1

Какого огромного мамонта загнали! Давно не было такой удачи. Вот только волосатый вожак решил, что большая часть должна достаться его землянке. Больше половины стойбища было возмущено его поступком. И я, будучи просто молодым охотником, высказал мнение большинства. Огромный громила, не привыкший терпеть пререкания, а тем более от молодого охотника, кинулся на меня с дубиной. Все сородичи, довольные и недовольные, расступились в стороны, образовав круг, в котором должен был состояться поединок. Несколько раз дубина просвистела мимо моей головы. Уклоняясь от ударов, я упал и, падая, сделал подсечку, от чего наш предводитель свалился на землю и, ударившись головой о камень, выронил свою дубину. Вот я стою над ним. Толпа, окружающая нас, кричит: «Бей! Бей! Бей!» Как легко его добить, но я этого не буду делать. Протягиваю ему руку и помогаю подняться. Честь имею! И становлюсь вожаком. Теперь я буду распоряжаться добычей и делить ее поровну. А он будет вечно зыркать на меня завистливыми глазами и таить злобу.

 

Первый удар я пропустил. Копье скользнуло по кирасе и чуть не вышибло меня из седла. Слава Богу, удержался, не выпал. Копье противника разлетелось в щепки, а мое цело. Не попал. Вот он снова несется на меня и замахивается мечом. Могу проткнуть его, как утку на вертеле. Но - честь имею! Отбрасываю копье и вынимаю меч. Удар моего противника приходится прямо по щиту. Сильный удар. Щит треснул, но выдержал. В спину бить я не стал. Жду, когда развернется и снова нападет. А он, отбросив сломавшийся от удара о щит меч, выхватил из-за пояса секиру и норовит ударить моего коня прямо в нагрудник. Свержен конь – свержен всадник. Поднимаю коня на дыбы и поворачиваю его в сторону, чтобы избежать этого убийственного удара. Ведь конь не просто друг, а самый верный друг, это товарищ, который вынесет с поля боя. А мой противник вновь несется на меня. В последнюю секунду, избегая его удара, просто тыкаю мечом вперед. Меч попадает в забрало шлема и вырывается у меня из рук. Противник падает с коня. Я тоже спешиваюсь. Но помочь ему я уже ничем не могу. Выдергиваю окровавленный меч. И отдаю рыцарю честь. Честь имею! Он погиб в справедливом поединке.

 

- Вы наглец!

 

- Извините, сударь. Я всего лишь обратил Ваше внимание на то, что Вы наступили на дерьмо.

 

- Каким оружием Вы предпочитаете сражаться: шпаги, рапиры?

 

- Мне все равно. Оружие можете выбрать сами. Но я еще раз повторяю: Вы наступили на коровье дерьмо.

 

- Завтра за Вами приедут мои секунданты. Укажите время и место нашей встречи.

 

- В любое удобное для Вас время. Так какое оружие Вы выбираете?

 

- Рапиры. И будьте уверены: я проткну Вас насквозь.

 

- Замечательно. Где меня найти, Вы знаете, присылайте секундантов в любое удобное для вас время.

 

Раннее утро. Весна. Лес. Кое-где под деревьями еще лежит снег. Нерастаявшие сугробы. Молодая зеленая трава уже пробивается на проталинах. Вот-вот зацветут подснежники. Так не хочется умирать в это утро. И убивать не хочется. Длинные острые рапиры скрестились. Звякнул металл. А потом быстрыми короткими движениями, отражая и парируя удары друг друга, мы начинаем кружиться по поляне. Я не хочу убивать. Я хочу его обезоружить. Один удар, второй. Вот мне удалось концом рапиры чиркнуть его по руке. Он выронил оружие. Но другой рукой достает из сапога кинжал и наносит мне предательский удар в ногу. Два взмаха рапиры – и я исполосовал ему лицо, а потом точный удар в сердце. Гляжу на окровавленное лезвие и отдаю честь поверженному противнику. Честь имею! А секунданты уносят тело.

 

- Сударь, почему Вы так смотрите на мою даму?

 

- Извините, но она просто прелестна. Разве можно отвести взгляд от столь прелестного создания?

 

-А Вам не кажется, что это неучтиво? Вы оскорбляете меня и мою даму.

 

- Нет, сударь, по-моему, своими восхищенными взглядами я делаю ей комплимент.

 

В лицо летит перчатка.

 

- Здесь и сейчас, на заднем дворе. Стреляемся.

 

- Сударь, я искренне приношу извинения, если своими взглядами обидел даму. Но если Вы желаете стреляться, то - честь имею и Вам не откажу.

 

Запорошенный снегом двор. В центре поставили фонарь, и по знаку секундантов мы начинаем отсчитывать десять шагов, чтобы развернуться и произвести выстрел. Один, два… девять, десять. Я оборачиваюсь, и в это время раздается выстрел. Больно ударило в плечо, но я устоял на ногах. Кровь залила доломан, чувствую слабость, смотрю на своего противника. Он тоже смотрит на меня. Взгляд пронзительный:

 

- Ну что! Стреляй, стреляй! Твой выстрел.

 

- Я не хотел оскорбить ни Вас, ни Вашу даму. Я ни в коем разе не покушался на Вашу честь. А свою честь тоже имею. Мы квиты.

 

И я делаю выстрел в воздух.

 

- Ну что? Выйдем поговорим?

 

- Не о чем мне с тобой разговаривать. Тебе проспаться надо, а потом уже говорить.

 

- Эй, ..удак, ты что мне сейчас сказал?

 

-Дружище, проспись. Мы потом поговорим. Ты сейчас явно неадекватен.

 

- Это я-то неадекватен? Пошли на улицу поговорим.

 

- Дурилка! Ты проспись. Сам жалеть будешь. Я-то трезвый.

 

Он хватает меня за воротник и тянет во двор. Зачем все это? Пьяная глупая склока, о которой утром мы пожалеем. Один раз замахивается, другой. Легко уворачиваюсь: я-то трезвый. А он, того и гляди, сам свалится. Попытался меня пнуть, а у меня реакция сработала. Сделал ему подсечку и нанес удар кулаком в челюсть. Тут все остальные из дома высыпали: Аааа, такой-сякой, покалечил. Да не хотел я драться, он сам напал. Сказал им: «Честь имею!», развернулся и ушел. Не люблю такие компании, наезды, разборки.

 

А вот сейчас, к сожалению, новая дурь. Дуэлями их вряд ли назовешь. Вот встретился с одним говнюком на форуме. Псевдоним у него SSsr. Я думал, тоже Россию любит и человек старой закалки. Ан нет. Когда мы разобрались в наших взглядах, он клялся и божился, что меня и моего друга из Белоруссии на части порвет. Вот только кишка тонка оказалась, видимо. Админам пожаловался – и забанили меня. Он, как ни в чем не бывало, рассказики поганые пишет и приписывает: «Честь имею». А у него явно нет ее. Нечего ему иметь. Но это уже его проблемы. А я честь имею. С уважением ко всем вам Rebel_tm.

 

С наступающим Новым годом! Дай Бог, чтобы нам не приходилось отстаивать свою честь в смертельных поединках. Просто либо она есть, либо ее нет. Честь имею!

 

2

Когда-то смотрел старый советский фильм, еще черно-белый. Вытащили там кошелек у иностранца. Тот вой поднял. А тут два жулика стоят. Один другому говорит:

 

- Слушай, верни ты ему этот кошелек. Нашу родину позорит. Честь надо иметь. Мы все-таки в этой стране живем.

 

Старый фильм, черно-белый. Вспомнился почему-то. Решил продолжение написать.

 

А вот еще другой случай из более поздних времен, но в нем принимал участие уже я. Моя мама работала администратором в продовольственном магазине. Середина 80-х. Перестройка эта началась. Проблемы со спиртным. Я как всегда беспрепятственно вхожу в магазин в подсобку. Ну и к маме в кабинет. А там какой-то мужик о чем-то с ней разговаривает. Как я позднее узнал, ему нужно было несколько ящиков водки. Оглядывается он на меня и говорит:

 

- А ты кто?

 

Мне всего семнадцать лет, но не сдаюсь.

 

- Я вообще-то к маме пришел. А ты кто?

 

Он смотрит на меня удивленно. И даже раздражения нет.

 

- Так это твоя мама?

 

- Да, моя. И я горжусь этим.

 

- А что бы ты сделал, если бы я сейчас напал на твою мать?

 

- Да я тебя на части порву только за то, что ты об этом подумал, - во мне вскипела ярость.

 

- Прямо так и порвешь?

 

- Как смогу. В глотку вцеплюсь. А маму в обиду не дам.

 

Все это время он стоял ко мне спиной, но после этой фразы обернулся, дружески так. Протягивает мне руку.

 

- А я вот за свою маму отсидел.

 

Смотрю на него. Лицо знакомое. Но, опережая мои мысли, он говорит:

 

- Романчик.

 

Я жму его руку. Слышал про него несколько лет назад. Отсидел он пятнадцать лет за двойное убийство. За мать отомстил. Потом вором в законе стал. Как крепко он сжал мою ладонь. На прочность проверяет. Хоть мне и семнадцать, я не сдаюсь, в ответ жму его руку со всей мочи. Дрогнуло его лицо. Смотрит мне пристально в глаза. Словно спрашивает, знаю я или не знаю. Да все я знаю, обязательно знаю. Но позади него за столом сидит моя мама. Порву, если что-то не так. Моя рука слабеет. Не хватает мне сил тягаться с ним. Не зря же он стал таким авторитетом. А тут вдруг он свою руку расслабляет, хлопает меня по плечу и говорит:

 

- Правильно ты сказал. Честь имею.

 

Он уже подходит к двери, у самого выхода оборачивается и говорит:

 

- Галина Дмитриевна, я Вас всего лишь попросил. Два ящика водки.

 

За ним хлопнула дверь. Мама встает из-за стола, бледная такая.

 

- Сынок, как вовремя ты пришел.

 

После этого случая несколько раз встречался с ним на улице. Он жил где-то недалеко от нашего дома. И проезжая мимо на дорогих машинах, иномарках (тогда это было редкостью), увидев меня, останавливался, выходил из машины, здоровался со мной за руку. От чего местные блатные даже кличку мне придумали: «Блатной». И странно, и неприятно, и обидно, и в то же время какая-то гордость. Со мной за руку здоровается вор в законе, король района. Кличка, которую мне дали, тоже не обидная. Но честь имею.

 

Когда я вернулся из армии, несколько месяцев мог спокойно отдохнуть. Ходил по друзьям, знакомым. Времена, конечно, изменились, многое поменялось с перестройкой. И однажды возле вино-водочного магазина я увидел Романчика. Сидит на ступеньках худой, обессилевший, он уже никто. Посмотрел на меня пьяным взглядом и снова опустил голову, не узнал. В этот момент во мне что-то вскипело. Вспомнились друзья, погибшие на границе. Вспомнились караулы и ночные дежурства. Нет, я никогда не буду таким, никогда. На следующий день я пошел устраиваться в милицию. Честь имею. И продавать ее, предавать не буду.