Было это зимой в одну из морозных ночей. На тонкой ветке сосны сидел Змей Горыныч,

когда с неба упал Ёжик - прямо ему на среднюю голову, кубарем с неё скатился и хотел было присесть рядом, отдышаться:

- Подвиньтесь...

- А волшебное слово?

Ёжик из последних сил махал иголками, то взлетая чуть вверх, то планируя вниз, но дракон не уступал.

- По щучьему велению? - неудачно предположил Ёжик.

- Холодно...

- Сим-сим? - Ёжик стремительно терял подъёмную силу.

- Ещё холодней...

- И мне холодно. - Ёжику казалось, что не он это дрожит от холода, а холод дрожит от его порхающих иголок.

- Ну думай, время есть.

- Это у вас оно есть, а у меня скоро кончится...

- Ты, добрый молодец, откуда вообще такой взялся на мою голову?

- Мы это...Мы звёздочки потухшие зажигали. Сначала висели на небе как приклеенные. То одну зажигали, то другую. Потом я не удержался и упал.

- Кто это мы?

- Я и Медвежонок. Видите вон там? Возле месяца справа? Он висит пока... Зажигает... Но, думаю, недолго ему осталось.

- А как же вы на небо попали, да ещё ночью? - Спросил дракон, потирая шишку на ушибленной голове.

- Просто попали. Взяли... раз-два взялись, ещё раз-два взялись - и наклонили небо!

- Вот как! - Головы дракона застыли в восхищении - все три. И Горыныч подвинулся. Возможно, он подумал, что не вправе требовать волшебных слов от того, кто может вот так запросто, почти в два счёта наклонить небо и даже зажигать на нём потухшие звёзды. А может, он подумал, что коротать время вдвоём, сидя на сосновой ветке в морозную ночь, куда как теплее. А Медвежонок, между тем, не падал и продолжал ловко карабкаться между звёздами, поправлял, смахивал с них снежинки, дышал на них - и они вновь оживали.