С утра льёт дождь. Небо будто закрашено неумелой детской рукой в тёмно-синий цвет. Где-то вдалеке он робко переходит в светлый. Тяжёлые дождевые капли с грохотом падают на землю, весело разбрызгивая в разные стороны свои осколки. Люблю наблюдать это великолепие, стоя у окна в тёплой комнате.

Из остановившейся около дома машины вышел высокий, элегантно одетый мужчина. Следом за ним выпорхнула белокурая маленькая толстушка и сразу попала под защиту прикрывшего её от дождя зонта. Шумовы-старшие приехали поздравить сына с днём рождения.

Наша квартира мгновенно заполнилась весёлым щебетаньем Верочки, моей свекрови, которая в действительности носила громкое имя Верона, данное ей влюблённым в Италию отцом.

После замужества она как-то незаметно превратилась в Верочку, таковой и осталась по сей день. Я же, общаясь с ней, старательно избегаю каких-либо обращений. Кажется, этo её вполне устраивает.

На первый взгляд беззащитная и безобидная, Верочка - личность волевая, непреклонная, способная разбросать всех в разные стороны , если того требует её цель. Она или любит, или ненавидит. Никаких промежуточных чувств. В день, когда над её сыном нависла угроза женитьбы, она возненавидела меня. До того момента я не представляла никакой опасности, два года совместной жизни не наделили меня никакими правами на её сына. А теперь... Её ангельские голубые глазки превратились в кусочки льда. Но я была готова к борьбе и не собиралась сдаваться. А объект нашей борьбы пребывал в неведении, удивляясь только тому, что мамочка стала приходить к нам ежедневно. Моя жизнь превратилась в ад. Верочка контролировала каждый мой шаг, каждый мой телефонный звонок. Она совала своей нос в мои кастрюли и нежным голоском критиковала приготовленную мною еду, которую, кстати, всегда с удовольствием и в больших количествах поглощала мужская половина нашего семейства. Мне же она рекомендовала различные диеты, проявляя материнскую заботу о моей фигуре. Надо отдать ей должное. Она добилась того, чего хотела – я похудела и выглядела ослепительно, на мой взгляд.

Находясь на грани нервного срыва, я старалась всегда улыбаться. Улыбка как-будто прилипла ко мне. После того, как я получила в подарок блузку ярко-оранжевого цвета, который я просто не переносила, и Верочка прекрасно это знала, я поняла, что больше не могу. Или уже не хочу. Ничего.

В одно мгновенье я снова превратилась в ту Наталью, к которой я сама привыкла.

Искусственная улыбка медленно сползла с моего лица, и я ядовито произнесла:

-Завтра покрашу кухню в оранжевый цвет....

Не успев договорить, я заметила, что Шумов чуть не подавился чипсами, которые он поглощал тайком от матери, отвернувшись к окну и делая вид, что любуется распустившимися кустами. Наступила пауза, и только я открыла рот, чтобы продолжить, раздался оглушительный смех. Откинувшись на спинку кресла, взмахивая руками, как будто пытаясь взлететь, смеялась Верочка. Это продолжалось несколько минут. И эти минуты перевернули всю мою жизнь. Верочка благословила наш брак.

 

Сегодня, в день рождения мужа, надев новое платье, которое я просто вынуждена была купить, так как все остальные стали мне велики, я вошла в комнату Шумова в ожидании комплимента. С трудом оторвавшись от компьютера, он посмотрел на меня вопросительно, естественно не заметив моего платья. Уже то, что он заметил меня, было удивительно. Помедлив немного, я кокетливо поинтересовалась, как выгляжу. Внимательно осмотрев меня с ног до головы, он улыбнулся:

-Великолепно. Но ты не в моем вкусе.

Шумов умеет делать «комплименты». Я гордо удалилась, удостоив его презрительным взглядом.

 

После того, как родители поздравили своего сына и вручили ему подарок, я поймала на себе восхищённый взгляд Шумова-старшего и сдержанно-одобрительный Верочки. Я торжествовала.

Праздничный стол ломился от закусок, которые я, в целях экономии времени и сил, заказала в ресторане.

Верочка, осмотревшись, села на своё любимое место в центре, Шумов-старший, не задумываясь, уселся на стул, стоявший несколько в стороне от стола, и недоумённо посмотрел на меня, видимо почувствовав под собой что-то слишком мягкое и тёплое.

-Пропал пирог. А я так старалась,- выдохнула я, чуть не рассмеявшись от неожиданности.

Шумов-старший подскочил, приподнял кухонное полотенце, лежавшее на стуле, и прошептал: «С клубничным вареньем. Наверное, вкусный»

 

Я бросилась спасать пирог, который потерял свой первозданный вид и стал похож на плоский большой блин.

 

Это маленькое происшествие развеселило окружающих, и праздник начался.

Верочка заполнила собой всё пространство. Она говорила много и сразу обо всём. Надо обладать особым даром, чтобы суметь вклиниться в этот не утихающий ни на секунду поток красноречия. Я ждала, когда же наступит пауза, чтобы поздравить своего мужа, но мне не хватило терпения , и я без слов протянула Шумову толстый тяжёлый предмет, завёрнутый в голубую бумагу. Мой подарок. Неутихающий шелест Верочкиного голоса ничуть не раздражал меня, я внимательно наблюдала за действиями мужа. Он медленно, как бы лениво, разорвал бумагу, не давая повода окружающим заметить его нетерпение, и достал толстую книгу.

Прочитав вслух ее название „ Мы ждём ребенка“, Шумов вопросительно и, как мне показалось, мечтательно, посмотрел на меня. Я улыбнулась, положила руку на свой не существующий ещё живот, утвердительно кивнула головой и придала своему лицу выражение значимости, переходящей в гордость.

-Я ещё не готова стать бабушкой, - услышала я встревоженный голос и увидела мягкую белую руку, буквально выхватившую книгу из рук оторопевшего Шумова.

- Но, мама, у тебя в запасе еще несколько месяцев, – успокоил её сын.

А я поняла, что начинается новый этап нашего с Верочкой соперничества.