Прыгнул взгляд в недопитый глоток - мелко. За окно с проёмом вдвоём - белкой. Ломит висок,распирает гортань чувством растраты. Гипоталамус командует: Встань! – а ноги из ваты. - Не хочу, не надо, не трожь! Я - не птица! Миг зажат в кулаке, как грош... Мне б напиться. Перелетным забором с ногтей в угол кинусь... Нахожу в его остроте только синус. Снова мысли собрались в поход – злобно смотрят в обтекаемой формы рот - сразу по три. Вижу - рвутся бусы-глаза, раскатились за диван, за глазницы, за… в броском стиле… Подбородок качает мозги тонкой струйкой, кожа рук и одной ноги вся в чешуйках. Мне плевать в потолок высоко, дождь не ждите. А хотите за пять шагов цепь событий?.. От оси до оси косяком бродят тощие тучи, еретики в китайских трико строят кручи и кучи. Пузырятся колени портков, жмут в мошонках карачки, снова Ленин родиться готов - зреют митинг и стачки. Строит дурь вавилонский сортир, плавит вонь атмосферу, на прокуренном небе весь мир косит глюки и веру, в лобной доле холодных фронтов обещаются стужи, заколочены окна домов – их покинули души. Весть потасканной шлюхой бредет, ждет кивков и оваций, день и ночь тренирует народ мышцы чести и наций. На фитильных заводах куют правду-матку для папки. Пригодится в быту и в бою на бинты и заплатки. На любой привередливый вкус и в любой упаковке, правда может напялить картуз, и обуться в кроссовки. Правда может быть белою, черной, а может быть красной, может стать мужиком, может бабою и педерастом. Зажигает с трибун, приоткрыв волосатые ляжки,- то фальцетом за жизнь, то баском про льняные кудряшки… Гнутся рельсы под бременем, мясом забитых, вагонов, рёв съедобного племени ветер сметает с перронов. Не разглядывай ум в предназначенной трапезе туше, а иначе… иначе… иначе… А где-то на ужин выпуская чужие грехи и сомненья на волю, наслаждаясь надрывом рассудка и красками боли, страстотерпцы унылые, злые соперники гробу плотью жертв набивают, смакуя, гнилую утробу… --------- Стонет земная мантия - минералы, вода и шлаки вынуждают древесную братию на корневые драки. Червячок прогрыз землю, в небо вышел, ликуя... И вот уж его внемлет птичка на веточке туи. |