ЗАСТОЛЬНАЯ ФИЛОСОФИЯ

 

- Вы ещё подвал не видели, я там такой тренажёрный зал устроил, профессиональные спортсмены позавидуют! И гараж с мойкой на три автомобиля, я там весь пол плиткой выложил, - хвастался Андрей перед гостями, приехавшими на новоселье.

- Да-а! Не коттедж, а дворец настоящий! - восторгался его тесть, Владимир Петрович, пенсионер с трёхлетним стажем, бывший школьный учитель. - Вот, Григорьич, как жить-то надо! А мы с тобой горбатились всю жизнь, да так ничего и не нажили, кроме двухкомнатных халуп, - нахваливал он зятя перед сватом, Александром Григорьевичем, ставя в пример его сына...

- Что это? У нас ещё сад есть, машинюшка какая-никакая. Тоже не бедняки! - вставила своё словцо жена Владимира Петровича.

- Ну, мама, сравнила! У нас здесь участок в десять раз больше вашего сада. Я уже восемнадцать яблонь посадила, груш не знаю сколько. Целую вишнёвую аллею сделала, слив насажала, кустов смородины, крыжовника! И машины у нас с Андрюшкой с вашим «Жигулёнком» не сравнить, - подхватила хвастовство мужа Елена, дочь Владимира Петровича, молодая симпатичная женщина двадцати шести лет. - Одно колесо от моего «Лексуса» дороже вашей развалюхи.

- Ну, давайте ещё выпьем! Чтоб вам в этом жилище жилось счастливо! - поднял рюмку тесть.

- И чтобы наши внуки здесь народились! Сколько же вас ждать-то можно? - подхватила тост его жена...

- А вы заметили, что я потолки везде разноуровневые сделал? А какую сауну отгрохал! Вот уж, батенька, попаришься! Ты ж у меня любитель этого дела.

- Сделал, выложил, отгрохал! Мы здесь все свои, нам-то хоть не ври! Сделал он, видишь ли! - прервал хвастовство сына Александр Григорьевич. - Да ты гвоздя в доску с десятого раза забить не сможешь, все пальцы молотком отобьёшь, делальщик хренов!

Все гости сразу удивлённо замерли, не зная, как воспринять эту реплику.

- Ты чего, мало выпил, что ли? - вспыхнув краской от стыда за такие слова мужа, громко, чтобы все слышали, высказала ему Надежда Михайловна, - Что такое говоришь-то? Ты же в гостях!

- Я к сыну пришёл, а он всем здесь лапшу на уши вешает. Может быть, и ты тоже, Елена, сама эти яблони сажала? - с ехидцей спросил Александр Григорьевич сноху. - Поди, мозоли уже на руках от лопаты.

- Ну, папа, ты не прав! У нас же в обществе испокон веков распределение труда было. Может быть, ты ещё и хлеб мне самому сеять прикажешь? - возмутился сын.

Гости стали откладывать вилки в сторону, вытирать салфетками губы, готовясь выступить в защиту хозяев коттеджа.

- Вот именно, распределение труда! И как же, интересно, ты всё это натрудить умудрился, три года на заднице просидемши? Не расскажешь ли нам по-родственному, что ты вообще такого ценного-то произвёл? - не обращая внимания на возмущённые взгляды родственников за столом, налив и выпив в одиночку рюмку коньяка, продолжал начатую тему отец.

- Ну, папа, ты даёшь! Кто на кого учился! Я организовал этот бизнес, руковожу им круглосуточно, без выходных и перерывов на обед. По-твоему, это не труд?

- Действительно, Григорьич, ты чего так разошёлся-то? Хорошо организованный бизнес должен приносить достойные плоды, - защищал позицию зятя Владимир Петрович, разливая всем тоже коньяк в рюмки.

- Плоды, говоришь? Может быть, для этого он аспирантуру-то кончал? И кандидатскую защищал только для того, чтобы людей, не нарушая законов, обманывать? Да его же все проклинают. И те честные труженики полей, у кого он урожай по дешёвке скупает, и те, кого заставляет втридорога покупать эти овощи на рынках. Узаконенная спекуляция — вот его плоды!

Надежда Михайловна дёргала мужа за рукав, заглядывая ему в лицо с мольбой в глазах, пытаясь остановить этот неприятный разговор.

- Успокойся, папа! Не я же этот мир придумал. Каждый выживает в джунглях этой жизни, как умеет. Законов я не нарушаю, налоги плачу честно. Кто-то должен и этим делом заниматься. Если бы я сейчас продолжал работать в своём НИИ, то был бы голодранцем, как всё серое большинство.

- Это серое большинство совесть имеет, дорогой мой сын. Закон законом, но кичиться тем, что на чужом горбу в рай въезжаешь — это человеку должно быть стыдно. Спасибо, что хоть не похоронным бизнесом занялся. Вот где настоящий Клондайк для бессовестных! - продолжал Александр Григорьевич, убирая руку супруги со своего рукава

- Я не понимаю, чего ты от меня хочешь? Может, мне пойти учиться кирпичи класть?

- Прежде всего, я хочу, чтобы ты не врал ни нам, ни себе самому, что сам всё это сделал. Тебе на это и двух жизней бы не хватило.

- Ну, Григорьич, что-то ты «не в духах» сегодня. Давайте-ка лучше выпьем!..

Философия правильная, конечно, но мы же простые люди, в конце-то концов. Разве мы виноваты, что наша цивилизация выбрала такой путь развития? Мы всего лишь мелкие, едва заметные частички целой системы, что-то наподобие системы двигателя, тянущего прогресс вперёд. Согласен, коэффициент полезного действия у этого движка не очень высок - слишком сильно греется, много энергии расходуется бестолку на тепло, - раскрасневшись от выпитого коньяка, снимая пиджак и ослабляя узел галстука, Владимир Петрович, как обычно при застольных встречах со сватами, начал раскручивать издалека свои умные речи, словно заготавливал их дома заранее.

- Ну, пошло дело! - стала возмущаться его супруга. - Ещё пару рюмок, и до политики дойдёт.

- Это чисто мужской разговор. Мы же не лезем к вам, когда вы киноартистам косточки перемываете, - нахмурив свои густые брови, грубо оборвал реплику супруги Владимир Петрович. - Я тебе так скажу, дорогой мой. Кто-то работает статором, строя инфраструктуру для производства общенационального продукта. Кто-то ротором вращается, накручивая количество и качество этого самого продукта. Но не самая меньшая часть людей у нас, если на то пошло, и есть то самое бесполезное тепло, греющее воздух окружающей среды. Они тоже трудятся, тратят энергию, не производя вообще никакого полезного продукта для общества, причём их труд неплохо оплачивается.

- Во-от! Вот они, справедливые-то слова! Слушай и вникай! Это ведь ты, сынуля, бесполезное-то тепло в нашем двигателе вырабатываешь! Все эти посредники при его купле-продаже, защитники, охранники, судьи при его делёжке, прокуроры при его воровстве.

- Ну, Александр, не нужно так сразу пальцем тыкать, - прервал сват отцовские обвинения. - Идеальное людское общество, как и двигатель с КПД в сто процентов — это утопия! Тогда уж ты и армию, и полицию к бездельникам припиши. Готовый продукт ещё и упаковать нужно, и доставить до потребителя. Это тоже далеко не бесполезное тепло. Радоваться должен, дорогой мой, что у тебя сын таким приспособленным к жизни вырос.

- А ты не боишься, Володя, что наши с тобой внуки дармоедами вырастут? Это же деградация во всех отношениях!. Зачем им трудиться физически или умственно, когда у них всё есть? Прожирай всё, да и всё! Веселись, катайся сыром в масле, с презрением глядя на всех, кто трудится. Свиньи так в хлеву живут, давайте тогда хрюшкам завидовать! Прожрут всё, а правнуки нищими останутся. Они же ни к чему неприспособленными вырастут, изгоями общества - ворами и бандитами, не привыкшими и не умеющими трудиться...

Э-хэ-хэ, а помнишь, Андрюха, как тебе однажды хулиганы в школе морду намылили за то, что ты за маленького пацана заступился, у которого они мелочь отняли? Сейчас бы ты, наверное, уже не вступился. Да и нас с матерью, и тестя с тёщей за серое быдло бы считал, не будь мы твоими родителями, - давил на сына своей жёсткой критикой отец. - Я вам так скажу, чисто по-родственному! Все мы когда-то помрём, кто-то раньше, кто-то позже чуток. Перед смертью у каждого сколько-то времени будет, чтобы итог своей жизни подвести. Кому мгновение, кому несколько минут, кому сколько выпадет. И тебе, Андрюха, этого не избежать, сам знаешь. Это сейчас ты думаешь, что времени у тебя в запасе уймища. Глазом не успеешь моргнуть, как финишная черта замаячит. И что ты вспоминать будешь на смертном-то одре, интересно? Что брюхо всю жизнь себе деликатесами набивал? Деньгами детей своих засыпал?

- Ну, зачем ты так, бать? Ничуть я не изменился, не думай. И рад бы всё сам делать, но времени нет. Поверь, я работаю не меньше каменщика. И Ленка у меня пашет, как батрак, хоть и беременная. Ой, проговорился, прости, Леночка!

- Да чего тут скрывать, скоро уже заметно станет - четвёртый месяц!

Все сразу забыли о разговоре на неприятную тему, стали поздравлять молодых хозяев.

- Ну, наконец-то! Я уж думал, что так и помру, не став дедом, - с радостными слезами на глазах высказался Владимир Петрович. - Поздравляем! Ура!..

После поздравительных тостов, когда у всех на лицах по инерции ещё светились улыбки, Елена вдруг продолжила тему свёкра.

- Хочу сказать, правы вы, конечно, Александр Григорьевич. Ещё недавно я сама себе юбки шила, искренне радовалась результатам своего труда. А когда мы с Андрюшкой копейки перестали считать, как-то вдруг заметила, что изменилась. Все подруги институтские от меня отвернулись. Мы сегодня в день тратим больше, чем они училками за месяц зарабатывают. Мне уже пол подтереть или посуду помыть «в лом» стало, прислугу нанять решили. И все работяги - узбеки, корейцы или кто они там, что здесь на нас батрачили, я вот сейчас вдумалась, для меня действительно уже быдлами стали, ни чуточки сострадания к ним не было. Был, правда, один очень хороший дяденька, тоже москвич, электричество нам проводил. Я всё время рядом с ним стояла, смотрела от безделья, как он работает. Разговорились как-то, я на чай его пригласила. На пенсии тоже, шесть сыновей и дочка младшая у него. Все взрослые, институты пооканчивали, у самих дети уже. Кто лётчик, кто моряк, кто инженер-конструктор. Средний сын сейчас в Монголии, научную экспедицию возглавляет. Все разъехались кто куда, приезжают редко, но постоянно помогают родителям, каждый деньги высылает. Деньги хорошие, нужды нет, мог бы и не работать. Когда я с ним рассчитывалась, дала за хорошую работу сверху на десять тысяч больше. Ты же сам, Андрей, мне для него деньги выделил. А он за свою работу запросил только чуть больше половины от этой твоей расчётной суммы. И вы представляете, он не взял. Я сначала готова была за дурака его принять. Зачем же, мол, вы тогда работаете, если вам деньги не нужны? Знаете, что он мне ответил? Сказал, что не умеет уже жить без работы. Если перестанет работать - умрёт. И жена у него, бывшая акушер-гинеколог, тоже в роддоме санитаркой подрабатывает, хотя и ей уже за шестьдесят. Нянечкой, за сущие гроши, за роженицами ухаживать, представляете?

- Во-от! Вот настоящие-то люди! А от денег он, конечно, зря отказался, - поддевая на вилку хороший кусок балыка, поддакнул отец.

- Да я ему несколько раз совала - не взял. Сказал, что хочет остаться честным электриком в моих глазах, чтобы я его при случае своим подругам рекомендовала. Сказал, что так он и без работы не останется, а значит, и дольше проживёт. Вот какие у людей понятия бывают!

- Честное имя дороже денег! Молодец мужик! Все бы такими были, давно бы при коммунизме жили, - наливая себе очередную рюмку коньяка, провозгласил Александр Григорьевич.

- А что, может, и мне какой-нибудь бесплатный физико-математический кружок в школе организовать? Надоело целыми днями в телевизор пялиться, - подхватывая в порыве воодушевления восторженные слова свата, обратился к супруге Владимир Петрович.

- И я, и я тоже хочу ребятишкам любовь к родному языку и литературе прививать. Зря что ли училась? Всё, Андрюшенька, вот рожу и сразу учительницей в школу пойду.

- Давайте, давайте, труженики! Посмотрю, надолго ли вас хватит. А я тогда, Ленка, буду сына воспитывать, сидя на твоей шее. Прокормишь?..

Шутки шутками, но про меня ты зря так, батя. У меня фуры по всей России гоняют, вагоны-рефрижераторы, станцию на железной дороге арендую, помещения складские. Везде люди, всем за работу платить надо, чтобы не разбежались. И колхозников я не граблю, всё делается на взаимовыгодных условиях. Мой труд тоже далеко не из лёгких. Вот я сейчас сижу с вами, а все мысли всё равно о работе. И бизнес без «крыши» не оставишь. Время-то волчье, отвернись на минуту — и сразу нищим останешься. И не такие уж мы и богатые с Ленкой. Обидно слышать от тебя, батя, что я на чужом горбу сижу, двигаясь в сторону рая.

- Извини, конечно, сынок, но ведь ты мог бы людям большую пользу приносить. Ты же электронщик, кибернетик, светлая голова, а полез в базарный бизнес. Потом ведь сам каяться будешь.

- Время сейчас, папа, такое - не жить, а выживать приходится. Ведь и для тебя всегда семья на первом месте была. Мы же мужики, добытчиками должны быть.

Женщины молча смотрели на своих мужчин счастливыми глазами.

- Правильно твой сын говорит, Саша! Не живём, а выживаем!

- Кхе-кхе! Всегда все так живут-выживают. Всё живое в природе так устроено. Кхе! Только для человека естественный отбор в природе диктуется разумом в первую очередь, - философствовал отец, - Тебе разве для этого разум дан?

- А ты философ, оказывается, батенька! - доставая из бара очередную бутылку коньяка, начал оправдываться сын. - А не знаешь ли ты, почему многие мои однокашники уехали «выживать» за границу? Какой толк иметь теоретические гипотезы, пусть даже и очень вероятные, если на практическое их подтверждение никто наверху денег не выделяет? Деньги — вот что сегодня главное!

- Что правда, то правда, Андрей! - поддержал тесть зятя. - Все люди нынче на деньгах помешаны. Границы понятия совести расширены до Туманности Андромеды. Всё продаётся и покупается. Когда-нибудь мы все, конечно, поймём, что живём неправильно. Что труд - это творчество! Это формула жизни человека, а не средство для добычи хлеба насущного. Наступит же в конце концов справедливое время, когда человека будут уважать за его творения, а не за то, что у него полно денег в кармане. Вот этот ваш электрик — истинно богатый человек, раз от десяти тысяч отказался. А это не такие уж и малые деньги - моя пенсия, считай. Он свой телефон оставил, дочка? Дай-ка я его запишу, у меня как раз сосед хорошего электрика ищет.

- И мне дай, я тоже запишу!

- И мне, мы его завалим работой! Пусть до ста лет живёт!