Люблю иногда побыть в одиночестве, немного расслабиться, не думать ни о чём и ничего не делать. Как раз сегодня у меня есть такая возможность.Шумов уехал на рыбалку. Утром. В пять часов. Он обещал, что я не услышу ни малейшего звука и буду спать сном младенца, пока не проснусь сама. Я, конечно, поверила, как всегда.

Шумов очень старался «быть тихим».

Сначала зазвенел будильник, спрятанный под подушку.Спросонья мой муж не мог определить, откуда послышался звон, и, свесившись с кровати, начал шарить по тумбочке, которая стояла рядом. На пол полетели книги, калькулятор, настольная лампа.

Это было слишком. Я нащупала будильник и резко нажала на кнопку. Шумов вскочил и выскользнул из спальни. Молча. Наверное, с чувством вины.

Через несколько минут что-то зачавкало, заурчало, заскрежетало. Я, затаив дыхание и совсем забыв про сон, пыталась угадать, что происходит. Не успев ничего придумать, я услышала шум ... водопада. Шумов принимает душ. Перед рыбалкой. Тут у меня возникло желание подать ему чистую белую рубашку. Но вставать было лень, да и Шумов едва ли мог достойно оценить мой юмор. С этим у него всегда проблемы.

«Спасибо, дорогой, за то, что ты сегодня не поёшь»,- с теплотой в голосе прошептала я.

Обычно он исполняет что-нибудь из своего оперного репертуара, в качестве оркестра используя шум воды. Получается здорово, а главное - громко, как утверждают наши соседи. К моей радости, шум воды прекратился быстрее, чем я ожидала. Дальнейшие действия Шумова были мне заранее известны.Сейчас он вылезет из ванны, ступит в лужу, образовавшуюся на полу, бросит в неё что-нибудь, что покажется ему половой тряпкой, чаще всего это бывает мой махровый халат, и, насвистывая, передвинется вместе с ним к раковине.

Первая часть утренней программы выполнена. На дальнейшие действия Шумова я старалась не обращать внимания и попыталась всё же заснуть.Но вдруг я услышала нарастающий гул, который доносился из кухни, и поняла, что наступил день, когда я, наконец-то, выброшу этот чайник.

Почти год я сдерживала себя, не желая обидеть мужа, подарившего мне зелёного «крокодила», весьма странно выглядевшего на фоне нежно-голубой кухни.У меня было две возможности избавиться от этого контраста: перекрасить кухню или выбросить чайник, кроме ядовито-зелёного цвета, обладавшего еще одним необычным свойством: через секунду после включения он начинал подвывать, клокотать и бурлить, старательно выталкивая из себя горячие облака пара. Чайник постепенно выжил меня из кухни. Меня, но не Шумова, которого никакие звуки не могли оторвать от утренней газеты. Я думаю, что он не поймет моих решительных действий по « выдворению» чайника с моей территории, придётся придумать что-то такое, что логично объяснит мои действия, например, разбить его молотком и, за невозможностью дальнейшего использования, снести на свалку. Ронять его я уже пыталась, но он остался цел и невредим.. Шумов покупает только качественные вещи, способные служить верой и правдой долгие годы. Ещё одна вещь, поселившаяся в моей комнате несколько лет назад, может это подтвердить. Ковровая накидка на кресло, подарок к Рождеству. Цвет – зелёный, мой любимый, качество-отличное, не учтено только пару мелких деталей: кому подарок: мне или креслу? Да и кресел в моей комнате два. Второе осталось без подарка. Жаль, однако! Пришлось его в подвал вынести.

 

Хлопнула дверь.

«Сейчас вернётся»,- подумала я, с нетерпением подгоняя время. Шумов всегда уходит постепенно... Сначала он выходит как бы в никуда. Затем, обдумав что-то по ту сторону двери, возвращается и, наконец, как бы собравшись с духом, окончательно удаляется.

Что может измениться сегодня? Ничего. Звон ключей, громкие шаги и последний заключительный аккорд – дверь, слегка поскрипывая, закрылась. Всё. Облегчённо вздохнув, я перекатилась на середину кровати, свернулась калачиком и поняла, что спать мне уже не хочется.

 

Пару часов я наслаждалась одиночеством и ничегонеделанием. Потом стало скучно. Для улучшения настроения у меня есть три способа: пойти купить какие-нибудь мелочи, не важно, что конкретно, лишь бы много. Обычно, увидев пакет со всякой ерундой, Шумов приходит в ужас, не понимая, как можно потратить деньги на то, что через пару дней будет отправлено в мусорный контейнер.

Сегодня ему повезло - погода ужасная, выползать на улицу нет никакого желания, поэтому наш бюджет не пострадает от моей расточительности.

Второй способ - ремонт. Ободрать обои и поставить Шумова перед фактом, что ремонт нам необходим, хочет он этого или нет,- задача не из простых, но я всегда успешно с ней справлялась.

Однако, сегодня я остановлюсь, пожалуй, на самом приятном. Переставлю мебель.

Медленно обхожу квартиру. К сожалению, могу я не так уж много.Регулярно меняю местами стол и кресло с диваном. Но это слишком просто и обыденно. Сейчас мне хочется сделать нечто глобальное. Но что? Взгляд мой упал на чёрное пятно, резко выделяющееся на фоне белой стены. Старинное пианино, доставшееся Шумову в наследство от бабушки. С канделябрами и барельефом Бетховена.

«Оно забирает свет, падающий из окна”, - подумала я, вспомнив критическое замечание моей подруги – дизайнера.

Я осторожно потянула его на себя, не сдвинув ни на миллиметр. Ещё раз – результат тот же. Не ожидала, что оно приросло к месту. Я долго ходила взад-вперед, обдумывая свои дальнейшие действия. Появилась подленькая мыслишка отказаться от своей затеи. Но это не в моих правилах. И я его передвинула.

Вечером Шумов, печальным взглядом окинув комнату, проникновенно произнес:

-Наталья, у тебя кто-то есть.Теперь я в этом уверен.

Сначала я не поняла, о чём он. Поразмыслив пару секунд, я сделала вывод, что под таинственным „ кто-то“ подразумевается мужчина. Логично. Но как вести себя в такой ситации? Может надо обидеться, расплакаться или собрать вещи и уйти, не унижая себя выяснением отношений. Опыта нуль, пришлось действовать интуитивно. Я чмокнула ревнивца в щёку и, сгорая от любопытства, спросила, почему ему в голову пришла такая странная мысль. Он заглянул мне в глаза, наверное, ожидая, что я отведу взгляд, и гордо выпрямившись, произнес:

-Пианино.

-Что...пианино?

-Мне кажется, что утром оно стояло не здесь.

-Так я его передвинула, - уточнила я, удивившись тому, что Шумов заметил перестановку.

-Ты не могла это сделать сама. Оно тяжелее тебя в пять раз.

-Неужели? Хорошо, что я этого не знала.

Шумов снял очки и стал медленно и тщательно протирать их, видимо для того, чтобы лучше рассмотреть в моих глазах ответ на свой вопрос. На минуту я предстала перед ним расплывшимся серым пятном и, воспользовавшись моментом, придала своему лицу серьёзное выражение.

-Шумов, начала я,- если я найду себе кого-нибудь, то первым, кто об этом узнает, будешь ты. Пока у тебя нет оснований для ревности.

-И сколько времени может длиться это “пока”?

-Кто же это может знать?- начала я, но, спохватившись, перевела разговор на другую тему,- расскажи-ка ты мне лучше о рыбалке, а философствовать будем в другой раз.

Лицо Шумова озарилось гордой улыбкой.

-Такую громадину поймал, не поверишь! Чуть удочка не сломалась! Я сначала подумал, что она за корягу зацепилась, но нет – действительно рыба. Еле вытащил!

-Предъяви доказательства! Может твоя громадина окажется каким-нибудь жалким карасем?!

-Ну, что ты Наталья! Какой смысл врать!

-Не врать, а фантазировать! Разные вещи.

Шумов открыл лэптоп, и я имела удовольствие удостовериться в том, что рыба, действительно, была невероятно большая. Ознакомившись с данными о её весе и размере, я поздравила мужа с такой удачей, а заодно порадовалась тому, что рыба осталась только в компьютерной памяти, освободив меня от необходимости её чистить, резать и жарить.

Забыв обо всём, в том числе и о ревности, Шумов педантично анализировал улов за последний месяц, составляя какие-то сложные расчёты и таблицы, показывающие «рост его мастерства», при этом иногда обращался ко мне, в ожидании выражения одобрения и восхищения. И в этом я не могла ему отказать.

 

Перед сном Шумов ещё раз заглянул в гостиную, задумался, словно вспоминая, что же произошло, одобрительно кивнул головой и сказал:

-Наталья, ты как всегда права. В комнате действительно стало как-то светлее и просторнее.