Дарьи Кореневой левая рука короче правой. Она тоньше и слабее. Как следствие - асимметрия в плечах. С таким увечьем Дашка родилась и, сколько себя помнила, прятала ущербную ручку под длинными рукавами. И зимой, и летом.

Маленькая Даша с мамой Ниной Петровной ездили к именитым профессорам за чудом выздоровления, но его все не случалось. Назначались процедуры, лечебная гимнастика, иглоукалывание даже…

Но Дашкино заболевание оказалось неизлечимым. Это объяснили Нине Петровне врачи. Мама плакала, а Дашка не понимала, в чем причина ее слез. Все же хорошо. Солнце светит, птички поют. Правда, приходится все делать правой рукой. Но главное ведь, чтобы не было войны?

К окончанию школы Дашка Коренева расцвела. Голубоглазая и русоволосая, с аккуратными плечиками и круглыми грудками-яблочками. Хотя постоянно прижатая к телу рука со скрюченными пальцами образ весь, безусловно, портила.

После школы она хотела поступить на юридический. Думала стать успешным и высокооплачиваемым адвокатом. Но…

Адвокат - это уверенный в себе с твердой походкой, умным и даже надменным взглядом человек. А какой из перекошенной Дашки адвокат? Кто захочет ее такую слушать?

И к выпускному классу Дарья приняла решение поступать в институт культуры. На «Музейное дело и охрану памятников». Институт культуры находился в Улан-Удэ. Дашка поступила в вуз, не напрягаясь, и заселилась в общежитие. Процент талантливых молодых людей на квадратный метр зашкаливал. Будущие актеры, режиссеры, библиотекари и музейщики были переполнены творчества и гормонов. Поэтому пили безбожно и спали друг с другом без особого разбору.

Дашку Кореневу подселили к бурятке по имени Жалма, что в переводе означало «царица». Бурятская студентка была широколицей, крупной 20-летней барышней с черными волосами до плеч. И узкими злыми глазами. Улыбчивая, с милыми кудряшками и опущенным плечиком соседка недружелюбной Жалме сразу не глянулась. И стала царица салагой повелевать. Помой пол, свари суп, принеси воды.

Приученная к порядку Дашка мыла полы и посуду холодной водой (горячей в общежитии практически никогда не было), готовила, когда было из чего. На дворе стоял 1991 год. В продуктовых магазинах Улан-Удэ гулял ветер по пустым прилавкам.

Бурятка Жалма училась на другом курсе, а на курсе у Дашки появились подруги. Русские девчонки: Настя, Полина и Марина. Настя - деятельная и справедливая. Немудрено, что именно ее выбрали старостой. У девушки были длинные светло-русые волосы, которые вились сами по себе, но так, словно их только что уложил крутой парикмахер.

Полинка с Маринкой похожи, как сестры. Обе прыщавые, с короткими стрижками, крашенными в малиновый цвет волосами, в одинаковых свитерах «Бойс». Все трое жили на третьем этаже, а Дашка на четвертом со злючкой Жалмой. Один раз Настя поднялась к подруге и стала свидетельницей, как бурятка орет на нее за какую-то немытую тарелку.

Сама же Жалма убираться не любила. Девушка была агрессивной и, как говорится, без царя в голове. Зато она умела гадать. Поговаривали даже, что Жалма - правнучка потомственного шамана.

Услышав, как бурятка отчитывает Дашку, Настя вмешалась:

- Почему так грубо с ней разговариваешь?

Вместо ответа бурятская царица набросилась на старосту. Завязалась драка. Настя затолкала Жалму в комнату и повалила на пол. Сбежались зеваки. Наконец, дерущихся разняли. У Жалмы из носа шла кровь, а у Насти было расцарапано лицо.

- Собирай вещи! – приказала староста Дашке.

Жалма промокнула кровь полотенцем и, тяжело дыша, наблюдала за сборами. Так, Коренева переехала к своим.

Дашкина ущербность ей не раз помогала в студенческие годы. Невысокий рост и недоразвитая рука служили защитным щитом от пьяных кавалеров, драчунов и наркоманов, которых в общежитии института культуры было до чертиков. Перекошенную девушку многие считали миленьким инвалидиком и, как могли, опекали. Точнее не трогали.

Преподаватели в вузе работали разные - в основном, те, которым было на свой предмет наплевать. Главная цель - выжить в «лихие», и не стоило их за это винить. Педагоги, не чураясь, брали со студентов и их родителей взятки. Такими, конечно, были не все, встречались и добросовестные фанаты своего дела. Единицы.

Одной такой фанатичкой оказалась преподавательница истории музейного дела Лора Геннадьевна Сухопарова. Некрасивая старая дева, которой собственный предмет заменил все - и дом, и детей, и мужчин, разумеется.

Короткоручка Дашка ей не нравилась. Раздражала прям. Сидела бы дома, инвалидка проклятая. А то смотрите-ка, в музейщики подалась!

Когда девушка однажды пришла сдавать зачет, Сухопарова оценку не поставила, да еще и конспект забрала, сказав, что Дашка его украла.

Студентка поплакала в коридоре, но делать нечего, вернулась в общежитие. Там она узнала, что Маринка покончила жизнь самоубийством - по пьянке наглоталась таблеток.

Инцидент с преподавателем отошел на второй план. С десяток человек набилось в комнату. На опустевшую Маринкину кровать сесть никто не решился. После несчастья общежитие замерло. На целых два дня. Когда ты молод, все происходит быстро. Один эпизод сменяется другим, как в клипе. Совсем скоро все вернулось на круги своя и про несчастную Маринку забыли.

Дашка по-прежнему пыталась сдать зачет по уже ненавистному музейному делу, но Лора Геннадьевна вошла во вкус и издевалась над студенткой с неприкрытым шармом. То заставляла ждать по три часа, то назначала время, а в вузе не появлялась.

Поддержать подругу в институт приезжала Настя, и они вместе ждали очередной Сухопаровской выходки, сидя на широком подоконнике.

- О чем только Маринка думала? - сокрушалась красавица-староста после смерти подруги.

- Ни о чем она не думала, - отвечала Дашка. - Пьяная была.

- Я бы никогда не смогла на такое решиться, - говорила Настя. - Ведь это трусость!

- Но и смелость тоже, - не согласилась Коренева. - Не каждый трус отважится.

На горизонте появилась Лора. Она и сегодня не собиралась принимать короткоручку, но Настя подошла к женщине вплотную. И была она выше педагогини на голову.

- Лора Геннадьевна, у нас горе - Марина умерла, - сказала Настя. – Примите зачет у Кореневой. Она повезет тело к родителям.

Это была ложь во благо Дашки. Наверное, в ту минуту Маринка, наблюдая за девчонками с небес, от души рассмеялась.

Страшные слова «умерла», «хоронить» и «тело» напугали мнительную старую деву. Геннадьевна молча взяла у Дашки зачетку, написала в ней дрожащей рукой «зачтено» и коряво расписалась.

- Давай попросим Жалму нам погадать? - неожиданно предложила Настя, когда они довольные вышли на улицу.

- Зачем? - не поняла Дашка.

- Тебе не интересно, что будет завтра? - усомнилась староста.

- Не знаю, - пожала плечами Коренева. - Просто я Жалме не верю. Но если хочешь, давай сходим.

Сказано-сделано. Бурятка назначила день и время.

В комнате царил полумрак. На столе в стакане горела свеча и стояла миска с водой. Настя с Дашей сели на табуретки по разные стороны от шаманки и превратились в слух. Воздух над ними сгустился, атмосфера наполнилась таинством. Поверишь во что угодно!

Бурятка начала водить над миской руками и что-то шептать. Дашке стало страшно. Наконец, гадалка взяла Настю за запястье и поднесла ее руку к воде. Затем отпустила и проделала ту же процедуру с Дашкой. В комнате стало холодно и абсолютно тихо, звуки доносились только из внешнего мира - кто-то за стенкой играл на гитаре.

- Ну что там? - не удержалась Настя.

Жалма повернулась и пристально на нее посмотрела. Будто в душу заглянула.

- Ты ждешь ребенка, - сказала гадалка.

Настя задрожала. Свою тайну она еще никому не рассказывала.

- Но он не родится, - продолжала говорить Жалма.

- Как это? - в ужасе прошептала староста.

Бурятка не ответила. Она повернулась в сторону напуганной до смерти Дашки.

- А у тебя никогда не будет детей, - изрекла она приговор.

После этих слов Коренева вскочила и смахнула со стола и миску, и свечку.

- Идиотка! - заорала Дашка и бросилась к двери. Настя выбежала следом и, плача, скрылась в одной из соседних комнат. А Жалма осталась сидеть за столом неподвижно, словно изваяние.

После похода к бурятской царице Настя сникла. О ее беременности от Жалмы узнали в общежитии все (вплоть до коменданта), пришлось девушке признаться и любимому – чеченцу Рамзану. Как он воспринял эту новость никто не узнал. Через несколько дней умница и красавица Настя приняла горсть каких-то сильнодействующих таблеток, и ее сердце навсегда остановилось.

Эта смерть - страшная и нелепая - стала самым сильным впечатлением в девичьей жизни Дашки Кореневой. Даже уход в мир иной Маринки не так повлиял на сознание 20-летней студентки. Дашка постоянно прокручивала в голове диалог, который возник между ней и Настей в ожидании Сухопаровой.

Бельмом в глазу повис и визит в комнату шаманки Жалмы. Как ведьма узнала о беременности, о которой кроме Насти никто не знал? Зря, конечно, Дашка согласилась идти к бурятке. Что если бы не пошла? Тогда Настя была бы жива?

Тягостные мысли терзали теперь несчастную Дашку днями и ночами, словно безжалостные волки тушу оленя. Она ненавидела Жалму и боялась.

После кончины подруг Полинка и вовсе скурвилась. На занятия не ходила, пила спирт и кажись, переспала со всем мужским населением Бурятии. Шаманка Жалма окончила институт и уехала, но след за собой оставила. Как в песне - кровавый. Боль от самоубийства Насти в Дашкиной душе притупилась, но предсказание бурятской царицы она вспоминала все чаще: «У тебя никогда не будет детей!»

А Коренева детей любила. И хотела. И любить хотела, и замуж тоже.

После окончания вуза Дашка вернулась домой. Устроилась в местный краеведческий музей по специальности. Работа ей не нравилась, да и платили копейки.

Шли годы. Детей у Дарьи Андреевны Кореневой не было. Мужа тоже.

Однажды в музей на выставку японского оружия заглянул мужчина. Походил от экспоната к экспонату. Симпатичный такой, серьезный. Дашка шла мимо по своим делам, но остановилась.

- Девушка, а это танто? – повернулся к ней незнакомец, показывая на кинжал.

- Да, - ответила Дарья.

- Это они им себе делали…? - снова спросил мужчина, резанув большим пальцем руки воздух в районе своего живота.

Дашка кивнула со знанием дела.

- Харакири, - уточнила для верности.

- Или сеппуку, - добавил посетитель.

Младший научный сотрудник Коренева улыбнулась. Снисходительно, правда, но совсем чуть-чуть.

- Вообще-то это разные вещи. Харакири самураи делали сами, а для сеппуку нужна была помощь друга.

- Хорош друг! - засмеялся незнакомец.

- Да уж, - улыбаясь, согласилась Дашка.

- Иван Романович Гаврилов, - представился мужчина. - А вас как зовут, девушка?

- Дарья Андреевна, - ответила Коренева и густо покраснела.

С того дня любитель японского оружия в музей зачастил. День да через день. Как медом намазали!

Влюбленные начали встречаться. Иван находился в разводе, в первой семье осталась взрослая дочь. Поэтому, когда через год совместной жизни Дашка заикнулась о совместных детях, Иван Романович пошел в отказ.

- Дашуль, старички мы уже с тобой, - отмахивался Гаврилов. – Какие дети в наши-то годы? Сама подумай!

И женщина думала. И соглашалась с любимым. Золотое время ушло безвозвратно. Подарила его Дашка своим страхам и нелюбимой работе. Кореневой уже исполнилось 40. Вспоминала Дарья Андреевна и о предсказании бурятки Жалмы. Веришь - не веришь, а факты налицо. Детей бог не дал - стало быть, так на роду написано.

Так и жили.

Как-то раз директор предложила Дашке поехать на семинар. И ни куда-нибудь, а в Улан-Удэ. Сначала Коренева хотела отказаться.

Но Дашкина душа о поездке той взмолилась. Коренева решила, что это ностальгия по студенческим годам. А побывать в городе своей молодости было действительно интересно, и Дашка согласилась.

На семинаре она заскучала. Нудные тетки в старомодных жакетах вещали о прогрессе музейного дела. Одни слушатели в зале откровенно дремали, другие перешептывались. После одной из лекций к Кореневой подошла женщина. Она хромала, опираясь на палку. Дашка сразу узнала ее. Это была Жалма.

- Привет, - поздоровалась бурятка и улыбнулась.

Дашкино сердце застучало в груди, как счетчик в такси. Часто и угрожающе.

- Привет, - ответила Коренева.

Жалма выглядела плохо. Лет на 60. На голове старушечья прическа, глаза подведены синим карандашом. Платье правнучка шамана надела нафталиновое - мешковатое, коричневого цвета с безвкусным цветком на груди.

- Пойдем в кафе посидим, - предложила бурятка.

Дашка согласилась. Кто прошлое помянет, как говорится.

- Что с ногой? - вежливо поинтересовалась Коренева.

- Не знает никто, - ответила Жалма. - Вдруг начала сохнуть и уменьшаться. Делали операцию, не помогло. В общем, жду новую операцию.

Женщины заказали пирожные и кофе. Затем разместились у окна.

- Как твои дела? - спросила Жалма.

- Нормально, - ответила Дашка и добавила. - Ничего выдающегося.

- Вот и у меня, - посетовала бурятка. - Разве, что новая походка.

Улыбнулись шутке.

- Все будет хорошо, - пообещала Коренева. - Сейчас и не такое лечат.

- Не зря мы с тобой сегодня встретились, - сказала Жалма. – Я когда тебя увидела, даже голова закружилась.

- Почему? - спросила Дашка.

Жалма посмотрела на нее со смыслом. Азиатские глаза были полны боли и страдания.

- Я тогда тебе неправду сказала, - наконец произнесла бурятка.

Дашка замерла.

- Соврала, что детей у тебя не будет, - продолжала Жалма. - И всю жизнь теперь за это расплачиваюсь.

Коренева молчала. Официантка принесла заказ, выставила все на стол.

- Но у меня действительно нет детей, - грустно констатировала Дашка.

- У тебя будет ребенок. Мальчик, - выдохнула Жалма, и от произнесенных слов ее лицо посветлело.

Коренева не знала, как реагировать на признание бурятки, и шумно размешивала ложкой сахар в своей чашке.

- Тогда, в общежитии, я ненавидела тебя, - вспоминала Жалма. - Ты была такая светлая и веселая. И все тебя любили, а я не понимала, за что. Ведь ты -инвалидка!

Женщина погладила ладонью свою палку, которую прислонила к столу, когда садилась:

- Теперь я сама инвалид. Хромаю уже почти два года.

Дашка не знала, что сказать несчастной и хромоногой Жалме. Что всю жизнь завидовала мамочкам, гуляющим с детьми? Или что каждый раз, вспоминая страшное пророчество, ненавидела бурятку всеми фибрами души?

Жалма с наслаждением ела шоколадное пирожное, и крошки от него падали на тканевый цветок, пришитый к платью.

Бурятке Дашкино прощение было не нужно. Жалма сделала то, что должна была. В чем давно нуждалась. Она освободилась от груза, который носила на сердце много лет. Женщина была уверена, что после судьбоносного признания в ее жизни совсем другая карта пойдет. Что скоро она выбросит проклятую палку и побежит навстречу солнцу, как молодая лань.

А Дашка почувствовала - произошло что-то важное. Словно дверь распахнулась, до того времени никогда не открывавшаяся.

На следующий день Жалма с семинара исчезла. Возможно, уехала, выполнив свою миссию. А может, вообще померещилась?

Коренева вернулась домой. На железнодорожном вокзале ее встречал Иван.

- Как отдохнула? - чмокнул в щеку, забрал сумку.

Дашка пожала плечами.

- Нормально.

Дошли до стоянки, здесь Гаврилов припарковал машину. Дашка забралась на сиденье, пристегнулась ремнем.

- Я тут много думал... - сказал Иван, повернув ключ зажигания. Автомобиль тронулся с места.

- О чем? - спросила женщина.

- Давай поженимся и ребенка родим? - предложил мужчина. - Сейчас многие сорокалетние рожают. Да и современная медицина творит чудеса.

Машина плавно выехала на дорогу и повезла хозяев домой.

Дашка не удивилась предложению любимого.

- Давай, - согласилась она. - Тем более, что мне уже разрешили.

- Кто? - не понял Иван.

- Да так, - улыбнулась в ответ счастливая Дарья Андреевна. - Тени из прошлого.