Бешеную волю к подвигу нужно иметь – у бесов в капельке «герыча» её меньше – чтоб вылезти из-под одеяла, пробуждаясь и ещё не понимая «что ты, где ты?» – вынырнуть из сна душой в обманчивое тело предчувствий! Когда вязкая призрачность сна властвует и, не отпуская твоим же собственным желанием остаться в поэтике грёз, заставляет держаться за оборванную нить единственно-желанного представления жизни своей – и, в которой ты, кушая удовольствие, забывшись на ночь, жил наперекор зуду вьюги за окном, насилующей под задранной юбкой кровли дом твой. «Время состояния нереальности» что это, временная смерть или перекрёстки тайн миров!? – и вот являешься чудовищной ошибкой здесь, чтобы медленно «умирать». Ты против этого. И всем своим изяществом лжи норовишь уцепиться за то сонное бытие. Ты пытаешься вновь заснуть, жмуря глупо от мира глаза. Не получается! Чрезмерная жажда игры в глупость, стыдливо рисует тебя в твоём желании нелепым, старым седеющим клоуном в детских подштанниках, – страх остаться таким в бессонной реальности, и бодрые крики всегда адекватных соседей за стенкой, смахивают последнюю «муть» сна. Ещё секунды и ты сорвёшься в пропасть, касаясь яснеющим сознанием бездонной трясины житейского грима… Презришь в утренних назойливых лучах, казавшийся вечером уют комнаты, не в силах совладать с собой… Ты зол в предчувствии оторванности – агония, рвущая пучками несоединимость искр калейдоскопических видений… Ты ещё в их власти, но в них тебя уже нет. Там остался ребёнок со всей дурашливостью детства напропалую; снежок, подёрнутый черной пыльцой пепла обновления; косматая пучина тяжёлых зимних облаков отступивших к горизонту – и ручейки… Ничто так не звенит, ничто… и много начал рождает стук неведомого и открытого сердца, когда не знаешь – чего-чего… а и помереть не жаль. Так, наверное, прекрасна смерть, вручающая волю к новому рождению и любви… И только там, стирая сонм, постыло мелькнувших в жизни женских лиц, ты угадываешь одно единственно-желанное, которого никогда не встречал в созданной тобой притче жизни. Ты ясно чувствуешь пламень от случайного прикосновения руки играющей с тобой девочки, беззаботно указывающей на лихость своего плывущего в океанах ручейков кораблика: и вы, чумазые как лихие пираты, – хохочете пылкими румяными щёчками, захлебнувшись апрельской акварелью, отражая алые паруса веры и надежды в приветствии рождения любви… …и, которая теперь исчезает, растворяясь безвозвратно, отвергая нелепое пробуждение… Время прощаться… «Но – нет!», ты дерзок и решителен, – в который раз начать сначала, и выпрыгнув из сна, не вымазаться серым и стыдливым утренним миром. И несёт тебя в придуманном продолжении дрёмы бесшабашностью утерянных ветра и юности, которыми были наполнены паруса твоих бригов в изумрудных апрельских разливах, там… …свежесть! Ароматный до бесконечного падения в детство дух заоколичных просторов предчувствий… прохладный мат небесной лазури; гулкая прозрачность чашу неба дарящая – вырвись птицей из скрипичного завитка… …светом… …сквозь секунды до пробуждения и… …ты растворяешься в нем, летишь, сбросив зимнее покрывало простуженных миль задумчивого опасения… всё чаще и чаще дыхание… …О! ты узнаёшь её… …Это Весна! Весна… ... Ты окончательно просыпаешься. Ты обманываешь себя – ты живёшь… *** |
Положение о Клубе
Сделать стартовой
