Роман и бабушка жили вдвоём. Вообще-то у него были родители, но когда мальчику было два года, они развелись и уехали в разные города. Мать оставила Романа временно у бабушки, и вот уже десять лет они живут вдвоём. Отца Роман не помнил совсем. Когда ходил в детский сад, завидовал пацанам, которых забирали отцы. Мать приезжала в отпуск, привозила подарки, но они всегда оказывались опоздавшими, потому что Роман рос, а в её сознании он всё ещё был маленьким. Каждый раз она говорила, что на следующий год заберёт его с собой, но время шло, а ничего в жизни мальчика не менялось.

 

Учился Роман средне. В дневнике были и тройки, и четвёрки. Изредка проскальзывали пятёрки, о которых он сразу сообщал бабушке. Та радовалась и говорила:

-Вот, ведь можешь, когда захочешь! Лень вперёд тебя родилась.

 

Класс, в котором учился Роман, был, как он говорил, девчачий, потому что из двадцати человек было всего четверо мальчишек. Сидел он за одной партой с Настей, хотя хотелось сидеть с другом Генкой. Классный руководитель Татьяна Васильевна, рассаживая ребят, не разрешила мальчикам садиться рядом, чтобы не отвлекались на уроке, и посадила Романа с Настей. Девочка называла его Ромашкой, давала списывать, заполняла ему дневник, так что Роман таким соседством был вполне доволен.

 

С Геной они дружили с детского сада. Доверяли друг другу свои нехитрые тайны, обсуждали мальчишечьи дела. У них даже место излюбленное было одно на двоих – чердак бани во дворе Генки. Там стоял топчан, сделанный дедом Иваном, на котором можно было и сидеть, и лежать, слушая радиоприёмник, или читать. Книги они читали по очереди. Роман любил фантастику, а Гена – приключения. Друг у Романа был рассудительный и на его фантазии не поддавался. Ромашка же часто во время урока витал в облаках. В его голове рождались идеи одна фантастичнее другой. То он случайно наткнулся в погребе на потайной ход, который шёл в неизвестном направлении. Этот ход вырыли партизаны, спасаясь от немцев. То ночью он видел, как садится инопланетная тарелка. Гена, слушая Романа, смеялся и говорил, что фронт по Сибири не проходил, откуда партизаны взялись? А летающие объекты размером больше дома, как же тарелка во двор могла сесть? Роман пытался спорить, доказывать, но потом начинал смеяться вместе с другом. Девчонкам было любопытно, они спрашивали, почему так весело, но Роман и Гена отходили, не раскрывая своей тайны.

 

Осень выдалась тёплая, сухая. После уроков Роман помогал бабушке. Нужно было успеть до дождей выкопать картошку. Копать было нелегко, но он понимал, что бабушке ещё труднее. Последнее время она всё чаще болела, обнимала его и тяжело вздыхала. Уроки он откладывал на вечер, но, натрудившись, сразу засыпал, так и не успев их выучить. Первая четверть подходила к концу быстро и незаметно. За неделю до её конца, Роман обнаружил, что по английскому языку он выходит неуспевающим. Это повергло его в уныние.

 

- Ты договорись с англичанкой, выучи всё и сдай ей,- советовал Гена.

- Как же я сдам, если за всю четверть ни разу слова не учил?- сомневался Роман.

- Да ладно, не расстраивайся,- успокаивал друг,- во второй четверти постараешься, можно четвёркой первую четверть прикрыть.

- Я-то ничего, вот бабушку жалко,- ответил Роман.- Как я ей скажу? Она расстроится, ещё больше заболеет.

- Так ты и не говори,- посоветовал друг,- не обманывай, а просто умолчи.

- Умолчишь тут, если Татьяна Васильевна придёт к нам и скажет бабушке, что на меня надо обратить внимание. Будто я без этого внимания живу.

 

Вечером он поучил слова по английскому языку, перевёл текст и лёг спать. Долго ворочался, вздыхал, пока бабушка не спросила:

- Ты, внучок, часом, не заболел ли?

- Нет, бабуль,- ответил Роман,- завтра по английскому отвечать, переживаю.

- А ты не переживай. За ночь в голове уляжется, что накануне учил. Проснёшься – всё будешь помнить утром.

 

Утром, наспех позавтракав, Роман поспешил в школу. Он решил выйти пораньше, чтобы перед уроком успеть повторить слова. Первым уроком по расписанию был английский язык. Утро было тёплое и ясное. Осень ещё только начала разукрашивать всё вокруг. В листве берёз кое-где мелькал жёлтый лист, кустарники становились пурпурными, да кукушка всё грустнее кричала в роще. Было рановато, редкие прохожие спешили на работу. Роман шёл, посвистывая, пиная камешки. Вот и поворот… Он завернул за угол и внезапно остановился. В переулке, на середине дороги, лежал человек.

 

Человек лежал на спине, откинув правую руку. Левая рука прижималась к сердцу.

- Пьяный! – мелькнула мысль.

Роман постоял несколько минут в отдалении, но что-то настораживало его в позе лежащего человека.

- Нет, пьяные лежат не так,- подумал он и осторожно подошёл ближе.

Мужчина был не стар, но и не молод. На лице застыла гримаса боли. Лицо показалось Роману знакомым. Он присел на корточки и прислушался. Дыхания слышно не было. Тогда Роман отодвинул край рукава и стал нащупывать пульс. Рука была тёплая, и где-то в ней, очень глубоко, чуть-чуть дрогнул пульс.

- Живой!- сказал мальчик вслух.

 

И в этот момент вспомнил человека. Он приходил на классный час и рассказывал ребятам об Афганской войне. Показывал награды, читал стихи погибших друзей. Роман тогда впервые увидел, что мужчины тоже плачут. Но больше всего его поразил факт, что в груди у этого мужественного человека сидит осколок.

- Скорее!- мелькнула мысль.- Осколок!

 

Роман вскочил, оглянулся – переулок был пуст.

- Позвонить! Куда? Больница работает с девяти. Надо за врачом!

Он бросил сумку с книгами и побежал на соседнюю улицу, где жила врач.

 

Врач Анна Никоновна собиралась на работу. Неожиданно в дверь без стука влетел Роман и, задыхаясь, проговорил:

- Скорее! Там человек лежит, у него – сердце… Осколок…

Дальше он говорить не мог, а только размахивал руками. При слове «осколок» Анна Никоновна всё поняла. По роду своей деятельности она знала, что в посёлке только один человек, как она говорила, живёт на острие риска. Набрав номер «Скорой», сказала в трубку:

- Нет, не транспортабелен. Реанимация. Срочно. Переулок Пионерский. Идём,- махнула рукой Роману.

И они почти бегом, через огороды, бросились на место происшествия. Издали заметили подъехавшую машину «Скорой помощи» и людей.

 

Увидев врача, люди расступились. Роман протиснулся вперёд. Реаниматор в белом халате подключал какие-то провода, что-то ставил. Анна Никоновна ему помогала. Роман смотрел на бледное лицо мужчины. В какое-то мгновение едва уловимо дрогнули ресницы, это было почти незаметно, но мальчик понял, что человек приходит в себя. Заметил это и врач – реаниматор. Он достал из кармана халата сотовый и коротко сказал:

- Готовьте операционную. Довезём.

 

Роман отступил назад, поискал глазами сумку с учебниками, поднял, постоял, раздумывая, куда идти. По времени уже заканчивался третий урок. Вспомнил об английском языке.

- Ладно, переживу.- подумал и пошёл домой.

Увидев входящего внука, бабушка встревожилась:

- Ты что так рано? Заболел?

 

Роман разделся. Сел и рассказал ей о том, что случилось.

- Это Сергей Иванов,- сказала она.- Он в Афганистане воевал. В госпитале сразу операцию делать не стали, побоялись. Дай Бог, удачно сделают. У нас хирург хороший, опытный. А ты, внучок, не переживай, что английский не ответил. Самую высокую оценку судьба ставит за спасение жизни. Считай, что ты сегодня её получил.

 

С этими её словами открылась дверь и запыхавшийся Генка затараторил:

- Ты чего не пришёл? Проспал? Давай быстрее, англичанка ждёт, сказала всем прийти отвечать после пятого урока. Да не бойся. Вас там таких пятеро. Я тебе буду подсказывать.