Было утро. Светило солнышко. На место происшествия прибыли спасатели.

 

– А у нас в подъезде тру*епездал лежит! – хихикали дети. – Ой, то есть, труп!

 

Все прошли в подъезд.

 

– Так, и где ваш «тру*епездал» ?! – спросили суровые люди в форме.

 

Видя радостных ребятишек, они сразу решили, что детвора скучает на каникулах, не зная, чем себя занять – вот и названивает в службу спасения, и рассказывает небылицы.

 

– Имейте в виду: если вызов ложный, то отвечать придется вашим родителям! – предупредили спасатели.

 

Но ребята стояли на своем.

 

– Вон он! – сообщил они, указуя в дальний полусумрак.

 

Ребячья история оказалась реальностью: под лестницей, простерев ноги в шпагате, задом к вошедшим, лежал на животе некто. Человек был облачен в мокрые треники, один носок, один сланец, и майку. Кожные покровы имели нечеловеческий сиренево-пурпурный оттенок. У стены стояла бутылка из-под водки. Один из спасателей нагнулся и пощупал пульс.

 

– Готовченко! – поставил он диагноз.

 

– А… Откуда вам известна моя фамилия? – внезапно донесся оттуда-то сдавленный голос.

 

Спасатели вздрогнули. Дети перестали шептаться.

 

– А…. Ы! – артикулировал покойный, энергично двигая губой и жилами шеи.

 

Все отшагнули назад, словно бы давая событиям развиваться самостоятельно. Усопший свел разведенные ноги, уперся руками в пол, и встал на четвереньки. Его кожа мигом обрела человеческий цвет. Он потоптался на четырех конечностях, развернулся и неожиданно попер на детей макушкой вперед, приговаривая: «Муууу! Забодаю-забодаю!!!»

 

Дети с визгом повыскакивали из подъезда на улицу и больше не появлялись. Спасатели скорбно молчали, не зная, что предпринять – и поэтому просто снимали происходящее на смартфоны.

 

В подъезд вошла представительного вида серьезная дама. Увидев ее, обладатель намоченных порток воскликнул: «Зиночка!», пошарил под лестницей, и с брямканьем извлек оттуда гитару. Резво вскочив на ноги, моченый перекинул ремень гитары через шею, сделал несколько задумчивых красивых переборов – и, ни с того, ни с сего весело забренчал, покачиваясь и напевая в такт:

 

– Трынды-тынды, трынды-тынды, трынды-тынды, тындыды! А, трынды-тынды, трынды-тынды, трынды-тынды, тындыды!

 

И вдруг выдал:

 

Как сегодня мы навозом

Долго торговали.

Потому что всем колхозом

Средства со-би-раааа-ли!

 

Затем игрун прижал струны ладонью, сделал короткую паузу, спросил скороговоркой: «Вы, конечно, же хотите знать, с какой целью мы собирали средства?» И тут же выдал ответ под гитарный бой:

 

На лечение пипирки,

На лечение мозгов!

На лечение пипирки,

На лечение мозгов!

 

– Кында-кында-кындада, кында-кында-кындада! Кында-кында-кындада, кында-кында-оп, все!

 

Мадам терпеливо дождалась, когда закончатся гебефренические песнопения. И прокомментировала:

 

– Лечение мозгов и пипирки тебе жизненно необходимо, импотент безмозглый! Я третий день его по моргам ищу, а он тут отдыхает в холодке! Пойдем уже домой, козлина!!!

 

Бесцеремонно схватив мокрого за руку так, что беспомощно брямкнула гитара, мадам поволокла певуна к лифту, чтобы отвезти чудика домой. Прежде чем исчезнуть за бетонным поворотом, тот успел отрекомендовать мадам:

 

– Моя супруга, Зинаида Игоревна!

 

– Супруг мой, Павел Евгеньевич Готовченко, чтоб его! – зачем-то представила она мужа, впрочем, безо всякого энтузиазма.

 

***

 

Ленивый летний полдень был в самом разгаре.

 

Человек в высушенных на теле трениках, в майке, в одном носке и одном сланце вышел на балкон десятого этажа. Во дворе, да и во всем доме, было пустынно. Жильцы находили спасение на работе, на курортах, на дачах. Но отсутствие аудитории не смутило Готовченку. Он набрал в легкие воздух и выдал красивое протяжное: «Ме-е-е-е-е-е-е-е-е!»

 

В воздухе плыло солнечное марево. Вязкий звук застревал между бетонными стенами домов.

 

«Бе-е-е-е-е-е-е-е-е!» старался, выводил Готовченко свое идиотическое тремоло. «Бекекекекеке!»

 

За спиной возникла Зинаида Игоревна.

 

– Пойдем уже в дом, животное! – попросила она. – Я тебе пивка холодненького принесла! Помойся, приведи себя в порядок, у тебя через три часа…

 

***

 

Спасатели смотрели телевизор. В телевизоре появилась ужасно знакомая физиономия.

 

«Готовченко Павел Евгеньевич, академик…, доктор… наук, профессор кафедры…» гласили буковки внизу экрана.

 

– Ни фига себе! – только и смог проговорить один из спасателей.

 

– Уважаемый Павел Евгеньевич! – обратился к нему ведущий. – Что вы можете сказать о состоянии экономики? С какими вызовами ей предстоит столкнуться?

 

– С вызовами??? – скривился академик-профессор. – С какими еще вызовами, в самом-то деле?!?!?! Скоро к нам придет добрый великан. Как топнет ногою – и нету…

 

Снаружи убедительно тряхнуло. Телевизор погас. Снаружи окна появилась огромная штанина непонятного фасону.

 

– Все готовы принять вызовы? – прогрохотало сверху. – Отвечают все! Начинаем сбор средств!!!