Сколько книг, картин, фильмов написано, нарисовано, снято о загробной жизни. О том, каким будет рай и ад. О том, что ждет нас дальше. Миллион вариантов! А один — единственно верный мы узнаём, когда становится поздно.

Я умер час назад. По моим подсчетам, прошел час. А как оно было на самом деле, никто никогда не узнает. Я как-то сразу понял, что произошло. И не было никакого яркого света в конце туннеля. Я не видел своего тела со стороны, и уж тем более у меня не возникло желание бегать сквозь стены, гремя при этом ржавыми цепями. Хотя, нет, теперь возникло. И пусть это не оригинальная идея, зато стопроцентно веселая.

Но вместо старинного замка, где я бы смог применить на практике свое желание, я оказался в банальном коридоре с пластиковыми креслами под обеими стенами. В таком месте я бывал сотни раз за свою жизнь. За свою прошедшую жизнь. Стены, до половины выкрашены в синий цвет. Оставшаяся часть — оказалась побелкой. За нею смутно просматривался какой-то давно затертый узор, нанесенный еще при советской власти. Если по ту сторону жизни когда-либо существовала советская власть. В чем я крайне сомневаюсь.

В конце коридора стоял небольшой стол, за которым сидела симпатичная девушка. Мне захотелось рассмотреть ее получше, и я направился к ее столику. На столе стояла маленькая табличка с модным словом «ресепшен». Приемная — по-нашему. У нее был идеальный вид. Я имею ввиду девушку, а не табличку. Хотя, признаться, табличка, тоже была идеальной.

Девушка одета в белую блузку с ажурным воротничком, белую юбку, прятавшую свой край, где-то под столом. Ее ногти, выкрашенные в белый цвет, непрерывно стучали по клавиатуре. Волосы, собранные в высокий конский хвост, абсолютно белые. Казалось бы, что для нее других цветов просто не существует.

— Дресс-код не позволяет менять цветовую гамму, — не отрывая взгляда от монитора компьютера, сказала она, угадав немой вопрос. — Тимофеев Илья Николаевич. Дата смерти 12 февраля 2010 года. Ваш номер — 21444. Как только придет Ваша очередь — номерок начнет светиться. Счастливого Вам пребывания.

Держа белыми наманикюренными ногтями маленький клочок бумаги, девушка протянула его мне, так ни разу не взглянув в мою сторону.

Покорно приняв из ее рук свой номерок, я расположился на одном из пластиковых кресел и стал ждать. Собственно говоря, здесь все только и делали, что ждали. После смерти, у каждого человека есть возможность увидеть Создателя и задать ему один вопрос. Наверняка, вы много раз в жизни слышали фразу: «Что бы ты спросил у Бога если бы мог задать Ему один вопрос?» И тут всех Остапов несет. Каждый хочет выделиться с самым заковыристым вопросом. Считая, что именно ему удастся в одном вопросе и одном ответе узнать все тайны вселенной. Я всегда предпочитал отмалчиваться, когда меня озадачивали такими вопросами. И вот, через какое-то время (если оно тут есть) мне придется задать этот вопрос.

При жизни я всегда старался импровизировать. Во всех ситуациях. Так намного проще. Вы экономите себе миллион нервных клеток. Представьте ситуацию, что у Вас завтра серьезное собеседование. Вы неделю прокручиваете в голове всевозможные сценарии развития событий. В Вашем организме при этом происходит геноцид по отношению ко все тем же нервным клеткам. И тут на собеседовании Вас спрашивают, к примеру, про все тот же злополучный вопрос к Богу. Все Ваши старания и подготовки — коту под хвост! Приходится импровизировать. Так почему же не расслабиться заранее?

Именно это я и сделал. Расслабился. Рассматривал прибывающих и уходящих. Узнал, что коридор, каждый видит по-своему. Особенно радовало восприятие детей. Некоторые видели райские сады. Другие — геенну огненную. А я, в меру склада своего ума, коридор обычной поликлиники. Только тут задумался над тем, что мы мыслим стереотипами. Нам их с детства прививают. И это относится абсолютно ко всему. Вот, например, молодая женщина дала сто гривен нищенке на улице. Она — очень хорошая. А на самом деле, она отравила своего партнера по бизнесу, чтобы получить все себе. А тут под лавкой лежит пьяница-бомж. Он — очень плохой. А его дома ждет жена и двое детей. Просто сердце схватило. Но никто так и не подошел. Я, кстати, так и умер. А ведь могли и спасти. Но я не сожалею. Тут как-то восприятие мира меняется. Как будто прозреваешь. Все становится таким мелочным, пустым.

И вот, подошла моя очередь. Номерок в руке засветился приятным белым цветом, передо мной открылась дверь. Я зашел в небольшую комнату. За письменным столом напротив окна, сидел создатель. Мужчина средний лет, с ухоженной бородой, весь в белых одеждах, похожих на средневековые тоги. Его глаза светились интеллектом невиданным на земле. А еще в них просматривалась усталость и какое-то отрешение. Еще бы! В день принимать сотни тысяч людей с вопросами: «Зачем ты нас создал?», «Что ждет человечество?», «Почему я умер так рано?» и интерпретации на эти темы.

Я некоторое время просто рассматривал его. А потом сказал:

— Спасибо за клубнику. Я ее очень любил.

Его взгляд изменился. Он улыбнулся уголками губ, почти незаметно кивнул и, щелкнув пальцами, вернул меня к жизни.