Сегодня, кажется, открытие охоты... Как водится: ни пуха, ни пера; и от тоски, как от похмельной рвоты, кромсаю память на словесный брак. Уж не хочу от жизни слишком много: пусть по реке зашелестит мотор, потом костёр на берегу пологом и у огня нехитрый разговор. С зарёй - дуплеты, часто наудачу: с подхода, из кустов и из скрадков... А здесь немножечко всё выглядит иначе - здесь утки стаями гуляют у домов. По выходным хожу кормить их хлебом: „сидит внутри червяк" - его морю; и вечерами вижу не на небе, а на стене закатную зарю. Махнём не глядя! Что с кого убудет! Подумайте - а я всегда готов: всю эту „зоопарковую публику" на стайку пролетающих чирков. Сейчас я там - в озёрах и в болотах, где крыльев свист и тучи комара... Давайте: „За открытие охоты!" И от души: „Ни пуха, ни пера!" Август, 1991 Мёнхенгладбах |