Согретый росток

 

В воскресенье город пробуждается только к обеду, и потому на улице было безлюдно. Не сновали машины, не скрипели двери подъездов, провожая и встречая жильцов. И только пожухлые листья катились по тротуару, обгоняя Светлану.

– Тётенька!– донёсся умоляющий детский голос.

Невдалеке, у подъезда пятиэтажки, стояла девочка лет десяти, бережно прижимая к себе какой-то чёрный комочек. Светлана посмотрела по сторонам: тётей её, недавнюю студентку, ещё никто не называл.

– Возьмите себе котёнка…– прошептала девочка. – Он плакал, звал свою маму…

Котёнок свесил с детской ладошки тощий хвостик и обернул к Светлане печальную мордочку. Нетрудно догадаться: никому не нужный бродяжка.

– Я бы взяла его, – посочувствовала Светлана, – да я целый день на работе. Ты сама возьми, будешь о нём заботиться.

– Мне мамка не разрешает, – тонкие губы девочки согнулись от обиды.

– Катька! – Послышался хриплый крик с высоты. На балконе второго этажа стояла женщина. Красное лицо, будто она вышла из парилки на свежий воздух. Женщина наклонилась через перила балкона. Махала руками, словно пыталась заглянуть под балкон. – Ты что там прячешься?

Светлана поняла, что женщина изрядно пьяна.

– Я не прячусь. – Девочка посалила котёнка под скамейку и заслонила сапогами.

– Самим жрать нечего, а она котёнка тащит. Брось его, тебе говорю! А то без ужина оставлю!

Катя схватила подопечного и шмыгнула с ним за угол дома.

А Света побрела прочь. Воспоминание о детстве кольнуло сердце. Как она сейчас понимала Катю! Ей нужно научиться выживать в трудностях, как ростку среди камней. Пробиваться и тянуться к свету!

Проходя мимо школы, остановилась: «Школа похожа на ту, где я училась».

…Урок музыки близился к концу, но Светка находилась в собственном мире. Белые буквы на чёрной доске казались ей стайками белоснежных голубей на асфальте.

– Воробьёва, ты кому улыбаешься? – громыхнуло в тишине. Светка вздрогнула. – Скоро 8 Марта. Пригласим в класс ваших мам. Сначала покажем концерт, а затем устроим чаепитие. Поднимите руки, кто хочет петь в хоре.

Петь в хоре Светке не хотелось. Но она представила среди зрителей свою маму и первой подняла руку:

– Я хочу!

– Хорошо! Лес рук!.. Напоминаю, одежда на празднике – белые рубашки, блузки, – учительница задержала взгляд на Светке. – Поняла, Воробьёва? В школу нужно приходить в форме. А ты опять в синем свитере! Я тебе в дневнике писала. Мама читала?

Девочка опустила голову и промолчала. Её мама не читала учительские записи в дневнике и в школе давно не появлялась. Но на этот праздник придёт, дочь упросит её. Светка решила выучить песни и нарядиться не хуже Вики, соседки по парте, от которой не раз слышала обидное слово: «Нищенка!»

Вечерело. Светка шлёпала старенькими сапожками по подтаявшему снегу. Дверь подъезда оказалась закрытой на кодовый замок. Светка не знала код. Запрокинула голову – окна тётиной квартиры смотрели на неё тёмными квадратами. Оставалось ждать. Света коротала время, переступая с ноги на ногу и подпрыгивая на крыльце дома. То и дело вытаскивала из кармана куртки носовой платочек и вытирала нос. Чтобы было теплее, натянула до бровей серую вязаную шапочку, нахлобучила поверх шапки капюшон куртки, отогнула завёрнутые рукава, пряча в них руки. Каждая следующая минута ожидания казалось ещё холоднее и темнее.

Наконец, к подъезду подошла женщина. Девочка шагнула ей навстречу:

– Тётя, – впустите меня в подъезд…

– А ты к кому?

– К тёте Тане. Её пока нет дома… Впустите… погреться…

– Твоя тётя из какой квартиры?

– На восьмом этаже…

– А, к Татьяне? Это соседка моя, – голос женщины стал приветливым. – Заходи! А знаешь что? Пойдём ко мне. Вместе подождём твою тётю. Меня зовут Надеждой Андреевной, а можно – просто тётя Надя. А тебя как зовут?

– Светкой! – довольная, девочка побежала к лифту.

Подошли к двери, обитой коричневым дерматином.

– Проходи, Света. Сейчас тапочки дам.

Замёрзшие детские руки и щёки сразу почувствовали приятное тёпло. Светка сняла куртку и осталась в тонкой водолазке.

– Ты легко одета. Без шарфа, – покачала головой Надежда Андреевна. – А ведь зима ещё не попрощалась с нами.

Гостья стащила сапоги, стянула надетые на носки полиэтиленовые пакеты. Прошла.

– Да у тебя ноги мокрые! – ахнула хозяйка.

Девочка виновато смотрела на оставленные следы:

– Пакеты порвались – вот ноги и промокли.

– Где ж ты их промочила?

– Возле теплотрассы. Везде ещё снег да лёд, а там – каша с водой.

– А что ты там делала?

– Играла. Думала, что там теплее. Мы там играем в продавцов. Из магазина ящики выбросили, а мы сделали прилавок из них…

Надежда Андреевна притянула девочку к себе, погладила её по голове:

– Давай-ка иди в ванную, помой ноги в горячей воде, чтоб не заболеть. А лучше – вся помойся, – и принесла белое махровое полотенце, синий халат и шерстяные носки своей дочки.

В ванной девочка разглядывала и нюхала разноцветные шампуни и гели. Улыбалась себе в зеркале. Радовалась теплому дождю, стекавшему по телу.

А когда вышла, на журнальном столике появились чашки с блюдцами, вазочки с печеньем и карамельками. Девочка села в кресло с мягкими подлокотниками:

– Мама говорила, что нам тоже хотели дать квартиру с удобствами.

– А где ты живёшь? – хозяйка осторожно разливала чай.

– На Привокзальной.

– Знаю... Пей чай. Печенье, конфетки бери.

Этот район, с покосившимися, вросшими в землю деревянными домами-бараками, построенными сразу после революции, знали многие: он недалеко от вокзала.

Надежда Андреевна села напротив девочки:

– Наверное, ты к тёте Тане по важному делу?

– По очень важному. Хочу у неё на праздник белую блузку попросить.

– Представляю тебя, худышку, в огромной блузке тёти! В её блузку три такие девчонки влезут! – улыбнулась Надежда Андреевна. – Слушай-ка, я собрала вещи своей дочки, чтобы кому-нибудь отдать: они ей уже малы. Ты посиди, я сейчас.

И она скрылась за дверью.

Светка, увидев на полке бордовую шкатулку, соскочила с кресла. Подошла и тихонько приоткрыла её. Заиграла музыка. От неожиданности тут же захлопнула крышку. Но успела заметить в ней цепочку и перстень.

Вскоре хозяйка вернулась с пакетом и вытряхнула из него вещи на диван:

– Вот. Бери, что понравится.

– Это всё мне? – Глаза девочки заметались по пёстрой куче вещей, руки сразу потянулись к голубой блузке. – Идёт?.. – Прислонила блузку к себе.

– Идёт. К твоим глазкам-незабудкам.

– А эта идёт? – девочка поочерёдно подносила к себе каждую вещь. Вытащила красный треугольник. – А это что? Пионерский галстук?! – примерила его. – Красиво! Только нам сказали: больше не носить... Вот белая блузка! Ух ты! – обрадовалась она и закружилась по комнате!

Надежда Андреевна радовалась, что так легко смогла осчастливить девочку, и наслаждалась её настроением.

– А мама где работает?

– На рынке. Раньше она книжки выдавала. Но библиотеку закрыли. Мама говорит, что это Перестройка её к холодному прилавку выгнала… Мама согревалась на морозе водкой и чуть печёнку себе не посадила… А теперь она рынок убирает.

– А отец чем занимается?

– Не знаю. Он уехал от нас куда-то. – Девочка погрустнела.

Надежда Андреевна решила проверить, вернулась ли домой Татьяна. Как только за ней захлопнулась дверь, Светка подскочила к шкатулке, схватила перстень с большим, сверкающим гранями камнем, и сунула в карман брюк. Надежда Андреевна, убедившись, что тётя Таня уже дома, проводила к ней Свету.

…В классе пахло мимозами. Разноцветные воздушные шары прикрепили к шкафам, доске, пианино. Светка в шёлковой блузке, подаренной тётей Надей, чувствовала себя красивее всех.

В класс входили родители и рассаживались. Светка поглядывала на дверь: «А где же моя мама?»

Вика объявила о начале концерта. Учительница села за пианино, и её пальцы помчались по клавишам. Она кивнула, и все запели: «Если с другом вышел в путь…»

Светкина голова то и дело поворачивалась в сторону двери. А дверь как заколоченная! Наконец, открылась! Мама! Дочь уверенно запела, подняв повыше подбородок. Щёки мамы были пунцовыми. Света поняла: мама опять «согревалась» на морозе. Сердце сжалось от стыда: это могли заметить и другие.

Девочка растерянным взглядом искала свободный стул: «Куда маме сесть?» Выскочила из хора, схватила маму за руку и потащила, показывая на свободные стулья. Мама села, и Светка быстро встала в хор: «Хорошо, что ещё не закончили песню. Я ещё спою для мамы!»

Всю дорогу домой она щебетала. Ей хотелось крикнуть: «Посмотрите же, я вместе с мамой!» Слушает мама её рассказ или нет – ей было не важно: главное, что мама увидела, как дочка для неё старалась.

После ужина девочка уснула с улыбкой. Она не видела, как мама выпила рюмку и побрела в комнату. Швырнула халат на спинку стула поверх детских брюк. Вещи сползли на пол. Что-то звякнуло. «Мелочь?» – мать подняла блеснувший кругляшок и, выйдя в коридор, включила свет. Золотой перстень с камнем! Кажется, рубин... Кровь хлынула ей в голову: «Откуда он у Светки?»

Утром мать нервно ходила по комнате.

– Мама, ты дома! – открыв глаза, дочь протянула руки к матери.

Мать присела на край кровати:

– Откуда он у тебя?

– Мама, ты о чём? – Светка не сразу поняла вопрос.

– Где перстень взяла? Признавайся!

– Мамочка, я хотела продать его и к 8 Марта цветов тебе купить. Тебе же никто никогда цветов не дарил… И конфет хотелось…

– Обещай мне, что ты никогда не потянешься за чужим! В нашем роду воров не было. Я и крошки с пола не подняла!.. А перстень – верни!

Несколько дней девочка придумывая способы, как вернуть перстень. Не надеялась, что Надежда Андреевна откроет воровке дверь. Наконец, позвонила:

– Тётя Надя, можно к вам? – Сердце девочки замирало в ожидании ответа.

– Приходи, я пирог испекла, – голос Надежды Андреевны лился как обычно ровно.

Всю дорогу Светка подбирала нужные слова. С опущенной головой переступила порог:

– Простите меня…

– Ничего страшного, вытру, – хозяйка глянула на следы в прихожей.

– Я не про это… про вечер…

– Ты меня не обидела. Проходи. Чай ждёт.

Гостья прошла и сразу заметила: шкатулка на прежнем месте. Пока Надежда Андреевна ставила чайник, быстро сунула перстень обратно.

С этого дня тётя Надя стала для Светки собеседником, советчиком и помощником.

 

…В актовом зале празднично. В ярких завитушках надпись «Прощай школа!». Под «Школьный вальс» на сцену поднимаются выпускники. Света в бежевом платье с заколкой-цветком в чёрных завитых волосах. В руках долгожданный аттестат. Жаль, что мама не видит дочь. Света не сомневается: если б не прихватила печень, мама обязательно пришла бы… Взглядом обводит зрительный зал. Тётя Надя и тётя Таня машут ей рукой! Тётя Надя сшила Свете выпускное платье. И сделала подарок:

– Хочу тебе, Светочка, подарить на память о нашей дружбе… – вложила в Светину ладонь золотой перстень с рубином. – Тебе он нравится, правда же?

Узнав перстень, девушка обомлела. Сконфужено кивнула и тихо произнесла:

– Да, нравится. Спасибо Вам, тётя Надя!

 

…«Если бы мама была жива, я бы заботилась о ней. И лекарства бы ей покупала. И лечила бы, сколько потребуется. В детстве хотелось поскорее повзрослеть, чтобы стать маме опорой. Но не успела. Мамы нет…» – Светлана чуть не проехала нужную остановку.

– Жду-жду! – Надежда Андреевна широко открыла дверь.

Света поцеловала её в щёку:

– Добрый день! Держите тирольский пирог к чаю.

– Проходи, Светочка! Стол накрыт... Рассказывай, что у тебя нового?

– Я замуж выхожу, заявление уже подали. – Света, сев на диван, с интересом наблюдала за реакцией хозяйки.

– О?! Поздравляю! На свадьбу пригласишь?

– А как же, теть Надь! Вы для меня и старшая сестра, и подруга, и мать…

– Я душой почувствовала, что девчонка ты неплохая. И боялась тебя оттолкнуть… Спасибо, что не забываешь….

 

Весь вечер Светлана думала о Кате и о своём детстве: «Как сложилась бы моя жизнь, если б я не повстречала тётю Надю? А если б она оттолкнула меня?»

Тётя Таня тоже заботилась о Свете, как могла. И зная отзывчивое сердце Надежды Андреевны, одобряла походы своей племянницы к ней.

Ночью Света всё ворочалась – совесть мучительно не давала покоя. «Меня добром и участием обогрели, а я? Так бездумно отвернулась от девочки! Растоптала в её душе росток добра… Скорей бы рассвет!»

Воскресное утро. Во дворе никого. Светлана направилась к дому Кати. Обошла его. «Может, подняться на этаж, в квартиру, где живёт Катя, позвонить в дверь? Но как объяснить её маме свой визит? Попросить у Кати котёнка? Нет-нет. Это может повредить девочке. Да и котёнка она уже могла отдать кому-то…»

Пока Светлана бродила между домами, на детской площадке появились две девочки, на вид Катины ровесницы. «Они, наверное, знают Катю и помогут её найти?»

– Девочки, вы знаете Катю из этого дома? – Светлана показала ладонью на подъезд, где жила Катя. Раскачиваясь на качелях, девочки переглянулись, пренебрежительно скривив лица.

– Кого, кого? – иронично спросила одна девочка.

– Катю. Она на втором этаже живёт.

– А, чумурудную? Фу! Не знаем, и знать не хотим!

Другая девочка рассмеялась:

– Да она – ненормальная! Мы с ней не дружим!

Сердце Светланы ещё сильнее сжалось от того, что девочки так относятся к Кате, вполне нормальной и доброй: «Кате трудно быть как все. Расти среди этих «подруг». И я ещё не протянула ей руку…»

Продрогнув, Света потуже затянула шарф и ещё раз обошла двор. Не найдя девочку, вернулась домой. Обняла подушку и выплакалась. А потом нашла кольцо, пришедшее к ней из рук тёти Нади: « Я подарю его Кате, когда она повзрослеет. Пусть оно её согревает…».

Снова отправилась на поиски девочки. У подъезда Кати не было. Светлана повернула за дом. И вдруг за её спиной раздалось:

Кис-кис, кис-кис…– Катя сидела у качелей на корточках, протягивая котёнку кусочек хлеба.

– Здравствуй, Катя!

Катя встрепенулась, поднялась:

– Здрасьте.

– Катюша, я решила котёнка себе взять.

– Правда?!

– Только мне одной с ним не справиться. Будешь мне помогать? Приходить ко мне, кормить и играть с ним?

Катя неуверенно кивнула:

– Буду, если мамка разрешит.

– Разрешит. Я с ней постараюсь договориться. А я буду тебе помогать уроки делать. – Светлана вырвала листок из блокнота и быстро записала. – Вот мой адрес и телефон. Держи… Иди ко мне, малыш, – погладив, она осторожно взяла на руки и прижала к себе котёнка.

А на другой день Светлана вела к себе Катю…