Крым Жары распахнутые маки Асфальт и камни накаляют, И разомлевшие собаки Земную жизнь превозмогают. Здесь кипарисовые перья Стоят без признака движенья, Внушая зеленью - доверье И высотою - уваженье. И море пенное расскажет, Как древний мифотворец, складно Об островах и абордажах, Русалках и подводных кладах. А небосвод, от зноя белый (Или от зависти и сплина), Вонзает огненные стрелы В загаром тронутые спины. И высунув язык на берег, Над чайками смеётся море, Оглохшее от их истерик, От их пронзительного ора. А в глубине, манящей, зыбкой, В морских таинственных колодцах Мелькает золотая рыбка, Блестит, но в руки не даётся. Старая башня Река забвенья сносит сети, Лишает воли и ума. Там, где тепло, всё тонет в Лете, Ну, а у нас стоит Зима. Она засыплет створ у башни, В которую когда-то мы Искать ходили день вчерашний, Пугаясь призраков и тьмы. Под сводами металось эхо, Там пятый век шёл смертный бой, И сверху сыпались в прореху Потоки крупки ледяной, Колючие, как струйки крови, Давно замёрзшей в облаках. Скрипели доски ветхой кровли И сковывал животный страх, Гнетущий, застарелый, вязкий, Застрявший здесь с тех самых пор, Когда в кровавой свистопляске Сёк ляхов боевой топор. Пространство начало сужаться. И чтоб не сгинуть, не пропасть, Нам оставалось – целоваться, Впервые в жизни, пылко, всласть. С испугу - не по зову плоти – В тот вечер испытали мы Мощнейшее оружье против И страха смерти, и зимы. Призвание Чувства нахлынут, словно волна, Тело в ознобе, душа - в полёте, А за окном, конечно, весна И птицы поют на высокой ноте. Почки надули набухшие губки, В жилах сильнее бурлит кровоток. Пить бы и пить через тонкую трубку Свежий звенящий живительный сок, Слушать утробное воркованье, Обморок звуков - шёпот любви. Жизнь - это дело всей жизни, призванье, Голос Всевышнего: "Встань и живи!" | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
