СПАСИТЕ НАШИ ДУШИ

 

По сибирской земле шагало лето, наряжая, богом забытую деревеньку Кедровку, в пёстрый сарафан, заставляя солнышко ласкать и веселить детвору, плескавшуюся в не глубокой речке. Речка, реченька, река – место, где на время можно забыть обо всём на свете, познавая радость тесного слияния с природой через чистые и прохладные объятия воды.

Ванька выскочил на берег, попрыгал и растянулся на прогретом солнце островке мелкого белого песка. Через какое-то время он поднялся и начал сосредоточенно вглядываться в ребятню, что барахталась у берега. Манька, Данька, Санька – все на месте. Ванька сел, обхватил колени руками и погрузился в мрачные мысли…

Слишком большое бремя нёс он на своих худеньких плечах в свои неполные одиннадцать лет. Ванька не мог и не хотел так жить, он всё время искал выход из того горького положения, в котором оказался с братьями и сестрой, по воле самых родных и близких людей. Четверо несовершеннолетних детей сидели в такой глубокой яме нищеты и беспробудного пьянства родителей, что выбраться из неё, казалось, не было никакой возможности. Своим уже не детским умом Ванька понимал, что ещё год-два такой жизни и случится что-то ужасное и непоправимое. Они сгорят заживо, как случилось в соседней Борисовке. Родители по пьянке погубили пятеро детей. Помрут с голоду, как Ирка и Митька на соседней улице, которые оказались запертыми непутёвой матерью в собственном доме на две недели. Или сядут в тюрьму по очереди, как братья Степашкины с той же Борисовки. Сначала грабили, потом и до убийства докатились. А почему? А потому, что вечно пьяные папка с мамкой ничему не научили, любви не дали, только в мир пустили. Они, братья Степашкины, не смогли найти себе достойного применения в жизни, а он, Ванька, сможет, обязательно сможет. А ещё на него иногда наплывало неудержимое желание прибить, придушить этих грязных, пропитых алкоголиков, которых Бог определил им в родители. Мальчишка пугался этих мыслей, просил у Бога прощения, горько плакал.

Сам Ванька, несмотря на все невзгоды, был отличником, обладал удивительной памятью и логическим складом ума, чем вызывал большое уважение не только учителей, но и сверстников. Братья и сестра были погодками, один за другим отправились в школу, которая стала для них светлым островком тепла, сытости, радости. В небольшой сельской школе все дети были более, чем просто ученики. Директор школы и учителя, помогали детям, как могли: бесплатные завтраки и обеды, летние лагеря, материальная помощь в виде школьных принадлежностей и одёжки, но никто не мог создать семью, сделать полноценными родителей. Органы опеки из далёкого райцентра не приглашали, вдруг по разным детским домам отдадут. Так и жили.

Не было никогда у Ваньки ни телевизора, ни компьютера, а «Интернет» - это из области фантастики. В пору своих самых горестных раздумий попал Ванька как-то вечером к своему однокласснику Петьке Клюеву: тот жил с родителями и бабкой в просторном доме. Матрона Петровна, так звали бабку, жалела умненького мальчишку, в дом иногда пускала, не укоряла.

Ванька зашёл в светлую горницу и онемел от восторга: на стене висел плоский телевизор, поражая яркостью красок и чёткостью изображения, в большом мягком кресле сидела Матрона Петровна с небольшой коробочкой в руках и щёлкала кнопочками: - Во, Андрей Малахов начинается! – довольно воскликнула она и поудобней расположилась в кресле.

Ванька во все глаза смотрел на экран, на который выплыла надпись «Пусть говорят», появился импозантный красавец в очках, начал рассказывать о невыдуманных историях… Он не сильно понял, о чём была сама передача, но то, что этот самый Малахов, каким-то чудодейственным образом помогает страждущим, понял хорошо. - Матрона Петровна, а этот Малахов и правда людям помогает? - обратился он к бабке. - Ох, Ванька, каких только историй в этой передаче не показывают: и обревёшься, и обсмеёшься. На Малахова молиться нужно, многим помог, многим – это правда.

Ванька выскочил на улицу, добежал до околицы, залез на двуствольную берёзу и замер. Ему нужно подумать, чтобы никто не мешал, подумать, подумать. Он был уверен, что ухватился за тоненький махонький кончик своего спасения, который может вот-вот оборваться. Ему обязательно нужно добраться до этого Малахова, но как? Написать письмо. Куда? В Москву, адрес по телевизору показывали… Нет, не годится. Это сколько времени пройдёт, пока письмо в руки к Малахову попадёт, а может и не попадёт… Он поедет сам в Москву. Как? На чём? У него нет денег. А дети? Останутся здесь, пока он приедет? Нет, оставлять нельзя. Пропадут. Неизвестно, сколько он будет добираться до этого Малахова, что может в дороге случиться. Долго они сами, без него не продержатся. На родню надежды никакой, тоже от бутылки не отлазят. Соседи? От них прямо никто не отворачивался, жалели, продуктов подкидывали… Без соседей, наверное, не выжили, но у них своих хлопот хватает. А ему и детям жизни нормальной осталось две недели, пока лагерь летний работает, потом учителя в отпуск уйдут. Учительница у Ваньки классная: добрая, отзывчивая, сколько раз Ваньку выручала, но у неё мать больная, в другой деревне живёт, говорила, что поедет к ней в отпуск. А там зима, она рано на сибирскую землю ступает. Ванька передёрнулся. Нет, ещё одну зиму не одолеть. Надо собираться, надо думать. Младшим пока говорить ничего нельзя, разболтают ещё.

Два дня Ванька сидел на своей берёзе, вырабатывая план. Потом пошёл в люди, осторожно выспрашивая, как до Москвы добираются. Выяснил, что станция недалеко есть, и там поезд прямиком на столицу катит, а ещё недалеко трасса есть регионального значения, там фуры идут, водители всегда желающих подвозят и деньги не всегда берут. Скучно им в дороге, поболтать охота. Только, где эта станция, где эта трасса? Ванька, мир только на картинках видел да иногда по телевизору, в райцентре пару раз был. Как сориентироваться? Карта! Нужна карта. Он ударил себя кулаком по лбу, кинулся к портфелю, у него есть карта то ли района, то ли области. Тему в классе проходили по Окружающему миру «Малая родина», учительница рассказывала и показывала, объясняла материал, а в конце урока подарила всем ученикам листочки с картой, которой в учебнике не было. Только дома не до карты было, родители очередные разборки устроили, а там последняя четверть закончилась, спасительный летний лагерь начался.

Ванька развернул карту, начал внимательно вспоминать условные обозначения: железнодорожная станция далеко, нужно пройти несколько сёл, а трасса? Вот она за Борисовкой! Деньжат бы немного, подумал Ванька, но где их взять, дома их отродясь не было, чем родители жили, он не знал. Наверное, судьба, удача и Бог смилостивились над мальчишкой. Он увидел, как к магазину подъехал небольшой фургончик, из него выскочил дядька, зычно и весело прокричал: «Если есть пустая тара, подавай её сюда!» Парнишка подбежал к фургончику и увидел, что дядька выставил табличку с прейскурантом.

Ванька созвал братьев и сестру, велел собрать все бутылки и банки в доме и во дворе. Потащили всё на речку мыть, крадучись, чтобы родители не очнулись от пьяного сна, и не позарились на такую выгоду сами. Через какое-то время Ванька зажимал в кулаке огромные деньжищи, так ему казалось. Всё, теперь можно и в путь-дорогу.

Ванька собрал детей и повёл их к любимой берёзе, подальше от людских ушей, оглядел их худенькие фигурки. Тяжело вздохнул и спросил:

- Вам наша жизнь нравиться?

Дети опустили глаза, засопели, Манька всхлипнула. Ванька в семье среди них всегда был за старшего: решит нехитрые проблемы, заступиться, утешит, накормит. Только от брата они видели заботу и любовь, только за его мальчишечью спину могли спрятаться от многих бед, которые сыпались на их головы, как весенний дождик. - Мы – семья. Должны держаться вместе, помогать друг другу, иначе пропадём, сгинем. Идти к Малахову дети согласились сразу и безоговорочно, даже если бы это был последний путь в их жизни.

Ванька определил школьные портфели под рюкзаки, сложил нехитрые пожитки, бутылки с водой, немного сырой картошки, хлеба. В свой рюкзачок добавил спички, свидетельские документы. Пошли.

Вышли рано утром, шли просёлочной дорогой, редким любопытным прохожим Ванька сообщал, что идут в Борисовку в гости. К вечеру услышали гул машин. Рядом была трасса. Никто из детей не ныл, не стонал, валились с ног, но шли. Вечерело. Спрятались в молодом сосняке, подальше от людских глаз. Попили воды, съели по куску хлеба, разжигать костёр и печь карточку силы не было. Уснули, как убитые, под пушистыми елями, укрывшись нехитрыми пожитками. Утром Ванька пошёл на разведку, приказав младшим не высовываться.

От опушки, перешёл небольшой лужок и очутился у кемпинга, здесь стояло десятка два фур, некоторые кабины были открыты, в них находились дальнобойщики. Они спали, ели, разговаривали – отдыхали. Ванька ходил, слушал, присматривался, выбирал: к кому подойти с необычной просьбой. Мальчонку окрикнул молодой парень с озорными глазами и весёлой улыбкой. Ванька подошёл к нему, не мигая, чётко и ясно изложил суть проблемы и своего желания непременно попасть к Малахову. Парень перестал улыбаться, на лицо насунулась хмурая тень. Минут пять он молчал. Нервно ходил взад-вперёд и сжимал кулаки, Ванька ждал. - Веди сюда детей, - сказал мальчишке и похлопал по плечу.

Дети оказались в кругу дальнобойщиков всех мастей и сословий, их мнения разделились: - Да, вы чё, мужики, сдурели? Это же уголовщина! - А что им делать? Ведь пропадут? - А что? Даже интересно, что из их затеи получится? - Домой их нужно отправить или в детский дом.

При этих словах, дети прижались друг к другу спинами, образовали некое подобие круга, изподлобья смотрели на людей, которые решали их судьбу…Ванька глянул на всех с вызовом: - Тогда нас уж сразу в реку киньте, утопите, как котят, чтобы не мучились больше на этом свете… вас бы на такое житьё отправить, - на его лице отразились разом печаль, отчаяние, безнадёжность, плечи затряслись, и он зло заплакал. Хлюпнули сразу ещё три носа, шесть тонких рук охватили Ваньку защитным кольцом, прижались ещё плотней…

И мужики, видавшие виды, побывавшие в разных жизненных передрягах, дрогнули душой и сердцем, решились на безумный, но решительный поступок: повезли детей в Москву…

Май. 2015