Для взрослых

 

Гулял по скверику бо-о-ольшой Мужчина с ма-а-аленькой Собачкой. Гулял и тоскливо посматривал то на Собачку, то на свой живот, в котором помещалось еще штук пять-шесть таких же маленьких собачек, вот-вот готовых появиться на свет. «Вот дурак так дурак! — думал про себя мужчина, а может и покрепче какие слова думал. — Зачем пить бросил?! Стоял бы сейчас возле пивного ларька. Живот бы был „пивной“, сбегал за угол — полегчало, и никаких проблем, а тут…». Мужчина снова глянул на живот, на этот раз злобно. «Ну, куда?! Куда я их дену?!». На этом самом мысленном восклицании оторвал он взгляд от живота, чтобы за Собачкой присмотреть, но вместо нее увидел прямо перед собой маленькую Старушку — кудряшки синенькие, губы фиолетовые, перстни серебряные.

— Вздыхаете? — Мужчина обреченно кивнул. — А я, между прочим, все про ваши вздохи знаю.

— Как? Откуда? — взвился он штопором с пробкой из бутылки сухого красного.

— Насквозь вижу, — сказала Старушка, значительно глядя ему на живот.

Мужичок сдулся весь, обмяк, только живот дирижаблем.

— И мысли ваши тоже, — теперь Старушка смотрела на его голову, задрав высоко свой фиолетовый одуванчик.

Гигант глянул недоверчиво.

— И куда я их дену? Дурак я, дурак! — На что мужик снова удрученно кивнул. — А я ведь могу горю вашему помочь.

Теперь страдалец глянул подозрительно и решительно, даже агрессивно, заявил:

— Топить не буду, в приют не отдам!

— В хорошие руки пристрою или продам, — закончила за него старая провидица. — Только, кто их возьмет, тем более, купит, у всех своих девать некуда, — повела она в сторону скрюченным, наманикюренным пальцем в серебре.

Мужик проследил за пальцем и с удивлением обнаружил то, чего не замечал до сих пор, не до того было — за Собачкой глядел и на живот свой пялился. По всему скверику перемещались следом за маленькими собачками крупные мужчины с большими животами. Животы отличались по форме и по размеру — у кого «вот — вот», а у кого-то «чуть погодя». У высоких, тонконогих - грушеобразный живот, в основном, хвостиком вниз, у низеньких, толстозадых - хвостиком вверх. Из чего стало ясно - в хорошие руки не получится. И еще, что не он один пить бросил.

— Чего ж теперь делать? — спросил без тени надежды.

Старушка, напротив, была уверена, что «наше дело правое, и мы победим».

— У вас жена в каком звании — майор, полковник?

— Генерал, — ответил Мужчина и почему-то еще больше затосковал.

— Не надо, батенька, так убиваться, это же прекрасно, что генерал.

— Чего ж хорошего?

— Возможностей больше.

— Да, куда еще больше? — снова заштопорил мужик. — Фарфор на столе, машина у подъезда, собачка наиимпортнейшая, наимоднейшая, питается «Роял канином» в шоколаде, — помолчал и добавил, — у меня тоже … овсянка первосортная, кроссовки для прогулок «Адидас».

— Не те возможности, голубчик! Равняться есть на кого.

— Я и так при ней только по стойке «смирно» и дышу через раз, куда еще равняться?

— Что ж вы примитивный такой? Я вам предложение хочу сделать.

— Женат я уже, — оторопело сказал дядька, — и возраст у нас с вами…

— М-да… Что ж, пока старшиной начнете, а там, глядишь, лейтенанта получите, все же опыт у вас есть, женаты на генеральше давно.

— Это как? Я работать, что ли буду, служить?

— Ну, да, наконец-то дошло, милейший. Не просто работать — руководить, организовывать, управлять.

— … а-а с Собачкой кто гулять будет?

— О! Не беспокойтесь, все будет в полном ажуре, человек у нас есть специальный, опытный, все в лучшем виде — выгул, кормление, игры.

— А?.. — Мужчина посмотрел вопросительно на живот.

— За ЭТО тоже не беспокойтесь. Живот у вас исчезнет, будто ничего и не было, рассосется. Стройным станет, поджарым, энергичным, — бодро тряхнула бабулька кудряшками.

Собачка вдруг жалобно заскулила и прижалась к хозяйской ноге.

— А Их? - кивнул Мужик с ужасом на свой живот.

— Не-е-ет! Ни в коем случае! Им не будет ни больно, ни плохо, там, куда они вернутся, им будет хорошо, там — их родина.

— Значит, я буду генералом? И жена будет у меня строиться?

— Не сразу, дружочек, не сразу. Сначала старшиной, потом лейтенантом, потом… В общем, как служить будете. А жена? Конечно, построится, как по званию догоните.

— Так, это что же, выходит, я пахать буду, отвечать за всех солдатиков, а она ж меня еще, согласно званию, строить будет, а когда я до генерала дорасту неизвестно?!

— Любезный, что вы так разгорячились? Жена ваша, между прочим, тоже не сразу генералом стала. Зато вы будете главным у солдат, денежки свои заведутся, мясо вместо овсянки кушать станете, фигура, опять же, стройная, с собакой гулять не надо, не надо думать, куда Их пристроить.

— Нет! — рубанул Мужчина. — Не согласен! Я уж лучше тут, как-нибудь, на овсянке. Гуляю с одной и с пятью погуляю.

Старушка открыла было накрашенный рот, что-то возразить, но он ее решительно пресек.

— И не уговаривайте! Вы сами — то, кто будете, гражданка, откуда? — неожиданно поинтересовался милицейским голосом.

Помолчал и добавил:

— И мне, это, Их жалко, вот.

Старушка залилась не старушечьим смехом, прямо затряслась от смеха, задрожала, стала расплываться в воздухе и растаяла вовсе, только эхо от смеха еще некоторое время раздавалось, но потом и оно исчезло. Мужчина вздохнул облегченно, почесал Собачку за ухом и пошел к дому, кивая на ходу другим Мужчинам с собачками.

Май, 2015 г.

w