Наступившее утро собаку не разочаровало. Как только она открыла

глаза, на неё обрушился поток тёплых и ласковых лучей. Её

залежавшийся бок еще продолжал ощущать прохладу земли, однако

изменять положение тела ей не хотелось. Не поднимая головы, она лениво

наблюдала за тенью, которая медленно подползала под самую крону

невысокого, развесистого дерева.

 

Собака зевнула – до чего же сладостным было предощущение нового дня!

 

Бостонский терьер, о котором идёт речь, отвечал всем внешним признакам

уникальной породы – белая (с лёгкими включениями серых пятен)

манишка, блестящая, чёрно-атласная шерсть, узкая белая полоса между

проникновенными, пытливыми глазами. А ещё у неё была крепкая,

удивительно красивая спортивная стойка.

 

Но, пожалуй, самое главное, о чём следовало упомянуть, так это о её

свободолюбивом и независимом нраве. А как же иначе можно было

объяснить всё то , что с ней произошло за последние дни? Неистребимая

страсть к путешествиям принесла ей очередные впечатления. Яркие и

незнакомые, они были явно из другой, совершенно не из её прежней

жизни.

 

Это было новое солнце и новые облака, новый воздух и абсолютно новые

люди... И, вообще, трудно было объяснить почему, но с какого-то момента

ощущение себя на чужой неизвестной планете неотступно преследовало

её по пятам.

 

Буквально через пару часов воздух прогрелся, как в печке. Ей показалось,

что она находится в сауне – о ней собака часто слышала от людей.

Горячий, чуть подмягший асфальт не на шутку обжигал лапы. Хотя... всё

познаётся в сравнении. Она хорошо знала по личному опыту, что в

отдельные зимние дни не в меньшей степени мог обжечь и ледяной

кливлендский снег.

 

Ещё одно сильное впечатление – огромный купол неба. Он был до

невозможности голубой. К тому же, он уходил в самую глубину Вселенной.

Привлекательность этого проекта, конечно же, не могла её не вдохновить.

Однако в очередной раз определившись с приоритетами, она решила

оставить его на потом.

 

В пылающей палитре ярких красок было представлено всё многообразие

даров южной природы. Только теперь она убедилась в том, что настоящее

торжество цвета не ограничивается слепящей белизной зимнего снега и

даже самой убедительной зеленью летней травы.

 

Прямо на её глазах оживала сказка.

 

Длинные ряды красной клубники, оранжевых ворсистых персиков, инжира

цвета тёмного янтаря уходили далеко за горизонт. А перед её носом

вырастали новые, такие же аппетитные и многоцветные, горы

экзотических фруктов и овощей.

 

Это был – и налитый сладкой влагой виноград (кажется, именно этот сорт

продавцы называли «дамский пальчик»… хотя, возможно, и «бычий

глаз»), и тёмно-синие сливы с тончайшим белым налётом, и мясистые

бурые помидоры, причём, каждый из них весил не менее полукило... ну

хорошо, допустим, в математике собака тоже была не особо сильна...

пусть даже не менее трёхсот грамм!

 

За одним из прилавков она заметила немолодую загорелую женщину.

Навострив уши, собака присмотрелась – она была захвачена удивительной

ловкостью её рук. Видимо, от полевых работ руки продавщицы были,

мягко говоря, не изящными, скорее, огрубевшими на солнце. Но до чего

же осторожно и бережно они справлялись с янтарной, прозрачной

черешней.

 

Разобравшись с покупателем, женщина выставила на прилавок очередной

керамический поднос. Собака сглотнула слюну – более совершенного

натюрморта ей никогда в жизни не приходилось видеть: из под россыпи

теперь уже винно-бордовой, налитой сладким соком черешни

причудливыми островками проглядывал бело-голубой восточный

орнамент.

 

Мармеладная тема была продолжена в ярких красках её широкого платья

– здесь, почему-то, эту ткань называли хан-атлас. В его подвижных

волнах купалось праздное солнце, к полудню оно раскалилось уже до

предела. Легко скользнув по горящему разноцветью рисунка, оно

игривыми бликами отразилось на уставшем, испещрённом глубокими

морщинами лице.

 

Невозможно было равнодушно пройти и мимо сумасшедшего запаха

персиков, каждый последующий сорт которых, в зависимости от зрелости,

имел свой характерный аромат и цвет. Над ними не менее проворно

колдовала уже другая продавщица – широкие, вычерченные усьмой

брови, вышитая бисером тюбетейка – она была молоденькая и тоненькая,

практически девочка.

 

А дальше – собака посмотрела вперёд – дальше поднимались высокие,

почти до самого неба, горы. Судя по очертаниям, это были разнообразные

сорта дынь. Большие, чуть ли не метровые, и совсем крохотные,

маленькие. Продолговатые, длинные и круглые. Белые, зелёные и

жёлтые... – у собаки запестрило в глазах... Стоило ли отдельно говорить

об арбузах? Одним словом, она догадалась – это был настоящий

Восточный базар. А назывался он, почему-то, Алайским.

 

Но в тот самый момент, когда количество цветовых впечатлений переросло

критическую массу, оно покинуло свою материальную категорию. Весь

спектр представленных впечатлений теперь был выражен в другом

формате...

 

– Звон!..

 

Сначала высокий, тонкий, одноголосный. Залитое солнцем пространство

предоставляло идеальный фон. Янтарно-абрикосовый, он плавно перерос

в прозрачно-виноградный. А дальше – по нарастающей – в душисто-

клубничный, с кислинкой вишнёвый... Огненный... жарко-малиновый...

 

И, наконец, это был мощный, глубокий, значительный! Насыщенный

крупинками мёда… Неповторимый... Инжирный!

 

Обморок, на пороге которого собака находилась, подтвердил – она была

голодна!

 

Однако всех перебил другой. И, к счастью, не звон, а земной женский

голос. Он и вернул её к жизни:

 

– Ты хочешь что-нибудь поесть?..

 

Лёгкое смущение... – да не так, чтобы... кстати, голос приятный...

молодой... куда это она пошла?.. лишь бы только не забыла о своих

намерениях... до чего же не вовремя к ней обратились покупатели...

впрочем, неважно... надо как-то справиться со своим не в меру виляющим

хвостом... – нетерпение всегда было одним из худших её качеств... Нет,

не забыла, вернулась... что же это у неё в руках?.. – вытянув шею, собака

напряглась... Носа коснулась холодная влага...

 

Это была — истекающая соком!.. ароматная!.. фантастически-сладкая! —

скибка арбуза! Добавить к этому было нечего – настоящее Вол-шеб-ство!

 

Такой роскоши собака, конечно же, не ожидала... может, не следовало

попрошайничать?.. ну, да ладно... это ведь совсем маленький кусочек... и

вообще, по большому счёту, эта идея была не её... гораздо более

неприличным было бы отказаться... между прочим, хозяин никогда не

отказывался, когда жена предлагала ему дополнительную порцию свежей

клубники...

 

Но, что клубника в сравнении с предложенным лакомством?

Разорвавшаяся влага во рту, крупицы сахара, и в каждой из них – по

солнцу. Как же всё это могло попасть в арбуз? И вообще, очень хотелось

бы посмотреть в глаза этому сказочному кулинару!

 

То, как делаются чебуреки, собака в общих чертах представляла.

Элементарно – в раскатанное тесто заворачивается фарш, затем твоё

терпеливое ожидание возле шипящей сковородки вознаграждается

кусочком хрустящего деликатеса. Технология же по приготовлению

арбузов для неё оставалась парадоксом. Любые самые смелые

предположения претерпевали крах. Они разбивались о зелёную толстую

корку, к тому же, полосатую. Растут на деревьях? Замораживаются в

холодильнике? Выпекаются в печке? Да, и ещё – имеет ли хоть какое-

нибудь отношение ко всему этому блендер?..

 

Но обо всём этом она рассуждала уже потом, когда лакомство было

съедено. К этому времени она была достаточно далеко. Она шла мимо

старых густых садов, небольших, огороженных глухими заборами,

двориков. Одноэтажные дома были выбелены как один. Изредка среди них

встречались дома с высоким, добротным фундаментом.

 

Чтобы продолжить путь, ей необходимо было пересечь стремительный

ручей. Кстати, здесь он, почему-то, назывался арыком. Не вполне понятно

было почему. Ведь Арки, насколько она знала, обычно бывают только

сверху!

 

Деревянный мостик, перекинутый через ручей, позволял всем желающим

без труда переходить на другую сторону. Однако примитивные решения

были не для неё, она оглянулась – её взору была предложена гораздо

более привлекательная перспектива.

 

По широкой трубе, которая соединяла два обросших густой зеленью

берега, осторожно переступали детские ножки. В небо поочереди

взлетали зажатые кулачки – они помогали маленькой гимнастке

сохранять равновесие. В одном из них были перекрученные тесёмки от

нотной папки, в другом – потёртые и промокшие ремешки от снятой обуви.

 

Судя по звону ручья, прозрачная вода была прохладной. В ней собака

увидела дрожащий силуэт – преодолевая журчащую рябь, её догоняла

отражённая и очень похожая на неё собака. Ах да,.. это была она сама!

Правда, слегка похудевшая. И, кстати, глаза у неё были значительно

больше. По ним нетрудно было догадаться, что настоящая сытость к ней

так и не пришла.

 

Зато в них поселились крохотные огоньки. Они выдавали ее причастность

к случившемуся ещё когда-то на Озере таинству... Волшебная скибка

арбуза!.. Алайский базар!.. И опять колесо времени напомнило о себе –

разогнавшись к этому времени во всю мощь, оно стремительно несло

собаку в неизвестное прошлое...

 

... Первое, на что она обратила внимание – это отсутствие пешеходных

тротуаров. В принципе, это было и понятно – машины здесь встречались

достаточно редко. И те производили весьма странное впечатление. Не то

чтобы они были совсем смешными, но – она вспомнила роскошный дизайн

«Мерседеса» хозяйки и не менее изящный изгиб спортивного «BMW»

хозяина – всё же они выглядели достаточно примитивно.

 

На дороге же она почувствовала себя принцессой. Такого в своём родном

Кливленде она позволить себе не могла. Если предположить, что дорога

разделена на три полосы, то собака, не опуская гордо поднятой головы,

шла по самой центральной из них. Чувство возросшей самооценки

позволило ей допустить, что и ростом она стала немного повыше. Ну

представьте себе – ни одного светофора, ни глупых знаков, ни поводка!

 

Стоит ли укусить себя за лапу – а как же иначе можно убедиться в том,

что это не сон? Но, поскольку лапа была своя, то от эксперимента

пришлось отказаться. В конце концов, не всё в этой жизни необходимо

перепроверять. И она, в очередной раз доверившись обстоятельствам,

свернула в самый первый попавшийся на глаза переулок.

 

Из дворов, мимо которых она проходила, доносились самые

разнообразные запахи еды. Трудно было не отреагировать на

пронзительный аромат томящегося в казане мяса или залитых томатным

соусом и приправленных острыми специями голубцов. Принятое на ходу

решение было не спонтанным. Надо было срочно к кому-то напроситься. О

радушии и гостеприимстве этих людей она теперь уже знала не

понаслышке.

 

Собака замедлила ход – её тонкий нос уловил нежный запах куринных

фрикаделек. Перед глазами тут же выросло привлекательное полотно:

тонкий фарфор, изящная супница, две изогнутые ручки, примитивный

рисунок в виде мелкой россыпи голубых цветов. В непомерно богатом

воображении ей, действительно, нельзя было отказать.

 

Центральное же место в композоции занял прозрачный, отливающий

разогревшимся солнцем, золотисто-янтарный бульон. Может, стоит

напроситься? Беглого взгляда оказалось достаточно – высокий, глухой

забор, сварливый лай недружелюбных собак. Всё как-то непрозрачно

намекнуло на то, что там её никак не ждут.

 

Очередное искушение застало её у ворот следующего дома. Потянув

носом, она почувствовала, как размягчённая земля стала медленно

уплывать из-под её уставших лап. Это был густой терпкий запах

фаршированной рыбы. Удар, действительно, оказался ниже пояса –

жестокое чувство голода снова напомнило о себе.

 

И опять, играя красками, перед её глазами выросла картинка. На этот раз

это было заманчивое блюдо. Овальное, с золотистой каёмочкой, оно,

почему-то, стояло на полу. Тонкие, полупрозрачные кольца лука

подчёркивали вызывающую яркость морковных кружочков. Невозможно

было оторвать взгляд от аппетитного, трепещущего застывшим холодцом

кусочка карпа – он щедро истекал кислым соком лимона и был почти как

живой...

 

Также невозможно было проследить и за сложным ходом её мыслей, но,

видимо, что-то очень важное заставило её пропустить и эту дверь...

 

Бегущие по ускользающей дороге лапы, камни, деревья, песчинки,

мелькающие по сторонам. Горячий обжигающий асфальт... Ещё один день

пытался раствориться и уплыть в никуда – всё незаметно и бесследно

исчезало! От прилипшей к лапе травинки тянулся тонкий извилистый след.

Её хрупкий – вот-вот сорвётся – рисунок терялся в пыли. До чего же

бессмысленным ей показался этот дурацкий побег. Она с сожалением

вспомнила о домашнем диване, о мягких подушках, о любимом клетчатом

одеяле. Возможно, она ещё долго бы так сокрушалась, если по сути своей

не была такой отчаянной авантюристкой...

 

Протяжно скрипнула калитка. Раскрывшись настежь, она гостеприимно

пригласила в свой уютный и зелёный двор. Угрюмый мужчина переступил

порог. Легко проскользнув за его спиной, собака в очередной раз

оказалась в чужой среде. Об этом засвидетельствовал и её первый

обитатель.

 

Судя по рассеянному взгляду, эта добродушная морда ещё пару минут

назад крепко спала. А принадлежала она низкорослой лохматой собаке –

это было нечто среднее между дворнягой и намёком на благородный род.

Привычно ткнувшись носом в потертый портфель, она приветливо

отреагировала на знакомый запах кожи. Впитавший в себя запах солнца,

пустыни, разных людей портфель красноречиво подтвердил – долгая

командировка вошедшего была завершена.

 

Дворняга лениво вытянула перед собой передние лапы и с удовольствием

потянулась. Как же можно так себя изматывать командировками? Брал бы

пример с Толика, своего соседа... Так и не успев закончить теорию о

приоритетах, она переключилась на новый объект – а это ещё что за

гость? Непрошенная гостья была застигнута врасплох.

 

Надо признаться, что и объект был не в меньшей степени обескуражен. В

его испуганных, но всё же наглых глазах отражался вопрос – а в чём,

собственно, состоит недоразумение? Ни на что сверхъестественное я не

претендую. Немного погощу и уйду. Кстати, было бы совсем неплохо

проявить своё восточное гостеприимство – уж очень хотелось бы чего-

нибудь перекусить!

 

Два возмущённых носа – тупой и острый – ещё долго перетягивали бы

канат, если б не изменившиеся обстоятельства. Выросшая перед ними

фигура в один миг переместила акцент на себя.

 

Во-первых, она была сама по себе колоритна – большая, громкая

женщина, видимо, была старшей по двору. А во-вторых, ещё большей

концептуальной значимостью обладала её кастрюля. Источающая

сумасшедший аромат, она взорвала атмосферу недружелюбия. Две пары

голодых глаз, забыв о конфликте, с нескрываемым любопытством

смотрели исключительно только на неё.

 

До чего же порою легко состоятся примирения. А фокус-то был до

банальности прост – две полные миски горячего борща подтвердили их

личную независимость. С этого момента им больше нечего было делить.

 

Лёжа в кустах, путешественница полудремала. Сквозь сетку виноградных

листьев пробивалось жаркое солнце. Пружинисто покачивались

провисшие стебли виноградника – так они реагировали на лёгкое дыхание

душного летнего ветерка. На согревшуюся спину собаки щедро сыпались

озорные солнечные зайчики – весело подпрыгивая, они резво перебегали

от крючка-хвостика к ее не в меру большим и чутким ушам.

 

Проснуться заставило ведро воды. Его опрокинула одна из соседок.

Ничего не поделаешь, пришлось передислоцироваться на другое место.

Спать ей уже больше не хотелось.

 

Очередное наваждение не заставило себя долго ждать. Оно её даже не

удивило. В последнее время эти явления стали повторяться чуть ли не

каждый день. Они позволяли поверить в то, что время может двигаться не

только линейно, и уж точно, не по поступательной вперёд. Бывают

ситуации – а это, в основном, зависит... вернее, нет, этого она объяснить

никак не могла... – когда движение времени может произойти вспять.

 

... Мелом расчерченные классики… летящий по ним железый коробок...

детские сандалии, скачущие по асфальту... Собаке с трудом удавалось

следить за парящими над головами девчонок тоненькими, взбалмошными

косичками…

 

Это, почему-то, напомнило ей о домашних качелях, тех, что стояли в

самом центре двора. Когда качели взлетали, солнце закрывалось. А потом

они с грохотом опрокидывались, и тогда огромный диск солнца –

ослепительный, с неизменной насмешкой – снова зажигался ...

 

Сейчас же, её безуспешные попытки понять принцип игры перекрывались

громкими детскими голосами. Кстати, может ей кто-нибудь обстоятельно

объяснить необходимость этого невозможного истошного крика? И что

особенно было возмутительно – почему это взрывами визга

сопровождались как случаи оглушительного успеха, так и случаи

сокрушительного поражения...

 

Лицо одной из девочек ей показалось знакомым. В том смысле, что оно ей

было понятным. Не понятно было другое – почему? Вокруг столько

чужого, ни коим образом не связанного с её жизнью, и вдруг – ощущение

неожиданного, ничем не мотивированного родства, возникшего, можно

сказать, из неоткуда.

 

Главное, что привлекло в этой девочке – это её высокий открытый лоб.

Кроме того, у неё была совершенно не такая, как у других, улыбка. Линия

носогубной, кстати, тоже была какая-то особенная, своя. Сначала собаке

показалось, что её полуулыбка (именно, полуулыбка – это очень точно

подмечено) была стеной, не допускающей в свой мир посторонних. Но

позже выяснилось, что у этой девочки очень даже доброе сердце. Одним

словом, она была «себе на уме». Стоп! Одну секуночку! А может это

вообще была её хозяйка?

 

От нетерпения собака призывно залаяла. Ну, оглянись же! Ты меня

узнаёшь? Однако игра подружек беззаботно продолжалась. Девочка

старательно выполняла заученые трюки: классик за классиком, широкий

разворот, пару прыжков на одной ноге... и ещё пару. Круглая

металлическая коробка из-под некогда ароматных леденцов, послушно

отлетев от детского носочка, хрипло прочертила пыльный асфальт и

благополучно затерялась в соседней клумбе.

 

Нет, не увидела. Имеет ли смысл подбежать?.. – осипшие, сорванные

голоса... не в меру растрепавшиеся волосы... бездонное небо, оно

продолжало безудержно плясать... пронзительный скрип далёких

качелей... – Впрочем, заметила. Поправив платье, девочка присела.

 

Вряд ли можно было что-то услышать издалека, но по движению губ и

обращённому взору собака догадалась – девочка звала её к себе. Ну,

наконец-то! Радостно завиляв хвостом, собака побежала навстречу.

 

Маленькие ладошки девочки нежно скользили по её голове. Коснувшись

мокрого носа, двумя мягкими подушечками опустились на лапы. Собака с

благодарностью уткнулась в тёплый изгиб детской руки. Не одеяло,

конечно же, но как-то по-своему тоже уютно — очень даже по-домашнему!

 

Посапывая, она незаметно погружалась в нежный, почти как в раннем

щенячьем детстве сон. Её обмякшая передняя лапа вскоре упала. Собака

неловко попыталась её подтянуть, но ещё через пару мгновений

благополучно о ней забыла – отяжелевшему телу никак не удавалось

уместиться на маленьких детских коленях...

 

И, тем не менее, это была не хозяйка – справившись с первой усталостью,

собака открыла глаза. На место сомнительным предположениям пришёл

жизненный опыт. Не стоило обманываться – на самом деле, это была не

она. К хозяйке, если даже она и имела какое-то отношение, то не более,

чем косвенное.

 

– Ну что, ты уже выспалась? Посмотри-ка на меня... – девочка с

нежностью приподняла её мордочку. – Какая же ты у меня красавица!

 

Из вежливости собака тоже заглянула ей в глаза – спасибо, и в тебе есть

какая-то изюминка. Не то – в улыбке, не то – ...

 

– ???...

 

Склонив голову на бок, собака присмотрелась. Не может быть!.. Ей

удалось обнаружить неожиданную связь. И связь эта была – никто не

поверит! – между девочкой и её хозяином. Но, всё же, окончательная

версия разоблачений ещё не состоялась. Как можно, в таком случае,

объяснить другой факт? Ведь при отмеченной идентичности мимики лиц,

нельзя было не обратить внимание на парадоксальное несовпадение их

деталей!

 

Со всех сторон собаку обступила местная детвора. Познакомившись

ближе, она узнала о том, что все они жили на Кашгарке. Где-то она

слышала, что в городе это был один из самых известных районов.

Неизвестнным оставался другой момент: кому принадлежал этот

знаменитый Алайский базар – Кашгарке или Ташкенту?

 

К месту вспомнился замечательный эпизод. В самом центре базара, между

рядами, где красовался переспевший тутовник и кисло-сладкая вишня,

внимание собаки привлёк ещё один экзотический товар. На прилавке,

отражая глянцевым боком солнечный свет, возвышались ароматные горы

свежеиспечённых, украшенных кунжутными семечками лепёшек. Это,

пожалуй, был тот самый случай, когда непревзойдённый хлебный аромат с

уникальным присутствием меры и вкуса был воплощён в совершенную

форму. Маленький, тёплый кусочек этого чуда ей тогда и посчастливилось

отведать ...

 

Сомнений больше не оставалось: Алайский базар – это было вообще

отдельное, самостоятельное государство...

 

– Я знаю эту собаку, она из соседнего двора... Просто, её никогда не

выпускают за калитку...

 

– Неправда! В этом дворе собаки вообще нет! У них живут только две

чёрные кошки...

 

– Если кого и не выпускают, так это Чарли... Мария Александровна его

выводит всегда на поводке...

 

– А вы когда-нибудь видели, как он умеет стоять на задних лапах?..

 

– Между прочим, её Чарли тоже пижон!

 

Что значит – тоже? А они-то хоть знают, что в приличном обществе за

оскорбления следует отвечать? Нервно дрогнувшая верхняя губа

обнажила крохотные, но достаточно злобные зубы. На носу образовалась

глубокая гневная складка – она придала её облику ещё более

убедительный вид. От сиюминутного желания кого-нибудь укусить у неё

даже свело челюсть. И только возникшим сомнениям по поводу чистоты

детских рук удалось вовремя усмирить дремлющего в самой глубине её

нежной души потенциального питбуля.

 

Однако, как бы это не показалось смешным, но объектом рассмотрения в

данный момент была не их чистоплотность.

 

– Посмотрите какие у неё грязные лапы... Давайте её искупаем...

 

Ещё этого ей не хватало! Где они собираются её купать? Где её личное

махровое полотенце? Где шампунь? Где её любимое тёплое одеяло,

наконец? И вообще, нет никакой уверенности в том, что они не замочат ей

уши. Одним словом – абсолютнейший бред!

 

Высвободившись от их назойливого участия, она запрыгнула на топчан.

Нахождение на возвышенности её всегда успокаивало. К тому же, там

была масса всего интересного. Актуальность обиды в тот же миг исчерпала

себя.

 

Выцветший на солнце полосатый палас был усыпан сухими, почти

чёрными, вишнями. На вкус они её приятно удивили – оказались намного

слаще красных, которые были яркими и сочными. Шахматные фигуры,

напротив, – даром, что лакированные. Собака осторожно переступила –

дерево и есть дерево, никакого удовольствия! Повсюду были рассыпаны

цветные карты. Эта тема уже давно не представляла для неё никакого

интереса, поэтому тратить время на них не стала — вскользь понюхала и

отошла.

 

А ещё в стороне лежала ракетка. Вот что, действительно, её

заинтриговало! Выглядела она довольно презентабельно. С пристрастием

обнюхав, собака дважды обошла вокруг. Однако постичь её

предназначение собаке так и не пришлось. Спрыгнув на землю, она с

надеждой подняла глаза, — может, кто-нибудь ей объяснит? — и тут же о

ракетке забыла! Девочка повернулась в профиль... и собака получила

ответ на другой вопрос. Так вот, оказывается, кто ты!

 

– Ты на самом деле, мама моего хозяина?!?

 

Спорить с очевидным было невозможно – перед собакой стояла именно

она! Разве что, с поправкой на возраст. Ну, посудите сами – вне сомнения,

это был её, слегка с горбинкой нос. И линия тонких бровей была та же.

Можно было бы придраться к овалу лица – пухлые щечки девочки были,

действительно, хороши – но ведь, понятное дело, она была на добрый

порядок лет младше. Что ж тут поделаешь – жизненный опыт справляется

ещё не с такой непосредственностью!

 

И опять – собака съёжилась – восприятие времени перевернулось.

Понимание своей отброшенности на десятилетия отодвигало возможность

её возвращения в хозяйский дом. Она уже почти поверила в то, что

навсегда останется в другом временном измерении. Однако на помощь на

этот раз пришла сама девочка. Вместо ответа собака получила встречный

вопрос:

 

– А ну-ка, расскажи, откуда ты взялась? Тебя сюда привела тётя Нина?

 

Дети знали дорый характер соседки. Все бездомные кошки и собаки

обычно находили у той приют. Одним словом, что тут гадать – ответ

сложился сам собою. На этом и сошлись...

 

Сегодня же присутствие гостьи оказалось, как нельзя, кстати – в

намечающихся «догонялках» не хватало одного игрока.

 

– Беги за мной, не отставай! Ты будешь теперь в нашей команде...

 

Узкая, обжигающая лапы дорожка; высокий вьющийся свод виноградника

над головой; за поворотом точно такое же — долгое, обложенное

половинками кирпичей — её продолжение; а ещё дальше – густые,

непроходимые заросли колючей малины.

 

У неё не было никаких оснований не доверять детской дружбе, а также

слепящему солнцу, которое вспышками пробивалось сквозь сетку кустов,

и длинным, протяжным окончаниям гласных – они соотносились с

непривычными для её уха детскими именами. Собака уже совсем не

сомневалась в том, что знает всех этих ребят, по меньшей мере, лет сто.

 

Непонятным оставалось только одно. А где же присущая этому возрасту

атрибутика? Ни у одного из них в руках она не видела Айфона. Ну хорошо,

учитывая их лужённые глотки, они, действительно, могли обойтись без

него. А как же быть с СМС-ками? Куда скачивать игры? И ещё – из

категории уж совсем элементарного – неужели и от «сэлфи» они

отказались?

 

Конечно, они могли занять себя какой-нибудь примитивной игрой. Она

посмотрела вокруг – на глаза попался воланчик. Своим круглым

пластмассовым корпусом он наполовину зарылся в песок. Заманчиво

торчал его вычурный веер из белых куринных перьев. Как-то они

называли эту игру — к ней ещё ракетка прилагается?.. Ага, точно,

бадминтон! Ну, что тут добавишь – имеют право. Что же касается лично

её, то она его предназначение видела несколько иначе – она предпочла

бы его съесть. И то – удовольствия не более, чем на пять минут... Вот если

бы их было... ну хотя бы, штук десять...

 

А ещё ей показались забавными их до невозможности смешные сандалии.

Кто знает, одна тысяча девятьсот какого года они были?.. И, переведя

взгляд наверх... — между прочим, такие косички девочкам тоже давно

уже не плетут.

 

Не с меньшими сомнениями она отнеслась и к вычерченным на асфальте

«классикам». Ну, во-первых, не вполне понятным для неё оставался сам

принцип игры. А, во-вторых, если откровенно, то параллельные линии

были не такими уж и параллельными. Не удобнее ли было

воспользоваться элементарной приставкой? Насколько собака была

осведомлена, предложенные там игры могли удовлетворить любой вкус.

 

Кстати, о вкусах!

 

Немного не дойдя до зарослей малины, на открытой площадке она увидела

автомобиль. Если сравнивать его с хозяйским, то – не в обиду будь

сказано – этот выглядел не более чем раритет.

 

Большая удача – передняя дверь машины была приоткрыта. Ключ,

оставленный в замке зажигания, говорил о том, что хозяин ушёл

буквально на несколько минут. Размышлять было некогда – собака

запрыгнула и устроилась на переднем сидении.

 

Нет, это, конечно же, прикольно, когда в салоне отсутствует кондиционер.

Зато возникает полное ощущение твоего присутствия в Сахаре. Незнание

географии освобождало её от малейшего представления о

местонахождении этой пустыни. Однако, твёрдая убеждённость в том, что

сахар на солнце плавится, в конечном счёте, предоставяла

исчерпывающий результат.

 

При всём при этом, нельзя сказать, что в целом машина не понравилась.

Прежде всего, покорил её довольно редкий, как говорится, «не избитый»

цвет. Перед собакой раскинулось огромное, потрясающей глубины

июльское синее небо, оно благодарно отражалось на блестящем атласе

капота оттенка мерцающего серебра...

 

Именно в такие дни они с хозяином любили гулять в окрестностях своего,

такого далёкого теперь от неё кливлендского дома. С мальчишеским

задором он выкидывал перед собой палку – предполагалось, что одному

из них необходимо было её принести. Собака никогда не считалась –

слегка пробуксовав на старте, она пулей летела за добычей. Правда,

делиться успехом не торопилась – обязательным ритуалом для неё был

традиционный круг почёта. Разве могла она отказаться от такой

соблазнительной возможности — поставить хозяина перед фактом

зависимости от себя?

 

И, в то же время, оба понимали, что занятие глупое, можно даже сказать,

бесполезное. Ну, что тут поделаешь – к сожалению, не все полезные вещи

дают такой положительный заряд. Главное, оба были счастливы. Она –

потому что в эти минуты была в центре внимания. Для него же это было

хорошей возможностью отключиться от своих мелочных и бессмысленных

рабочих проблем...

 

Собака наклонила голову набок — в новом ракурсе капот показался

намного интереснее. Ей никогда в жизни не приходилось наблюдать, как

невзначай автомобиль способен изменять цвет. И в этом тоже была

уникальность оттенка. Не машина, а какой-то хамелеон! Пытаясь

скомпенсировать потерю дня, ярким пурпуром лёг закат на меркнущий

металлик. Именно так раскалившийся огненный диск, едва коснувшись

тонкой линии изумрудного горизонта, растопившимся маслом растекается

по дышащей поверхности серебристо-сиреневого Озера...

 

Собака вздохнула – и это тоже уже было в её жизни.

 

... Когда-то в прошлом (или в будущем?) ей приходилось такое наблюдать.

Речь идёт всё о том же случае, когда они с хозяевами отдыхали на Озере у

родственников. Кстати, мысль о побеге ещё тогда возникла в её голове.

Формируясь под впечатлением зелёных, серо-синих, фиолетовых волн, её

воображение не пренебрегало и другими оттенками, характерными для

золотистой, шелестящей листьями осени... Окончательно же мечта

воплотилась только теперь, когда собака оказалась в этом старинном и

забавном автомобиле.

 

Несмотря на преобладание холодной, серебристо-сиреневой гаммы цветов,

в целом отношение к машине оставалось удивительно солнечным, тёплым.

Не в меньшей степени этому способствовал и GPS. Он был устроен весьма

необычным способом.

 

Упираясь задними ногами в капот, прямо перед глазами водителя была

установлена хромированная фигурка оленя. Она-то и регулировала

направление движения. Как – снова олень? Их навязчивого присутствия

ей хватало и дома! Но, с другой стороны, – она ещё раз посмотрела на

ветвистые рога, на напряжённый, готовый к прыжку силуэт, на вытянутые

в струну задние ноги – согласитесь, в сравнении с современными

навигаторами романтика-то какая!

 

Своей оригинальностью удивила ещё одна деталь. Дверь машины, как и в

квартире, открывалась поворотом ключа. С одной стороны, не стоило

напрягаться, чтобы запомнить необходимую кнопку на пульте. Хотя –

sorry! – пульт в этой истории вообще отсутствовал...

 

Экскурс в автомобильную историю нарушил громкий голос бабушки Хаси.

На крыльцо, не без помощи её живота, важно выплыл огромный

эмалированный таз. Она не спеша вытерла масляные руки о фартук и

устроилась на невысоком раскладном стуле. По её прищуренным от

добродушной улыбки глазам дети догадались – их ожидало очередное и,

как всегда, вкусное угощение.

 

Собака принюхалась – какой удивительный аромат! Ну, конечно же, она

не ошиблась — это были жаренные пирожки. Горячие, с картофельной

начинкой, довольная бабушка вынимала из-под «вафельного»

полотенца...

 

Не успела собака оглянуться, как по самым дальним уголкам сада

расползлась темнота. А ещё через какое-то время ночь, набирая силу,

захватила все оставшиеся территории. По треску невидимых веток можно

было легко догадаться о перемещениях кошки – и что это ей не спится?

Собака же, окончательно утратив игривость, уютно расположилась на

тёплых коленях своей новой подруги.

 

Кончики её утончённых ушей временами подрагивали – так они

реагировали на пронзительный цокот сверчков. Всем своим телом она

ощущала ритмичные удары детского сердца: «бум-бум...» – и свист

сверчка, и ещё, «бум-бум-бум...» – и целый хор подхватившего

невидимого братства. Ну, разве может что-нибудь сравниться с этой

волшебной музыкой?

 

Тупой нос собаки потянулся вверх – она любила, когда ей чесали под

подбородком. Взгляд упёрся в зияющую глубину звёздного неба. Ей

показалось, что песня сверчка, дерзко разорвав пространство южной

ночи, огненным шлейфом взметнулась ввысь. Эхом звенящих голосов на

неё откликнулась мигающая россыпь.

 

В очередной раз мерцание звёзд продолжало будоражить чьи-то головы.

Но на этот раз их загадочное отражение пытались постичь совершенно

другие глаза. Не дворняга теперь сокрушалась над поиском истины – та по

незыблемым и непостижимым законам природы уже давным-давно крепко

спала.

 

В новой версии эти глаза задавались другими вопросами. Собаке хотелось

понять, как так случилось, что передвинулись стрелки часов.

Действительно ли им удалось совместить несовместимое? А как же иначе

она должна была реагировать на вдруг осенившую её дерзкую мысль?

Ведь вполне возможно, что скользящее падение звёзд, пронзительный

цокот сверчка, неповторимую гармонию сказочного неба в этот же самый

момент может наблюдать и её хозяин.

 

Она не могла исключить, что сейчас он уютно расположился в жезлонге с

бокалом вина. Свет на своём патио в таких случаях он никогда не

включает. Она увидела его глаза. В бездонной глубине ночи они горели

особым огнём — многозначительно сияющие послания не могли его не

купить.

 

Узнав хозяина, она чуть слышно заскулила – она живо ощутила на себе

его проникновенный и в то же время строгий взгляд. Ей ужасно

захотелось снова оказаться у его ног. Она была уверена — он обязательно

присядет и, потрепав её за ухом, с нежностью прикоснётся губами к её

симпатичной мордочке.

 

Однако – собака вернулась к вопросу о звёздах (небольшое

эмоциональное отступление не помешало ей в своих рассуждениях

остаться на той же волне). А что, если к непередаваемой красоте

небесных светил в этот же самый момент обращены и другие – знакомые и

не знакомые – взоры? Тогда заключение о сладко- и крепко- спящей

дворняге, скорее всего, также было поспешным.

 

Она с облегчением выдохнула и переложила морду на другую лапу. Так

это же в корне меняет всю ситуацию! Похоже, она начала понимать, как

происходят совмещения пространств. Поудобней устроившись, собака

доверилась сладким, укутавшим её тёплым покрывалом сновидениям. Как

же это приятно осознавать, что хозяин тебя не забыл!