Бар

Красота погубит мир.

 

— Не знаешь, сколько сейчас стоит сделать аборт? — спросила меня Ирина.

Она сидела напротив меня в кресле, закинув ногу на ногу. Носки мышиного цвета, явно отечественного производства приятно контрастировали со всем остальным стильным и добротным нарядом. Эта маленькая деталь делала девушку как бы немного домашнее, отдаляя ее образ от ресторанов, машин и другой гадости, к которой я испытывал тихую ненависть.

После произнесенного с улыбкой вопроса, я сразу вспомнил Андрея, парня с которым познакомился во дворе. Мать у него работала дворником, а сам он вкалывал за копеечную зарплату на стройке. Каждый вечер у него на площадке собиралась небольшая компания, стояли, курили, рассказывали анекдоты, иногда выпивали. Там он и познакомился с Наташей, которая после долго продолжавшихся редких встреч сказала, что беременна от него. Андрей окончил железнодорожное училище, и понятия не имел о том, что существует женская консультация, где можно анонимно обследоваться. Не знал он и о тестах на беременность, которые можно приобрести в любой аптеке. Девушка сказала “ Мне нужно на аборт…” И назвала сумму. Андрей отдал без споров и больше ни о чем ее не спрашивал. Это была стоимость шести бутылок водки.

— Мой друг делал своей девушке за двести пятьдесят, — сказал я, внимательно взглянув на свою собеседницу. Мой ответ явно огорчил ее.

— Понятно, — сказала Ирина, — ну ладно ничего. Понимаешь, я хочу “раскрутить” своего знакомого на тысячу. Скажу, что если не отдаст, будет скандал с родителями. У него все равно денег много…

— А если он захочет проверить?

— Да ты что, зачем ему лишние хлопоты, проблемы?

— А зачем тебе это? – Спросил я. И за моим вопросом стояло недоумение тысяч людей облапошенных таким способом.

— А где же я еще возьму деньги? – Спокойно ответила Ирина.

— А зачем тебе деньги? – Попытался я подойти к какому-то логическому объяснению этого странного намерения.

— Ну мне же хочется по вечерам ходить в бары, танцевать, пить мартини с соком. В общем — веселиться! – Удивленно ответила Ирина.

— Но ведь ты и так ходишь, — сказал я, вспоминая ее рассказы о том, как весело она проводит с подругами время. По ее словам всегда находились богатые дяди, которых можно было уговорить угостить красивых девушек внезначай подсевших к ним за столик.

— Видишь ли, когда я иду с кем-то кто за меня платит, приходиться весь вечер провести с этим человеком, и я уже больше ни с кем не могу познакомиться… — объяснила она.—А мне хочется платить за себя самой.

— Но не кажется тебе, что твой план некорректен по отношению к твоему знакомому? – спросил я.

— А так ему и надо, — зло сказала девушка, — он тоже меня обидел. Гуляет теперь с другой да и денег у него от этого меньше не станет.

Рядом с Ириной на журнальном столике лежала книжка Анатолия Мариенгофа “Циники” (там главный герой продает ночь со своей женой за миллион рублей еврею-коммерсанту, правда все, вырученные таким образом деньги, отдаются в фонд помощи голодающим детям Поволжья). Но этот странный разговор напоминал мне больше о буднях героев Химингуэевской “Фиесты”. Там красивые нигде неработающие молодые люди каждый день сидели в барах, и перед ними стояла одна проблема: о чем бы еще поговорить?

Ирина была красивая и небедная девушка. Познакомился я с ней случайно и весьма оригинальным способом – через Интернет. Сидя в обеденный перерыв на работе и от скуки, просматривая электронные объявления о знакомстве, я нашел координаты нескольких дам живущих со мной в одном городе. Написал им по электронной почте письма с просьбой рассказать о себе. Ответ, присланный Ириной, потряс меня. Сомневаюсь, чтобы Достоевский смог написать более красиво, глубоко и трагично. В частности там было и такое: “…можно всю жизнь проходить по одним и тем же улицам и не знать о существовании друг друга. Как ни странно, но общения у меня в избытке, только вот не того что надо. И я уже давно забыла слова "ласка" и "другие теплые чувства" - с некоторых пор, для меня это стало неведомо. Помнишь, песня такая была: "Зима в сердце, на душе вьюга..." это про меня. А раньше я была совсем другой, так же как и ты хотела переделать мир, хотела, чтобы всем было хорошо, все были счастливы. А когда не получилось переделать мир, пришлось переделать себя. Мне почти это удалось. Только зачем-то я написала это объявление, может потому что в душе еще теплится огонек надежды, на то, что не все так плохо?

Поверь мне, не один ты жил или живешь в заблуждении, оно есть везде, всегда и у всех. Заблуждение и переоценка мелочей, из которых складывается все наше бытие, и есть неотъемлемая часть жизни. И я преклоняюсь перед теми, кто в этом злобном мире сумел сохранить, все, что раньше принадлежало ему: чувство справедливости, совести и уважения.

Я тоже всегда пыталась найти правду, что-то кому-то доказать, но действительность немного поубавила мою прыткость. А шокировало меня то, что ты будто прочел все то, что когда-то было написано у меня в сознании и душе.

О себе я могу рассказывать много и красиво, как любой человек, любящий себя, но я думаю, этого не стоит делать. Скажи: ты веришь в любовь? Я - нет. Звучит парадоксально, но те, кто когда-то любил, после перестают в нее верить. Может, все дело в том, что я не с теми общаюсь, а может такова реальность, хотя, какая разница - истинна одна - у тебя нет того, что делает твою жизнь жизнью - простых человеческих чувств. Я мечтала научиться жить без чувств и больших привязанностей, в надежде получить более легкую и простую жизнь. Может, она и стала легкой, простой, беззаботной, но лучше она никак не стала, все как раньше: ночь сменяет день, день сменяет ночь, "жизни река бежит, а ты на берегу".

Со стороны мне можно обзавидоваться: счастливая девчонка, всегда найдется с кем провести вечер, учится в самом престижном учебном заведении города Орла, умная, красивая, неплохо живет, и что ей еще надо? Значит что-то надо.... Комплексами неполноценности не страдаю. Самоуверенная стерва, так говорит большинство. Но в любой стерве всегда есть больная, израненная душа.”

Человек, который в семнадцать лет так пишет, явно обладает нераскрытыми талантами. Вот только что с ними происходит потом? И я как всегда на примере, не относящемся к теме, попробовал показать всю незначительность ее потери.

— Послушай, — сказал я, — я недавно брал интервью у начальника отдела по делам несовершеннолетних. Так вот, когда они пришли в один дом на Московском шоссе, им предстала такая картина: полное отсутствие мебели и лишь три зассаных матраса на полу. Мать с отцом пьют на кухне самогон, а двое маленьких детей шести и восьми лет прыгают, пытаясь достать булку привязанную к лампочке. И кроме этой булки в доме не нашлось никакой еды.

— К чему ты это? – Спросила азадаченно Ирина.

И я понял, что мы говорим на разных языках. Хотя живем в одном мире. Мире, в котором есть сверкающие хромом бары, где пьют мартини и есть вечно недоедающие отчаявшиеся люди. И есть мы: все еще не сделавшие свой выбор…