Alter Ego (Венок сонетов) 1. Внимание? Респект? Подхалимаж? Набор отмычек? Краски мимикрии? Армостекло иль зеркала кривые? Коль глаз замылен, ни возьмешь, ни дашь. Общенье прагматично как «общаг»? Или как «общие места» философично? Раз личное становится безличным, то многоликостью не грех приукрашать?! Что честь одним, бесчестье – для других! «Клеймо позора» – жертвы лейбл знатный. «Не тронь её!» (прилюдно иль приватно) – девиз пиара, сайтов новостных… Как различить под маской благочестья совет участливый иль вброс коварной лести? 2. Совет участливый иль вброс коварной лести – Пригодно всё в полемике «благой». В ней будет гоем гей, а геем гой… «Где дефицит, там профицит – не лезьте!» Коль критику вбираешь некритично, где Малх стоял, не встанет ли Молох? И скажет: «С виду малый ведь не «лох»! А так на «ценности» купился неприлично!» Кто вскроет опухоль, где правит смертью рак? Где Разум – инструмент в руках хирурга? Или под ним скрывается Вальпурга? – с ответкой бесконечной: «Сам дурак!» Кто снова хочет встать на Лобном месте: бесстрастный взгляд иль холод желчной мести? 3. Бесстрастный взгляд иль холод желчной мести как различить, коль взвешены слова, коль интонация колеблется едва, коль вид смиренный: «хоть на части режьте!»? Смиреннословие – смирению не ровня! Смиреннословие – сигнал: здесь правды нет! Хоть пяткой бей, хоть дай святой обет, смиреннословие – уму гнилая кровля! Что делать, коль «намеренья благие» начнут порой без устали блажить? Чтоб с ними не хотелось согрешить, во что одеть их «истины нагие»? Поймет «блаженный», коли выбить блажь, как разобрать: где правда, а где фальш? 4. «Как разобрать: где правда, а где фальш?» Дух лживый в Духа Истины рядится! Но от смоковницы маслина не родится! Раздор и гвалт – лукавства антураж! «Объединять и исправлять!» – одно! «Делить и властвовать!» – однако же, иное! Но чем и как? – Небесное, земное вторжение… иль нет? – не решено… Кого спасать? Гонимых, бедных, правых? Своих? Чужих? Иль просто всех подряд? Узнать бы как – которых: в рай иль в ад? (А после кротко почивать на лаврах?…) Спасти несчастных – напустить дурман? Резон? Мотив? Чем оправдать обман? 5. Резон? Мотив? Чем оправдать обман? Саможаленьем? Самолюбованьем? Или трусливым самооправданьем? – Ведь, коль не пойман, значит, всё же – пан! Одна лишь страсть – господствовать в умах! И тиражировать себе подобных слепки: «Какая разница – кто зрячие, кто слепы, – окутал всех мой вкрадчивый туман!» Привычка всё ж, главенство обретя, увеличенья дозы просит в муке! И бьют по клавишам не пальцы уж, а руки… И в Интернете челюсти скрипят… Но кто ж от страсти себе шею рубит? Себя ль, другого ль, победив, погубит? 6. Себя ль, другого ль, победив, погубит? Вампира скинет телом всем, мыча? Как обыграет жертва палача? – Запишет смерть и разместит в Ютубе? Лишь распознай, что ты уже не свой! Уйди в аскезу, притворись погибшим! Дыши соломинкой, в дерьмо своё зарывшись Пусть оборотня выдаст его вой! Но, нет! «Смиренный» всё же сей двойник нутро своё не выкажет так просто – его не вырвет и не пропоносит… Он к этаким приемам уж привык! Вот тело бренное лежит как куль в отрубе… Кого ж лукавый так безумно любит? 7. Кого ж лукавый так безумно любит, что увивается бездушно за душой? – Травя без роздыха своею анашой, втирая в мозг миазмы словоблудья. Вот пёс шальной пилу в экстазе лижет, пьянея до смерти от собственной крови, А ум лукавый, пьяный от ловитв, своим уловкам верит больше жизни! Как прекратить бессмысленную пытку? Что может изменить сей ход вещей? Бесперспективен поиск панацей? Кто сотворит всесильную молитву? Неужто пьян от собственных он ран, коль сам себе и жертва, и тиран? 8. Коль сам себе и жертва, и тиран, понять бы мог, что в нем самом изъян, что сам себе и смута, и смутьян… В одну лишь точку мысли бьет таран? Но ум настойчивый слепит ведь как софит. В себя взглянуть? – А выдержит ли он. Как на сетчатке темное пятно воспримет недоверчивый софист? «Всё относительно!»… И свет с изнанки – тьма! Но коли так, что подлинная мгла? – кромешная, хоть глаз коли игла, заточенная в трениях ума? Темнить повсюду отсветы Творца неужто обречен он без конца? 9. Неужто обречен он без конца бороться с Жизнью и своей природой? Чтоб вышло, что в семье не без урода, себя уродовать – с какого трындеца? Бесплотный дух – он неуничтожим, хотя в ничтойность яростно стремится. Картинка – но не он! – трещит, дробится… Где Явь? Где Навь? Лишь ада виражи? «Аннигиляций цепь закоротить?» – Задача посложнее Мирозданья? Лукавый дух к себе привлек вниманье, Собою всё он тщится подменить… Иначе как вовлечь в свою фатальность? – Себя дробить, раскалывать реальность. 10. Cебя дробить, раскалывать реальность, чтоб метастазами живое вытеснять. Гореть в агонии и всё ж не умирать – самоубийственная инфернальность! Альтернативщик, диссидент, расстрига…– примерами толпится в сотнях книг: сперва примкнет, потом предаст и шмыг! Подставить всех – вот подлости интрига! Его игра – Творенье искажать, «усовершенствовать» в самовлюбленном раже, ничем не осаждаемою блажью, надменным нарциссизмом заражать… Вот счастье вечное – иллюзии тотальность: в свой верить вымысел – пустую виртуальность! 11. В свой верить вымысел – пустую виртуальность? Кто ум отдаст наивности такой? Чтоб трезвой совести услышать позывной, нужна ль уму бесстыжая банальность? Ведь тварный мир – не похоти объект, а Личной Мудрости достойное явленье! Любви Со-творчество являет уваженье. В насилье любопытном – смерти спектр. Уютный дом он превратил в бедлам, всё, разобрав по косточкам, изведал. Но, над собой не одержав победу, стал вором сам и счет открыл ворам… Как незаметного узнать мне подлеца, не видя ни личины, ни лица? 12. Не видя ни личины, ни лица, стать двойником безликого артиста – удел метафизичный аутиста, «хозяина» безлюдного Дворца… Бес-человечный миф – его мечта? Он – обвинитель порченого мира, Судья и адвокат, палач с секирой… Знаток людей – всем прочим – не чета! Не-бог, не-ангел и не-человек – Никто, но вид любой зараз примерит! Войдет по вере каждого в доверье. Твой смотрит сон, не разжимая век. Тернистый к Раю путь едва ль найду я, всё это зная, с Нелюдью враждуя? 13. Всё это зная, с Нелюдью враждуя, Одно лишь утешенье: он – пустой и кружит голову бездонной крутизной, слюною брызгая с циничностью холуя. Сказать ему: «Творцу иди служи!» – И тут же сгинет, хвост поджавши, шавкой! И бродит по миру с дымящеюся шапкой, авось, заполучит хоть часть души… Загадка мрачная! Ну, чем пленяет он?! Гипноз, наркотик, прелесть, наважденье… Сеть тонкая его порабощенья – как вязкий морок, беспробудный сон… По подлинности праведной тоскуя, в себе лукавство победить смогу я? 14. В себе лукавство победить смогу ль я? Увижу ли в душе своей изъян? Чем протрезвлюсь? Чем буду снова пьян? Какой поток прольется сквозь горгулью? Душа моя, душа моя, проснись! Пусть пелена спадет как балаклава! Прозрение пусть станет зреньем Савла! (От нечисти останется лишь слизь). Нам стойкость и терпение – залог спасения от бесконечной схватки, мы восстаем, хотя бываем падки. Победоносец наш – Воскресший Бог! Соблазну лживому не даст проходу страж: «Внимание! Респект-подхалимаж…» Магистрал Внимание? Респект? Подхалимаж? Совет участливый иль вброс коварной лести? Бесстрастный взгляд иль холод желчной мести? Как разобрать: где правда, а где фальш? Резон? Мотив? Чем оправдать обман? Себя ль, другого ль, победив, погубит? Кого ж лукавый так безумно любит, коль сам себе и жертва и тиран? Неужто обречен он – без конца себя дробить, раскалывать реальность, в свой верить вымысел – пустую виртуальность, не видя ни личины, ни лица? Всё это зная, с Нелюдью враждуя, в себе лукавство победить смогу я? [24 – 27 июля 2015 года] | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
