Стоял бесснежный, пасмурный декабрь. Но был канун Рождества – сезон веселый и светлый. Витрины магазинов сверкали новогодними украшениями, серебром и золотом мерцали елки. А с наступлением ранних сумерек на домах, на деревьях – повсюду - зажигались гирлянды разноцветных огней. Люди толпились в магазинах, выбирая подарки; звенела рождественская музыка, то легкая и веселая, то задумчивая, но все равно веселая. Всё в эти дни дышало праздничным теплом и любовью к жизни. Алиса с самого утра была в хорошем настроении. С удовольствием предвкушая покупки подарков, посещение салона красоты и, вообще, приятные предпраздничные хлопоты, она уже собралась выйти из дома, уже была в дверях, но неожиданно зазвенел телефон. Поколебавшись несколько секунд, Алиса вернулась и посмотрела на номер: «Опять он! Уже второй раз в это утро; хочет, чтобы я приехала, - с досадой думала она. – Если взять трубку и пуститься в объяснения, что сегодня не могу, разговор затянется, а у меня выдался свободный день, и так многое надо успеть! Нет, позвоню сама попозже». - И она вышла из комнаты, но, разрываемая сомнениями и противоречивыми чувствами, остановилась: было неспокойно, и собственные дела уже вылетели из головы. Телефон еще звенел. Алиса порывисто подбежала: - Ну что, мой маленький? - Алиса, а ты можешь приехать сегодня? - Сегодня не могу, я уже говорила тебе. А завтра праздник, Рождество, и ты сам сюда приедешь утром. Ты ведь знаешь это, Алик! - Да-а, я знаю. Но я хочу сегодня. Пожа-алуйста, возьми меня сегодня! Ну, пожа-алуйста! Я не хочу здесь... здесь... Я хочу к тебе. Очень тебя прошу: возьми меня!.. - Хорошо... Я приеду. - Ой, спасибо! – выдохнул, вернее, простонал ребенок. У Алисы дрогнуло сердце. Этот выдох-стон напомнил ей что-то очень знакомое. Именно таким тоном поблагодарила ее недавно соседка, пожилая женщина, когда Алиса забежала к ней по какому-то минутному делу, а просидела у нее как на иголках долго, вынужденная слушать длинный рассказ о не интересной ей чужой жизни. «Ой, спасибо, что зашли! – говорила на пороге пожилая женщина певучим, трагическим голосом. Эти слова благодарности ошеломили тогда Алису. «Как тоскливо и одиноко, должно быть, живется старушке!» - подумала она. И именно так: «Ой, спасибо!» - простонал однажды нищий, когда она подала ему милостыню. Но тут – восьмилетний ребенок, ее племянник... На улицах было холодно, промозгло и серо; но все-таки празднично. И в метро, в толпе – везде оживление, много улыбок. Алисе тоже хотелось жить праздником, но мысли об Алике все омрачали. Она сожалела о потерянном дне, о своих расстроенных планах и всю дорогу корила себя за безволие, бесхарактерность, но о чем бы ни думала, все равно возвращалась к одному и тому же: она любит, жалеет этого мальчика и ни в чем не может ему отказать. Мама Алика, старшая сестра Алисы Вика, уже давно рассталась с мужем. Алик не помнил отца, а два года назад в их квартире поселился мамин друг Ян. И Алик был счастлив. Хоть никто и не уполномочил его называть Яна папой, Алик все равно с удовольствием и с гордостью говорил всем: «У меня есть папа Ян... мой папа сказал... мы когда- нибудь с папой поедем...» Каждый раз при появлении Яна, такого высокого, сильного, красивого (знакомые Вики даже прозвали его «Голливудом»), Алик бросался ему на шею и целовал его. Ян давал ему конфеты и жевательную резинку. Алик был в восторге. Алиса находила у него конфеты в школьной сумке, в карманах и даже под подушкой. То ли Алик их прятал от мамы (она не поощряла конфеты), то ли это был сюрприз. Алисе не нравилось ни то, ни другое, но она не смела ничего говорить - не вмешиваться же в дела семьи. А однажды не выдержала. Пришла как-то под вечер. Вика еще не вернулась с работы. Она работала много и в двух местах, потому что Ян то был на пособии по безработице, то, не имея никакой профессии, работал где придется и не постоянно. В тот вечер Алиса застала Алика одного, за телевизором. Вскоре пришел и Ян и дал Алику пачку конфет. - Нет, только, пожалуйста, не сейчас! – взмолилась Алиса. – Я сначала его покормлю. - Ничего, сладости – это полезно для психики. А поесть успеет. - Уж лучше пусть тогда съест мандарин, - сказав это, Алиса почувствовала себя беспомощной и слабой перед лицом ребенка. - А вот витамин С вреден по вечерам. Раздражает нервную систему, - спокойно и авторитетно возразил ей Ян. Ничего не поняв, Алик восхищенно посмотрел на Яна, потом смело положил конфету в рот и победоносно взглянул на Алису. Но последнее время, бывая у сестры, Алиса стала замечать, что Алик стал какой-то сам не свой. Все реже видела она его веселым, все чаще грустным, раздражительным и даже грубым. Она догадывалась, что ему не хватает внимания и ласки, что ему хотелось бы не своих, а чьих- нибудь чужих слов: «...твой папа... ты с папой...» Он сам придумал, что у него есть папа... Сейчас, когда Алиса вошла, Алик сидел за письменным столом, склонившись над заданием по математике. Были каникулы, но мама заставляла Алика заниматься, так как он много болел и пропускал школу. Ян сидел на диване и смотрел телевизор. Работал он теперь поздно по вечерам, развозил пиццу. Алиса разделась, подошла к Алику и, положив руку на его худенькое плечо, заглянула в тетрадь. «Помоги!» - шепнул Алик, подняв на нее скорбные глаза. Видно было, что он недавно плакал. - Алиса!.. Отойди! Не помогай ему! – грозно сказал Ян. Алиса отошла и села в кресло. Алик, потупившись, грыз карандаш. Стояла напряженная тишина. Алиса не выдержала и опять подошла к Алику: - Ну, раз не может, надо ж объяснить. - Нет, Алиса! В школе всё объясняют. Слушать надо учителя. - Но он пропустил много уроков. Болел же. - Больные тоже учатся. И еще как! - И темно ему тут в углу. Надо бы столик у окна поставить, где светло. Ведь ему уже очки прописали. - А! - Ян махнул рукой, - все равно он не будет учиться. Такой разгильдяй растет! Алик низко опустил голову, продолжая грызть карандаш. У Алисы задрожало сердце. Она вспомнила, как однажды при гостях Ян, изрядно выпив и развеселившись, рассказывал о своих проделках в школе, о том, как его исключали из школы, и, в конце концов, он так и не окончил ее. - Ну, так поедем ко мне? – твердо сказала Алиса Алику – У меня закончишь задание. Ян быстро встал, засуетился и даже повеселел: - Я отвезу вас. Алиса усмехнулась его готовности. - Прекрасно, - сказала она, - но пусть он сначала поест. Алик радостно вскочил со стула, захлопал в ладоши: - Ты привезла оладушки! Я знаю: картофельные! - Когда ты научишься себя вести? – строго сказал ему Ян и с раздражением посмотрел на кухню, где Алиса уже приготовилась греть любимое кушанье Алика. - И нельзя ли поскорей, Алиса? Могла бы и у себя это сделать. - Не беспокойся, Ян, это недолго, - и она снова усмехнулась: «Заторопился! А если бы я не пришла?» ... Когда они подъехали к дому, где жила Алиса, Алик крепко обнял Яна: - Я люблю тебя, Ян. До свиданья! - И я тебя люблю, но смотри мне! – Ян погрозил ему пальцем. – Чтоб вел себя хорошо! И оценки чтоб впредь были только отличные, только отличные, понял? Других я видеть не хочу. Алик помрачнел, но когда вышел из машины, горячо заговорил: - Извини, извини меня, Ян! Я больше... я... я постараюсь... я буду хорошим! В лифте, когда Алиса и Алик поднимались на ее шестнадцатый этаж, она сказала: - Ты так извиняешься... Провинился? Что натворил? Признавайся! - Не знаю... Я дурной... и тупой. - Почему же ты дурной? – скрывая горечь, спросила Алиса. – Ты хороший мальчик. Умеешь читать, писать, рисуешь прекрасно. Я в твоем возрасте еще и читать, как ты, не умела. А рисовать и сейчас не умею. - Нет, я дурной! Мама лучше знает. И Ян тоже. А ты специально говоришь. - И Джейсон тебя уважает. И ценит твои рисунки. - Джейсон! – Алик вдруг преобразился и вдохновенно заговорил о завтрашнем празднике; и потом добавил: - Интересно, что мне подарит Джейсон? Как ты думаешь, Алиса, что он мне подарит? Джейсон, сосед Алисы, старый вдовец, жил на втором этаже. Алик, частенько бывая у Алисы (особенно, когда Вика с Яном выходили куда- то вдвоем), не раз видел Джейсона с его собакой Бетти. Он останавливался с ними, ласкал собаку. Как-то дома Алик нарисовал Джейсона, ведущего Бетти за поводок, и попросил Алису передать рисунок Джейсону в подарок от него. Алиса отнесла рисунок соседу. После этого Джейсон всегда приветливо кланялся ей при встрече. Он говорил, что рисунок Алика висит у него на стене. «На стене? Я хочу посмотреть!» - сказал, узнав об этом, Алик. С тех пор, приезжая к Алисе, он всегда заходил к Джейсону и не хотел от него уходить: так все ему там было интересно. Квартира вдовца была больше похожа на мастерскую, чем на жилище. На столе и на полках были разложены инструменты. За застекленной дверью лоджии виднелись модели самолета и парохода. Они таинственно и маняще освещались изнутри и при нажатии разных кнопок гудели, как настоящие. Джейсон с удовольствием демонстрировал свои модели всем, кто проявлял интерес. В спальне у него стоял мольберт. На стенах было несколько его картин. И висел девиз: «Делай то, что любишь делать!» Джейсон, по профессии инженер-строитель, теперь уже давно на пенсии, все время что-то мастерил, придумывал. Он все еще мечтал изобрести что-нибудь значительное и не скрывал этого. Когда однажды Алиса пришла к нему, чтобы забрать Алика, ее поразило то, как Джейсон выглядел, стоя за своим рабочим столом: энергичные, уверенные движения, живые глаза и никаких следов усталости на лице. Это был совсем не тот старик с собакой, которого она привыкла видеть на улице. На улице это был старый человек, невысокий, приземистый, с осторожной, медлительной походкой, с тихим голосом и усталой улыбкой умных глаз. И все же, увидев его за работой, Алиса простодушно сказала: «Вы бы побольше отдыхали, Джейсон, а то все работаете да работаете». Он ответил с удивленной улыбкой: «Ну, что-о вы, Алиса?! Мои занятия дают мне энергию, здоровье. Только за работой я и чувствую себя хорошо. А рядом с ним, – Джейсон весело посмотрел на Алика, - еще и моложе». Алик любил смотреть, как Джейсон работал и слушать все, что он рассказывал. «Джейсон – мой самый лучший друг, - признался он как-то Алисе. - И Бетти тоже». Алик был нежно привязан к собаке. Он играл с ней, брал с собой на прогулку, когда ходил с Алисой в парк. И Джейсон был доволен, так как часто выходить из дома ему становилось все трудней. Примерно месяц назад Джейсон сказал Алику: «Приходи на Рождество, у меня будет для тебя подарок». И вот уже месяц, как Алик с нетерпением ждет Рождества. Как только они с Алисой вошли в ее квартиру, Алик сказал: - Алиса, я к Джейсону! Ты не против? - Но Рождество ведь завтра, Алик. - Я только поиграю с Бетти. Я приведу ее сюда. Ты ведь сама ее любишь. И Алик убежал. «Ему скучно со мной, - думала Алиса. – Да, в общем-то, и мне не до него. Он хочет играть, быть чем-то занятым. А что я могу ему дать? «Полезная» еда и поучительные сказки – это всё не то... Жалость – вот что я чувствую к нему. А разве это ему нужно? Вот Джейсон со своей собакой – другое дело. С ними ему хорошо. Да, жалость... И как это мешает жить!..» Минут через двадцать Алик в самом деле привел собаку. Он выглядел, как никогда, самостоятельным и степенным. Пока Алиса занималась своими делами, он обучал чему-то Бетти, разговаривал с ней по- деловому, по-взрослому. И вдруг обратился к Алисе; тоже деловито, с независимым, серьезным видом: - Джейсон попросил меня побыть с собакой полчаса. Он куда-то пошел. По делам. И Алик продолжал играть с собакой, но не прошло и пяти минут, как он, не в силах сдержать улыбку и сияние глаз, снова заговорил с Алисой; очень тихо, каким-то заговорщическим тоном: - Знаешь, Алиса... он купил мне велосипед... в подарок. Он оставил его у кого-то в гараже и сейчас пошел за ним. – И Алик продолжал уже громко и весело: - Я так мечтал о нем! - Откуда Джейсон знал, что ты о нем мечтал? - Он спрашивал, что я хочу иметь. - Ах, Алик, Алик, - Алиса покачала головой. И вспомнила, что обычно дарила ему сама: то шапочку теплую, то варежки для снежков, то книжку – всякие «нужные» вещи. Он не считал их подарками и тут же забывал о них. Выждав положенное время, Алик снова сделался степенным, взял Бетти и пошел к Джейсону. Вернулся он возбужденным и запыхавшимся: - Я позвоню маме. Я оставлю ей сообщение. Ой, как она будет рада! Она давно говорила, что хочет купить мне велосипед. Ян тоже будет очень рад. Алик сообщил автоответчику радостную весть и торопливо сказал: - Алиса, когда ты услышишь за дверью шаги, спрячься в спальне и не выходи, пока я не скажу. Для тебя тоже есть сюрприз. И он исчез. Прошло еще немного времени. Алиса, услышав, что идут, закрылась в спальне. Минуты через три была команда Алика: - Выходи, Алиса! Она вышла. Алик с торжественным видом стоял, опираясь на новый, блестящий велосипед; рядом сидела Бетти. Старый Джейсон держал в руках небольшую картину и улыбался своей доброй улыбкой. - Это вам, Алиса, – моя картина, - сказал он тихим хрипловатым голосом. – Алик говорил, что вы любите снег. Вот вам немного снега. Алиса поставила картину на столике у стены и засмотрелась: На заснеженном дворе – красивый коттедж. Под большим светящимся окном, в котором виден изящный подсвечник со свечами, лежит ярко- желтый квадрат снега. Немного в стороне, за деревьями, видны еще домики. И там под окнами желтели пятна снега. Этот свет из окошек придавал разные оттенки остальному снегу во дворе: он и белый, и серо-голубой, и совсем темный под мохнатыми елями. А розоватое ночное небо! Оно все усеяно, как звездами, белыми пятнышками – снежинками. Летящий снег... Этот зимний загородный вечер светился каким-то волшебным, розовым мерцанием, чем-то вечным и радостным, как детский праздник. Алиса почувствовала, как свежее дыхание праздника вытесняет из ее души напряженность и тяжесть. И сегодняшний день уже не казался ей потерянным. - Я не знала, что вы такой хороший художник, Джейсон. Мне очень- очень нравится картина. Спасибо вам! Но... Джейсон, велосипед – это уж слишком. Совсем не надо было. - Алик заслужил, заработал его; он заботился о Бетти. И мне составлял хорошую компанию. Пусть радуется ребенок. А для меня это - удовольствие. Алиса немного растерялась, потом спохватилась и весело предложила: - Не выпьете ли с нами чаю, Джейсон? - Ну, почему бы нет? Конечно, я не против. Алиса поставила чайник, достала торт. Она приготовила его на завтра, к вечеринке у друзей, но сейчас была рада, что нашлось угощение. «Ничего, - рассуждала она за хлопотами, - все ингредиенты дома есть, время еще есть, к завтрашнему вечеру сделаю другой торт». Пока Алиса и Джейсон пили чай и тихо беседовали, Алик, съев свою порцию торта, уселся на диване и, прильнув к Бетти, умиротворенно и радостно смотрел то на них, то на свой новый велосипед. Алиса давно не видела его таким, и казалось, все теперь будет хорошо у него, все станет на свои места. Когда Джейсон встал и, поблагодарив Алису за чай, собрался уходить, Алик сказал: - Ты бы, Алиса, почаще приглашала Джейсона на чай. Старый Джейсон задумчиво улыбнулся и погладил Алика по голове. Потом он попрощался и тихо вышел, уводя с собой собаку. Алиса помогла Алику справиться с математикой, а потом разрешила выйти, «обновить» велосипед в длинном коридоре здания. Скоро должен был приехать Ян. Алиса и Алик очень ждали его. Алиса – чтобы вернуться, наконец, к своим делам; Алик – чтобы скорее порадовать маму и Яна. Ян позвонил из вестибюля с опозданием на час и попросил их поторопиться, не заставлять его ждать. Алиса с Аликом вышли из подъезда, ведя велосипед. Но, еще не дойдя до машины, Алик вдруг остановился. Алиса тоже, глядя на него. Грозная фигура Яна и его лицо выражали злобу и ненависть. - Алиса!.. - заговорил он, не дожидаясь, пока они подойдут ближе. - Как ты посмела принять подарок от чужого человека?! Дорогой подарок от человека, которого мы не знаем! К тому же он, - Ян указал пальцем на Алика, - совсем не заслужил его. Пусть сначала возьмется за ум! Алисе стало нестерпимо больно. Алику – страшно. - Идем со мной, Алиса! Поехали со мной, - шептал он, сжав ее руку. - Не бойся, солнышко, иди! – тихо, но бодро сказала Алиса. Алик обошел велосипед, стал рядом с Алисой и продолжал шептать, цепляясь за нее обеими руками: - Нет, я боюсь, поехали со мной! - Тебе нечего бояться, Алик. В машине ни о чем не говори. Потерпи до дома! Думай о Джейсоне, о Бетти... Дома тебя мама ждет, она обрадуется. Они подошли к машине. Ян открыл багажник, яростно впихнул туда велосипед. Потом молча, ни на кого не глядя, сел в машину и завел мотор. Алик смотрел на Алису с исказившимся от страха лицом. Она же, сдерживая гнев, с веселой улыбкой помахала ему рукой. Поздно вечером Алису разбудил телефон. - Кто тебе дал право, - отчеканивала Вика, - брать подарки от чужих людей?! И он еще не заслужил такой подарок. Ему учиться надо, а не кататься! Так что завтра привезем велосипед обратно. Он никому здесь не нужен. Утром Алиса сама позвонила, чтобы уточнить время их приезда. День был праздничный, и она не хотела терять ни минуты. - Нет, нет, нет! – затараторила Вика. - Мы передумали. Мы оставим велосипед у себя. Возьми у того дядьки квитанцию, мы его сами сдадим. И купим что-нибудь другое, что он больше заслуживает. ... «Как сказать об этом Джейсону?» - думала Алиса, подойдя к его двери и постучав. - Войдите! - Доброе утро, Джейсон! Бэтти тотчас бросилась к Алисе. Джейсон сидел за своим столом, что-то измерял, записывал. - Джейсон! – начала Алиса, поглаживая собаку. – У Алика дома... у них в семье не всё благополучно. Алик не очень-то счастлив... И знаете, они решили... мама и... мама и ее муж, что велосипед сейчас – не самая важная для Алика вещь. Они хотят его сдать и купить что-то другое. И просят квитанцию. Джейсон медленно поднялся, прошелся по комнате, держа руки в карманах и опустив голову. Потом остановился. - Я все понимаю... – заговорил он, наконец, каким-то особенно слабым, глухим голосом. – Квитанцию не дам. Пусть вернут велосипед. Зато Алиса улыбнулась с облегченным сердцем. Она передала сестре просьбу Джейсона, и та сказала, что сейчас они собираются в гости и по дороге завезут велосипед. Во время их разговора Алиса слышала, как кричал Алик: « Я хочу поехать вместе с Джейсоном сдавать велосипед! Я хочу смотреть, как...» В этот момент положили трубку. Через два часа Алиса встречала машину. Вытащили велосипед. Она взяла его, чтобы покатить к подъезду и оглянулась. В окне машины она увидела Алика. Нарядно одетый, аккуратно причесанный, он смотрел на нее. Отчужденно, с безысходной тоской и злобой... Дома Алиса все пыталась что-то вспомнить, но никак не могла сосредоточиться, а какая-то мысль все крутилась и крутилась у нее в голове. Но, войдя на кухню, она вспомнила: «Ах да! Надо же сделать торт!» Алиса открыла шкафчик, чтобы достать все нужное, и вдруг увидела лицо Алика. То беспечное и радостное, то просящее, умоляющее, то бесконечно тоскливое, оно так и стояло перед глазами. Алиса закрыла шкафчик и машинально подошла к холодильнику, еще не решив зачем, но когда открыла его, тоже не увидела ничего, кроме глаз Алика. Алиса походила по кухне, по комнате... Потом решительно вышла в коридор, оделась, спустилась вниз и пошла в ближайший супермаркет за готовым тортом, чтобы взять его с собой на предстоящую вечеринку. | 
Положение о Клубе
Сделать стартовой
