоянию. Среди пилотов появилась молодёжь из Азии. Потянулись в авиацию и ушедшие ранее выпускники лётных школ, не нашедших сразу после выпуска применения в войсках.

Сегодня в дежурном звене, в немедленной готовности к вылету, Тэд Гарсиа, первый лейтенант. Целый год до появления в Лэнгли, он отрабатывал способы боевого применения в самостоятельных полётах в простых метеоусловиях при минимуме погоды 300 Х 5,5, в учебно-тренировочной эскадрилье уже на новеньком Ф-15. И вот он здесь, в боевой части.

Его напарник, ведущий пары, Боб Кларк, получивший после выпуска из школы звание второй лейтенант, ушёл в гражданку. Теперь он, вернувшись в ВВС, прошёл все ступеньки подготовки, что и Тэд, получив звание капитан, уже считал себя ведущим в паре не только по той роли, которую он исполнял по службе, но и по жизненному опыту. Дежурит ещё одна пара Ф-15 с готовностью к вылету 10 минут. Периодически они меняются по степени готовности, получив возможность расслабиться в дежурном домике по соседству со стоянкой дежурных средств.

 

* * *

 

Самолёт в воздухе уже шесть часов

- Радист, передай в очередном сеансе: занимаем эшелон 9000.

Петя, пилотируй. – принимает решение командир, отдавая управление помощнику.

- Двадцать второй, я – двадцать первый, как слышишь?

- Слышу, двадцать первый, я – двадцать второй.

- Полезем выше, занимаю 9000. Меня наблюдаешь?

- Понял: 9000. Набираю. Место контролирую. – ответил ведомый.

- Командир, похоже, нас засекли, поднимают пару. – докладывает переводчик, - ругаются в эфире. Какой-то Тэд грозится проучить «этих русских».

- Экипаж, осмотрительность.

- Командир, радиообмен в Лэнгли интенсивнее. – докладывает Женя Гусев.

- Да, и всё по нашу душу. Веселятся и издеваются. Мол, пора валить этого медведя, - переводит радиообмен Вадик Дерипаска.

- Петя, спокойно. До их подхода успеем занять эшелон.

- Вот они, слева впереди 30 градусов, выше 25. – докладывает штурман.

- Командир, я их слышу, перевожу по ходу: «Боб, я разомну крылышки, испробую рули своего ястребка, отучу этого русского здесь шляться». «Осторожно, Тэд, я отойду, сфотографирую».

- Петя, прибавим вертикальную, Пора в горизонт.

- Ещё малость, командир.

Корпус самолёта содрогнулся. Крик командира огневых установок:

- П …ц! Хвост рубанул! Командир!

- Сатана! – прорычал помощник, пригнувшись к штурвалу от тени истребителя, мелькнувшего над головой и беспорядочно удаляющегося вниз.

Вслед за первым истребителем молнией из за хвоста Ту-95 промелькнул силуэт второго Ф-15. Самолёт тряхнуло, он замер, как показалось по ощущениям тела, на мгновение и медленно стал заваливаться.

- 22й, я – 21й, падаю! – передаёт командир ведомому.

- Паша!?

- Не вывести. Кажется, супостат мой хвост рубанул.

- Радист, передай внеочередную «Жетону», «Сосне», - командует ведомый своему бортрадисту, - 21й столкнулся с американцем, падает в море. Координаты возьми у штурмана.

 

- Скорость, ребята, держать скорость! – кричит штурман.

- Петя, держим, держим, помогай! Б …ь!

- Тэд падает, Боб уходит, - продолжает переводить радиообмен Вадик.

- Паша, выводи, выводи!

- Выведешь этот утюг, б …ь!

- Руки ... больно … не осилить!

- Что? Что это? Что за высший пилотаж?

- Крен убирайте!

- Скорость! Скорость! Нужна скорость!

- Выводи, падаем! П …ц!

 

* * *

 

Завертелась машина спасательной операции. Создан штаб операции во главе с Командующим Северным Флотом. Выявлены и оповещены суда, ближайшие к месту происшествия, они экстренно подчинены Штабу операции.

Из Гаваны вышел буксир СБ-38. В район поиска перенацелены спасательные суда «Владимир Трефолевв», «Алдан», танкер «Дубна» и теплоход «Аджария». Непосредственное руководство в районе поиска приказано взять на себя командиру бригады спасательных судов капитану 1го ранга Марату Иващенко. Задача: обнаружить остатки самолёта на дне океана, поднять тела экипажа, снять секретное оборудование и документы.

Началась длительная изнурительная операция. Вначале повезло, портфель с секретными документами обнаружил и выловил, первым подошедший к месту падения, сухогруз. Если бы эти документы обнаружили и подняли американцы, потребовалась бы неминуемая смена шифров, позывных. Американский разведывательный самолёт «Орион» уже кружил над предполагаемым местом падения Ту-95.

А дальше пошла полоса невезения. Самолёт на дне засекли, место обозначили на карте, а буй на воде не выставили. Подошедшие суда вынуждены были рассредоточиться, чтобы организовать поиск на значительной акватории. Для этого применили подводную наблюдательную камеру, которую пришлось, в нарушение инструкции, буксировать в подводном её положении. Операторы камеры провели под водой более ста часов, находясь в ней по шесть часов непрерывно. Спасательные суда занимались тралением в надежде зацепить на грунте выступающие части самолёта. Трал часто, зацепившись за камни, отрывался. Наши суда всё время «пасли» канадские корабли, фотографируя всю операцию с палубных вертолётов, которых приходилось отпугивать, в том числе и стреляя сигнальными ракетами.

Шёл 45 день поиска, когда наблюдатель подводной камеры, проплывающей над дном на глубине 43 метра, старшина второй статьи Кириллин передал:

- Есть! Вижу! Самолёт. Ставьте буи!

Начался подъём того, что необходимо было поднять. На борт «Владимира Трефолева» были подняты тела всех членов экипажа и приборы, детали, части самолёта.

По морскому обычаю, с соблюдением всех воинских почестей, тела морских авиаторов предали океанской пучине в точке с координатами 43 градуса, 49 минут, 2 секунды северной широты, 49 градусов, 48 минут, 7 секунд западной долготы. Родной земле, в гарнизоне Кипелово, с воинскими почестями предали пустые именные гробы. А в место нахождения на дне остатков самолёта сбросили позже глубинные бомбы.

Над могилами авиаторов дуют ветры, проплывают облака и само время, которое не щадит ни память о героях, ни сами их могилы, всё превращая в прах и в тлен. Неистребимы лишь жажда вождей и толстосумов поработить слабого, ограбить богатого, овладеть миром. Игрища в «войнушки» продолжаются с большим жаром, с планетарным масштабом.

Военные командования, политики и спецслужбы стран по обоюдному согласию дело засекретили, исказили, запустив дезу в СМИ, мол, причина катастрофы в ошибке экипажа самолёта.