Ну, если я не подонок и жалкий трус, то человек непоследовательный - это факт.

В последнем своем ответе Эдуарду Карашу (под моим стихотворением "Не жил я с поэтессами...") я пообещал больше никогда с ним не вступать в диалог, но сдержать данного обещания не могу, не имею право.

Иначе, действительно буду выглядеть малодушным забиякой и трусливым хамом. При этом сам Караш так и останется сидеть на белом коне, хотя любому мало-мальски соображающему человеку очевидно, что его конь – черный.

Но не буду голословным и постараюсь держать себя в руках, а сделать это будет ох как нелегко, уж слишком грубы и в большинстве своем несправедливы обвинения.

 

Во-первых, предыстория.

 

В самом начале года я опубликовал на данном сайте стихотворение "Что хочет автор", которое впоследствии заняло первое место на конкурсе "Новогодние мечты о портале".

Данное стихотворение написано в форме рассуждения, основанном на творчестве нескольких поэтесс портала. Я внимательно изучил "чужое" и, перефразируя, некоторые, на мой взгляд, самые убедительные строки пришел к заключению: Что же автор все-таки хочет.

Среди поэтесс, на чье творчество я опирался, была Ольга Королева. В ее стихотворении "Утренняя колыбельная Аннушке" есть такие строчки:

 

Как ты проснешься – здесь будут и мама, и папа,

Солнечный зайчик, и шустрые летние рыбки.

Баба Яга, и Кощей, и медведь косолапый

Носу вовек не покажут у нашей калитки.

 

Только, рассветной слезою туманя окошко,

Иней седой пробежит по траве бархатистой

Прежде чем ты, ангелочек мой маленький, ножку

Спрячешь в свой мягкий носочек из шерсти пушистой.

 

В своем сочинении я написал:

 

Что хочет мама? Ей чего хотеть?

Сна безмятежного всплакнувшему созданью!

Чтобы всегда была пушистой ШЕРСТЬ

НА НОЖКАХ АНИ. Не будите Аню...

 

Я совсем не учел тот момент, что в моем стихотворении нет упоминания о "носочке" и что без этого ситуация выглядит комичной.

 

Именно на выделенное мною словообразование и обратил свое "неусыпное око" господин Караш.

 

Он написал пародию, очень злую и надменную. Я не помню дословно, но в пародии говорилось, что уже моя мама должна взять острую бритву и пройтись ею уже по моим "ножкам", по "ножкам Павлика".

 

Несмотря на то, что мне было очень неприятно, что совершенно незнакомый мне человек столь со мной фамильярен и бесцеремонен, что он, уцепившись за одну только строчку длинного (и как выяснилось позже, далеко не самого худого) стихотворения, делает из меня дурака-борзописца, я остался спокоен. Более того, комментарий к словам Эдуарда я начал словами: Идиот, согласен... И представил на суд насмешника такой вариант, неудавшихся с первого раза строк:

 

Чтоб у калитки не ревел медведь,

Чтобы Кощей не потревожил Аню.

 

В ту пору на данном сайте я был человеком абсолютно новым и не знал многих, в том числе, технических моментов. И потому в своем комментарии я спросил у Караша совета: подскажите, как исправить, имея в виду: Как внести в опубликованный уже текст изменения? Я не стал тогда так подробно разъяснять своей просьбы, т. к. был уверен, что уважаемый "старожил" (я читал о нем в колонке ведущего или где-то в т. п. разделе) поймет меня однозначно, ведь новый вариант я уже написал и представил ему.

Вместо совета Караш любезно предоставил мне вариант свой, меня полностью не удовлетворивший, о чем я ему спокойно и аргументировано доложил, плюс свойственным Эдуарду манерным и язвительным тоном мне было предложено слегка поучиться грамоте, в частности, говорилось: "Слово Кощей пишется не через "о", а через "а". Еще Караш посоветовал мне исправить мой предыдущий комментарий, начав его не "Идиот, согласен", а "Я – идиот". То есть продолжал упорно возделывать из меня мальчика для битья и насмехаться надо мной.

Зачем? Я не сделал ему тогда ничего дурного. Я ни разу не побывал на его авторских страницах: не написал о нем ни одной поганой строчки.

Теперь Караш утверждает, что имел намерения (уже после "Поэтесс") чуть ли не подружиться со мной – это вряд ли. Когда я разговаривал с ним доброжелательно, он только и делал, что, мягко говоря, подтрунивал надо мной.

История со "Что хочет автор" закончилась тем, что я в дополнении к первой редакции стиха опубликовал вторую, исправленную. Предварительно, посоветовав Карашу заглянуть в толковый словарь на определенную страницу и выяснить для себя, что правилами допускается двоякое написание "слова Кащей – Кощей".

И вот тут я действительно в первый раз позволил себе "окрыситься" и написал Карашу в заключении"

"Данное написание слова Кощей я взял у Королевой, и хотя более распространен вариант с "а", я не стал, в отличие от Вас, Эдуард, беспокоить талантливого человека бездарным советом".

Всё! Дословно.

На данном сайте очень сложно догадаться, как можно отредактировать уже опубликованное произведение.

Написав новый вариант, я удалил старый.

И лишь потом, публикуя очередную работу обнаружил так и не найденную до этого кнопку.

Но это в первый раз. В своем обвинительном обращении ко мне Караш имеет в виду не "Что хочет автор", а "Не жил я с поэтессами..." И здесь уже удаление произведения продиктовано совсем иными причинами.

 

В отличие от Эдуарда, у меня очень хорошая память (и не только на "зло", скорее, наоборот, подтверждение тому мое повторное обращение к Светлову).

После "Что хочет автор" я побывал на авторских страницах Караша, мне не понравились его сочинения, но я НИ РАЗУ и НИ ГДЕ это не обозначил. Я не позволил себе НИ ОДНОГО критического (тем более язвительного) замечания в его адрес. Я его просто-напросто проигнорировал, думаю, он ничего от этого не потерял и продолжил до поры до времени спать спокойно.

 

Но когда я сочинял "Не жил я с поэтессами" – стихотворение напрямую касающееся авторов портала "Что хочет автор", памятуя о случае со злополучным "Кощеем", я в весьма безобидной форме написал, в частности:

 

"Пускай она слагала бы

не кость, а Ахмадуллина).

И со Светловым спорила.

И Караш, Эдуард,

 

Ее учил бы грамоте..."

 

Казалось бы, что обиднее: "Мама, бреющая недотепе Павлику волосатые ножки" или "учил бы грамоте".

 

Но Караш подобной возможности поизгаляться не упустил.

 

А вот теперь по пунктам.

 

1. В своем обвинении Караш пишет, что его "безобидная" "эпиграмма" под "Не жил я с поэтессами" выглядела так:

"Когда бы я с Чердынцевым

Жил под единой крышею,

И ямб мешая с прозой и

С бутылкой... кофейку,

(в стёртом варианте, вроде:

Стихи мешая с прозою,

Да с водкой пополам,)

 

Сказал ему за рюмкой б я:

«Ну, Павлик, что за блажь,

Ведь вовсе я не КАраш, бля,

А чистый есть КарАш!"

 

Так вот, во-первых, никаких "вроде". Говорилось именно о водке (вследствие чего я и посоветовал Карашу разбавлять не так часто). Во-вторых, вновь фамильярность, и не Павлик, а Павлуша".

 

Лично я к "Павликам – Павлушам" в свой адрес отношусь спокойно, но вот зачем, амикошон, подобный Карашу потом вопиет (из обвинения): "В ответ на это безобидное послание я получил такой всплеск оскорбительных и ненавистных эмоций, начиная с фамильярного «тыканья»... " – мне не понятно.

Я полагаю, что человека, который безо всякого на то позволения неустанно именует тебя уменьшительно-ласкательным именем и ни о каких "Вы" и в помине не вспоминает вполне допустимо назвать Эдичкой.

Саша Светлов, скажи, до того как в частной переписке мы с тобой договорились обращаться друг к другу на "ты", я хоть раз тебе "тыкнул", несмотря на наши жгучие баталии?

Да, я назвал "гнидой" Нехаита и обошелся с ним далеко не на "Вы". Но это только после того, когда он в ТРЕТИЙ раз далеко не "аристократически" поименовал меня.

Если в одном из своих стихотворений я написал, что "сегодня не бездельник я не пьяница... " – это еще не значит, что у меня "синюшная" рожа.

Да, я не сладок, далеко не всегда лезу за словом в карман и я не прихвостень правления, в чем меня тоже обвинил Караш, но я никогда

 

НИКОГДА, слышите, Эдуард, НЕ ОСКОРБЛЯЛ ЛЮДЕЙ В ИХ ЖЕ СОБСТВЕННОМ ДОМЕ, Т. Е. НА ИХ ЖЕ АВТОРСКИХ СТРАНИЦАХ!

 

Нехаит, я хоть раз написал тебе ответную эпиграмму? Я хоть однажды "насрал тебе в душу" под твоим же собственным сочинением и вообще?

Я изредка позволяю себе острую критику в адрес иных авторов, но никогда не позволял себе никого с бухты-барахты называть подонками и мерзавцами!

 

Я ответил Карашу на его эпиграмму очень резко, чрезмерно резко, в пылу. Я сказал, что от перемены мест слагаемых в его фамилии сумма не поменяется. Его эпиграмма, на мой взгляд, уничижительна и бездарна, я и указал Карашу на его способности.

Караш упоминал про "единую крышу", я его и попросил: Приезжай! Что из-за бугра вещать? Я тебе под "единою крышею" крышу-то и поправлю.

Илана Вайсман, Михаил Лезинский, мой добрый товарищ Павел Град, живущий во Франции, Александр Кедров, живущий в США, я хоть раз упрекнул вас в вашей эмиграции?

 

Не надо валить с больной головы на здоровую, Караш!

Вы пишите: "приведены какие-то дикие рифмы, мне не присущие, и даже злобное упоминание «уехали, а теперь ОТТУДА нас учат»".

Я говорю не "уехали", а "приезжай!", обращаясь не ко всему мировому эмигрантскому сообществу, а лично к Вам, Эдуард, пророке не во своем Отечестве.

Мой любимй поэт – Бродский, один из любимых писателей – Набоков. Но не ставьте себя в один ряд с ними! Я не их имел в виду.

А рифмы Вам, якобы, не присущие, это именно "Кащей и Кощей", вы мне раньше именно на них ссылались. И это не рифмы, это ваши забытые поучения.

 

2. Караш:

"И кликнул экспромтик «в люди». Тут же вспомнив, что упустил дать оценку конкурсному произведению, исправил ошибку, нажал на шкалу оценок (от 1 до 5) и вдогонку сообщил вам о моей оценке в 4 балла (по-моему, достаточно высокой, если не завышенной)".

И далее:

"И нечего удивляться и возмущаться, что на свои издевательские «Эдичка, славный инженер и т.п», вы получили соответствующую оплеуху, как зарвавшийся и завравшийся мальчишка, с указанием на вашу ошибку в моей оценке «...поэтесс».

А поняв это, вы просто СМАЛОДУШНИЧАЛИ, стерев не красящие вас разоблачения вместе с первоисточником, однако, из жадности восстановили тут же стихотворение, но, естественно, на новой строке, с выдающей вас датой первоначального его размещения".

 

Во-первых. Караш действительно забыл поставить оценку (у него, судя по всему, по всей его забывчивости, прогрессирующий склероз) или сделал это умышленно, чтобы потом лишний раз подчеркнуть свою значимость.

Я тоже однажды забыл поставить Ларе Галль десятку и в повторной "рецензии" указал ей на это.

Но почему я ей на это указал? Мог бы и потихоньку поставить. Но Лара мне до этого написала: "Своим вниманием Вы отвлекаете меня от душевной боли. Да хранит Вас господь".

Я знаю, как болезненно Лара реагирует на малое количество читателей, на отсутствие достойных ее таланта оценок. Я действительно забыл поставить десять. Но, исправляясь, подчеркнул это обстоятельство, дабы поддержать ее как "художник художника", в трудную для нее минуту. И я был искренен. Я далеко не только нахваливал ее, а порой и критиковал, весьма жестко, но та десятка соответствовала моему представлению о данном произведении.

И обнаружив "нуждаемость" автора в поддержке, эту поддержку обозначил.

А что обозначили вы, Эдуард? К чему это "снисходительное" – четверочку я тебе поставил, "законную", а теперь еще и "завышенную"?

В чем Эдуард действительно прав, не собираюсь белить себя там, где я черен, что о "пятибалльной" системе я не знал. Я принял 4, не за -1 (от высшей оценки), а за -6.

Но. Я не отказываюсь ни от одного своего слова, что сказал в комментарии к этой "4". В частности, я сказал: Надо же расщедрился. Я бы тебе даже единицы не поставил, много чести.

Я так считаю! Я не считаю, что должен был говорить этого публично (наоборот, считаю, что не должен был), но раз уж сказал...

Дело не в оценке: будь-то десятка или единица. Дело в отношении.

 

И я бы никогда не стал удалять ни слов Караша, ни своих, если бы данная "площадная брань" выливалась не под конкретным сочинением.

Просто я не захотел, чтобы читатель "Не жил я с поэтессами" оценивал мою работу через призму нашего с вами, Эдуард, взаимного презрения!

Но вы не успокоились. В 4 часа ночи по московскому времени вы публично назвали меня ТРУСОМ и ПОДОНКОМ. Хотя я, удаляя первый вариант "Поэтесс" с вашими и моими комментариями, намеревался выяснить отношения с вами в личной переписке. И отнюдь не собирался лебезить перед вами и извиняться за то, что вы нагадили в неположенном месте.

 

Но вы провокатор! Вы ратуете за: ПОЭТОМ МОЖЕШЬ ТЫ НЕ БЫТЬ, НО БЫТЬ ПОРЯДОЧНЫМ ОБЯЗАН... , а сами культивируете эту непорядочность.

Вы решили публично ОСМЕЯТЬ и ОСКОРБИТЬ меня. Абсолютно не считаясь с моим поведением.

Я ответил вам, ответил адекватно – хам!

Не ответил, решил отставить подобный "грязный" диалог – трус и подонок.

 

Вы призываете бороться с хамством на сайте! Так какого хрена хамите сами?! Почему, когда я УДАЛИЛ ХАМСТВО, в том числе и свое, вы призвали меня в ГРУБОЙ, ВОПИЮЩЕЙ ПО СВОЕЙ НАГЛОСТИ ФОРМЕ срочно возвернуть все на место?

 

А, орденоносец вы наш?

 

3. Как вы смеете, Караш, безо всякой на то причины оскорблять людей? Я сейчас говорю не о себе, моя резкость, принципиальность в какой-то мере заслужила ваши обвинения (правда не в трусости и подлости).

 

Вы (мне противно обращаться к вам на "вы", но не хочу культивировать в себе в очередной раз худшее) пишите:

 

"такого же самовлюблённого дебошира, как вы, М. Лезинского" – и это в статье, призывающей всех и вся быть порядочными!

 

Порядочными скотами, что ли!

 

Лезинский заслуженный человек! Я лишь однажды столкнулся с его творчеством! Написал ему не самые лестные слова! Вы не можете говорить о нем, как о моем друге! Но как может человек, ставя на место хама и наглеца (МЕНЯ), допускать подобное – позволять себе самому ХАМИТЬ и ГЛУМИТЬСЯ ? Где логика?

 

Как вы смеете писать такое: Читая ваши льстивые поимённые благодарности «начальству» Портала и воспевающим ваше творчество «людишкам»...

 

После своей победы на конкурсе я получил поздравления от нескольких человек (Марьяны, Королевой...), без творчества которых ДЕЙСТВИТЕЛЬНО бы этой победы не состоялось! Что плохого в том, что я поблагодарил их за это! И не один мало-мальски культурный человек, получая какую-либо награду, не позволяет себе не поблагодарить за это тех, кто ему эту награду вручил!

Вы думаете, что несете!

И, кажется, это вам, а не мне дали какой-то там знак первой степени!

Я поместил свои произведения в 13! номинациях, получал на 90% положительные (высшие) оценки от далеко не самым последних авторов портала, в результате удостоился лишь одного 3-го места в далеко не самой престижной номинации, и вы еще мне говорите, что я чей-то там прихвостень!

Неслыханное искажение действительности!

 

Кого вы называете "людишками"? Елену Шуваеву-Петросян? Илану Вайсман? Марьяну? Джулию Доброво? Лару Галль? Ольгу Королеву? Владимира Гочуа? Все они, в большей или меньшей степени, удостоили меня своей похвалы! Все они что-то там у меня "воспели"! И все они лауреаты! Все они люди авторитетные, "кое-что" в литературе понимающие! Вы назвали "людишками" и совсем еще юных авторов, которые обращались ко мне за советом, за помощью.

Именно для них, а не для себя я писал обращения к Светлову и Белолису.

И отнюдь не для того, чтобы они увидели во мне некоего гуру, а чтобы осознали, что литература – дело серьезное и ей надо заниматься серьезно!

 

Или вы, Караш, считаете, что на данном сайте вы единственный авторитет и лауреат? Что вам позволительно все, а другим ничего?

 

4. Вы лжец и завистник.

Я прошу всех авторов, высказавших свое мнение по поводу моего "Не жил я с поэтессами" до появления там Караша повториться!

Илана Вайсман, если у Вас сохранилось Ваше "А я жила с поэтиком...", не поленитесь, скопируйте его еще раз.

И тогда мы посчитаем! Семь или два.

Караш: "И теперь, после моего определения вас, Павел, как ПОДОНКА и ЖАЛКОГО ТРУСА, вы пытаетесь (если ещё не стёрли) новыми ложью (вы стёрли не семь положительных отзывов, а два, из коих один – мой...")

Ложь – это два! Я не могу поручиться за цифру семь, но пять было точно. И без вас, неуважаемый.

 

5. Караш: "...я посмотрел некоторые ваши работы – потуги самовозвеличивания («На грани бессмертия» с эпиграфом из Пушкина «Нет, весь я не умру...»"

 

Каким местом вы посмотрели? В своем предыдущем пасквиле вы назвали упомянутое стихотворение заумным (здесь могу с вами согласиться) и заявили, что никакого бессмертия лично я не дождусь, а умру гораздо позже, чем умрут мои сочинения.

Так вот об этом-то как раз и стихотворение. Вы человек, как выяснилось небольшого ума, но для остальных процитирую:

Пустою, как сумка бродяги, затея окажется: Жизнь

На словом крещенной бумаге продлить.

Пойдут на растопку чувства, мысли прильнут к задам

На многоточье - капустный

лист, на тире - "Агдам".

 

Я о том и говорю, что не стоит ожидать, что мои сочинения будут нужны кому-то после моей смерти.

 

Но я убежден, что все, что я пишу – это от Бога, а Бог вечен, ему ничто не помешает даровать то, что когда-то даровал мне кому-то другому – более достойному, более человечному, более одержимому – ТВОРЧЕСТВОМ.

 

И лишь, когда целую вечность память полей, лесов

"Ему", а не "мне" отмерит, тонны часов с тех пор,

Как позабудут, на плечи той же травы упадут, -

Мною рожденные речи в голову чью-то придут.

 

Интересно, в чью голову придет:

 

Когда бы я с Чердынцевым

Жил под единой крышею,

И ямб мешая с прозой и

С бутылкой... кофейку?

 

Прощайте, Караш! На сей раз, истинный крест, прощайте.

 

Павел Чердынцев

 

P. S. Но ты, Караш, будешь жить вечно. Культивируемое тобой зло не истребимо... К сожалению...