(Лаконично о главном)

Были мы как-то давно в Святогорской Лавре. А там на территории — свой маленький зоопарк. Жил в нём среди прочих невзрачный такой, серенький попугай, говорящий. А ещё на территории Лавры был кот. Котов и кошек, вообще-то, было много. Но этот был особенный — юный, в расцвете творческих сил и талантов, любивший испытывать христианское терпение обитателей Лавры — та ещё бестия. Основной род занятий кота заключался в том, что он, вскарабкавшись на клетку со множеством попугайчиков и прочей пернатой мелочи, продирал дыру в сетке и ждал, когда мелкие засранцы потянутся к свободе... Говорящий попугай либералом, вероятно, не был, скорее лингвистом — кошачий язык вызывал в нём глубокие, экзистенциальные переживания. Умом он обладал, судя по всему, аналитическим. Вот вы если попробуете воспроизвести элементарное кошачье «мяу», что у вас получится? Какое-нибудь «мьяу» или «мьяв». У попугая выходило: «мья...у-у-у-у-у». Простое подражание кошачьей речи, видимо, не входило в его планы (это было бы ниже его достоинства!), и он не подражал, но неподражаемо выстраивал особый звуковой ряд: на «у» делал второе и основное ударение, и произносил его как о-о-очень долгий звук. Он так смешно и так тщательно это проделывал! Короче, попка был не дурак :)

 

1.04.2017. Луганск.